Миф о превосходстве одной расы над другой развился, как это ни парадоксально, в просвещённой Европе и был немедленно принят на вооружение в «демократической» Северной Америке. Несмотря на длительную эпоху древнего рабовладельческого строя, о которой пишут школьные учебники, наивысшее развитие рабство получило именно в эпоху Просвещения, в XVIII–XIX вв., в южных штатах Северной Америки, где рабовладение составило основу экономики целого региона, причём приобрело самые гнусные формы. Чернокожий раб считался вещью; белый рабовладелец мог поступить с ним, как ему вздумается: продать, покалечить, убить.

Такое обращение с людьми, пусть и другого цвета кожи, вызывало возмущение в передовых кругах общества. Требования запретить рабство звучали в самых высоких кабинетах Европы, и тогда в недрах американской дипломатии родился тезис о «невозможности отмены рабства, так как негры принадлежат к “низшему человеческому виду” и нуждаются, чтобы ими управлял белый человек». Но этот тезис пришёлся как нельзя кстати и ко двору главных европейских колониальных империй и самой главной из этих империй – Британской.

Британская империя владела колониями по всему земному шару и была «владычицей морей». В оправдание колониальной политики в среде английских учёных была генерирована идея о том, что европейцы обязаны нести свет цивилизации всем остальным народам. Это был своего рода долг – «бремя белого человека». От этой идеи вкупе с выкладками американцев было рукой подать до расизма.

Расисты строили свою концепцию на изучении формы черепов, принадлежащих разным людям разных рас. Зная, что черепа европейцев (европеоидов) в ширину меньше, чем в длину (длинноголовость – долихоцефалия), а черепа негроидов (как и большинства других рас) своей шириной равны длине или больше её (круглоголовость – брахицефалия), они сформулировали положение о принадлежности всех долихоцефалов к «высшей расе», якобы существовавшей с глубокой древности и всегда повелевавшей «неполноценными» чёрными брахицефалами. Манипулируя данными измерений черепов, они убеждали общество в том, что «негры стоят в своём развитии почти на уровне обезьян и не могут считаться полноценными людьми».

В Европе под эти «исследования» подвели «научно- историческую базу». Когда англичане захватили в XVIII в. Индию, их поразила эта древняя цивилизация. Огромные города, великолепные храмы, глубокая метафизика философских учений ошеломили колонизаторов. После того как завоеватели ознакомились со священными Ведами, в которых была записана древнейшая история Индии, стало ясно, что санскрит, на котором сложены Веды, родственен европейским языкам.

Конечно, после этого европейские учёные пересмотрели многие свои выводы касательно древней истории. Но расисты, изучив легенды, записанные в Ведах, выдвинули теорию о существовании 1 500–2 000 лет назад некоего народа «белой расы», называемого в Ведах ариями (полноправными людьми). Расисты утверждали, что арии боролись с неполноценными людьми «чёрной кожи» и поработили этих людей.

Была генерирована идея о превосходстве «арийской расы» (к этой расе из-за сходства санскрита с европейскими языками были отнесены европейцы) над всеми другими расами^[2]. Над туранцами («помесь» монголоидов с европеоидами), к которым отнесли тюрок, монголов, финно-угров, восточных славян и народы Дальнего Востока. Над семитами, к которым отнесли евреев, арабов, берберов. И, само собой, над хамитами (негроидами). Родилась теория о непрекращающейся борьбе арийцев с другими расами, в которой арийцы были носителями позитивного начала, а остальные – негативного.

Несостоятельность этих «научных изысканий» была видна уже тогда. Попытка смешения языковой и расовой классификаций и самим расистам виделась надуманной, но они выполняли «социальный заказ», то есть, по меткому выражению пропагандистов марксизма-ленинизма, наука о расах стала «продажной девкой на службе империализма». Зёрна теории «расового превосходства» упали на благодатную почву, а расизм ещё не раз потом подгонял свои выводы под нужды «заказчиков»^[3].

На самом деле никаких мифических «древних ариев» не было. В текстах Вед речь идёт о действительно существовавшей культурно-исторической и языковой общности арья (так они себя называли), занимавшей огромное пространство древнего мира – от Дуная до Гималаев и от южнорусских степей до Персидского залива и Индостана. Но эта языковая общность включала в себя многие этнические группы, не представлявшие единой расы, хоть и говорившие на родственных языках.

В Европе это были скифы, которых греки описывали как светловолосых и голубоглазых дикарей, в Средней Азии и на берегах Персидского залива это были черноглазые и чернобородые персы, а в северных степях Казахстана это были (судя по описанию антропологов) рослые, крупноголовые европеоиды кавказского типа.

Что же касается разделения людей в Ведах на «высшие» и «низшие» касты (варны) (мы ещё будем впоследствии касаться этого вопроса), то известно, что члены этих каст делились не по внешнему виду, а по уровню развития, и переход из одной касты в другую считался возможным. Безусловно, из древних священных текстов иранцев-зороастрийцев (последователей пророка Заратустры-Зороастра) можно сделать вывод о борьбе древних ариев с окружающими их народами, но это деление носило социальный характер, а не расовый.

Люди во все времена отличали членов своего круга, рода, племени от других, не своих, чужаков, награждая своих близких всеми лучшими чертами характера и, соответственно, лишая этих черт «не своих». С первобытных времён так было и, видимо, так будет всегда. Во всех преданиях, мифах, народных сказаниях герои повествования – соплеменники автора (или авторов) представлены умными, добрыми и справедливыми, а их противники-чужаки, наоборот, злыми, коварными и кровожадными. Это надуманное превосходство одного народа над другим проще всего «научно обосновать» физическими различиями. Причём обосновывается превосходство одной расы над другой как в одну, так и в другую сторону – не секрет, что в XX в. получил развитие «чёрный» расизм, то есть «учение» о превосходстве негроидной расы над всеми другими.

