Растелесненная культура

Я могу сопротивляться танцами,

Я могу сопротивляться танцами.

Что ты сделаешь с такими свободными, дядя?

Ну, скрути, пока мы скачем!

АЛОЭВЕРА. РЕЙВОЛЮЦИЯ

Современная западная культура живет в страхе перед телом и его процессами. Мы боимся того темного, бесконтрольного хаоса, который – как мы верим – открывается перед нами, стоит только отпустить тело и дать ему жить полнокровной жизнью. Мы запрещаем кормление грудью в общественных местах, маркируем изображение женских сосков на фото в соцсетях как «неприемлемый контент», жалуемся на людей с неидеальными телами в коротких шортах летом и при этом готовы бесконечно смотреть на почти полностью обнаженных отфотошопленных моделей. Мы отдаем много денег и тратим много сил за то, чтобы как можно меньше походить на живых людей. Мы обездвиживаем свои мимические мышцы уколами ботокса, закрывая другим (и самим себе^[6]) доступ к нашим чувствам, а больше всего берут за свои услуги те пластические хирурги, которые готовы создавать максимально неправдоподобные пропорции тела. Мой коллега и наставник Марк Уолш писал о том, как его задержали в аэропорту, когда он решил немного потанцевать, чтобы размять затекшее после перелета тело. Мы с трудом выдерживаем проявления чужой естественности и отворачиваемся, когда кто-то плачет или смеется в метро. Все это приводит к неутешительному выводу: мы до ужаса боимся живых себя.

Впрочем, у этого есть понятные предпосылки. Как любой живой вид, мы стремимся к безопасности (подробнее об этом в главе о нервной системе), и в целом все, что мы делаем, можно объяснить попытками, пусть и довольно неочевидными, эту безопасность обрести. При этом среда, в которой мы живем, почти всегда не согласуется с тем состоянием безопасности, к которому мы так стремимся. Еще не встав с постели, мы ощущаем, как нас атакует небезопасность: всплывающие уведомления о новостях в телефоне, двадцать пять рабочих чатов, низкий навязчивый гул города за окном, ругань соседей за стенкой, детский плач или непременный мужик с перфоратором, который будит нас в семь утра лучше любого будильника. И это только ситуативные раздражители, не говоря о фоновом стрессе от недостатка сна, рабочем и родительском выгорании, попытках заработать столько, чтобы на все хватало, и общей геополитической ситуации.

И вот какое дело: живое тело будет чувствовать всё, а не только то, что нам нравится. Нет ничего удивительного в том, что мы интуитивно закрываемся! Кто в здравом уме действовал бы иначе? Мы не можем позволить себе чувствовать себя живыми – пока не закончим проект, пока не вырастим детей, пока не найдем лучшие условия для жизни. В то же время в сознании происходит очень хитрый переворот: поскольку именно тело доставляет нам неудобную информацию, мы начинаем стремиться «убить посланника» – переносим ощущение опасности на тело, а не на ее внешний источник. Если мы не чувствуем себя в безопасности, то чувствуем это через свое тело (потому что у нас нет альтернативного способа это сделать), а стало быть, тело и есть источник ощущения небезопасности! В итоге мы учимся не слышать и не слушать себя, не доверять себе, сидеть за партой смирно, работать сверхурочно, жить в небезопасном районе и каждый день убеждать себя, что все хорошо.

Можно говорить себе, что контакт с телом нам зачем-то необходим, но на самом деле у нас гораздо больше причин его разорвать, чем поддерживать. И неудивительно, что все наши благие намерения – к тому же журналы о здоровой и духовной жизни почему-то редко говорят о реальной цене тесного контакта с собой – разбиваются о тот или иной подводный камень, а чаще обо все сразу. Так вот, о подводных камнях.

Достаточные причины не быть в контакте с телом

Тело – это непознанная территория

Что знает о себе и своем теле среднестатистический подросток? Как ваши родители учили вас понимать себя? Насколько точно вы можете, закрыв глаза, представить свою фигуру? А подвигать одной частью тела, например лопаткой? Сколько видов усталости или головной боли вы различаете? Как правило, все это остается где-то за чертой внимания, за кадром, как ненужная подробность, – ведь можно выпить таблетку «от головы» или сдать себя на техобслуживание врачам и другим специалистам, в конце концов, это их работа, пусть разбираются.

Каждый из нас с детства привык жить в ситуации сбитых координат: «Мама, я замерз?» – «Нет, ты хочешь кушать». Сколько раз мы слышали, что ощущений, которые мы испытываем сейчас, не существует, или они не такие яркие, как нам кажется, или не стоят нашего внимания и участия. В конце концов, мы сами не можем понять, что чувствуем на самом деле. Какую еду я люблю? Какое прикосновение мне нравится? Я замерзла? Я голодная? Я хочу в туалет? Все это давно истерлось о привычные фразы «Ешь что дают», «Не выдумывай» и «Потерпи». Одно из базовых заданий на контакт с собой – это давать себе возможность пойти в туалет всякий раз, когда мы замечаем, что хотим в туалет. И каждый раз это оказывается настоящим инсайтом, от которого буквально сносит крышу: сколько всего мы, оказывается, не чувствуем! Как можно говорить о более глубоком контакте с собой, если мы привыкли не замечать даже такие простые вещи?

