Глава 3. Тридцать девятая гексаграмма

Утром Джи проснулся от холода. Во сне он случайно скинул с себя покрывало, и ветер, задувавший сквозь щели в досках, неприятно пробирался за шиворот. Подняв голову с подушки, он увидел, что его правая рука раскинулась на полкровати, а Энлэй, завернувшись в одеяло с головой, чуть не падает на пол. Новый друг спал, беспокойно двигая глазами под веками и время от времени поджимая губы и хмурясь. Джи решил, что ему снится не очень приятный сон.

Он тихо встал, натянул алое ханьфу и вышел на кухню, прикрыв за собой дверь. В ожидании, пока встанет хозяин дома, Джи снова открыл книгу сказаний об императоре Топазе. Через час из спальни донеслось шуршание, и вышел заспанный Энлэй.

– Доброе утро, – поздоровался Джингшен, захлопнув книгу. – Я решил подождать, когда ты проснешься.

Энлэй молча кивнул и зевнул.

– Сейчас приготовлю завтрак, – пробурчал он. – Подожди немного.

Скоро на столе стояли две миски с горячей кашей из клейкого риса и пшена – обычная утренняя трапеза жителей юга страны.

– Спасибо, – поблагодарил Джи. – Погоди-ка! – Он порылся в своем мешке и вытащил горсть фиников, миндаля и арахиса. – Мне кажется, так будет вкуснее.

Теперь каша стала сладкой, праздничной на вид, и они с удовольствием опустошили свои миски и запили еду чаем.

– Жалко, нет семян лотоса, – вздохнул Джи. – Кухарка моей наставницы часто добавляет их в сладости. Но так тоже ничего.

Энлэй собрал грязную посуду и обернулся к гостю.

– Послушай, – начал он. – Вчера ты сказал, что ищешь мастера боевых искусств. Это так?

– Да, мне нравится держать в руках клинок. – Джи сжал и разжал кулак. – Хочется взмахнуть оружием, сделать выпад. Перед глазами встают видения – всадники на конях, воины с копьями, и слышатся удары гонга и торжественное пение… – Юноша замялся. – Не знаю, что это.

– Я понял: у меня так же бывает с цитрой. – Энлэй кивнул и сложил руки на груди. – Душа поет о твоем предназначении. К сожалению, я не смогу помочь тебе с поисками отца, но могу посоветовать наставника, который научит тебя сражаться.

– Говори! – Джингшен подался вперед, и глаза его сверкнули от нетерпения.

– У меня есть двоюродный дядя Цзимин. На своей свадьбе он упоминал, что в юности у него был невероятный учитель, который сделал из него настоящего воина, и этот мастер живет где-то в окрестностях Анли.

– Тогда я просто обязан навестить его! Путь мой лежит далеко на север, и пока я доберусь до Джучжи, успею посмотреть весь мир, – засмеялся Джи. – Научиться боевым искусствам – тоже моя цель, и ради нее поиски отца могут немного подождать. Как зовут этого учителя?

– Я не знаю его имени. Для начала тебе нужно встретиться с моим дядей.

– Ты можешь показать дорогу? Где находится Анли?

– На севере Долины Журавлей. Неделя пути, если ехать по прямой дороге. В обход чуть больше.

– В обход чего? – поинтересовался Джи.

– Бамбукового леса. – Энлэй помрачнел. – Местные стараются обходить его стороной.

– Почему?

– Плохие слухи. – Музыкант рассеянно почесал в затылке. – Ладно, сейчас не об этом. Если соберешься в Анли, имей в виду: Цзимин служит в императорской армии, домой приезжает редко. Будь готов к тому, что придется ждать его возвращения. Можешь поговорить с его женой, она архитектор. Милая женщина, я был очень рад, когда Цзимин сделал ей предложение.

– Женщина-архитектор? – удивился Джингшен.

– Да, а что такого? – вскинул бровь Энлэй. – Архитектура – часть искусства, женщины в нем ничуть не уступают мужчинам. У них более тонкое чувство прекрасного.

