– Но я не могу покинуть своих подопечных, мне нужно контролировать их размножение!

– А если я попрошу? – поинтересовалась Нинева. – Совершить такой подвиг и снять подозрения в участии в мятеже с лорда Барримора?

– Ради вас, леди, я готов на всё! Приказывайте!

– Тогда приказываю тебе немедленно приступить к отдыху и спать, пока я не позволю проснуться!

Гуальтьеро как стоял на коленях, так и свалился на бок в пыльную траву.

– Сэр, – обратилась Нинева к Барримору., – я специально дала вашему бывшему подчинённому указание уснуть, чтобы вы смогли приказать своим людям обыскать всё это хозяйство – вы же видите, насколько жаден и скуп Гуальтьеро, наверняка припрятал много богатства. А мне необходимо найти текст заклинания для власти надо львами и страусами, иначе я не смогу вам помочь. И никто не сможет. А текст тут где-то имеется – не мог волшебник его уничтожить, ведь можно и забыть некоторые слова, да и со временем заклинание ослабевает, его нужно возобновлять.

Лорд Барримор поблагодарил Ниневу за осмотрительность и тут же приказал своим людям всё тут в поместье осмотреть, не стесняясь даже и крупных раскопок, а сам отправился сопровождать леди в поисках нужного заклинания. Долго искали – бриганьи даже устали витать над поместьем и докладывать мужчинам о происходящем. Поскольку, кроме старательных поисков, когда всё подряд переворачивалось вверх дном, ничего не происходило. Лорд с волшебницей тщательно осматривали личные покои хозяина, временами отвлекаясь на разговоры о своём совместном будущем. Верней, именно от приятных разговоров иногда отвлекались, чтобы осмотреть какой-нибудь ящик с хламом, корзину с одеждой. Полдня прошло, пока Барримор с Ниневой не присели отдохнуть у рабочего стола, на котором рядом с принадлежностями, похожими на письменные, стояла маленькая резная шкатулка из кости какого-то животного. Она даже и не заперта, а в ней в одиночестве лежал свиток с нужным заклинанием. Нинева тут же его зачитала, чтобы убедиться, не ошиблись ли они, а дежурившая в это время Гербета сходу запомнила весь текст от слова до слова.

После чего лорд с леди отправились к загонам львов и страусов, чтобы там Нинева смогла произнести заклинание и взять руководство зверями на себя. Лорд Барримор после с удовольствием рассказывал, что у Ниневы речь получилась очень проникновенной, и звери приняли новую повелительницу с огромным восторгом и воодушевлением. Чуть было даже не отправились тут же к горам спасать рудники. Но Нинева отсоветовала – вот, мол, сэр Барримор встретится сначала с королевскими рыцарями и, если останется жив, посетит турнир у соседского лорда, только потом дело дойдёт до рудников и выяснения отношений с неким тамошним лордом Макарио, который чуть было подло не отправил бедных зверушек на растерзание королевским войскам.

Так и порешили: сначала вернулись все вместе в замок лорда, два дня там готовились к походу на север, то есть пили, ели, иногда спали и проверяли оружие, хотя на то имелись оруженосцы, но им ведь тоже необходимо есть, пить и иногда спать. Собственно, можно было и сразу от дворца Гуальтьеро выступить, но тут уж странники убедить лорда никак не могли – вот ему понадобилось провести два дня в спокойной обстановке с Ниневой и всё, хоть тресни. А то что сэр Ральф уже почти у границы его земель, никого, кажется не волновало. Тогда и Орлов с Гусевым перестали беспокоиться – они бы вообще сходу отправились искать таинственного Макарио, да тут ещё турнир подвернулся, расстраивать свою команду тоже нежелательно. Да и в самом деле – куда торопиться? Как-то все эти передвижения к дому – к настоящему дому – не приближали.

