После горячей ванны и легкого ужина я поднялся к себе в комнату и с удовольствием растянулся на кровати. День выдался хлопотным и насыщенным, как, впрочем, и все предыдущие дни моего пребывания в Гондервиле.
Праздник весны закончился еще неделю назад, но город не спешил отпускать меня. Перед отъездом нужно было уладить несколько неотложных дел. С раннего утра до поздней ночи я крутился как белка в колесе.
После череды встреч, разговоров и споров с влиятельными горожанами я мечтал лишь об одном – дать воспаленному мозгу передышку и как следует выспаться.
За окном мерно барабанил дождь, в камине успокаивающе потрескивали дрова, а по стенам и потолку мягко скользили тени. Я уже прикрыл глаза, надеясь поскорее уснуть, но меня отвлекло появление Селины.
Из трех сестер фейри в путь со мной отправилась лишь льюнари. Игния и Вайра остались в маркграфстве, где они сейчас нужнее всего.
– Надеюсь, ты пришла просто пожелать спокойной ночи, – не открывая глаз, негромко произнес я.
– Трэвик здесь, – взволнованным голосом ответила Селина. – Они что-то нашли.
Я резко открыл глаза и рывком сел, свесив ноги с кровати. Сон как рукой сняло.
– Где он?
– Ждет в конюшне, – ответила Селина. – В дом идти отказался.
Вооружившись, я набросил на плечи плащ и вместе с льюнари спустился во внутренний двор особняка, где находилась конюшня и другие подсобные помещения. Сигурд уже был там в полной боеготовности.
Войдя в конюшню, я осмотрелся. В нос ударили запахи сена и лошадиного пота. Энергоструктуру первородного я обнаружил в конце прохода у дальнего стойла. Мгновение – и из тени выступила низкорослая кряжистая фигура. Взъерошенная борода, темные близко посаженные глаза – судя по мрачному взгляду, Трэвик, старейшина местного клана брауни, был чем-то обеспокоен.
– Ты должен это увидеть собственными глазами, – вместо долгих предисловий сразу перешел он к сути.
Все брауни, с которыми мне приходилось встречаться, не отличались особым чувством такта. Трэвик не был исключением.
– Где? – спросил я.
– В квартале ремесленников, – ответил он. – На чердаке старой каретной мастерской. Проще будет показать, чем молоть языками, теряя время.
Старый каретный двор располагался в восточной части города ближе к крепостной стене. Дождь прекратился, и в воздухе, вместо свежести, веяло запахами печного дыма и испарений из сточных канав.
Каретная мастерская, как и все здания вокруг, была заброшена. Но думаю, это ненадолго. В скором времени в Гондервиле таких бесхозных мест больше не останется. Если все пойдет так, как мы задумали, в городе станет тесно, и люди начнут активно строиться за крепостной стеной.
Мы поднялись по узкой лестнице на чердак, где нас уже ждали двое брауни. Один из них кивнул на приоткрытую дверцу, ведущую в следующее помещение.
Льюнари, державшаяся рядом, вся съежилась, обхватив себя руками.
Я положил ладонь на ее плечо и негромко спросил:
– Ты тоже это почувствовала?
– Да, – быстро кивнула она.
В ее глазах застыло напряжение и страх.
– Но это не магия смерти и не магия Барьера, – озадаченно добавила она.
Она права. Там, за дверью ощущались слабые эманации иной, незнакомой мне магии.
Чтобы подбодрить льюнари, я легонько сжал ее маленькое плечико и двинулся дальше.
Пригнув голову, я переступил порог и оказался в небольшой комнатке, заваленной всяким старым хламом. Все вокруг было щедро покрыто толстым слоем засохшего птичьего помета вперемешку с перьями и пухом.
Запах крови смешивался с тяжелыми ароматами гниения и сырости. На полу виднелись характерные бурые пятна. Возле дальней стены валялись расчлененные тушки птиц.
