Агора

Принц Илиар, время от времени позевывая, читал трактат о лечебных свойствах челеты, рассевшись при этом поперек трона и перекинув ноги через подлокотник. Принца нельзя было назвать ни великим, ни наследным, потому что это не соответствовало бы действительности. Королевство Агора, где правил мудрый Криг, отец Илиара, было устроено так, что тот мог в любой момент передать корону кому угодно по собственному разумению. Кроме того, существовал совет рыцарей трона из двенадцати человек (куда входил и Илиар), который мог оспорить и изменить кандидатуру нового короля. А претендовать на звание великого по негласным законам страны считалось нескромным. Великим можно было быть только по деяниям, но не по званию.

Королевство Агора процветало. После периода кровопролитных и опустошительных войн оно не воевало уже больше столетия. Простирающиеся на десятки и сотни километров плодородные земли, густые бесконечные леса, изобилующие дичью, горные кряжи, богатые углем и рудами, составляли основу ее богатства. Правимое умеренным и умным монархом, всячески поддерживающим стремление своего народа, а в особенности знати, к просвещению, оно давало простому люду возможность не только жить в достатке, но и с гордостью называть себя Гражданами.

Столицей Агора была красавица Милаццо, издали из-за устройства городских стен похожая на королевскую корону.

Отстояв очередь и пройдя через городские ворота, вы попадали в квартал высоких с маленькими, щелевидными окнами домов, похожих на каменные кубы, разгороженными узкими, на одну телегу улицами, и лишь одна более широкая магистраль вела от каждых из четырех ворот города к центру. Квартал не был трущобой. Каждый дом был просто повернут «глазами», окнами, внутрь в маленький зеленый дворик, при этом с другой стороны в любой момент становясь крепостью при нашествии врага. Следующий квартал был торговым, изобилующим гостиницами, тавернами, увеселительными заведениями, лавками и магазинами, всем тем, что могло понадобиться гостю или купцу. Он не был построен по особому плану, но власти требовали, чтобы в каждой постройке в какой-то мере отражалась индивидуальность или профессия хозяина, поэтому после первого, геометрического и мрачноватого квартала вы попадали в хаос разноцветных, разноформенных домов с крышами, украшенными стилизованными кастрюлями, цветами, военными шлемами и даже женским нижним бельем. И лишь после этого начинался центр города с широкими аллеями, усаженными деревьями редких пород, с площадями и фонтанами – дорогой, ведущей в королевский дворец. Но в данном случае вместо попытки передать ощущения, испытываемые при созерцании дворца, я лучше сошлюсь на одного из знаменитейших поэтов Агора Эделика, который как-то заметил, правда, имея в виду отвергнувшую его красавицу Изенер: «Описывая красоту, мы только ее подчеркиваем, но описание совершенства подобно богохульству».

Несмотря на то, что Агора не воевала уже много лет, тем не менее, память о прошлых войнах была жива. И королевство держало довольно внушительную и хорошо подготовленную армию, служить в которой считалось престижным и выгодным занятием. Когда-то на заре правления короля Крига знать обратилась к нему с предложением создать отборные рыцарские войска, состоящие только из дворян, а простолюдинов использовать в ополчении. На что Криг резонно заметил, что армия должна реально отражать соотношение населения в стране, и хорошо обученный военному делу пахарь сражается ничуть не хуже, чем наследный барон. Поэтому в агорийской армии в начале обучения и дворяне, и граждане проходили подготовку совместно, а значит, вместе спали и вместе ели. В результате, хотя и во всех полках командирами были представители знати, их заместителями, как правило, были граждане. В мирной жизни это только улучшало взаимоотношения, и не редки были сцены, когда какой-нибудь садовник мог крикнуть вслед двигающемуся кортежу барона: «Ты помнишь, как на постое в Пикеле мы подрались с лучниками, и ты здорово врезал тому нахалу». Существовали и отборные рыцарские войска, в которые уходила часть дворян, впрочем, никаких ограничений для вступления в рыцарство, связанных с происхождением, не существовало. Ограничения были скорее финансовые, так как экипировку надо было покупать самому, а она стоила дорого.

Агорийцы были не очень религиозным народом, хотя общепринятая вера существовала. Они верили в Великих Создателей. Маленький принц Илиар часто ходил и смотрел на их изображение в виде гордых, красивых и величественных мужчину и женщину, стоявших, взявшись за руки. Однажды он спросил отца-короля, а почему, собственно, создатели, а не создатель.