Между прочим, войско сэра Ральфа находилось уже всего в одном дне пути от загонов страусов и львов. Только теперь Барримор опомнился от неожиданно свалившегося на него счастья. И Гуальтьеро надоел, как блоха – проснулся без указаний Ниневы и с той поры только ею бредил, вовсе не думая о своей судьбе. Не просто бредил, но и искал её по всему поместью. Его гнали, но прихлопнуть нельзя – он ещё нужен в живом виде для предъявления королевским рыцарям. Не зачаровала бы его Нинева, к своему временному огорчению, так наверняка попытался бы сбежать – что ему стоит исчезнуть? Вот на этот случай его постоянно контролировали бриганьи со своими жезлами защиты – ещё одна для них ненужная забота, хорошо, хоть меняться могли, а то странники совсем перед ними себя виноватыми чувствовали. Да и жезлы эти… Николай поинтересовался у своей Гербеты, не тяжело ли их таскать с собой постоянно? Но подруга его успокоила, сказав, что все предметы: хоть жезлы, хоть мечи с копьями, приведённые в призрачное состояние, ничего не весят и никакого места не занимают. Сообщив об этом команде, Николай не преминул строго предупредить парней, чтобы не вздумали отягощать своих охранительниц всем тем, что перемещают на конях и на себе.

Но вышли всё-таки. Снова лорд со своим небольшим отрядом в полусотню воинов, да Нинева с ним. Ей-то как раз странники не советовали попадаться на глаза Ральфу: он ведь знал о её неблаговидной роли во время сражения на канале. Но куда деваться – надо же довести до места встречи Гуальтьеро, который ни в жизнь бы не пошёл добровольно. А так, видя перед собой объект обожания, более ни о чём не думал, всё пытаясь пристроить своего коня поближе к леди.

Завидя на горизонте тучи пыли, поднимаемые королевскими рыцарями, Барримор остановил своих спутников в ближайшей рощице. С трудом понял, что его прекрасной спутнице невозможно быть на переговорах, и резонно спросил, каким же образом он может доставить туда бывшего своего преступного волшебника? Всех заставил задуматься, кроме самого Гуальтьеро. Ни Орлову, ни Гусеву и в голову не приходило, чтобы отправить туда бриганий в виде надёжного конвоя.

– Да стукните его покрепче, сэр, – предложил Сергей. – И в таком виде сдайте с рук на руки, пускай там преследователи сами с ним возятся.

– Но он должен подтвердить своё участие в мятеже, тем самым доказывая моё неучастие! – возразил Барримор. – Вот оковы бы на него нацепить волшебные, чтобы связать потом, но где их взять.

– А что, если, – вдруг подала голос Гербета. Вот же переняла способности своего Николая в смысле варианты и гипотезы предлагать. – Если привязать к нему один жезл защиты и активировать – с ним он точно не убежит.

– Молодец! – похвалил Сергей. – Заслужила очередную благодарность!

Привязали к поясу ничего не понимающего Гуальтьеро жезл, связали ему руки за спиной, два воина взяли под уздцы его коня, и Барримор отправился на переговоры. По пути волшебник, действительно, сделал несколько попыток исчезнуть или просто вернуться к оставленной в роще леди, да кто б ему позволил? Только кричал, обращаясь то к небесам, то к покинувшей его прекрасной даме сердца и разума. Однако перед отходом от рощи Нинева сняла с волшебника свои любовные чары, и он медленно приходил в себя, недоумевая, с какой стати его куда-то тащат связанного. Вот тут и начал делать попытки исчезнуть, но жезл странников сделан на совесть – недаром же подобные штуки целые корабли с волшебниками намертво держали. Равнина, лежащая между сэром Ральфом и сэром Барримором отнюдь не являлась пустыней: тут и там виднелись рощи безлистных на ту пору деревьев, земля укрыта серыми кустами и пожухлой травой, и хорошо ещё, что невысокая тяжёлая пыль, поднимаемая сотнями копыт, уносилась вбок. Иначе рыцари и не увидели бы двигающихся им навстречу всадников. А так – увидели. От общего войска отделился десяток латников и направился к Барримору. Сам лорд – не воинствующий рыцарь, потому одет был достойно, но без лат и без оружия, за исключением меча и кинжала – как этого требуют правила благородного сословия. Связанный Гуальтьеро вовсе без оружия, лишь двое сопровождавших воинов несли на себе полное рыцарское облачение.