Если бы не отголоски неизвестной магии, от которой волосы на голове вставали дыбом, можно было бы подумать, что брауни притащили меня полюбоваться на пиршество какого-нибудь мелкого хищника.
Я перешел на истинное зрение и обнаружил внутри еще двоих первородных. Один стоял справа у стены, а второй сидел наверху на стропилах. Но не они привлекли мое внимание.
На дальней стене смутно проступала почти угасшая кроваво-красная магическая печать. От прежней силы остались лишь слабые крупинки энергии, просвечивавшие в полумраке, словно тусклые угольки в остывшем костре.
Я подошел ближе и рассмотрел кровавые линии на стене. Рисунок был сложным: круги, вплетенные в причудливые узоры и письмена. В центре был начертан неизвестный символ.
Под кровавыми линиями обнаружились неглубокие борозды. Видимо, в момент своей активности магия, словно кислота, въелась в кирпичи.
– Вам знакома эта магия? – негромко произнес я, продолжая разглядывать печать.
– Да, – услышал я негромкий, но уверенный голос сверху.
Я поднял голову. На соседнем стропиле полускрытый в тени сидел невысокий и худой первородный. На нем был короткий бесформенный плащ из перьев. Его голову покрывал капюшон. В полумраке различались прищуренные глаза и тонкие руки, которые он держал ближе к груди, словно оберегая невидимую ношу.
Хм, а ведь это не брауни…
– Это Рук, – представил Трэвик первородного. – Он гнездовик. Рук присматривает за местными птицами. Сегодня он пришел к нам и показал это место.
– Я думал, что все первородные покинули Гондервиль, – произнес я.
– Мы тоже так думали, – пожал плечами Трэвик.
– Он убить их всех…забрать их кровь…
Голос гнездовика был тихим и хриплым. Слова давались ему с трудом. Похоже, этот первородный давно ни с кем не разговаривал на человеческом языке.
– Ты знаешь, кто это был? – спросил я. – Ты его видел?
– Я не видеть, – голос Рука от волнения зазвучал немного выше. – Птицы видеть. Они рассказать Руку.
– Это был человек?
– Нет, – часто-часто замотал головой гнездовик. Сейчас он был особенно похож на одного из своих питомцев. – Старая волшба. Ее творить Изгнанный.
Я взглянул на Трэвика. Старейшина пожал плечами и закатил глаза. Он явно относился к словам гнездовика скептически.
– Изгнанные – это старая страшилка, – проворчал он. – Первородные, выступившие на стороне зла в древней войне. Никто их не видел уже много сотен лет.
Ниссе как-то упоминала о какой-то заварушке, приключившейся между первородными еще задолго до появления Тени. И вот теперь один из этих персонажей вылез из небытия.
Я шагнул вперед.
– Рук, ты знаешь, что значат эти руны? – Я указал на кровавый рисунок.
– Нет, – снова покачал головой гнездовик. – Но Рук знать, что Изгнанный улететь из города.
– Птицы рассказали?
– Да, – негромко произнес Рук. – Птицы.
Трэвик скептически хмыкнул и многозначительно посмотрел на меня. Похоже, старейшина брауни был не самого высокого мнения о гнездовике. Помнится, Лорин тоже отзывался о них пренебрежительно.
– Рук больше ничего не знать.
Гнездовик отступил в тень, намереваясь покинуть чердак.
– Постой, – остановил я его. – Возможно, мне понадобиться твоя помощь.
Гнездовик молчал, но уходить не спешил.
– Мне нужны почтовые птицы. Вижу, ты умеешь общаться с ними. Я…
– Нет, – перебил меня гнездовик и легко перепорхнул на дальнее стропило.
– Послушай… – подался я вперед.
– Нет, – повторил гнездовик.
Затем он плавно соскользнул со стропила, и прежде, чем я успел что-то добавить, растворился в тенях, оставив после себя лишь слабый шелест крыльев где-то снаружи.
