Солнечные лучики только-только начали путь от пустой оружейной стойки до камина, во дворах кремля проголосили первые петухи, в тереме тягателей раздавалось сопение и умильное плямканье.
Тыдыщь! Дверь с грохотом распахнулась. На пороге возникла маленькая фигурка. Золотистые волосы блеснули в лучах восхода. Отрок шагнул прямо в центр гридницы, раскинул руки и завопил во все легкие:
– Па-адьем! Встречай нового тягателя!!!
Звонкий смех серебром рассыпался по гриднице.
Один из лежаков был застелен дорогими простынями, сундук настолько переполнен, что крышка не закрывается до конца, но даже так все вещи сына воеводы не влезли. Часть мешков и свертков пришлось свалить прямо на пол.
С лежака подскочил парень. Глаза по пятаку, волосы во все стороны. Из одежды только портки.
– А? Что? Где?!
Этот ошалелый и перепуганный Ярополк настолько не походил на давешнего надменного и язвительного, что Любимка разом простил ему все.
– Ну что, болезный? Повесил нос-от благороднай? – проговорил он с напускным участием. – Тяжело, небось, на казенных-то харчах?
Ярополк узнал отрока, состроил брезгливую физиономию и принялся натягивать через голову шелковую рубаху. Любимка заметил множество синяков на поджаром теле и ощутил удовлетворение. Моих рук дело.
– Ты всегда перед уборкой так орешь? – сказал сын воеводы, подавив зевок. – Спасибо, разбудил. Держи монетку.
Он кинул медяк, Любимка и глазом не повел. Монетка стукнулась о деревянный пол и укатилась под лежак. То, что вчера вызывало ярость, сегодня скорее смешит. Медальон в кармане разом все изменил.
– Я ждал тебя, – продолжал сын воеводы. – Мои холопы намедни натоптали, а за холопами ведь только холоп убрать может…
Ярополк уставился на Любимку, желая насладиться его обидой и злостью, но ничего подобного и в помине не было. Сын воеводы ощутил беспокойство.
Любимка рассмеялся. Демонстративно прошел по гриднице и с размаху сел на соседний лежак.
– Ого, я гляжу тебе мамка полтерема с собой собрала? Тяжко, небось, после батенькиных-то перин на простое воинское ложе перейти? Тело белое не ломит?
Он выразительно поглядел на багровое пятно, выглядывающее из-за ворота рубахи. Лицо Ярополка дрогнуло, кулаки сжались. Ага, пробрало таки! Любимка улегся на спину и закинул руки за голову.
– Эй, ты чего себе позволяешь?! – Ярополк поспешно натянул сапоги и выпрямился. – Я Стояну скажу. Твоя девка правду гутарила – лют наставник. Даже отец это признал. Всыплет тебе розог, мало не покажется.
– И то дело, – приподнялся Любим. – Сходи, приведи его. Нужон он мне шибко, а самому топать, понимаешь, лень.
И завалился обратно, только доски скрипнули. Лицо Ярополка пошло пятнами, губы искривила злая гримаса. Явно не может придумать, как поступить. Слишком нагло ведет себя Любим. Слишком уверенно.
От колебаний его избавил скрип дверей. В гридницу вплыл ковшик. Обыкновенный берестяной, такие сотнями продаются на заречных рынках Москвы. Следом потянулась рука. Длинная, мускулистая.
Кто это? Любимка сел на лежаке, рядом столбом торчал Ярополк. Осторожненько, на цыпочках в гридницу вошел первый наставник Стоян. Лицо хитрющее, глаза поблескивают, рука с ковшом подрагивает в предвкушении, аж вода на пол плещет. На плече сидит его любимое глиняное чучелко.
Любимка недоуменно моргнул. С таким же лицом Гришка Жердина творил свои пакости. Неужели наставник школы богатырей опустится до глупых шалостей?!..
– Ой, – увидев их, Стоян поспешно поставил ковшик на стол у входа. – Уже встал?
Лицо наставника лучилось такой невинностью, что Любимка еще больше укрепился в подозрении по поводу назначения ковшика.