– Согласен. Моя мама зарабатывала на жизнь живописью, и ее картины были такими правдоподобными! Она научила меня рисовать, но такого мастерства я так и не достиг.

– Ты рисуешь? – в свою очередь изумился Энлэй и мягко улыбнулся. – Значит, мы оба люди искусства.

Джингшен улыбнулся в ответ. Пока юноши наводили порядок на кухне, он подумал, что ему жаль расставаться с Энлэем. Они скрашивали одиночество друг друга, им было о чем поговорить. Внезапно ему в голову пришла идея.

– А ты не хочешь отправиться со мной? – спросил он. – Я не знаю, как добраться до Анли, а ты знаком с местностью. Цзимин – твой родственник, и если мы придем вместе и ты представишь меня как своего друга, мне будет легче расспросить его.

Энлэй задумчиво посмотрел на гостя и с сожалением помотал головой:

– Я бы с удовольствием, но за время своего отсутствия я лишусь заработка в чайных домах. Мне нужны деньги, потому что, как видишь, живу я бедно: хорошо, что на еду хватает.

– Сколько лун ты зарабатываешь за одно выступление? – Лунами назывались деньги, принятые по всей империи. На одной стороне монеты была изображена река, текущая между двух гор, а на другой – профиль Топаза.

– Что? Ну… Три тысячи.

– Я заплачу тридцать тысяч, чтобы ты отправился со мной, – Джингшен вспомнил, что на материке люди не делают что-то просто так, и надеялся, что деньги помогут получить согласие Энлэя. Сумма была большой, но за два дня путешествия на корабле он осознал, как остро ему не хватает компании.

Энлэй смутился:

– Не стоит. Я не могу, Джингшен. Так же, как ты вчера сказал, что не можешь остаться, я не могу уехать. На кого я оставлю дом? Он все, что у меня есть, – юноша обвел рукой комнату. – Боюсь, если я долго буду отсутствовать, по возвращении обнаружу, что дома уже нет. Вдруг его снесут или что-то в этом роде? Где мне тогда жить?

– Ой, не преувеличивай, – хмыкнул Джингшен. – Ничего с ним не будет. Ты сам говорил, что сюда никто не ходит. Повесим на дверь табличку «Хозяин скоро вернется», и все.

Энлэй переступил с ноги на ногу. Несколько минут он молчал, о чем-то раздумывая.

– Поедем вместе. – Джингшен подошел к Энлэю и положил руку ему на плечо. Тот, погруженный в свои мысли, вздрогнул от неожиданного прикосновения. – Пожалуйста.

Джи хотел, чтобы Энлэй отправился с ним не только потому, что не знал дороги и не любил одиночества – он боялся, что больше никогда не встретится с удивительным музыкантом. Ведь путешествие может затянуться на годы – вдруг, когда он вернется в Дэнлун, Энлэй уже и не вспомнит его? Как железо куют, пока горячо, так и дружбу заводить надо, пока есть возможность.

Наконец Энлэй кивнул.

– Ладно, так и быть. Но поедем на повозке, – предупредил он. – В прошлый раз я шел от Анли до Дэнлуна пешком. Не хочу повторять свои ошибки.

– Спасибо, друг! – Джингшен радостно улыбнулся и схватил Энлея за руку. – Когда выезжаем?

– Через три дня. – Энлэй осторожно высвободил свою руку из его хватки. – У меня завтра выступление, если ты не забыл. За это время, будь добр, купи еду и вещи в дорогу. А я поищу, где можно одолжить повозку. – Он набросил на плечи накидку и отворил дверь. С улицы подул прохладный ветер. – И еще: в последнее время на рынке часто жалуются на воров, поэтому спрячь деньги в разных местах, не носи все в одном кошельке. И когда будешь уходить, запри дверь.

Джингшен сразу же отправился в город. Днем Дэнлун выглядел не так празднично, как ночью, но суета и гул голосов на рынке оставались прежними. Джи долго бродил между палаток, выбирая, что купить в дорогу. Его запасов вяленого мяса и рыбы хватало только на одного, но теперь у него появился попутчик, вернее сказать – проводник.