– Ох уж эти птицеголовые, – вздохнул Трэвик, и остальные брауни поддержали его согласным ворчанием.
– А что сам думаешь? – спросил я Трэвика.
– Что, возможно, поторопился с возвращением в город, – буркнул старейшина и добавил: – Может быть, у гнездовика и птичьи мозги, но ауринги до недавнего времени для нас тоже были сказкой. А теперь я разговариваю с одним из них. Кем бы ни был этот потрошитель голубей, прямо сейчас на стене я вижу печать магии крови. Хотя считалось, что эти знания давно забыты. Мир меняется. И эти изменения меня не особо радуют. Вот, что я думаю обо всем этом, Лис. И больше мне нечего тебе сказать.
Трэвик, скривившись, огляделся.
– Теперь еще неделю от меня будет разить птичьим дерьмом.
Не прощаясь, Трэвик развернулся и покинул чердак вместе с другими брауни.
Проводив его взглядом, я достал из-за пазухи маленький блокнот с заметками и, присев рядом со стеной, начал перерисовывать плетение. Благодаря дару, который достался мне в наследство от Макса Ренара и который я периодически развивал, набросок получался довольно подробным.
За моей спиной замерли Сигурд и Селина.
– Магия крови, значит, – произнес страйкер.
– Как будто нам темных было мало, – хмыкнул я.
Льюнари не проронила ни слова. Я буквально кожей ощущал ее желание поскорее покинуть это место.
– Может быть, стоит повременить с отъездом в столицу? – снова попытался отговорить меня Сигурд.
Его, как и остальных моих соратников, идея отправиться в Эрувиль не особо радовала.
– Напротив, друг мой, – покачал головой я, дорисовывая последний символ. – Затягивать дальше значит давать фору врагу.
– А как же это? – Сигурд кивнул на стену.
– Похоже, мы привлекли внимание не только темных, – пряча блокнот и угольный карандаш во внутренний карман, ответил я. – Вряд ли этот изгнанный, или кем он там на самом деле является, прибыл сюда, чтобы полюбоваться открытием монумента. В любом случае нам нужна информация. Именно поэтому откладывать поездку больше нельзя.
Из Гондервиля наш отряд должен был выехать в полдень следующего дня. Правда, пришлось немного задержаться у здания ратуши. Там собрались меня проводить как члены городского совета, так и несколько сотен простых горожан.
Тут же присутствовали и вестонские дворяне.
– Ваше сиятельство, значит, ваше приглашение в силе? – спросил рыжий виконт, представитель Карла Третьего в Гондервиле.
– Несомненно, мессир! – с улыбкой ответил я. – Ворота форта де Грис всегда открыты для преданных слуг его величества.
На самом деле я никого не приглашал. Пронырливый виконт сам напросился. Я даже догадываюсь, кто именно подобрал такого человека для этой миссии, – без шута здесь не обошлось.
– Великолепно! – воскликнул виконт и добавил: – Жаль только, что мы с вами не сможем увидеться.
– Мой долг исполнять волю его величества, – ответил я.
– И как долго продлится ваш поход?
– Вылазки в Тень непредсказуемы, – ответил я. – Это могут быть несколько дней или месяцев. Мир за Барьером меняется с каждым приливом, и предсказать, когда откроются пути или появятся нужные ресурсы, невозможно. Но я уверен, вы найдете, чем себя занять в мое отсутствие. Блистательных балов я вам не обещаю. Зато охота наверняка придется вам по вкусу – леса моей марки буквально кишат дичью.
Я видел, как после моих слов загорелись глаза многих дворян.
– А если кто-то пожелает испытать себя и рискнуть, – добавил я. – Всегда есть шанс подкараулить тварь из Тени, проскользнувшую за Барьер. Уверен, господа маги из Янтарной гильдии дадут вам хорошую цену за трофеи.
После упоминания о теневых тварях пыл виконтов и баронов слегка поугас. Краем глаза я заметил легкую усмешку на лице Сигурда.