– А ты чего тут делаешь? – взгляд карих глаз сделался строгим. – С момента заселения первого тягателя посторонним вход в терем тягателей строго воспрещен. Настоятель Варфоломей это знает, он не должен больше тебя присылать.
– А я говорил, что холопам здесь не место, – наябедничал Ярополк.
Пора брать судьбу в свои руки. Плечи Любимки расправились, подбородок гордо уставился в небо. Выйдя на середку гридницы, рявкнул:
– Тягатель Любим прибыл в распоряжение школы богатырей! Готов приступить к тренировкам!
В гриднице повисла тишина. Наставник молчал, вскинув брови. Ярополк недоуменно крутил головой.
– Что за шутки? Это совсем не смешно.
– Я… У меня… – Любимка сунул руки в карманы портков, по полу раскатились скомканные бумажки, раздавленные орешки, ударилась и разлетелась глиняная свистулька. Отрок даже глазом не повел. – Сейчас!.. Где-то она тут была!.. Обождите!..
Наставник терпеливо ждал, Ярополк раздувался от возмущения.
– Ай! – Любимка сунул палец в рот. – Острая! Как настоящая.
Из кармана появилась серебряная цепочка, потом в утренних лучах солнца блеснула крохотная серебряная стрела.
– Что-о?! Не может быть! – глаза воеводова сына округлились. Он цапнул себя за карман, на свет появилась точно такая же серебряная стрела. Ярополк облегченно выдохнул.
Стоян прищурился и поскреб рукой короткую бороду. Волоски хрустели под крепкими ногтями.
– Мне ее калика Олег дал, – важно заявил Любимка. – Я его того – от смертушки спас.
Сказал и покраснел. Вроде как хвастовство выходит, а истинные богатыри подвигами не бахвалятся.
Ярополка трясло от злости. "Немыслимо! Коли каждого холопа в тягатели брать?!.." Стоян глубоко задумался, почесывая подбородок.
– Вот что, ребята, – молвил он. – Я уже давно Буслаю говорю – самодуры наши калики, что хотят, то и воротят. А нам, наставникам потом разгребай.
Он хмуро поглядел на отроков, словно это они были в ответе за действия калик.
– Мечи-калачи! Вы же сами недавно каликой были, – возмутился Любимка.
– А я согласен с наставником, – смиренно сказал Ярополк. – Холопам не место среди богатырей.
Стоян подошел к канцелярскому столу, ногой придвинул табурет и сел. Все это в полной тишине. "Неужели Ярополк прав?! – похолодел Любимка. – Нужно что-то делать!"
Наставник невозмутимо поднял светильник и взял из специального отсека сургуч. Огонек плавил его с тихим шипением, темные капли падали прямо на стол. Отроки переглянулись. Слишком долго молчит богатырь. Не к добру.
Кап-кап, лужица жидкого сургуча увеличивалась. Наконец, Стоян убрал огонь.
– Медальоны медальонами, – проговорил он, тщательно очищая руки, – а в стенах школьных у нас в ходу совсем другие знаки отличия.
Он сжал кулак, дохнул на него и вмял прямо в сургучовую каплю.
– Наставничья печать, – прошептал Ярополк, пальцы его скрючились, словно хотел что-то ухватить.
– Какая-какая печать? – вытянул шею Любимка. Стоян убрал руку, лишь тогда отрок заметил на его пальце перстень с печаткой. Именно ее и приложил первый наставник к сургучовой капле.
– Каждый уважающий себя тягатель должен иметь в кармане вот такую вещицу.
Стоян аккуратно сколупнул каплю и опустил ее в ковш с водой.
– Хороша вышла.
Сурово сдвинув брови, он повернулся к отрокам.
– Это – печать наставника. Тягатель, у которого она есть – настоящий тягатель. У кого нет – пустышка. Коли такой человек случиться в нашей дружной компании – ему лучше добровольно убраться восвояси.
Ярополк перестал улыбаться.