Остановились почти вплотную и первый из встречающих поднял десницу в латной перчатке.

– Перед вами Рыцарь Круглого Стола сэр Ральф. Отвечайте, кто вы?

– Лорд Барримор к вашим услугам, – вежливо ответствовал лорд.

– А, так вы тот самый мятежник, который отправил против короля нашего своих львов и страусов. Уж не хотите ли вы сдаться на милость короля и покаяться в грехах?

– Разумеется, я готов покаяться, сэр, – учтиво отвечал лорд Барримор. – Если наш справедливый король найдёт то необходимым. Дело в том, что я никогда не был мятежником, и сам к мятежу не имею никакого отношения. Также и к королю всегда относился и отношусь с глубоким уважением и почтением. Даже налоги выплачиваю в полном размере. Зверей же в тайне от меня отправил вот этот человек, приставленный ухаживать за ними. Сделал это по указке некоего лорда Макарио, повелителя грифонов. Он и прежде так поступал по требованиям епископа Гракха и волшебницы Феи Марго. Что касаемо моего подобающего отношения к королю, то я могу прямо сейчас предоставить вам, сэр, все записи по уплате налогов в королевскую казну, вот они.

– Ого, знакомое имя! – воскликнул сэр Ральф, не обращая внимания на протянутые ему бумаги. Скорее всего, он не умел читать. – Фея Марго – та, что предала короля до сражения у канала, во время сражения и после сражения. Она и тут пыталась вредить? А имя епископа мы слышали от трёх встреченных нами странствующих монахов, которые непрестанно возносили молитвы и благодарности странникам за оставленные им жизни. Монахи, как один, твердили странные вещи: будто этот епископ явился от папы римского, чтобы захватить ваши владения, то есть часть королевства. Призвал к себе на помощь риммов, которые грабят население и уводят его в рабство. И будто бы явились всем известные странники, от участия которых в подавлении мятежа мы отказались. Так они якобы сожгли того епископа на праведном огне и позволили всем монахам стать странствующими. Так ли это, сэр?

– Истинно так, милорд, но это не всё…

– Тогда давайте спешимся, и вы расскажете подробно эту потрясающую историю. Вашего пленника мои рыцари сейчас заберут и сопроводят к королю вместе с известием о вашей непричастности к мятежу, из чего может следовать, что на этом неправедный и подлый мятеж завершился, хотя у меня нет известий о тех предателях, которые и начали выступление против нашего короля.

Волшебника Гуальтьеро отправили под надёжной охраной двух рыцарей сэра Ральфа, а сам он, спешившись, повелел развести небольшой костер, доставить сюда соответствующий его званию шатёр и походный стол, пригласил сэра Барримота и со всем вниманием слушал повествование лорда о счастливом его избавлении от неминуемой смерти, а также и от попытки неправедной передачи всего его состояния во владение епископа, который оказался папским легатом, живущим тут ещё со времён, когда не было туманных границ королевства.

Сэр Ральф также узнал, откуда взялись странствующие монахи, как странники и славные воины Барримора освободили пленных от риммского рабства и о самих риммах. Лишь о волшебнице Ниневе умолчал лорд Барримор – очень уж не хотелось ему вызывать подозрения в укрывательстве бывшей предательницы и сторонницы предательницы настоящей, то есть Феи Марго. Терпеливо ожидали окончания беседы воины сэра Ральфа и с раздражением – странники и Нинева. Первым уже хотелось завершать противостояние короля и Барримора, к которому они не имели ни отношения, ни интереса, а хотелось уже в горы, к удивительным грифонам… Нинева же переживала, что лорд ненароком проговорится о её тут присутствии, но обошлось.

А военачальник королевского войска, поначалу раздосадованный тем, что не пришлось силой утихомиривать мятежника Барримора, ухватился за одно сообщение лорда, а именно, его заинтересовал уход риммов из захваченного храма в сторону моря.

