– В детстве и юности я мечтала стать певицей. Многие девочки тоже хотели, но я закончила музыкальную школу по классу «фортепиано» и «академический вокал». У меня были хорошие данные, педагог по пению утверждала, что мне нужно получать высшее музыкальное и актерское образование, петь в театре, она считала, что способности к этому есть… Учась в школе, я выступала на разных концертах и даже пела несколько раз в юношеском театре. Я с тринадцати лет писала собственные песни, репетировала и исполняла их с разными рок-группами по клубам, как, наверное, многие студенты. Позже я стала брать уроки эстрадного вокала… Благодаря известности в качестве телеведущей, я смогу развивать свою музыкальную карьеру, давать настоящие крупные концерты на стадионах, петь дуэтом с Кристиной Агилерой или кем-то похожим… Это наивно, но я всё ещё верю в такую возможность! – застеснялась я.

– Это не наивно, – усмехнулся он. – Продолжай.

– Когда я смотрела реалити-шоу про настоящих домохозяек Нью-Йорка и Беверли Хиллс, я мечтала, что однажды смогу стать одной из них. Реалити-шоу – это огромная возможность для реализации любых проектов, это рекламная площадка для клиник косметологии или нового бренда одежды. Бетани Френкель с нуля построила империю в сто миллионов долларов благодаря реалити-шоу! Такие примеры вдохновляют меня, – мои глаза блестели, а пальцы рук жили собственной жизнью, дополняя эмоциональный порыв какими-то жестами.

Он молча слушал, а я уже не могла остановиться:

– Я хочу путешествовать каждый месяц в новые, красивые города, хочу купить большую квартиру в хорошем районе Москвы, хочу жить в собственном дворце с белой мраморной лестницей и видом на море. Хочу, наконец, обрести финансовую свободу, покупать всё, что нравится, не задумываясь о цене…

В горле пересохло от множества слов, я решила глотнуть чайку, Эдвард выдержал паузу, а затем прокомментировал:

– Ты действительно хочешь сниматься в шоу о домохозяйках Нью-Йорка? Они же все там сумасшедшие!

Я громко засмеялась.

– Ну, я предпочла бы собственное шоу, но и с сумасшедшими тоже бы стала сниматься, если бы пригласили. Только я не подхожу им, потому, что не живу в Нью-Йорке и пока отношусь к другому социальному слою.

– А что насчёт бренда одежды?

– Это ещё одна идея для старт-апа. Никто не шьёт одежду под разные типы фигур, и размерный ряд заканчивается на L. Однако, по крайней мере, в России, существует множество женщин XL, XXL и даже XXXL, есть худенькие с большой грудью, есть колобки, есть девушки маленького роста, или с огромным задом, и никто из производителей одежды не думает о них! – с горящими глазами утверждала я.

– Откуда ты берёшь все эти идеи? – с улыбкой спросил Эдвард.

– Они просто возникают в моей голове, – наивно ответила я чистую правду.

– Пока я слушал твой рассказ, думал о том, что мы одновременно можем снимать два шоу в Европе. Второе будет лично о тебе. Русская девушка покоряет Европу. Закадровые съемки, откровения о личной жизни и всё подобное в формате блога. Как тебе идея?

– Мое собственное реалити-шоу??? Кто согласится снимать неизвестную иностранку? – искренне удивилась я.

– Я, – уверенно и спокойно ответил он. – Ты уже догадалась, что телеканал принадлежит мне. Мы можем транслировать две программы параллельно, или твое шоу пойдет сразу после окончания сезона, как продолжение.

– Я в восторге! – как девочка, которой несут новую куклу, я хлопала в ладоши. – Но зачем тебе это? Ты думаешь, что получится удачный проект, или это личный интерес?

– И то, и другое. Изначально был личный интерес, но потом я услышал, как хорошо ты говоришь, и понял, что из тебя выйдет прекрасная телеведущая. У тебя богатый словарный запас, ты в совершенстве владеешь английским, мало, кто догадается, что это не твой родной язык. У тебя отличающийся типаж внешности, ты вообще совсем другая. На американском телевидении нет таких, как ты… Да, и в жизни, наверное, тоже. Ты… просто околдовала меня. Не прошло и двадцати четырех часов с нашего знакомства, а у тебя уже в руках контракт на собственное шоу. И, кстати, я поеду с тобой на съемки в Европу, как руководитель канала.

