Мы предоставляем информацию, которая может (но не обязана) изменить вашу жизнь. Наши статьи помогают разобраться в самых сложных вопросах, от «Как вырастить дерево на астероиде?» до «Почему ваша реальность застряла на паузе?»

Ваши обязанности: Вникать в природу вопросов, которые могут не иметь ответов, но требуют вашего внимания. Участвовать в проектах, где результат не всегда можно измерить (или вообще измерить). Иногда быть там, где вы уже были, но в другой версии себя. Балансировать между созданием чего-то гениального и полного абсурда. Вести переговоры со всеми возможными (и невозможными) формами жизни, чтобы выяснить, почему они звонят по ночам в редакцию.

Мы предлагаем: Неограниченные возможности для самореализации. Гибкий график (время субъективно). Пространство для творчества, где можно придумать всё, что не противоречит здравому смыслу (или даже это). Бесплатный чай и печенье, которые иногда исчезают сами по себе.

Если вы готовы к тому, что ваша жизнь никогда больше не будет прежней, пройдите в ближайшее почтовое отделение и отправьте это приглашение на абонентский ящик 3.14, индекс 000000».

Бред какой-то, правда? Межпространственное Справочное Бюро? Звучит как шутка, придуманная кем-то, кто слишком долго смотрел научную фантастику. И почему в их рекламе столько странных условий? Участвовать в проектах без измеримых результатов? Вести переговоры с формами жизни, которые звонят по ночам? Как будто у меня и так проблем нет.

Я снова перечитал текст на листке, не в силах поверить в происходящее.

«Мы предлагаем: бесплатный чай и печенье, которые исчезают сами по себе».

Это уже звучало подозрительно. Как вообще чай может исчезать сам по себе? Или это такой намёк, что его будут пить за мой счёт?

И что за почтовый ящик «3.14»? Это какой-то математический юмор? Или они просто хотят, чтобы я что-нибудь послал?

– Да уж, – пробормотал я, складывая листок. – Если это розыгрыш, то он, по крайней мере, стильный.

Но ведь это не могло быть правдой… или могло?

Я посмотрел на конверт ещё раз. Он по-прежнему был слишком гладким, слишком странным. И в этот момент из него вдруг выпала ещё одна записка.

«Мы знаем, что вы сомневаетесь. Это нормально. Оставьте сомнения на пороге и приходите к нам. Мы обещаем, что это будет абсурдно, весело и, возможно, слегка опасно».

В этот момент в коридор вышла мама, держа в руках тарелку с недоеденными котлетами, с выражением лица, которое могло бы означать одновременно удивление, возмущение и желание поделиться чем-то невероятно важным.

– Представляешь, – начала она, – в Индии раскопали древнюю гробницу, а там в манускриптах – ну прям точное расписание электричек Москва-Калуга!

Я медленно повернул голову к ней.

– Москва-Калуга? В Индии? – переспросил я.

– Ну да! – продолжала мама с энтузиазмом, словно обсуждала нечто само собой разумеющееся. – Представь только, как они это сделали! Без компьютеров, без интернета! А вот у тебя, кстати, интернет опять не работает.

– Мама, ты понимаешь, что… – я хотел было сказать, что это всё бред, но остановился.

Сейчас мне казалось, что древние манускрипты с расписанием поездов, возможно, звучат менее глупо, чем прочитанное ранее.

– Ты что, опять в лотерею играл? – вдруг спросила мама с подозрением.

– Нет, мама.

– А это что тогда? – Она ткнула пальцем в конверт.

– Это… – я замялся, пытаясь подобрать слова, которые хоть как-то объяснят три буквы «М.С.Б.». – Это письмо.

– Я вижу, что письмо! – возмутилась мама. – Ты бы хоть голову подключал, когда врёшь.

Я хотел что-то ответить, но вместо этого только показал ей конверт.

– «М.С.Б.»… – прочитала она вслух, а потом нахмурилась. – Это что, какая-то новая секта? Ты только скажи, сынок, я сразу милицию вызову.

– Это не секта, мам! – выдохнул я.

– Тогда что это?

Я открыл конверт и достал лист бумаги, который выглядел совершенно обычным, если не считать того, что он был абсолютно пустым. Ни одной буквы, ни одной точки. Пропало всё.