– Правильно ли я вас понял, милорд, – обратился он к Барримору, – что пленных наших королевских подданных держали в подвалах по причине отсутствия кораблей у риммов для переправки рабов в проклятую империю? И сколько сбежавшим трусливым захватчикам потребуется времени, чтобы достичь берегов?

– Совершенно верно, сэр, как говорили пленные монахи, не было смысла переправлять пленных к морю раньше времени – по пути туда да и на берегу их было бы совершенно нечем кормить, в отличие от храма, монахи которого непрестанно грабили окружающее население. Но по времени их перехода ничего сообщить не могу, к сожалению. Почему-то нас это совершенно не заинтересовало.

– А меня сейчас очень интересует, – задумчиво молвил Ральф и поднялся из-за стола. – Прошу извинить меня, мне нужно втайне посоветоваться.

Всё-таки парочка особенно любопытных бриганий по собственному почину передавала странниками все переговоры сэра Барримора с сэром Ральфом. Они и донесли весточку, что Ральф решил попросить свою пассию леди Вайолет провести короткую разведку в сторону морского побережья, конкретней – узнать дошли ли до моря сбежавшие из храма риммы, а, если дошли, то не видать ли их там и сейчас? Владычица реки согласилась и уже направляется сюда, поэтому бриганьи покинули наблюдательный пост, чтобы не возобновлять знакомство с очень вредной леди. Собственно, надобность в их наблюдении отпала – уже ясно, что сэр Ральф готов отправиться с войском по следам риммов или повернуть назад, не совершивши подвигов, кроме доставки королю отчётов о лорде Барриморе и пленного мятежника Гуальтьеро.

Даже из рощицы было видно, как, получив некое сообщение от сэра Ральфа, Барримор в сопровождении верных своих охранников возвращается. Скоро достигнув отряда, он тут же стал пересказывать подробности своей встречи с королевским рыцарем. А двое его латников тут же кинулись искать себе еду – их у шатра военачальника никто покормить не удосужился.

– Поведал мне на прощанье благородный сэр Ральф, что вот-вот получит необходимое ему известие, после чего решит, в какую строну ему предстоит двигаться: домой или к морю, чтобы наказать негодяев риммов, посягнувших на королевскую собственность. Ко мне у королевских рыцарей претензий не имеется, так же, как и желания вступать в разбирательства моих противоречий с неведомым повелителем грифонов, – сообщал странникам уже известные им новости весьма довольный своей миссией Барримор.

Если сэру Рыцарю Круглого Стола Ральфу повезёт, и он настигнет ушедших риммов, то для странников это может стать интересным когда-нибудь. Надоело им тут уже, хоть бы какое развлечение! Нет, они вовсе не скучали в обществе своих призрачных дам – взаимные вопросы-ответы, а также гадания о будущем неисчерпаемы, как и вовсе непризрачная женская любознательность, из зависти называемая мужчинами любопытством. Но где события, действия, движения, зрелища, где подвиги в конце концов? Поэтому договорились с лордом Барримором, что к нему в замок заедут, чтобы только смыть с себя невесть откуда взявшуюся при безделье пыль, да и отправятся к лорду Гривену на турнир. Чтобы, во-первых, дать возможность своей команде победить там всех подряд, а, во-вторых, посодействовать несчастному Гривену в исполнении его давнишней мечты – то есть женитьбы на леди Эмме де Ванс, маркизе. Не верили странники, что во время многочисленных поединков рыцарь Гривен постоянно оказывался побеждённым без происков какого-либо своего соперника-жениха или другого неведомого недоброжелателя. Причём, как они вспомнили, в турнирах, проводимых самим лордом Гривеном, он побеждал, а на территории леди де Ванс – никогда. Ничего непонятно – интрига какая-то, а в таких интригах в среде благородных сэров и леди странники ничего не соображали, тем более, что жениться дома не успели. А простодушным бриганьям это тоже непонятно, но ужас как интересно!