Попрощавшись, я быстро спустился по лестнице. Запрыгнув в седло Шторма, выпрямился и взмахнул рукой провожающей меня толпе, и после направил мистрала на выезд из города.
Покинув наконец Гондервиль, наша походная процессия, постепенно набирая скорость, двинулась в сторону Теневого перевала. Через примерно три часа мы свернули с имперского тракта и, спустившись по старой дороге с холма, добрались до уединенного хутора.
Когда мы въехали во двор, массивные ворота за нами закрылись. Я спрыгнул с коня и, потянувшись, огляделся.
Народ без дела не сидел: чувствовались порядок и дисциплина. Старый частокол, темный от времени и поросший мхом, возвышался на два человеческих роста. В нескольких местах виднелись свежие бревна и скобы, свидетельствующие о недавнем ремонте.
Рядом с домом, который был похож на маленькую крепость, находилась небольшая кузня. Оттуда доносились мерные удары молота.
Бойцы моего эскорта уже спешились и занимались лошадьми. К ним присоединилось несколько местных «хуторян»: гленны из отрядов, патрулировавших дороги.
Подобные посты, расположенные вдоль имперского тракта, служили временными базами для наших бойцов. Здесь они могли укрыться от непогоды, пополнить запасы еды, поменять лошадей или отдохнуть несколько дней.
Ко мне подошел Томаш, племянник Якоба Седого. Тот самый, которого староста когда-то рекомендовал мне, как своего заместителя. Пока я отсутствовал в Тени, парень успел хорошо показать себя. Мой сенешаль его заметил и тут же приставил к ответственному делу.
Правда, Гансу сперва пришлось пободаться с Якобом, который ни в какую не хотел отпускать парня далеко от себя, но в конечном итоге Томаш пошел на повышение. Из помощника старосты он превратился в помощника сенешаля маркграфа. Теперь он отвечал за обеспечение наших отрядов, патрулировавших имперский тракт.
К слову, контакт с водяником у меня все-таки состоялся. Оказалось, что он помогал Якобу Седому прятать от Багряных сестру Томаша, Хелену. Девчонка оказалась ведьмой. Это она вместе с водяником занималась добычей теневых ресурсов. В общем, мои предположения о еще одном участнике этого предприятия оправдались.
Несмотря на то, что правда всплыла на свет, в истории Якоба Седого по-прежнему оставалось много темных пятен. Мы с льюнари не сомневались: ни Томаш, ни Хелена не были его кровными родственниками. Однако я не стал давить на старика – его тайны вряд ли представляли для меня какую-то угрозу.
– Все готово? – спросил я у Томаша, двигаясь в сторону дома.
– Да, ваше сиятельство, – кивнул он на карету с моим гербом, запряженную четверкой мистралов.
– Хорошо, – сказал я. – После короткого отдыха отправляемся в путь.
Уже рядом с домом меня нагнал один из вервольфов, отвечавший за сопровождение походной процессии, и доложил об отсутствии слежки.
Прекрасно.
Когда я вошел внутрь там уже вокруг обеденного стола суетился Гуннар, прибывший сюда на час раньше нас. Несмотря на то, что мы находились в походе, стол был накрыт по всем правилам столичного этикета.
На тумбе у входа меня уже ждал серебряный таз с чистой водой и травяное мыло. Умывшись, я вытер лицо свежим полотенцем и сел за стол.
Передо мной появилась тарелка с тонко нарезанными овощами и аккуратными кусочками мяса, политыми густым карамельно-коричневым соусом. Я глубоко вдохнул аппетитные ароматы:
– Боюсь, еще не скоро мне удастся насладиться таким обедом.
Гуннар подался вперед.
– Ваше сиятельство, я ведь мог бы…
– Даже не начинай, – перебил я его. – Ты должен находиться в форте де Грис и терпеливо ждать возвращения своего господина из Тени.
Сигурд, сидевший напротив меня и поглощавший свой обед, не проронил ни слова. Он знал, что спорить со мной бесполезно.