– О, а что это за мода пошла? Письма с невидимыми чернилами? Ты только скажи, как их проявить – лимон, свечка или что теперь молодёжь использует?

– Не знаю, – ответил я, глядя на белую поверхность бумаги, которая, казалось, смотрела на меня в ответ.

– Ну, ты уж разберись, – сказала мама. – А то у нас и без твоих загадок дел полно. Вот, кстати, сходи в магазин, а то у нас ни крошки хлеба.

С этими словами она развернулась и пошла обратно на кухню, где, судя по доносящимся звукам, её ждало продолжение любимой телепередачи.

Я остался один, с пустым письмом и ощущением, что моя жизнь только что каким-то образом повернула не туда.

Улица после дождя не пахла природной свежестью. Скорее прелыми тряпками вперемешку с выхлопными газами. Обычно я привык не замечать этого, но сегодня всё казалось таким ненастоящим, искусственным. Прямо как в том фильме, где герой вдруг начинает замечать, что всё вокруг – это сцена, а он – всего лишь статист. Я пытался представить, насколько это было бы увлекательно, если бы не ощущение, что я – скорее не статист, а декорация. Причем, из совершенно другой постановки.

Мимо пролетел человек в костюме, чуть не сбив меня с ног. Он так спешил, будто верил, что его дела настолько важнее, чем смотреть на дорогу. Хотя я сомневался, что он на самом деле понимает, что с ним происходит. Это был типичный городской человек с вечно пустым взглядом. Словно жизнь в его глазах уже давно стерлась в однородную кашу.

Повернув за угол, я добрался до гастронома. В этот момент я заметил за прилавком женщину, которая, кажется, решала настоящую экзистенциальную задачу по выбору между двумя сортами чая. Её взгляд был сосредоточен, но полон неопределенности, словно она решала, стоит ли ей продолжать жить в этой реальности или просто взять с собой пару коробок чая и исчезнуть в рутине.

– Я хочу… – начала она, но резко замолчала. Её глаза покраснели и набухли, а руки едва заметно тряслись.

Я уже думал, что сейчас она готова закричать что-то вроде: «Я просто хочу уйти отсюда! Убежать, спрятаться! Ничего не выбирать, а просто уйти!», но нет. Женщина просто взяла коробку с чаем и ушла. Мне даже как-то стало неловко. Пытаться угадать мысли человека, которого вижу всего десять минут, это было как минимум неправильно. Уж не знаю, карма это или нет, но стоило мне подойти к прилавку, как я оказался в похожей ситуации.

Пока я рылся в карманах, меня охватил настоящий экзистенциальный ужас. Там лежала всего одна купюра – сто рублей. Это, конечно, неплохо, на буханку хватит, а вот на что-то большее – уже нет. Меня посетило странное чувство, что вся моя жизнь сводится к этой сотне, как если бы это была не просто денежная единица, а метафора… метафора застоя, личной нищеты и утраты всякой перспективы.

Просить у матери? Нет, уже не могу. Совесть не позволяет. Я и так постоянно был её «проектом» – она вечно меня чему-то учила, поправляла, а я, в свою очередь, всё так же оставался с пустыми карманами и ни с чем, кроме вопросов. Занимать у кого-то? Нет, я уже занял у всех, кого только знал. И даже у тех, кого не знал. Мне как-то удалось занять у соседа по лестничной клетке, который был уверен, что я спас его кота, хотя я его только кормил три дня, пока он был в отпуске. Но даже этого было достаточно, чтобы вызвать у него чувство долга.

Пробив покупку, я направился к выходу, чувствуя нарастающее чувство бессилия. Шёл я не быстро, как будто в этом был какой-то скрытый смысл. Мысли путались, как старая кассета. Что мне делать дальше? И тут в моей голове, как светящийся знак на темной дороге, возникли три буквы: МСБ.

Чем, собственно, чёрт не шутит? Межпространственное Справочное Бюро! Это было безумие, но разве не время для безумных решений? По крайней мере, это явно было лучше, чем сидеть на телефоне, обзванивая все фирмы по кругу. Это было как попытка покинуть комнату, в которой ты заперт, – для начала нужно просто пройти через дверь, не думая. Я развернулся, не теряя ни секунды, и направился на почту.