– Надеюсь, вы знаете, кому ее дать? Мой отец воевода и…
– Так не честно! – завопил Любимка. – Ведь мы оба заслужили медальоны! Нельзя нас взять и выгнать!
– Чего вы так разволновались? – первый наставник поглядел на печать потом на отроков. – Я ведь не сказал, что она достанется кому-то из вас.
– Что-о?! – впервые Любимка и Ярополк выказали единодушие. Они даже кричали хором. – Не нам?! Тогда кому?!
– А вы разве не слыхали? – первый наставник приподнял брови. – Калика Олег привел сильномогучего супертягателя. Четыре года искал, и вот свершилось.
Ребята переглянулись.
– Знаю-знаю! – запрыгал Любимка. – Четыре года назад калика Олег поклялся, что отыщет тягателя, который станет сильномогучим богатырем.
– Да, я слышал что-то от отца, – нахмурил лоб Ярополк. – Думал это пустые расказни. Сильномогучих богатырей нет со времен битвы за Потерянный Град. Один Микола Стародуб и остался.
– Вот! – воскликнул наставник с деланой обидой. – Вкалываешь тут на нужды княжества, исполняешь приказы князя – ан нет. Оказывается путь к славе другой – шляйся четыре года незнамо где, приведи неведомо кого и все – ты герой.
– Э-э, дядька Стоян. Да вы завидуете никак? – уставился на него Любимка. – Нельзя так. Батенька говорит – от зависти до горести один шажок.
Стоян вспыхнул, резко повернулся к Любимке, но наткнулся на чистые невинные глаза.
– Я.. Гм.. Не важно.
– Этот тягатель настолько хорош? – ревниво спросил Ярополк.
Стоян усмехнулся.
– Настолько хорош, чтобы получить эту печать вместо вас, ты это хотел спросить?
Отроки дружно закивали.
– Надо признать, что на сей раз Олег превзошел себя, – неохотно сказал Стоян. – Ни разу в жизни не видел столько земной тяги в одном человеке. Только вот…
Он замолчал.
– Только вот что?! – хором спросили отроки.
– Я не вижу в ней желания становиться великим богатырем. В ней вообще нет никаких желаний.
Ребята отпрянули, лица вытянулись.
– В ней?!!! Это девица чели?!!!
– Девчонка?! Богатырем?!
– А что? – удивился их удивлению Стоян. – История знает много примеров. Марья Моревна, Дарья Пудовые Косы. Василиса Премудрая, наконец. Правда последняя использовала тягу не для воинских забав, а для пробуждения мудрости. Но разве не это символизирует шлем на богатырских медальонах?
Отроки переглянулись.
– Ужас, – пробормотал Ярополк. – Холопы, девицы… куда катится школа?
– А мне все равно, – вскинул сжатый кулак Любимка. – Я буду усердно тренироваться и превзойду эту вашу сильномогучую девку.
– Хм. Это было бы весьма интересно, – задумчиво проговорил первый наставник. – Олежек отыскал супертягателя. А я – раз, и сделал из обыкновенных тягателей героев, которые превзошли ее…
Глаза его загорелись и почти сразу погасли.
– Увы, это невозможно…
– Дядька Стоян, что вы такое говорите?! – вскричал Любимка. – В приюте при Чудовом монастыре есть монах один, брат Иоанн. Он нас грамоте учит, наукам разным. Сказывал однажды историю про прародителя рода русского первого богатыря Святогора. Столкнулся однажды Святогор со злом великим, таким могущественным, что даже у него, сильнейшего человека, ни единого шанса супротив того зла не было. Близкие отговаривали богатыря, что тебе до зла, не к нам оно пришло, соседей неволит. И совладать с ним невозможно, все равно, де, рано или поздно вернется еще злее. Не лучше ли договориться с ним и друг дружку не трогать…
Любимка остановился, перевести дух. Говорил настолько вдохновленно, что даже Ярополк перестал бурчать и отпускать свои тупые замечания. Лицо Стояна оставалось беспристрастным. Любимка пустился рассказывать с еще большим жаром.