– Видишь ли, сынок, – ответил отец, – я не очень силен в теологии, но устройство мира показывает нам, что практически невозможно создание чего-либо без наличия как минимум двух начал. Для рождения тебя, например, как и для рождения большинства сущего, требуется мужское и женское начало. А это, как считает большинство наших мудрецов, возможная аналогия с божественными механизмами созидания. Так думал и Изуар-отшельник, когда его осенила благодать, и он написал книгу Откровений о Создателях.

– А разве Создатели выглядят как мужчина и женщина?

– Как выглядят Создатели, не знает никто. Но человеку, обращающемуся к высшей силе, проще иметь какой-то символ, и наши мудрецы вместе с Изуаром выбрали образ мужчины и женщины. Впрочем, если хочешь получить подробные ответы, можешь сходить, мой любопытный сын, к верховному жрецу.

Принц Илиар не пошел к жрецу. Теология на самом деле не так уж его волновала, не волновала она особенно и агорийцев, хотя немало алтарей с фигурками мужчины и женщины были разбросаны по всей стране.

То ли в связи с религией, то ли и без нее в Агоре очень почтительно относились к женщинам. Мужчины любили их как хороших друзей и, естественно, как прекрасный пол, что, нечего греха таить, окупалось сторицей. В королевстве очень либерально относились к внебрачным связям, и процент одиноких женщин с детьми был высок. Но поскольку все жили в достатке, а никакого различия ни закон, ни мораль между детьми, рожденными в браке и вне его, не видели, это никого не смущало. Наоборот, мужчины со свойственным им эгоизмом предпочитали жениться на избранницах с одним-двумя детьми в возрасте двух-пяти лет: время плача по ночам и кормления грудью уже прошло, а дети как раз находились в самом «сладком» возрасте и легко привыкали к мужчине, который становился для них папой.

Впрочем, несмотря на идилличность картины, агорийцы, как и все люди, оставались не без греха, поэтому и ревновали, и завидовали, и обманывали, и обкрадывали, а иногда и убивали себе подобных. Хотя, может быть, и меньше, чем могло бы быть при иных раскладах.

Соседом агорийцев было королевство Девон со столицей Беур. Расположенное чуть южнее, оно мало отличалось по климату и богатству ресурсов. Среди девонцев было больше голубоглазых и светловолосых, чем среди агорийцев, но на этом внешние различия заканчивались. С точки зрения государственного устройства, Девон был намного более консервативен, и разделение на знать и простолюдинов было достаточно строгим. Впрочем, и девонцы в большинстве жили в достатке. Армия Девона опиралась на рыцарские полки, а простолюдинов в принудительном порядке забирали в рекруты. Те, хоть и роптали, но не слишком сильно, потому что платили им хорошо. Религией королевства была вера в бога Майо, сотворившего мир. В отношении женщин никакого равенства не признавалось, те должны были держаться в тени мужчин. Границей между Девоном и Агора служила не очень широкая, но быстрая и глубокая река Урек. Три моста и сеть паромных переправ обеспечивали торговые и дипломатические связи.

Именно с Девоном больше ста лет назад воевала Агора. Война длилась почти десять лет и опустошила почти все людские и экономические ресурсы. Предание гласит, что в конце концов войска королевств решили сойтись в последней битве. Они долго были в противостоянии, но никто не решался атаковать. Наконец, было принято решение не жертвовать больше людьми. Исход должен был решить смертельный поединок между двумя лучшими воинами. Победа или смерть означала победу или поражение королевства и его присоединение к победителю. Два могучих и славных бойца вышли на поединок. Рыцарь Верилинк от Агора и рыцарь Ранелот от Девона. Много часов длилась их битва. Звон мечей был слышен на многие километры, искры от ударов зажигали траву, но силы воинов были равны. И вдруг Ранелоту не повезло. Он поскользнулся и открыл грудь. И мелькнул змеей меч Верилинка, и пронзил его сердце. И упал бездыханным Ранелот. И возликовало войско Агора, и сотряслись небеса от радостных криков. Но Верилинк вдруг достал кинжал и вонзил его себе в грудь, и, упав рядом с Ранелотом, в последнем движении сжал и поднял вместе со своей его руку вверх. И упали на колени оба войска перед телами великих воинов, и простояли так много часов. А потом полководцы Агора и Девона, не сговариваясь, сбросили с себя доспехи, вышли друг к другу, отсалютовали воинским салютом, подняли на руки своих героев и бережно отнесли к своим воинам. С великими почестями были похоронены Верилинк и Ранелот, и у каждого на родине стоит обелиск. Так закончилась война, и наступил мир. Хотя и сейчас девонцы и агорийцы продолжают ехидничать в отношении друг друга, первые называют мужчин и женщин вторых «юбочниками» и «давалками», а агорийцы в ответ зовут девонцев «нудилами» и «кухонными бабами».