Продавец фруктов рассказал Джи, где купить карту. В небольшой лавке возле порта продавалось все, что нужно для путешествий: фонари, складные ножи, теплая одежда. Хозяин быстро достал карту Шанлу – один из самых продаваемых товаров – и протянул ее Джингшену. На ней были изображены горы, поля и реки, а все большие города и деревни крупно подписаны.

На обратном пути Джингшен решил пойти другой дорогой – вдоль пристани. Вдалеке слышались окрики торговцев рыбой. Ожидающие отплытия матросы сидели на ящиках и курили трубки. Флаги на мачтах кораблей хлопали на ветру. На одном из них Джингшен разглядел рисунок в виде головы тигра – герб южного государства Худжана.

Когда он вышел к окраинам порта, его внимание привлекла яркая вывеска: на ней был изображен символ Инь и Ян, а под ним золотой краской написано «Предсказание судьбы». Домик с красными стенами на пустынной улице не мог не бросаться в глаза. Поблизости не наблюдалось ни покупателей, ни путешественников, ни других торговцев.

Взглянув на лиловые занавески, скрывающие происходящее внутри лавки, Джингшен задумался. Он никогда не ходил к предсказателям – а ведь они могут не только поведать ему о будущем, что само по себе интересно, но и помочь выяснить местонахождение отца. А если его подстерегают опасности, гадатель обязательно об этом скажет.

Джингшен отворил дверь – и сразу почувствовал сильный аромат благовоний. Пахло специями, переспевшими фруктами и сандаловым деревом. Он раздвинул занавески из стеклянных бус и, закашлявшись, попытался разглядеть хоть что-то сквозь висящий в воздухе густой дым.

– О, кто это ко мне пожаловал? – раздался хриплый женский голос.

В комнате, склонившись над столом с двумя курильницами, сидела предсказательница. Неясный свет фонарей выхватывал ее растрепанные волосы, украшенные множеством цепочек и подвесок, пальцы с длинными ногтями и бледное лицо с красной татуировкой на лбу.

– Добрый день, – поклонился Джингшен. – У вас здесь так темно и душно…

– Это для создания нужной атмосферы, – интригующим голосом произнесла женщина. – Проходите, проходите, молодой человек. Дайте Луноликой Минчжу взглянуть на вас!

Юноша неуверенно приблизился к столу и сел на колени.

– Хм. – Гадалка, поставив локти на стол, оперлась головой на тыльную сторону ладони. – Вижу, да-а. Человек передо мной образованный, талантливый, выдающийся. А красавец какой!

– Ну что вы, – смущенно пробормотал Джингшен.

– Волосы как пламя, глаза как янтарь, – продолжила женщина. – Не местный?

– Я с Туманных островов, но мой отец иностранец. Он пропал много лет назад. Вы можете сказать, где его найти?

– Разумеется, юноша, но сначала я хочу предложить вам чаю. Вам когда-нибудь гадали по чаинкам?

Джингшен помотал головой, а Луноликая Минчжу поднялась со своего места и, позвякивая на ходу десятками украшений на голове, запястьях и шее, скрылась за ширмой позади стола. Послышался стук пиал.

Пока хозяйка лавки заваривала чай, Джи огляделся. Повсюду тлели палочки благовоний, на стенах висели демонические маски и бумажные гирлянды. Вездесущий дым проникал в нос и рот, не давая сосредоточиться, и Джингшен подумал, не уйти ли ему, но из вежливости и распирающего его любопытства решил остаться.

Скоро Луноликая Минчжу вернулась и протянула гостю пиалу. Юноша с благодарностью принял ее и сделал глоток. У напитка был необычный сладкий вкус с легкой горчинкой.

Предсказательница достала коробку и вынула из нее книгу, завернутую в шелк, и небольшой кувшин. Накрыв стол тканью, женщина трижды поклонилась до земли, затем правой рукой вытащила из сосуда бамбуковые палочки и трижды пронесла их сквозь дым курильницы. Длинные рукава ее одеяния волочились по полу. Закончив, Луноликая Минчжу вернула гадательные палочки в кувшин и протянула его Джингшену.