Очередь. Конечно же, очередь. Почта – это очень особое место. Тут время замирает, а ты становишься частью этого вечного потока. Я заметил несколько знакомых лиц, которые, кажется, переживали свои собственные кризисы. Тут все настолько привыкли к этой очереди, что она стала для них чем-то вроде настольной игры, в которой они участвуют, но правила изменяются каждый ход.

Я встал в конец, зная, что это будет не быстро. Но что ещё оставалось делать? Ничего. Или нет?

Я не мог просто стоять в очереди. Это было бы слишком просто, слишком обыденно, слишком… по-человечески. А мне казалось, что моя жизнь вот-вот свернёт с привычных рельсов, и я не хотел упускать этот момент.

И тогда в голову мне пришёл дерзкий, безрассудный, но, как мне казалось, гениальный план.

Не все окна на почте работали. Впрочем, мне и не нужно было, чтобы они работали – мне нужно было всего лишь одно простое действие. Я прошмыгнул вперёд, ловко стянул со стойки пустой конверт и, подчиняясь внезапному порыву художественного авантюризма, просунул десятку в закрытое окошко вместе с запиской:

«За конверт».

Я не стал ждать реакции – дело оставалось за малым.

Абонентский ящик три, точка, четырнадцать, индекс ноль.

Я подошёл к почтовому ящику, который выглядел так, будто им не пользовались со времён, когда почтовые голуби ещё считались перспективной технологией. Выдохнул, просунул конверт в щель и… Мир сконфузился.

В буквальном смысле. Окружающее пространство завибрировало, будто кто-то невидимый потянул за угол реальности, проверяя, нет ли под ней ещё одной, запасной. В голове у меня образовался плотный туман, густой, как утренний кофе в дешёвом кафе. Меня затошнило.

Реальность вздрогнула, как лифт, у которого оборвался последний трос. Всё вокруг начало скручиваться в спираль, унося меня куда-то вниз, в глубину, в самую суть того, что ни один человек не должен был видеть, если у него были хоть какие-то планы на обед.

На секунду стало темно. А потом… Я обнаружил себя в огромном, залитом светом кабинете.

– Садитесь, пожалуйста, – твёрдо сказал мужской голос.

Ноги подкосились, и я полетел на спину, но не упал, а приземлился прямо на стул. Чувствовал себя так, будто меня только что вывернули наизнанку, слегка взбили, подсолили и вернули обратно. Остатки здравого смысла стремительно утекали сквозь пальцы. Я проморгался, пытаясь привести в порядок сознание.

Передо мной сидел пухлый седовласый мужчина с короткой стрижкой, в очках и клетчатом жилете. Он хмуро просматривал кипу бумаг, время от времени что-то черкая в них короткими, резкими движениями. Наконец он отложил их в сторону, поднял голову и уставился на меня.

Лицо его мгновенно переменилось: хмурость исчезла, сменившись лёгким выражением удовлетворённого врача, который только что обнаружил, что пациент, вопреки всем прогнозам, ещё жив.

– Дышите ровно, скоро всё пройдёт.

Я с трудом вдохнул.

– Я что…? – мой голос прозвучал так, будто его достали из консервной банки.

– Нет, вы не умерли. Это всего лишь слип-переход. В следующий раз закусите большой палец – это поможет стабилизировать оптронные пути, – он резко замолчал, нахмурился и задумчиво потёр подбородок. – Хотя, нет, это у андроидов. Вы же не андроид?

Я только и смог, что отрицательно потрясти головой.

– Ну и прекрасно, – облегчённо выдохнул он, хлопнув себя по колену. – Меня зовут Архивариус Альтерий. Я основатель и главный редактор Межпространственного Справочного Бюро, – он протянул мне бумагу и ручку. – Подпишите этот договор, и можете приступать к работе.

Мои руки даже не шелохнулись. Я огляделся.

Кабинет выглядел… неправильно. Это было обычное офисное помещение, но что-то в нём категорически не сходилось. В углу стояла кофеварка, которая, судя по всему, работала на чистой энергии недоумения. Стены были оклеены календарями с датами, которых в природе не существовало. А на полке за Альтерием стояла табличка: «Сотрудник месяца: кот Шрёдингера», и под ней фотография пустой коробки.

– Ка-какого чёрта тут происходит?! – наконец выдавил я. – Что это за место? Как я тут оказался?!

Альтерий вздохнул, поправил очки и наклонился ко мне так, будто собирался объяснить что-то предельно очевидное.