У этого явления есть вполне понятные эволюционные предпосылки, поэтому если вам захотелось позвонить старшим родственникам и сказать им все, что вы думаете об их методах воспитания, то не стоит. Эта книга посвящена тому, чтобы на основе множества факторов понять, как мы оказались там, где оказались: в семье, где наш голос не мог быть услышан, в среде, которая боится телесных проявлений и отрицает их, в «кортикоцентричном» мире^[7] Очень Умных Людей, где тело и все, что с ним связано, находится на низшей ступени иерархии. Мы слишком часто оказываемся в ситуации, когда приходится выбирать между безопасностью и пониманием себя, и слишком часто вынуждены выбирать первую в ущерб последнему^[8].

Также все мы слишком часто подвергались медицинским вмешательствам и испытывали сопутствующее им ощущение беспомощности, когда нам не говорили, что происходит, отнимали контроль над телом, не помогали увидеть в нем союзника, а не угрозу, – и тело стало восприниматься территорией максимальной небезопасности, не поддающейся контролю и даже несущей риск для жизни. Если вы когда-нибудь видели, как в поликлинике заливается плачем чей-то ребенок и три медсестры помогают его держать, пока четвертая делает укол, пытаясь попасть иглой в каменные от страха мышцы, то вы знаете, о чем я говорю.

Знакомиться со своим телом – это как вступать в чащу, где живет Баба-яга. Или гулять по незнакомому городу без карты, телефона и знания языка. Если вы, как и я, стремитесь к максимальному контролю, то эта идея покажется вам просто безумной. И точно так же, как незнакомая местность, путешествие по телу может вызывать тревогу, крутить живот и рождать ощущение беспомощности, если у нас нет знающего проводника, который не только расскажет, где что находится и как устроено, но и предостережет от потенциальных опасностей.

Тело – это то, что постоянно мешает

За почти 10 лет в науке я видела множество людей, наделенных блестящими, великолепными умами и неудобными, создающими помехи телами. Тело надо кормить, давать ему сон, обеспечивать базовую гигиену, постоянно считаться с его гормональным фоном и наличием вторичных половых признаков (провести вечер за написанием научной статьи или пойти на свидание? Делать научную карьеру или рожать детей?), а также необходимо хоть немного уметь распознавать собственные чувства и чувства людей рядом, обращать на них свое внимание и даже как-то реагировать. Почему нельзя свести себя к идеальной математической формуле?

А ведь есть еще и тела других людей, которые постоянно рядом с нами, они двигаются как им вздумается и издают звуки, они прикасаются к нам в поисках близости или в давке в транспорте, они дышат нам в лицо, задевают локтями, и с ними постоянно приходится считаться. Сложно спорить с тем, что далеко не всегда это приятно, да и не должно быть приятно. Только от написания этого абзаца я чувствую сенсорный перегруз, поэтому неудивительно, что, стремясь отдалиться от этих ощущений, мы отдаляемся и от всего приятного, что может давать нам тело.

Тело – это глупо

«Слушай свое тело, обратись к глубинам своей интуиции и познай всю мудрость этого мира, только позитивные аффирмации, и никаких низких вибраций, медитация на рассвете и приветствие солнцу, а потом полезный веганский завтрак…» Вас еще не тошнит от передозировки розовых единорогов? Люди, живущие в слишком плотном контакте со своим телом (и, возможно, обнимающиеся с деревьями), могут казаться слишком примитивными и далекими от реальности – особенно когда ты до полуночи составляешь рабочий отчет или вгрызаешься в очередную научную статью. «Просто» доверяй своему телу – когда на работе тебя пытается подсидеть амбициозный коллега, «просто» смотри на все позитивно, когда тебя обманывает романтический партнер, «просто» позаботься о себе, настроившись на высокие вибрации натурального эфирного масла лаванды.

Я утрирую, конечно (и искренне радуюсь, когда мне удается ловить редкие моменты ощущения единства с миром, природой и всеми живыми существами, а также доверять своему телу в агрессивной корпоративной среде или настраиваться на хорошее, когда вокруг все рушится), – и в то же время существует как будто излишняя «единорожья» телесность, претензия на глубокую нью-эйдж-мудрость от не самых образованных людей. Неудивительно, что все наше существо относится к этому с большим подозрением! Или все выглядит хорошо и красиво, но мы не можем расслабиться, потому что «волшебная» подача контакта со своим телом совсем нам не близка. И поскольку нам часто навязывают именно такой способ, альтернатив которому мы можем не видеть, мы начинаем ассоциировать любой контакт с телом с радужными лосинами и ритуалом приветствия солнцу. Если же мы к этому не готовы, то не готовы ни к чему вообще.

Тело – это неприятно

У многих из нас вид крови вызывает головокружение, а картинки из анатомического атласа заставляют брезгливо морщить нос. Я часто слышу от людей, что тело в своем максимально земном, смертном проявлении – кости, мясо, внутренности, кровь, жир, волоски в разных местах – это довольно неприятно. Неприятно ощущать себя суповым набором, неприятно представлять, как все выглядит внутри, разные физиологические процессы часто кажутся грязными и… как будто существующими отдельно от нас. Я – это полет воли и духа, я – это мысли и разум, я – лишь земное выражение чего-то большего и трансцендентного. В самом приземленном варианте я – это упругие мышцы и гладкая кожа (а если всего этого нет, то и смотреть на свое тело незачем). Однако дело в том, что смотреть внутрь себя – это смотреть и на свою земную начинку, не исключая ни один ее компонент, поэтому нет ничего удивительного в том, что мы не готовы вступать в настолько тесный контакт с собой.