– Мысленно задайте интересующий вас вопрос, переверните кувшин и вытряхните одну палочку. Заметьте: только одну! Иначе придется начинать сначала. Затем скажите номер, который вырезан на палочке, и я приоткрою завесу тайны над вашим будущим, – шепотом произнесла гадалка и раскинула руки.

Юноша сделал еще один глоток чая и, борясь с внезапным головокружением, резким движением вытряхнул из кувшина палочку. Иероглиф на ней гласил: «тридцать девять».

– Посмотрим, – предсказательница поскребла номер алым ногтем. – Гексаграмма^[12] «Препятствие». Ох, вас ждут непростые времена.

Джингшен зажмурился, задыхаясь от запаха благовоний, а гадалка раскрыла книгу и начала читать:

– На вашем пути – великое бедствие. В эту минуту оно дремлет, оно затаилось и предвкушает свое возрождение, но пройдет время – и оно покажет свою мощь. О-о, – протянула женщина, – это древнее зло. Зло, которому не одна сотня лет. Оно погубило многих…

Внезапно голову Джингшена пронзила острая боль: казалось, в виски вонзили тонкие иглы. Он судорожно вздохнул и стиснул зубы, чтобы не застонать. Все вокруг – и стол с гадательными палочками, и пурпурный полог, и жуткие маски с рогами и выпученными глазами – завертелось перед ним и погрузилось во тьму.

В сознании юноши возникло множество образов.

На столе в роскошном зале стоит гроб.

Белые бабочки копошатся в недрах трухлявого дерева.

Стремительно вертятся фасетчатые глаза, словно пытаясь разглядеть свою жертву.

На бинтах проступают пятна крови.

Небо в окружении черных сосен закрывает пелена тумана.

Откуда-то издалека доносился низкий, искаженный голос Луноликой Минчжу:

– … трудности, но вместе с ними – новые союзники.

Джингшен оперся руками об пол и тяжело задышал. Тело налилось свинцом, а сердце с мучительной скоростью билось о ребра.

– Человек, которого вы встретите на юге, поможет достичь успеха и приведет вас к просветлению. Избегайте одиночества и будьте осторожны на северо-востоке…

Превозмогая боль, юноша потянулся к пиале с чаем, но увидел вместо него черную жижу.

– Не тратьте жизненную энергию попусту и развивайте свою внутреннюю силу. Стойкость…

Джингшен, понимая, что вот-вот потеряет сознание от дурноты, с трудом поднял голову, чтобы подать гадалке знак остановиться, и его взгляд скользнул по латунному зеркалу на стене слева. Джи замер, чувствуя, как по лбу течет холодный пот: у Луноликой Минчжу не было лица – только круглый шар с белой и гладкой как жемчужина кожей в обрамлении спутанных волос. Джингшен вскрикнул и, чуть не уронив пиалу, вскочил на ноги.

– Стремитесь к гармонии, – закончила предсказательница.

– Что?..

– Тсс, – женщина прижала палец к губам. – Все в порядке. Плохо себя чувствуете? Какая жалость, что у вас непереносимость южных благовоний. Но вы запомнили мое предсказание?

Джи попятился к двери, но едва не споткнулся о ковер.

– Давайте я помогу, молодой человек. – Луноликая Минчжу шагнула к нему и, поддерживая под локоть, подвела к выходу.

Звякнули колокольчики на браслетах и стеклянные бусы, дверь отворилась, и Джингшен жадно вдохнул свежий воздух.

– Прощайте, Джингшен, – прошептала гадалка, и дверь захлопнулась, выпустив наружу облачко удушающего сладкого дыма.

* * *

Открыв глаза, Джи обнаружил себя под деревом на берегу моря. Он потер лоб и растерянно огляделся. Волны с шелестом набегали на песок. По серому небу плыли облака. Рядом лежал дорожный мешок.