Он смотрел на меня добрым и теплым взглядом. Меня это немного насторожило. Определённо, я ему нравлюсь, и он будет снимать мой проект из-за этой симпатии, но как мне себя вести? Он тоже нравится мне, и он знает, что я замужем. Нужно отогнать эти мысли от себя, в эти дни решается моя дальнейшая жизнь…

За беседой пролетело два часа, было пора ехать на ту встречу, ради которой я оказалась в этом городе.

– Филипп отвезёт и привезёт тебя, не переживай. А у меня есть кое-какие дела. Удачной встречи с моими конкурентами! – сказал он, когда я покидала ресторан.

Воодушевлённая утренним успехом, я ожидала подобного и на втором телеканале. Меня встретила секретарша с серьёзным лицом, проводила в небольшой кабинет, в котором находились трое.

Меня усадили на стул перед зелёным фоном, сразу же включили камеру и стали спрашивать о проекте. Я отвечала на те же вопросы второй раз за день. Потом наглая женщина в роговых очках перешла на личности:

– Какой у Вас опыт на телевидении?

– Никакого, это первый проект… – смутилась я.

– А с чего Вы взяли, что у Вас выйдет всё организовать, да ещё и сниматься в нём в качестве ведущей? – резко спросила она.

– С того же, что и в предыдущих проектах. Я овладела несколькими языками, многими профессиями, построила с нуля бизнес, и везде училась, вникая в детали и идя к цели, – я старалась звучать уверенно.

– А что, если мы предложим спродюсировать проект, но ведущим возьмем профессионального и известного актёра? – нагло предложила неприятная дама.

– Нет, такой вариант мне не интересен. Я придумала эту телепрограмму для себя, – мне пришлось парировать ее укол.

– Давайте честно? У Вас нет телевизионного опыта и образования, Вы никогда даже близко не подходили к созданию реалити-шоу, тем более, за границей. Вы даже не представляете, сколько подводных камней будет вылезать в процессе работы! – она старалась меня запугать, но в её словах была правда.

– Представляю, и я готова решать все проблемы по мере их поступления, – гордо ответила я, задрав подбородок.

– Я сейчас смотрю в монитор на то, что мы только что отсняли, Вы совершенно не подходите для работы на экране. За кадром – может быть, если есть опыт в бизнесе и знание языков, это будет очень полезно на съёмках в других странах, но я не вижу Вас в кадре, мне жаль, – она пожала плечами и замолчала.

Ей не было жаль. Я это ясно видела. Да кто она такая, чтобы делать подобные выводы обо мне??!

– Вы смотрели мои видеоролики с презентацией? – с вызовом спросила я.

– Да, смотрела, – без интереса ответила она.

Странно, но другие присутствующие люди вообще не участвовали в нашей беседе.

– Там я вряд ли сильно отличалась, зачем же Вы вызвали меня в Нью-Йорк??? – я была в недоумении и гневе.

– Хотите честно? Я была против! Я изначально сказала, что на ведущую Вы не потянете. Но руководство канала хотело встретиться всё равно, – она продолжала бить по моему самолюбию.

– И где же оно, Ваше руководство? – надменно задала я вопрос.

– В данный момент это не важно, я представляю канал. Вот всё, что мы можем предложить, – она неуважительно протянула мне папку с документами.

– Что это? – я посмотрела ей прямо в глаза.

– Это контракт, по которому мы выкупаем у Вас идею за десять тысяч долларов, – холодно ответила она.

– Только идею? – я подняла левую бровь.

– Да, по этому документу Вы передаете права на реализацию шоу нам, и получаете целых ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ, ничего не делая. Предложение хорошее, – она сделала акцент на сумме гонорара, словно это был триллион.

Как она могла откровенно хамить мне с таким каменным лицом? Наверное, это последствия ботокса. Лицо для покера…

Утром я вознеслась до небес на первой встрече и всерьёз решила, что стою полмиллиона, а эта тетка утверждает, что в пятьдесят раз меньше!

Я была в бешенстве, лицо начало краснеть, я сдерживала подступающие слезы, сжимая кулаки, больно впившись в ладонь ногтями. Я хотела заорать на весь офис, дать ей по морде, разгромить всё в этой комнате, но стерпела:

– Я обсужу условия с юристом и сообщу Вам, – холодно ответила я на это оскорбительное и унизительное предложение.

– Да, конечно, мы ждём Вас завтра утром с ответом и подписанным договором. До свидания, – выпроваживала она меня.

