Цитаты из книг автора «Александра Салиева»

Раз, два, три, четыре, пять: Я иду тебя искать. Как найду тебя – беги! Своё сердце береги. Три, четыре, семь, шесть, восемь: Лепестки цветков мы бросим. Упадут они на оземь - И настанет снова осень. Девять, десять и двенадцать: Ты не думай поддаваться…”

Никогда не испытывала ничего подобного, как рядом с тобой, – всё тем же полушёпотом призналась ему. – Словно наваждение какое-то, – провела ладонью по его щеке. – Ты – моё наваждение, – коснулась губами уголка его губ. – Когда ты так близко, уже и не помню – кто я. Рядом с тобой становлюсь как будто другой.

готова даже умереть, лишь бы не прекращалось ничего. Красный шёлк моего наряда скользит по телу и опадает к ногам. Не обращаю на это внимания. Тянусь к широким сильным плечам, стаскивая пиджак, бросая его куда-то в сторону, даже не глядя. Пальцы слегка подрагивают, но мелкие пуговички белоснежной рубашки одна за другой расстёгнуты, а сама вещица отправлена туда же, куда и пиджак. Я буквально пропитана насквозь непреодолимым ощущением жара, исходящего от полуобнажённого мужчины. Снова и снова провожу ладонями по крепким мышцам, будто бы то поможет запечатлеть в памяти очертания взмывающих вверх пташек, чей образ тянется от левого предплечья до самых ключиц. Закери всё ещё не позволяет разорвать контакт наших губ. И перехватывает оба мои запястья, как только я касаюсь ремня на его брюках. На секунду замирает, а затем довольно резко и грубо заводит руки над моей головой, безжалостно и совсем не осторожно впечатывая их в зеркальную поверхность. От такой несправедливости хочется капризно захныкать, однако даже сорвавшийся с моих уст тихий короткий стон тут же поглощён очередным алчным поцелуем. Наверное, мне должно быть больно. Однако я не испытываю ровным счётом ничего, кроме опаляющего душу и сердце ядовитого пламени, от которого мучительно медленно сгораю изнутри. Я раз за разом выгибаюсь навстречу каждому новому прикосновению. И с ощущением абсолютного блаженства закатываю

очередную попытку освободиться, на этот раз, уже отталкивая от себя оппонента. – И если ты не хочешь в скором времени где-нибудь перевернуться, то будешь вынужден меня отпустить, – дополняю мстительно. Ну, а что? Вполне себе веский довод! Жаль, воспринимает его мужчина совсем не так, как я рассчитываю… Бушующая в лазурном взоре ярость никуда не испаряется. А вот сила, с которой меня удерживают, всё же уменьшается. Правда, радоваться тому приходится не так уж и долго. Райт ворчит что-то о “ненормальных девках, которые по-хорошему не понимают”, а затем самым наглым образом перехватывает за талию, поднимает и… – Нет! – выкрикиваю в громком протесте, как только до меня доходит куда именно мы направляемся. – Ты не можешь сделать этого! – колочу кулаками по мужской груди, извиваясь изо всех сил. – Даже не думай! Ответом мне служит тихий щелчок и открывшийся багажник. А ещё: – Я же уже сказал, тебе, Софи. Могу. И заставлю. И это всё, чего я удостаиваюсь, прежде чем оказываюсь насильно уложена в задней части мустанга, а через секунду дверца над моей головой шумно захлопывается, оставляя в кромешном мраке. Вот же… Мрак! Последние года моего жалкого существования не отличаются ничем особо хорошим. Будто беспроглядная пелена безысходности, в которой я только и делаю, что тону и вязну. И нет

“Раз, два, три, четыре, пять: Я иду тебя искать. Как найду тебя – беги! Своё сердце береги. Три, четыре, семь, шесть, восемь: Лепестки цветков мы бросим. Упадут они на оземь - И настанет снова осень. Девять, десять и двенадцать: Ты не думай поддаваться…”

Вот только договорить не удаётся. Меня банально затыкают. Кусочком одной из булочек, которую мужчина сам берёт с подноса, очевидно, устав со мной пререкаться. – Ешь, – обманчиво ласково повторяет Грин.

А после закрытия этой выставки я с превеликим удовольствием разложу тебя прямо там – на грязном гранитном полу и трахну так, что самостоятельно уйти оттуда ты не сможешь

«Лучше иметь каменное сердце, чем живое, но разбитое вдребезги…»

«До тебя я жил вне времени, не замечая годы, дни, часы, минуты. Я был мертв не только телом, но и душой»,

К диктофону и обращался сейчас этот индивид.