Джингшен не знал, сколько прошло времени. Его сознание утонуло во мгле, и все, что он мог вспомнить – это покупки у торговцев на рынке и прогулку по порту. Не понимая, как он оказался под деревом, юноша предположил, что ему могло стать плохо, хотя бессмертные крайне редко чувствовали недомогание. Они почти не болели, и сильный вред им могли нанести только физические повреждения. Пригладив растрепавшиеся на ветру волосы и ощупав лицо, Джингшен не обнаружил ничего необычного – за исключением гула в голове, тупой боли в висках и сухости во рту.

– Умудрился заснуть посреди дня, – пробормотал он вслух. – Даже до дома дойти не успел.

Джингшен вернулся в хижину, хозяин которой уже уладил все дела.

– Ты долго, – заметил Энлэй, делая глоток из пиалы. Джи сосредоточенно уставился на нее, но так и не смог ничего вспомнить. – Господин Вэй, владелец «Хаохуа», направил меня к своему знакомому торговцу Чао, и тот с неохотой одолжил мне одну повозку. Пришлось заплатить ему залог, – недовольно поморщился музыкант.

– Я купил еду и карту, как ты просил. У меня еще осталось… – Джингшен коснулся рукой пояса, и у него упало сердце.

– Что такое? – насторожился Энлэй.

– Кошелек пропал, – нахмурился Джингшен.

– Как?! – вскричал музыкант и подбежал к другу. – Тебя что, обокрали?! Ты внимательно следил за поясом, когда шел по рынку?

– Наверное, я его где-то оставил. Может, пойти поискать?

– Смеешься? – горько усмехнулся Энлэй. – Его наверняка уже кто-нибудь подобрал. Деньги на дороге не валяются. А второй?..

Джингшен спохватился и, наклонившись, проверил кошелек в голенище сапога.

– Я последовал твоему совету спрятать часть денег в другом месте, и этот кошелек здесь. Сказать по правде, со мной случилось что-то странное, – посетовал он. – Я шел по порту, а потом внезапно очнулся под деревом. И ничего не помню.

Энлэй ахнул:

– Тебя кто-то оглушил?! Проклятие, воры совсем совесть потеряли!

– Голова немного болит, но в целом все в порядке. – Джингшен заглянул в мешок. – Вещи на месте.

– Действительно странно. – Энлэй помрачнел. – Нужно быть осторожнее. – Замявшись, он положил ладонь на плечо Джингшена. – Не переживай так.

– У меня еще много лун, и я могу их заработать, но мне обидно, что я такой рассеянный. Большую часть денег мне дала наставница. Она ведь предупреждала меня! Какой стыд! – Джи поморщился и расстроенно покачал головой.

– Ты не виноват.

– И еще этот горький привкус во рту…

– Ты ничего не пил? – насторожился Энлэй.

– Нет. – Джингшен пожал плечами. – Если я и пил что-то, я этого не помню.

– Что ж, ничего не поделаешь, – вздохнул Энлэй, когда Джингшен более или менее пришел в себя и успокоился. – Я приготовлю обед.

– Тебе помочь?

– Ты мой гость. Но если у тебя есть желание – давай, – кивнул музыкант.

Энлэй взялся за рыбу, поручив Джи вымыть и порезать овощи. Джингшен редко готовил, но с задачей справился. Хозяин похвалил гостя и попросил его заодно замочить и почистить древесные грибы.

Скоро в кастрюле булькал ароматный бульон, и Энлэй положил в него порезанную рыбу, овощи и грибы. Суп получился вкусным и сытным. Юноши жадно подцепляли палочками кусочки рыбы и обсуждали, что возьмут с собой в путь.

Все небо заволокло темными тучами, и пошел дождь: крупные капли с глухим стуком падали на крышу, ударялись о решетки на окнах и скатывались вниз. Волны цвета стали с шумом набегали на берег и разбивались о камни, поднимая тысячу брызг.

Из-за непогоды молодые люди остались дома. Энлэй зажег в спальне фонарь, опустился на пол и заиграл грустную протяжную мелодию. Джингшен сидел рядом и смотрел, как пальцы музыканта ловко бегают по струнам.

Казалось, в этот миг для Джингшена больше ничего не существовало, усталость и шум в голове исчезли, словно их и не было – только мягкий свет в полумраке комнаты, бледный юноша и его невероятная музыка.