Я пулей долетела до лифта, хорошо, что двери сразу же открылись, и внутри было пусто. Слезы хлынули в момент закрывания дверей. Но вдруг я посмотрела на свое отражение в зеркальной поверхности и сказала себе:

– Прекрати ныть, соберись. У тебя уже есть отличное предложение с хорошим гонораром! Почему ты так расстроилась??! Отряхнись и иди дальше!

До первого этажа я уже доехала с высоко поднятой головой, слезы были вытерты, и улыбка натянута.

Шофёр Филипп действительно ждал меня у входа, открыл дверцу машины, отвёз меня к незнакомому офисному зданию:

– Мисс, для Вас назначена встреча в юридической конторе Майер и Готлейб, поднимитесь на восемнадцатый этаж и назовите свое имя.

Уважительное отношение водителя сильно контрастировало с унижениями, которые я только что перенесла на неудавшихся переговорах, и мне стало немного легче.

Вежливая секретарша сразу же проводила меня в небольшой конференц-зал и предложила кофе, я попросила простой воды.

Я посетила столько подобных комнат сегодня, что скоро начну страдать клаустрофобией. День так хорошо начался и так противно продолжился, но надо сосредоточиться на единственном приемлемом предложении…

Приятный лысеющий мужчина в очках с прозрачной оправой присоединился ко мне:

– Здравствуйте, мисс Мухина, я Дэвид Готлейб, мистер Уилсон попросил меня разъяснить Вам условия контракта. У меня есть распечатанная копия, давайте пройдёмся по пунктам вместе.

Он повторил мне, что канал покупает мою идею и платит за это сто тысяч долларов. Столько же я получаю за продюсирование первого сезона, и гонорар ведущей составит триста тысяч.

Все права на использование, перепродажу и дальнейшее пользование идеей переходят каналу, и временной отрезок съемок первого сезона не указывается.

– Мистер Готлейб, Вы работаете на Эдварда Уилсона? – спросила я.

– Нет, обычно его обслуживает Гирфилд и партнеры. Я здесь только, как Ваш адвокат, чтобы соблюсти Ваши интересы.

– В таком случае я хочу внести коррективы в документ, – заявила я.

– Конечно, какие? – он приготовился записывать.

– Сроки съемок первого сезона нужно ограничить до первого октября, этого с лихвой хватит… Я получаю все три гонорара вне зависимости от того, выйдет ли шоу в эфир, не позднее даты окончания съёмок. Права на идею нужно переписать. Я позволяю каналу использовать мою идею только на первый сезон, я не ограничиваю их права по распространению отснятого материала, по количеству трансляций и перепродаж за рубеж. Я оставляю за собой право продавать идею по франшизе другим странам, как автор. И для сотрудничества по второму и дальнейшим сезонам контракты будут составлены отдельно. Возможно, Вы хотите что-то добавить? – поинтересовалась я.

– Ваши требования вполне резонны. Вы уверены, что готовы отдать права по ретрансляции и перепродаже готового сезона другим странам? Это могут быть миллионы долларов! – он старался помочь.

– Сейчас мне достаточно того, что уже предложили. Их предложение очень щедрое. А вот на второй сезон я уже смогу выдвигать свои требования, – с моей стороны забавно было заглядывать так далеко в будущее.

– И я надеюсь, что Вы снова обратитесь к нам, – он слегка улыбнулся и снова вернул взор в документы. – Я записал все Ваши дополнения, внесу их прямо сейчас в документ и отправлю юристам мистера Уилсона. Вот моя визитка, обращайтесь в любое время дня и ночи. И оставьте, пожалуйста, свои координаты на всякий случай. Я пришлю Вам копию подтвержденного контракта после согласования, чтобы Вы ещё раз с ним ознакомились.

Я написала в блокноте свой электронный адрес и номер телефона…

Когда я вернулась в машину, было уже около шести вечера, я была измотана этим днем морально и физически.

– Мистер Уилсон ждет Вас в офисе, я отвезу Вас туда, – отрапортовал Филипп.

– Хорошо, спасибо.

Я поднялась на лифте, Эдвард встретил меня прямо у только что открывшихся дверей:

– Ну, как прошло? – с улыбкой спросил он.

– Нормально, – без энтузиазма ответила я.

– Хорошо, чем хочешь заняться вечером?

– Отдохнуть, снять неудобную обувь и расслабиться, – устало промурчала я.

– Есть предпочтения по географии? – он выглядел веселым и довольным.

– Не знаю… хочу в круиз вокруг статуи Свободы, – выпалила я наобум.

– Мне нравится эта идея! Подожди секундочку.