– Вы отправили письмо. Оно пришло. Теперь вы здесь. Всё просто.

Я уставился на него, пытаясь осознать услышанное.

– Но это же не объясняет…

– И слава богу, – перебил он, ухмыляясь. – Если бы это можно было объяснить, мне пришлось бы искать новую работу.

Я моргнул, пытаясь понять, какого черта тут происходит?

– То есть вы берёте меня на работу? Вот так просто?

Альтерий закусил губу и медленно откинулся назад. На его лице отразилась сложная смесь эмоций: лёгкое удивление, страх и совсем чуть-чуть паники. Казалось, он внезапно осознал, что где-то накосячил, но не может понять, где.

Он покрутил головой, словно ища что-то в пространстве, затем внезапно его осенила мысль. Альтерий поднял указательный палец вверх и театрально нажал кнопку большого серого коммутатора.

– Будьте добры, инициируйте протокол «Дерби».

Небольшая пауза.

Затем голос из динамика, сухой и деловитый, словно он всю жизнь занимался исключительно объявлением задержек рейсов:

– Принять. Удачи вам!

Альтерий резко вскочил на стол. Нет, серьёзно. Вскочил. Просто взял и запрыгнул с той грацией, с какой пингвин мог бы попытаться исполнить фуэте. И тут у него откуда-то из-за спины материализовался микрофон. В тот же миг погас свет.

Я уже собирался всерьёз паниковать, но внезапно в лицо мне ударил яркий луч прожектора. Нет, не в меня – в Альтерия. Жилетка исчезла, сменившись элегантным смокингом. Альтерий щёлкнул пальцами, и откуда-то из-за шкафов с документами выехал духовой оркестр.

Сначала что-то хрипло треснуло в динамике, затем послышался звук прокручиваемой магнитной ленты, кто-то явно откашлялся, затем раздалось слабое «Бздынь!», за ним ещё одно, и только после этого помещёние содрогнулось от мощного аккорда.

Мужчина взмахнул микрофоном и, ослепительно улыбнувшись, дико фальшивя запел:

– «Когда судьба бросает вызов тебе…

Когда почта вдруг тянет в странные дали… Когда реальность подмигнёт и скажет: «Ну здравствуй, приятель!"… Ты уже подписал контракт… Ты уже подписал контракт… ПОЗДРАВЛЯЕМ!»

Где-то за моей спиной прогремел взрыв конфетти.

Альтерий, стоя на столе, раскинул руки. Его очки вспыхнули рубиновыми линзами, смокинг приобрёл ослепительный блеск, а волосы (которых раньше вроде бы не было) уложились в идеальный кок, словно у самого короля рок-н-ролла.

– ДА, ДА, МОЙ ДРУГ! – провозгласил он в микрофон, его голос эхом разнесся по всему помещёнию. – ИМЕННО ТАК!

Я слегка попятился.

– ТОЛЬКО ТАК И ДЕЛАЮТСЯ ДЕЛА В «МЕЖПРОСТРАНСТВЕННОМ СПРАВОЧНОМ БЮРО»!

Он сделал драматическую паузу и обвёл меня испытующим взглядом. Затем картинно спрыгнул со стола, приземлившись прямо передо мной.

– Ну что ж, теперь, когда мы урегулировали все формальности…

Он протянул мне ручку.

– Подписывай!

Я огляделся, проверяя, не смотрит ли кто-нибудь ещё этот абсурдный спектакль, но вокруг нас была только тьма, и единственный свет исходил от прожектора, освещавшего Альтерия.

– Но… почему именно я?

Альтерий сделал паузу, затем наклонился ко мне и доверительно прошептал в микрофон:

– Честно? У нас катастрофически не хватает кадров. Я буквально разрываюсь на части!

Он откинулся назад, подбросил микрофон в воздух, ловко поймал его, сделал эффектную паузу и продолжил:

– Ты – счастливый обладатель полного набора характеристик, необходимых для этой работы. А именно: ты умеешь читать, ты живой и у тебя мало других вариантов.

Я прищурился.

– Но, вы же даже не смотрели мое резюме.

Альтерий хохотнул, щелкнул пальцами, и прожектор угас. Через секунду он снова сидел за столом, в своей клетчатой жилетке, выглядя так, будто ничего из происходящего не было.