Они, точней, сам увлечённый Ниневой лорд Барримор, вовсе не учёл того факта, что именно этот турнир состоится не у Гривена, который ближе, а у леди де Ванс, которая дальше от поместья Барримора: это ведь нужно дойти до Гривена, пройти его земли…

– В этой спешке, господа рыцари и оруженосцы, вы не слишком устанете, не утомитесь ли вы перед турниром, не лучше ли вам отказаться от поединков по вине лорда Барримора? – вполне серьёзно обращался Сергей к своей команде в присутствии самого виновника предстоящей спешки.

Обращался он, словно к полной пустоте: никто его просто не понимал, а, стало быть, и не слышал. Оливер и Роберт со всеми четверыми оруженосцами готовились к недальнему походу со славным финалом, бриганьи им помогали, как могли, а лорд Барримор щебетал с Ниневой об отношениях Гривена и маркизы, а, может, и о своих…

– Не можешь привыкнуть к местной куртуазии? – подмигнул Николай. – Тут все всегда ко всему готовы, а потому и не спешат. А уж наша команда вовсе нетороплива, если знает, что подвигов не избежать. Я прав, Гербета?

– Да, странник, – призрачно улыбнулась его охранница. – Ты всегда иногда прав!

И улизнула помогать другим бриганьям, пока Николай не уточнил, что эту фразу он когда-то произнёс относительно её самой.

Лорд Гривен тоже торопился, готовясь к очередному своему поражению на турнире: тщательно проверял зубы, подковы и банты в гривах и хвостах коней, которых конюхи предоставляли ему для поединка, заставлял кузнецов непрестанно затачивать копья, мечи и укреплять единственный полагающийся щит, менять подозреваемые в ветхости ремешки креплений наплечников, наручников и прочих частей рыцарского доспеха… Подворье его замка на момент появления сэра Барримора представляло собой гудящий муравейник, в котором все вместе и в одиночку спешили то в одну сторону, то в разные, сталкивались и молчали, чтобы лучше слышать указания господина. Как и в муравейнике, некоторые особи уже валялись вверх ногами от усталости или полученных при столкновениях резких изменений маршрутов.

Невеликое личное сопровождение Барримора, усиленное странниками, войдя через никем не охраняемые ворота, застыло от удовольствия – такое зрелище не везде и не всегда увидишь! Совершенно невменяемый и почти совершенно не одетый лорд Гривен стоял в середине обширного двора, размахивая всеми, что имелись, руками. Это представление ещё немало продолжалось бы, если б какой-то стражник в воротах – наверно, совершенно глухой и слепой – не обнаружил бы лишних людей. Он взял в руки приготовленный на такие случаи сигнальный рог и так дунул в него с испугу, что чуть не уложил всё население подворья. Во всяком случае, замереть на месте людей заставил. Даже с лорда Гривена снесло остатки его одежды. Находиться же в совершенно голом виде граф считал себя не вправе, не соответствовало такое изображение обычаям.

Прикрывшись с одной стороны своим щитом, с другой – крышкой от котла, лорд Гривен величественно взмахнул первой рукой… Наверно, хотел пригласить гостей, узнав Барримора. Щит, прикрывавший лицевую сторону лорда, свалился, открывая Гривена на общее обозрение, что его нимало не смутило. Одни слуги кинулись водворять на место щит, другие пытались набросить на лорда какой-то балахон, но он в нём запутался, скрывши себя от посторонних взглядов с головы до пояса. Заполнившие двор люди застыли в изумлении, бриганьи в воздухе неслышно хохотали, чуть было не опадая оземь осенними листьями.

Вот такие моменты Николай старался увековечить в своих записях, для него это даже интересней, чем рыцарские турниры наподобие того, где они оказались на следующее утро. А что там особенного – участников с полсотни набралось, считая пятерых рыцарей от лорда Барримора, Гривена и Роберта с Оливером. О странниках и тут было известно, поэтому никто не предлагал им принять участие в турнире. И смотрел народ на них вполне доброжелательно, причиной чего, как поведал Барримор, явилось страстное желание участников, а особенно маркизы де Ванс послушать о подвигах иномирцев из их личных уст. Лишь один мужчина лет сорока на вид смотрел на них как-то очень уж подозрительно и, можно сказать, презрительно.