Он набрал номер и сказал кому-то:

– Подготовьте яхту для прогулки вокруг статуи Свободы с музыкой, вином и ужином, – и снова вернулся ко мне.

Я всё ещё стояла в лифте, он зашел внутрь и нажал кнопку первого этажа.

Мы шли молча до машины, он открыл мне дверцу и помог сесть. Я уже привыкла к джентльменскому обращению за последние сутки, тяжело же мне будет вернуться к реальной жизни, когда всё это прекратится.

Я сняла туфли, вытянула ноги и закрыла глаза.

Через миг я услышала:

– Спящая красавица, мы уже на причале! – Эдвард протягивал мне руку, чтобы я вышла из машины.

Вроде бы я только на секунду прикрыла глаза?

Уже темнело, я почти не чувствовала ступни ног, они провели на высоких каблуках весь день и утомились.

Как только мы прошли на яхту, отдали швартовые, и мы поплыли.

В тёмной воде отражались световые блики, я сидела на кожаном диване, на столе стояла огромная пицца на тонком тесте, Эдвард разливал шампанское по бокалам, и не забыл положить три кусочка льда в бокал для меня.

В нескольких метрах от нас музыканты исполняли инструментальные версии известных итальянских песен. В сочетании с ароматом пиццы это было божественно, я вдруг ощутила себя где-то в Неаполитанском заливе, но было довольно прохладно, потому, что на улице стоял ещё апрель, а с моря дул сильный ветер.

Я потёрла свои плечи руками. Моментально Эдвард накинул на меня плед, лежавший рядом:

– Да, тут довольно ветрено. Давай выпьем шампанского?! – предложил он.

– Давай. И позволь сказать, что последние двадцать четыре часа были потрясающими, благодаря тебе. И этот вечер – просто чудо! Итальянские мелодии и пицца?! – с восхищением заявила я.

– Ты же любишь Италию, верно?! – подмигнул Эдвард.

– Обожаю! – с блестящими глазами ответила я.

– Ну вот, ты говорила о том, что не включишь Италию в первый сезон, потому, что хочешь уделить ей отдельное внимание. Я понял, что у тебя сильные чувства к этой стране и ее культуре, – он поднял два бокала и один протянул мне. – Давай отметим этот чудный вечер. Твоё здоровье!

Мы чокнулись бокалами и сделали по глотку. Он положил мне большой треугольник пиццы с салями в тарелку. Я была безумно голодна и с большим аппетитом жевала вкусную пиццу, издавая стоны пищевой истомы, не контролируя эти звуки:

– Мм, как же вкусно! Но я слышала, что в Нью-Йорке делают на толстом тесте?

– Обычно делают, но я заказал пиццу в настоящем итальянском ресторане, у меня шеф-повар с Сицилии, – сказал мой кавалер.

– Потрясающе! – я не могла оторваться от еды, и жевала уже второй кусок. После него я смогла успокоиться.

– Расскажи, как прошла вторая встреча, – попросил он, как бы между делом, глядя в свою тарелку.

– Эта встреча разочаровала меня. Они хотят купить только мою идею, для этого они и вызвали меня в Нью-Йорк, – мне стало очень обидно, и стыдно рассказывать об этом мужчине, который мне нравится.

– Забудь о них, у тебя уже есть предложение, Готлейб переслал отредактированный контракт моему юристу, они утрясут детали к утру, не переживай. Я знаю об изменениях, которые ты внесла, и я согласен с ними. Всё уже решено, – сказал он, держа меня за плечи.

Мне вдруг стало спокойно и тепло. То ли от его слов, то ли от рук на плечах, то ли от еды в желудке.

Я была все ещё очень наивной девушкой, поэтому действительно не замечала, что происходит в его голове и душе.

Он с первой минуты заинтересовался мной, как женщиной, и начал активно ухаживать в лучшей миллиардерской манере. А я не осознавала мотивов его действий, всерьёз думая, что его впечатлила гениальная идея шоу о путешествиях.

Эдвард согласился бы с любыми условиями контракта на сотрудничество, даже если бы я потребовала миллиард долларов в качестве гонорара, но в тот момент я даже не догадывалась о том, что он расставлял сети для охоты на мое сердце, душу и весь остальной комплект.

– Я рассказала им свою идею, вдруг они её украдут? – озаботилась я.

– Не украдут. Погоди минутку, – он взял смартфон, что-то быстро написал и отправил. – Утром будет готов судебный запрет.