– Ну, технически да. Но система выбрала тебя. Значит, ты подходишь.

Я озадаченно уставился на него.

– Какая ещё система?

Альтерий махнул рукой.

– Не беспокойся, она не кусается. Ну, разве что по четвергам.

Он подтолкнул ко мне ручку и снова указал на контракт.

– Ну так что? Ты с нами?

Я посмотрел на бумаги. Внизу документа уже стояло что-то похожее на мою подпись. Любой нормальный человек убежал бы в панике от этого сумасшедшего, но не я. Во-первых, потому что я не был уверен, что этот псих отпустит меня живым. Во-вторых, потому что перспектива получать хоть какие-то деньги, когда у тебя в кармане последние сто рублей, делает человека гораздо более терпимым к нелепым обстоятельствам.

– Ладно… – тяжело выдохнул я.

Альтерий удовлетворённо хлопнул в ладоши.

– Вот и славненько!

– Только один вопрос. Какая зарплата?

Альтерий задумался.

– Ну, допустим, пятнадцать в месяц.

– Тысяч?! – уточнил я, надеясь, что он не имеет в виду какие-нибудь пятнадцать тугриков или помидоров.

– Можно и тысяч, но лучше миллионов.

Я в недоумении усмехнулся.

– Это в какой валюте?

– Думаю, этот вопрос лучше задать нашему главному бухгалтеру, – оживился Альтерий.

Он нажал кнопку на столе, и через мгновение дверь (которая всё-таки существовала) открылась. Вошёл человек с осунувшимся лицом и выражением глубокой усталости. Он был одет в строгий костюм, но как будто забыл его погладить.

– Главный бухгалтер Прагмо Лист, к вашим услугам, – представился он, но в его голосе было меньше радости, чем в некрологе.

– В какой валюте мы платим зарплату сотрудникам? – поинтересовался Альтерий.

Прагмо раздражённо вздохнул.

– В валюте родного мира или в единой галактической.

Я задумался.

– То есть, в рублях?

Прагмо посмотрел на меня с выражением, которое невозможно было описать.

– Если вам будет угодно, – ответил он.

Я уже хотел уточнить, сколько в рублях составляет один единый галактический кредит, но тут Прагмо добавил:

– Но денег нет.

Альтерий радостно хлопнул его по спине.

– Вот за что я люблю этого пройдоху – он всегда так говорит!

Прагмо раздражённо кивнул и вышел из кабинета.

Я посмотрел на Альтерия.

– Так зарплата есть или нет?

Он широко улыбнулся.

– Конечно, есть! Просто… эм… процесс её начисления немного сложнее, чем кажется.

Я тяжело вздохнул.

– Насколько сложнее?

– Ну, скажем так… Где-то между «оформлением ипотечного кредита» и «изучением квантовой механики с нуля».

– Потрясающе.

– Вот и чудненько! Добро пожаловать в команду! – радостно провозгласил Альтерий, протягивая мне руку.

Я осторожно пожал её, надеясь, что это безумие подошло к концу.

– И ещё. Возьмите, в качестве аванса.

Альтерий, словно фокусник, засунул руку под стол и выудил оттуда туго перевязанную пачку купюр. Я машинально подхватил её и быстро прикинул по толщине. В горле пересохло. Там было около полумиллиона.

Я осторожно пролистал несколько банкнот. На первый взгляд всё было в порядке: никаких «билетов банка приколов», никаких портретов инопланетян, даже водяные знаки присутствовали.

– Хм… Это точно деньги?

– Не переживайте, все настоящие, только ещё не знают об этом – бодро заверил Альтерий.

– В смысле?!

– Ну, скажем так… Примерно половина.

– А вторая половина?

– Вы ведь знакомы с принципом квантовой неопределённости?

Я снова посмотрел на пачку денег.

– Вы хотите сказать, что половина этих денег существует, а половина – нет?

Альтерий просиял.

– Вот именно! А вы быстро схватываете!

Я не был уверен, что это комплимент.

– Ну, может, тогда просто дадите мне ту половину, которая существует?

– О, мы бы с радостью, но, увы, всё здесь находится в состоянии суперпозиции. Даже деньги. Вам просто нужно потратить их достаточно быстро, пока они не осознали, что их не существует.

Я тяжело вздохнул и решил не спрашивать больше никаких уточнений.