Глава 7

Несмотря на тяжелую ночь, мои попутчики, спеша оказаться подальше от тех страшных мест, смогли проехать довольно далеко. Солнце уже стояло высоко в зените, когда я выехал к их лагерю на берегу небольшой реки.

Вид одиноко пасущихся лошадей и пустых фургонов сперва насторожил меня, но ветер, подувший со стороны леса, донес тоскливые звуки похоронной песни. Понять, где все, было не сложно – семья Бризо прощалась с Гастоном.

Мои предположения подтвердились через несколько минут, когда из леса первым показался Пьер с лопатой в руке, а за ним и все остальные. В это время я как раз ухаживал за Тихоней. Увидев меня, они на миг остановились, но, признав, заметно расслабились.

Детвора радостно закричала: «Джек вернулся!» – и сорвалась с места, мчась ко мне. Лишь старший сын покойного Гастона семилетний Этьен остался рядом с матерью. Он крепко держал безучастную ко всему Клер за руку и очень старался вести себя по-взрослому в этот тяжелый для семьи момент. Но по его взгляду было понятно, что он, как и его сестры и кузены, рад снова видеть меня.

Судя по взволнованным и слегка растерянным лицам мэтра Бризо и Микаэлы, нас ожидал долгий и непростой разговор.

– Джек, – аккуратно подбирая слова, начал мэтр Бризо, – мы благодарны тебе за наше спасение. Не иначе как Пресветлая привела тебя к нам на помощь.

Он на миг запнулся и, вздохнув, продолжил:

– Благодаря тебе, будет жить Жан. Но…

Мы сидели у костра. Старшие члены семейства Бризо, кроме Клер и Жана, замерли напротив меня.

– Как такое возможно? – не выдержав, спросил Пьер, слегка подавшись вперед. – Если бы не увидел собственными глазами, никогда бы не поверил. Пятнадцать воинов! Ты убил пятнадцать воинов!

– Каждый гленн в возрасте четырнадцати лет в одиночку уходит в лес на свою первую охоту, которая нередко затягивается на много дней, – ответил я, пожав плечами. По сути, я говорил то, что они хотели услышать. – Некоторым такая охота не прощает ошибок, и Великий лес забирает слабых. А выжившего ждет место у костра охотников клана. И, кстати, ты зря называешь тех ряженых «воинами». Среди них таковым можно считать разве что их сержанта. Остальные – каторжники и висельники. Будь на их месте настоящие, дисциплинированные солдаты мне бы пришлось гораздо труднее.

– Значит, ты одаренный, – Микаэла смотрела на меня в упор. Ее слова прозвучали скорее утверждением, чем вопросом.

– Да, – коротко ответил я, без уточнений.

Полуправда очень похожа на правду. Мне особо и не приходилось притворяться, чтобы убедить их.

– А твое имя? – Бриджитт нахмурилась, глядя на меня. – Оно настоящее?

Над костром повисла напряженная тишина.

– Настоящее, – коротко кивнул я.

Кстати, это тоже полуправда. Джек Тодд – одно из моих старых имен из другого мира.

Достав из-за пазухи небольшой свиток, я добавил:

– Это грамота, выданная гондервильским магистратом. Она удостоверяет мою личность.

Все, кто сидел у костра, переглянулись.

– И ты действительно едешь домой? – спросила Бриджитт.

– Да, – кивнул я.

– Жан… – произнесла Микаэла и кивнула в сторону их с мужем фургона. – Как тебе удалось спасти ему жизнь? Я видела его рану. Она уже быстро затягивается.

Я вынул из кармашка перевязи пузырек и, держа его двумя пальцами, показал Микаэле.

– Алая настойка… – подалась она вперед.

– Кое-что посильнее, – улыбнулся я. – Особый рецепт нашего маркграфа.

– Значит, ты один из его воинов? – с горящими глазами спросил Пьер. – А те другие…

– Ряженые, – подтвердил я, кивнув. – Враги его сиятельства хотят так запятнать его славное имя.

– Бьюсь об заклад, таких отрядов несколько, – заметил мэтр Бризо, явно намекая, чтобы я рассказал, что узнал у пленных бандитов.

– Так и есть, – кивнул я. – Тот сержант знал еще о двух отрядах. Но не волнуйтесь, они сейчас промышляют далеко отсюда, на королевском тракте.