Несмотря на это, антропология как наука о расах продолжает развиваться, и антропологические исследования часто вскрывают такие глубинные корни происхождения народов, какие недоступны другим специальным историческим дисциплинам. Краниологические исследования позволяют изучать расовые ареалы древности, движение народов, их взаимное проникновение.

На основании многолетних антропологических исследований советский антрополог В. Алексеев пришёл к парадоксальному с точки зрения современной письменной истории выводу. Он утверждал, что, несмотря на все описываемые в письменной истории этнические катаклизмы, «современные народы истоками своими уходят в глубокую древность, что человечество при всех событиях, потрясших мир, сейчас расселено приблизительно так же, как и несколько десятков тысяч дет назад, и, говоря о больших расах, их приуроченность к отдельным территориям – один из законов географии и истории человечества. На каждом материке историческое развитие шло в основном в его границах, и многие современные народы восходят корнями своими к верхнепалеотическим предкам, которые жили в тех же областях, где живут сейчас их потомки».

То есть как появились европеоиды в древней Европе, а монголоиды – в Азии, так они и оставались там на протяжении всей истории человечества. Например, славянские и тюркские народы, а также народы Северного Кавказа сложились по антропологическим меркам сравнительно недавно – в конце I тысяч. н. э., но преемственность между ними и археологическими культурами предшествующего времени прослеживается до 2 500–3 000 лет назад.

Антропология огорчит ревнителей «чистоты славянской крови». Русские с точки зрения краниологии представляют собой, по мнению известного советского антрополога Т. Алексеевой, «…неоднородную восточно-европейскую расовую общность, со значительной долей субстрата в сложении антропологического облика. В данной расовой общности очень сильно проступают черты, присущие балтам, угро-финнам и ираноязычным группам, населявшим Восточную Европу до прихода славян».

Выводы краниологов говорят о различии в черепной морфологии средневековых ранних славянских черепов (долихоцефалов) и современных типов русских черепов (брахицефалов), что обусловлено смешением средневековых славян с дославянским, преимущественно финно-угроязычным населением, которое славяне застали при заселении Восточно-Европейской равнины.

Сказалось это смешение и на родстве западных, южных и восточных славян. Эти общности складывались в окружении разных соседних народов, смешивались с этими народами, поэтому у западных славян отмечается сильное тяготение физического облика к средненемецкому антропологическому типу, а у южных славян имеются черты, свойственные древним фракийцам, древним иллирийцам, сарматам, даже грекам. Различий в антропологическом облике между тремя родственными по языку группами славян едва ли меньше, чем сходства.

Плохие новости приготовила антропология и для некоторых псевдоисториков, сокрушающихся о «чистом славянском ключе-роде, который замутнила монгольская орда». Для таких «исследователей» и их поклонников нужно привести один факт, абсолютно точно установленный антропологами: «монголо-татарское нашествие» и почти 250-летнее «иго» никакого следа в антропологическом облике русского народа не оставили. То есть как находили черепа европеоидов, уральцев и смешанных «туранских» типов во временных слоях раскопок, датируемых до «нашествия», так же их находят и в слоях, датируемых «нашествием» и «игом», так же и в последующих после них горизонтах раскопок. Но, что особенно интересно, останков ярко выраженных восточных монголоидов, какими рисуют «монголо-татар», как не было, так и нет.

Расселение племён на территориях Старого Света было длительным и сложным и без «монголо-татарского нашествия». Процесс смешения рас и их частей не закончен и сегодня (если вообще можно говорить о конце этого явления), и говорить о превосходстве одной расы над другими по меньшей мере глупо. Соотношение этих рас, их частей, связей между ними, преемственности между старыми и новыми расами ещё только изучается наукой. Границы между расами нечёткие, и, как указывал основоположник русской антропологии А. Богданов, «родство племён по языку, быту и обычаям не есть ещё родство по происхождению».

Например, тюркские народы: татары, чуваши, киргизы, казахи, узбеки, туркмены, азербайджанцы, якуты и др. – имеют близкий между собой язык, однако по антропологическим признакам различаются кардинально. Казахи, киргизы, якуты – явные монголоиды, у узбеков, татар, чувашей этот тип смягчён, а в чертах азербайджанцев монголоидности вообще нет. То же можно сказать и о финно-угорских народах. Удмурты и марийцы (особенно луговые) имеют явную монголоидность в чертах, мордва, напротив, тяготеет к европеоидности, а финны и эстонцы уже явные европеоиды.

При формировании антропологического типа нужно учитывать и влияние окружающей среды: люди могут жить в определённом климате, только если они приспособлены к этому климату. Тип сложения людей зависит и от образа жизни, и от питания. Скотоводы-монголоиды крупнее и сильнее монголоидов Южного Китая, питающихся в основном растительной пищей, а жители севера всегда несколько крупнее южан из-за особенностей теплоотдачи организма.

Говоря же непосредственно об антропологической ситуации в Среднем Поволжье и Волго-Окско-Сурском междуречье, мы убедились, что этот регион с начала железного века сделался «контактной зоной» двух великих рас – европеоидной и уральской. Это привело к созданию своеобразного «плавильного котла народов», в котором сложились современные этносы Среднего Поволжья и в том числе этнос великороссов Поволжья.