Мое возвращение в Эрувиль будет тайным. Простая экипировка и оружие уже готовы. И поеду я верхом не на дорогущем мистрале, а на обычной коняге. Лорин специально подобрал мне такую лошадку, которая и внимание привлекать не будет, но и не подведет в пути.
Король должен думать, что я безвылазно сижу в своей марке, выполняя его приказ. Именно поэтому в столицу отправится не Максимилиан де Валье со своей свитой, а некий Джек Тодд, одинокий наемник, уроженец Туманных островов.
Я натянул поводья и остановил Тихоню. Впереди, недалеко от тракта, на ровном участке остановился на ночевку небольшой караван из нескольких фургонов.
Солнце уже клонилось к закату. В воздухе летали обрывки смеха, слышалась негромкая музыка и ржание лошадей.
Фургоны были расставлены полукругом, оставляя в центре место для костра. Судя по ярким тентам, я набрел на лагерь бродячих артистов.
У огня, над которым висел большой котелок, суетились две девушки. Мой нос уловил ароматный запах мясной похлебки и печеной репы.
Чуть поодаль рослая женщина в светлом платке распутывала узлы на груде каких-то тряпок. Возле повозок кто-то напевал веселую песенку. Там же между колес и тюков носилась детвора.
Я слез с лошади и провел ладонью по ее шее. Притих на мгновение, наблюдая за этой небрежной суетой. Здесь царила своя жизнь – простая и очень понятная. Я словно на короткое мгновение вернулся в прошлое.
На меня пока никто не обращал внимания. Я бережно отцепил рюкзак от крепления на седле. Из него тут же послышался негромкий голосок Селины.
– Наконец-то… Надоел этот пыльный мешок.
– Мы проехали развилку два часа назад, – насмешливо произнес я. – Ты еще можешь нагнать нашу походную процессию и продолжить путь в марку с комфортом.
– Нет, – безапелляционно возразили мне из рюкзака. – Без меня старейшины моего клана не будут с тобой говорить.
Я усмехнулся и покачал головой.
Взяв под уздцы Тихоню и аккуратно повесив рюкзак на плечо, я неспешно двинулся вперед.
Меня уже заметили. В мою сторону направлялся невысокий седовласый мужчина. Рядом с ним шагали та рослая женщина в светлом платке и чернобородый здоровяк, издалека казавшийся каменной глыбой.
Наконец, мы замерли в нескольких шагах друг от друга. Меня внимательно рассмотрели. Заметили, пусть и простую, но боевую экипировку, а также рыжую метку на правом плече.
Как и полагается, меня встретили настороженно. Но мы сейчас на имперском тракте, который патрулируется вервольфами и гленнами. Всех лихих людей мои отряды уже вывели.
Наконец, седовласый настороженно вежливо произнес:
– Я – мэтр Бризо, а это мои люди. Наверняка вы могли слышать о нашем театре. Мы выступали перед самим маркграфом де Валье! С кем имею удовольствие вести беседу?
Я улыбнулся. Интересно, когда это они успели передо мной выступить?
– Джек Тодд, – ответил я, имитируя акцент островитян. – После ранения возвращаюсь на родину. Вот увидел вашу стоянку. Не хочется снова ночевать в одиночку.
Похлопав по переметной суме, я добавил:
– Я не с пустыми руками. Есть, что добавить в общий котел.
Господа комедианты переглянулись, а потом седовласый мэтр Бризо повернул голову в мою сторону. Настороженность в его глазах слегка смягчилась.
– Мы чтим Заветы ветров и трактов! И один из них гласит…
Он прокашлялся и нараспев произнес:
– Всякому путнику, что отыскал твой костер в бескрайнем мраке ночи, подари огня жар да хлеба кроху. Дабы искра доброты не гасла в сердцах, а Бог странствий не отворачивал от нас своего благословенного лика. Будь нашим гостем, Джек Тодд.
О проекте
О подписке