Я скромно улыбнулась в ответ. Он спросил:

– Сколько они предложили за идею?

– Десять тысяч, – краснея, ответила я.

Он рассмеялся:

– Ну и наглость! Эконом-класс, три звезды и десятка??? Что ж за жадные люди там?

– А я вот теперь думаю о том, что они оплатили отель только до завтра, и мой обратный рейс завтра вечером, – с сожалением констатировала я.

– Завтра утром со всеми вещами съедешь оттуда, не переживай, я размещу тебя в своем отеле. Забудь обо всех жизненных мелочах, я позабочусь о них. Впервые за много лет я испытываю непреодолимое желание заботиться о женщине. Ты – моя королева, и у тебя скоро будет всё, о чем ты мечтала, – уверенно заявил мужчина, сидящий рядом со мной.

Сегодня вечером у меня не было сил и энергии много говорить, я просто наслаждалась музыкой, шампанским, его присутствием рядом, и рассматривала знаменитую зеленую скульптуру с факелом…

Когда я выходила из машины у входа в отель, он сказал:

– Будь здесь завтра в девять утра с чемоданом. Спокойной ночи!

3 глава

Утром шофёр ждал меня у входа, погрузил чемодан в багажник и подвёз к красивому небоскрёбу.

Как только я ступила на ковёр под тряпичным тентом, швейцар подлетел, успев помочь мне вылезти из машины, и поприветствовал, тут же взял у Филиппа чемодан и повёл меня внутрь.

Я оказалась в огромном фойе с высокими потолками и огромными хрустальными люстрами. Казалось, что свет исходил отовсюду, я сразу почувствовала атмосферу шика.

Это было серьёзным контрастом после скромного отеля с тремя звёздами. Прямо под огромной хрустальной светящейся глыбой меня встречала девушка-метрдотель:

– Мисс Мухина, я приветствую Вас в отеле Уилсон! Вот личная ключ-карта для вип-лифта, без нее никто не сможет попасть в Ваш номер. Пройдёмте налево, – она проводила меня к отдельному лифту.

Через минуту мы упёрлись в единственную дверь на этаже. Когда я вошла в номер, то была поражена его размерами: просторная гостиная, переходящая в столовую, барная зона со стойкой, бутылками и бокалами, конечно же, спальня, огромная ванная комната с джакузи на четверых, паровым душем, в котором можно танцевать…

Но самое главное, что поразило меня, – собственная терраса. Девушка раздвинула белые шторы, открыла дверцы, и солнечные лучи брызнули мне в лицо, ослепив на мгновенье.

Я забыла о том, что со мной в пентхаусе находились эта девушка и коридорный, принёсший чемодан, я вышла на террасу, обняла себя за плечи и подставила лицо солнышку, мне стало так хорошо и тепло в этот момент, что весь мир вокруг замер.

На такой террасе даже можно устраивать приемы, она огромна! Я прошлась вдоль ограждения и рассмотрела панораму города. Не знаю, на каком этаже я находилась, но выше тридцатого – это точно. Многие здания остались внизу, я видела их крыши, на некоторых даже были бассейны, наверное, это отели. Вид завораживал. Представляю, какие здесь закаты…

Я оглянулась назад, убедилась, что сотрудники отеля ушли, и не смогла сдержаться, эмоции от этой красоты, высоты и простора переполняли меня, я неожиданно для себя стала петь арию «Царица ночи» из «Волшебной флейты».

Звук лился потрясающе, эхо уносило отрывистые высокие ноты в глубину города, голос звучал превосходно, несмотря на утро, ведь это не самое удачное время для голосовых связок.

Я представляла, что стою на сцене театра, и с ещё большим энтузиазмом исполняла арию.

Когда я замолчала, мимо пронеслась карета скорой помощи, оглушив сиреной, и я неожиданно услышала сзади, как кто-то аплодирует, вздрогнула и медленно повернулась. Ко мне шёл Эдвард с широченной улыбкой:

– Восхитительно, браво! Ты говорила, что поёшь, но я не ожидал, что ты можешь исполнить такую сложную арию! Столько высоких нот! Весь город слышал твоё потрясающее пение и пребывает в восторге, как и я!

Мне стало неловко и немного стыдно, ведь неприлично так вести себя, но я не думала об этом, просто выпустила душевный порыв на волю.

Он подошёл ко мне вплотную:

– Доброе утро, моя королева! – он посмотрел на меня каким-то особенным взглядом.

– Доброе утро, – ответила я, краснея.