А их командир, Луи де Роган, бывший капитан Западной крепости сидит сейчас в Брезмоне. И даже не подозревает, что я намерен заглянуть к нему в гости. Но об этом я, конечно, промолчал.

На некоторое время члены семейства Бризо отвлеклись от меня и начали обсуждать только что услышанное. А сам мэтр, встав со своего места, двинулся в сторону своего фургона, при этом поманив меня за собой.

Я поднялся и последовал за ним. Микаэла тоже присоединилась к нам.

– Вот, – выбравшись из фургона, произнес мэтр Бризо, протягивая мне те самые два мешка, взятые на хуторе. – Это все твои трофеи. Мы ничего отсюда не взяли. Ты ведь за этим вернулся? Теперь ты можешь продолжить путь без нас.

– А если бы я сказал, что хочу продолжить путь с вами? – спросил я.

– Но зачем тебе это? – удивилась Микаэла. – Изначально твое желание присоединиться к нам было понятно: вместе путешествовать проще и безопаснее. Но теперь, после случившегося, мы понимаем, что только замедляли тебя все время.

– Став одним из вас, мне будет проще перейти границу, – прямо ответил я.

Микаэла и мэтр Бризо нахмурились и переглянулись.

– На хуторе мне сказали, что король издал несколько новых указов, усложнивших жизнь простым путешественникам. Кроме того, рыжие отметины нынче не в чести в той части Бергонии, куда мы направляемся. Да и в самой Вестонии ситуация не лучше.

– Вот оно как, – почесал затылок мэтр Бризо. – Значит, с твоей бергонской грамотой, скорее всего, будут проблемы.

– Как пить дать будут, – подтвердил я. – Можно было бы пересечь границу тайно, но чем ближе к Эрувилю, тем сложнее избегать королевских патрулей. К тому же там бродят отряды рекрутеров, да и местные крестьяне молчать не будут. Рано или поздно я попадусь.

– А у нас есть грамота от эрувильской гильдии… – задумчиво произнес мэтр Бризо. – Кроме того, если на границе спросят о тебе, покажем документы Гастона.

– Шарль, – начала было Микаэла.

Но брат остановил ее:

– Сестренка, ты не забыла, чем мы обязаны этому молодому человеку? Это меньшее, чем мы можем отплатить ему. К тому же, напомню: мы потеряли Гастона, а Жан еще не скоро встанет на ноги. Нам нужна помощь.

– Брат, но… – снова попыталась возразить Микаэла, но тихий голос из соседнего фургона прервал ее на полуслове:

– Мама, позволь Джеку поехать с нами.

Мы втроем обернулись. Из-за чуть приподнятого полога выглядывало бледное лицо Клер.

* * *

Морис Берк не соврал: порядки в приграничных поселениях Бергонии заметно отличались от тех, что были в подконтрольных моим людям. Здесь уже постепенно брали власть в свои руки представители Карла Третьего. На подаренные королем земли прибыли новые хозяева, которые, закатав рукава, принялись выжимать из людей последние соки.

Мое имя в этих краях не особо жаловали. Отчасти благодаря ряженым летучим отрядам, вести о зверствах которых разлетелись по всей округе. В Шеране, куда мы прибыли спустя двадцать дней, например, за песенку о мече-бастарде можно было схлопотать серьезные проблемы как от горожан, так и от представителей местных властей.

Еще через месяц мы были на границе, которую удалось пройти относительно нормально. Как я и рассчитывал, вопрос решился благодаря гильдейской грамоте мсье Бризо, а также увесистому кошельку, который перекочевал в руки капитана патруля. Даже не понадобилось показывать документы покойного Гастона.

– А здесь так ничего и не изменилось, – поморщившись от вони, негромко произнес я, правя фургон к предместьям Брезмона, выросшим на том месте, где когда-то стояло лагерем войско герцога де Клермона.

Проехав насквозь предместья, мы двинулись к городским воротам. Надо было въехать в город до того, как стемнеет. Ночевать в предместьях было опасной затеей. Мэтр Бризо стремился попасть в ремесленный квартал, где у них всегда было место в постоялом дворе его старой приятельницы мадам Дрю. С его слов хозяйка постоялого двора когда-то в молодости так же, как и семейство Бризо, колесила по Мэйнленду, пока не вышла замуж и не осела в Брезмоне.

Конец ознакомительного фрагмента.