Очерк 3.
Скифы, сарматы, иирки

На каких языках разговаривали народы, населявшие наш регион в начале железного века? Точно этого мы не узнаем никогда. Племена, жившие в то время на территории лесной зоны Восточно-Европейской равнины, не имели письменности и никаких сведений о себе не оставили. Единственными дошедшими до нас источниками являются записки древнегреческих учёных и путешественников, проникавших в середине I тысяч. до н. э. во все пределы тогдашней ойкумены (обитаемого мира). В Восточной Европе греки столкнулись со скифами – древними ираноязычными племенами, заселявшими Причерноморские степи и Крым.

Как уже говорилось в предыдущих очерках, названия крупнейших рек южной части Восточно-Европейской равнины имеют свои корни в древнем индоевропейском североиранском наречии. Днепр, Дунай, Дон, Днестр, Сейм, Ра, Хопёр и другие реки сохранили в своих названиях память о древнем народе, населявшем их берега. Собственно, эти названия рек и некоторые личные имена древних кочевников и позволили лингвистам установить, что племена скифов и родственных им сарматов говорили на североиранских наречиях, так как никаких других сведений о языке скифов до нас не дошло.

Скифы были воинственными кочевниками-скотоводами, которым в течение почти 1 000 лет принадлежали Причерноморские степи. «Главным» автором, давшим систематическое описание жизни и быта скифов и ряда других народов Восточной Европы, был греческий историк и географ Геродот, живший в V в. до н. э.

В своих трудах Геродот рассказал о климате и ландшафте Причерноморья, о землях к востоку и северу от него, о народах, населявших эти земли. Его рассказы основаны не только на свидетельствах очевидцев, но и на легендах и байках, ходивших в тогдашней среде купцов и путешественников. Из-за этого сам Геродот порой делал оговорки, сомневаясь в некоторых деталях своих рассказов, но в целом его описание жителей южной и центральной частей Восточной Европы считается объективным.

К востоку от реки Днестр Геродот указывал на живущих здесь скифов-земледельцев, наиболее культурных и цивилизованных. Дальше на восток от этих земледельцев жили скифы-кочевники, которые «не сеют, не пашут… населяют землю к востоку от реки Герра (Южный Буг – авт.)». Восточными соседями этих скифов-кочевников были главные скифские племена, называемые Геродотом царскими скифами. Это были скифы «самые храбрые и самые многочисленные… считающие других скифов своими рабами». Царские скифы населяли Причерноморье до реки Дон, а за Доном уже была земля савроматов (сарматов). Савроматы населяли «страну на 15 дней пути по направлению к северному ветру, страну, лишённую диких и культурных деревьев (степь – авт.)». Родственные скифам по языку сарматы, населявшие Приазовье, Прикавказье и Нижнюю Волгу, находились на более низкой по отношению к ним ступени развития.

Скифы и сарматы из всех восточноевропейских народов были наиболее изучены греками. Их быт, нравы, обычаи подробно описываются Геродотом, но и племена, жившие к северу от скифов, в лесной зоне Восточной Европы, Геродот также пытался описать как можно детальнее, хотя чем дальше на север, тем менее внятными становятся его рассказы. «Выше их (сарматов – авт.) живут будины, занимающие другую область, всю поросшую лесом».

Нет сомнения, что здесь речь идёт о лесных массивах верховьев Десны и Оки, где археологи отмечают в этот период наличие очень развитой юхновской культуры. Выходцев из этой культуры некоторые исследователи считают непосредственными предками восточных балтов и восточных финнов, и тем интереснее сообщения Геродота о древней культуре и быте этих племён, названных им общим именем «будины».

«Будины – племя большое и многочисленное, все они светлокожие и светловолосые (северные европеоиды – авт.). В их области построен деревянный город Гелон, окружённый стенами. Длина стены с каждой стороны – 30 стадиев; она высокая и целиком из дерева. Дома и храмы у них деревянные. Там есть храмы эллинских богов, украшенные по-эллински деревянными статуями и алтарями. И каждые три года они устраивают празднества в честь Диониса и впадают в вакхическое исступление. Ведь гелоны (очевидно, жители города Гелона – авт.) в древности были эллинами, которые покинули гавани (причерноморские – авт.) и поселились у будинов, но говорят они на языке отчасти скифском, отчасти эллинском. Будины же говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же. Ведь будины, будучи исконными жителями, кочевники, они единственные из тех, кто здесь живёт, питаются дарами леса. Гелоны же земледельцы, питаются хлебом и имеют сады, они нисколько не похожи на будинов ни цветом кожи, ни внешним видом. Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно. Вся их страна поросла разнообразными лесами…»

Заметим, что описываемые Геродотом события происходят за полтысячи лет до нашей эры, и перед нами свидетельство современника о существовании в Восточной Европе больших городов с культовыми сооружениями, с земледельческим населением, испытавшим воздействие передовой греческой культуры. Во всяком случае, навыки деревянного зодчества, позволявшие им строить города, храмы, изготавливать деревянные статуи, не оставляют сомнений в развитой и самобытной культуре, сложившейся в среде древнего населения центра Европейской России.