– Отвечал им богатырь: "Не могу я мимо зла пройти и глаза на непотребство закрыть. А то, что победа, де, невозможна, то для меня не приговор, а вызов! Возьму я свой меч-кладенец, заступлю дорогу злу непотребному да докажу всему миру, что невозможное – возможно!"
Любимка закончил, замерев в геройской позе. Ярополк громко фыркнул, а первый наставник поскреб бороду:
– Удивил ты меня, Любим. Мало кто ныне вспоминает это сказание…
Он задумчиво поглядел на обоих тягателей.
– Невозможное возможно, говоришь? После того, что мне показал вчера калика Олег, я бы не поставил и ломаного гроша на то, что ты когда-либо окажешься среди тягателей.
Любимка вздрогнул. Не хватало, чтобы первый наставник разболтал про его земную тягу. Вернее, отсутствие оной.
– Но не прошло суток, а ты уже здесь с медальоном в руке. Хм, невозможное возможно – это твой девиз?
Любимка затаил дыхание, страшась спугнуть удачу. Ярополк недоуменно крутил головой.
– Добро, – решил первый наставник. – Я дам вам шанс. Раз Несмеяна такая уникальная, изготовлю для нее другую печать. Тоже уникальную. А эта…
Он выловил сургуч из воды и вскинул руку, любуясь оттиском. Меч, стрела и книга переплетались в причудливый узор, являя особый знак школы богатырей.
– Эта печать достанется кому-то из вас, – молвил Стоян и сжал сургуч в кулаке. – Одному.
Ярополк отпрянул:
– Что?! Вы ровняете меня с этим?!..
Любимка громко хлопнул в ладоши и растер их.
– Добро! Что надобно делать?
– Ничего из ряда вон выходящего, – улыбнулся Стоян. – Нужно просто принести мне этот сургуч. Заодно поглядим возможно ли невозможное. Не случайно ли отрок Любим очутился среди тягателей.
Ярополк презрительно фыркнул.
– Конечно случайно. И я докажу это.
– Мечи-калачи! Я не уступлю изнеженному папенькиному сыночку!
Тягатели злобно зыркнули друг на друга.
– Вижу настрой у вас боевой. Кто добудет печать, тот и станет тягателем. Второй, коли не пожелает уйти, будет у него на посылках.
– Мы чего же опять друг с дружкой драться должны? – оживился Любимка и посмотрел на Ярополка. – Вчера нам помешали, ужо я тебя.
Сын воеводы лишь презрительно фыркнул и отвернулся.
– Поединок? Нет, – улыбнулся Стоян. – Вам придется забрать печать у охранника.
– Охранника? – Любимка недоуменно крутил головой, словно страж должен был выбраться из-под лежака или, как паук, спуститься с потолка.
– Ага. Его зовут Глиняшка, – голос Стояна потеплел.
– Ешки-матрешки! Звучит, как будто это игруха какая, – Любимка неуверенно улыбнулся.
– Можно и так сказать, – Стоян осторожно снял с плеча глиняное чучелко.
– Мне дед его подарил…
Глаза наставника затуманились, голос потеплел.
– Ха-ха! Ешки-матрешки, всегда хотел спросить, зачем вы таскаете этот хлам, – развеселился Любимка. – Ярик, ты чего талы выкатил?
Приютский отрок хлопнул соперника по плечу. Лицо того побледнело, тело напряглось. Но выглядит решительно, словно собрался на смертный бой. Глядя на него и Любимка насторожился.
– Дед Костяй, который меня готовил быть тягателем, сказывал про такое. Только называются они как-то по-другому. Не глиняшками…
– Оу, – обрадовался Стоян и поглядел на глиняную фигурку. – Ты популярен.
Он аккуратно поставил фигурку на стол, рядом с печатью. Раздался уже знакомый Любимке хлопок, волосы наставника приподнялись и тут же опали.
– Охраняй, Глиняшка.
Стоян вышел из гридницы. Скрипнула, притворяясь, дверь. Оба отрока не сводили глаз с земляной фигурки. Она хрустнула и едва заметно двинулась.
О проекте
О подписке