Рядом с будинами Геродот описал племена меланхленов («чёрные плащи»). Меланхлены, по свидетельству Геродота, – это племена, полностью перенявшие обычаи скифов («ставшие как скифы»). Можно не сомневаться, что меланхлены были не одни такие в лесостепной зоне Восточно-Европейской равнины, поскольку сильнейшее влияние скифов и сарматов на местные племена прослеживается здесь вплоть до эпохи раннего Средневековья.

Дальше от будинов (восточнее) жили андрофаги. Название племени говорит само за себя, «андрофаг» по-гречески – «людоед». То есть жили в Восточной Европе и охотники, употреблявшие в пищу себе подобных. В этом нет ничего необычного: по мнению многих археологов, каннибализм – это прошлое самых разных человеческих сообществ, и в виде ритуального он долго сохранялся в обычаях самых разных племён.

«Выше будинов к северу идёт сначала пустыня (необитаемые земли – авт.), а за пустыней, если отклониться в сторону восточного ветра, живут фиссагеты, племя многочисленное и особое, живут они охотой».

Фиссагеты – имя, данное, несомненно, скифами, потому что соседями скифского народа саков в Средней Азии было племя, названное ими «массагеты», и это название греки переводили на свой язык как «рыбу поедающие». Соответственно, и «фиссагеты» можно истолковать как «что-то поедающие». Но что? Некоторые лингвисты видят в слове «фисса» индоевропейское «убитая жертва», другие – просто «жертва», а третьи утверждают, что это значит «убитый человек». Версии разные, впрочем, наличие рядом андрофагов (людоедов) наводит на определённые ассоциации. Может быть, из-за диких и жестоких обычаев каннибализма северные иранцы и называли эти лесные народы общим именем mardχvār (древнеиранск. «людоед»), которое позже было перенесено на восточных финнов?

Впрочем, это ничем не подкреплённая догадка, тем более что Геродот ничего подобного о фиссагетах не писал. Указанное историком местоположение фиссагетов позволяет отождествить их с племенами городецкой культуры, которые, по данным археологов, действительно находились под сильным скифо-сарматским влиянием.

От североиранцев они получили своё имя, от них научились скотоводству, освоили металлы, переняли многие навыки хозяйственной деятельности. Свидетельством присутствия скифов и сарматов среди племён лесной полосы Восточной Европы служат не только археологические находки, но и рассказ Геродота о некоторой группе, отколовшейся от царских скифов и ушедшей на жительство в северные леса, «выше иирков, если отклониться к востоку».

Иирки – это следующий за фиссагетами народ, упоминаемый Геродотом. «Рядом с фиссагетами, в тех же местах обитает племя, имя которому иирки. Они также живут охотой, занимаясь ей следующим образом: охотник сидит в засаде, взобравшись на дерево, а деревьев там растёт в изобилии, растут по всей стране. У каждого охотника наготове конь, обученный ложиться на брюхо, с тем чтобы стать ниже, и собака. Как только охотник увидит с дерева зверя, он, выстрелив из лука и сев на коня, устремится в погоню, а собака следует за ним…»

На иирках следует остановиться особо. По мнению лингвистов, иирки – это не что иное, как переиначенное в древнегреческом языке племенное название угров – древних жителей севера Восточной Европы, Приуралья и Урала. Во всяком случае, археологами установлено, что 4 000–6 000 лет назад, в эпоху неолита, на указанных территориях расселялись племена культуры ямочно-гребенчатой керамики, начавшие во 2-ой половине I тысяч. до н. э. своё движение на запад и юго-запад.

Самый древний пласт названий водных объектов северной половины Восточно-Европейской равнины принадлежит языку древнейших её обитателей – носителей уральских языков. Урал был родиной этих племён, центром, откуда они расселились не только на запад, дойдя до Скандинавии и Прибалтики, но и на восток, в сибирскую тайгу, вплоть до Саян и Алтая. Отсюда такое сходство в названиях многих сибирских рек и рек севера Восточной Европы.

Уральская родина праугров, это всего лишь одна из научных гипотез. Есть и другие точки зрения: этнограф А. Кастрен полагал, что праугры сформировались в районе Саян и Алтая, откуда распространились на север и на запад Евразии, а советские учёные поначалу относили их родину на северо-восток Европы. Венгерский учёный П. Хайду в результате многолетних исследований пришёл к выводу о том, что «общие предки финно-угров и самоедов проживали, судя по названиям в их языке некоторых деревьев, в лесной зоне к северу от российской степной полосы… обнимая территории Верхней Волги и по рекам Вятке, Ламе, Чусовой и Белой, а распад общего языка начался 5 000 лет назад».

В наши дни большинство учёных считает родиной прауральского языка Западную Сибирь. Территорию между зоной тундры и Алтае-Саянским горным узлом. Отсюда праугры заселили Урал и Саяны и отсюда ушли на северо-запад, дошли до Скандинавии и далёкой Паннонии. Вряд ли когда-нибудь теоретические споры о родине праугров будут закончены, важно другое: прауральский язык, распространившись в древности на Урале и в Западной Сибири и на северо-востоке Европы, лёг в основу многих древних и современных языков Евразии.