Итак, принц Илиар сидел на троне и, скучая, читал трактат о лечебной челете. Надо сказать, что это растение, точнее кустик, вовсе не было редкостью в Агора и росло вдоль каждой тропинки, на каждом клочке земли, радуя агорийцев мелкими розовыми цветочками весной, к радости детишек пополняя их рацион сладкими терпкими ягодками летом и являясь украшением стола пасущегося скота. Несмотря на такой спрос, челета как будто только радовалась своей популярности и цвела пышнее да росла гуще.

Илиар почувствовал, что чьи-то нежные ручки обняли его сзади за шею, а копна душистых волос полностью закрыла ему лицо. Это была одна из фрейлин двора короля, хорошенькая и лукавая Лирит. Он галантно поцеловал ей руку, а затем легонько шлепнул по попке – не мешай.

– Ваше высочество совсем себя не щадит, – с хитрой улыбкой сказала Лирит. – Он весь погрузился в науку, того и гляди, что его благородная голова распухнет от знаний. Я уже попросила королевского лекаря быть наготове и приготовить инструменты для вправления вывихнутой от зевания челюсти.

– Ну, что тебе надо, о Лирит Прекрасная? – засмеялся Илиар и отложил книгу.

– Его королевское величество зовет вас, – ответила фрейлина и в полупочтительном, полунасмешливом поклоне склонила голову.

Илиар вздохнул. Он любил своего отца. Королева-мать умерла давно при не очень понятных обстоятельствах, когда принц был совсем малышом, и поэтому король был для него всем. Но в последнее время в силу возраста и огромной ответственности, которую тот нес перед подданными, характер его изменился, он в значительной степени утратил чувство юмора и стал склонен к нравоучениям. Принц опасался, что его ждет очередная порция наставлений как жить.

Покои короля находились в самой верхней части дворца, позволяя тому на дальние расстояния видеть свои владения. Он стоял спиной, повернувшись к окну, когда вошел Илиар. Принц подошел и встал рядом.

– Я здесь, отец, – тихо сказал он.

Король какое-то время молчал.

– Посмотри, какая красота.

Действительно, вид из окна был удивительно красив: раскинувшийся у подножья дворца весенний город, одурманивающий запахами цветения, аккуратно распаханные, зеленеющие нивы, покрытые лесами холмы, чистое без единого облачка прозрачной голубизны небо и яркий, щекочущий ноздри желтый шарик солнца.

– Да, отец, – в некотором недоумении согласился принц. Он умел ценить красоту и не сомневался в прелести пейзажа, но ему был непонятен лирический настрой отца, тем более, что вид из окна каждый день в основном оставался одним и тем же.

– Пойдем, сядем, – и король с принцем сели друг против друга за маленький столик для бесед, что они делали традиционно еще с тех пор, как Илиар был малышом.

– Какова ширина Урека? – неожиданно спросил король.

– Ну, метров тридцать-сорок, – удивленно ответил принц.

– Какова дальнобойность лука и точность стрельбы из него?

– Отец, ты задаешь странные вопросы.

– Отвечай, – и король нетерпеливо хрустнул косточками пальцев.

– Честно говоря, я думаю, ответы ты знаешь и сам, но, если ты настаиваешь… Все зависит от обстоятельств. Если стрелять на точность по мишени, то 50 метров для хорошего стрелка – игрушка, можно и дальше. Если речь идет о навесной стрельбе из многих луков – то 100 метров и больше. А так, все во многом зависит от крепости лука и силы лучника.

Принц налил себе и отцу вина из кувшина.

– Вчера, загнав нескольких лошадей, прискакал гонец с девонской границы. Наш пограничный патруль был обстрелян из-за реки. Четыре человека убиты. Я видел твое выражение лица, когда обратил внимание на красоту пейзажа. Я не впал в сентиментальность, как ты подумал, я просто размышлял над тем, что будет с нашей землей, если, да не допустят этого Создатели, разразится война, – король встал и нервно заходил по комнате.

Поднялся и принц, частично по этикету, но большей частью потому, что сидеть уже не хотелось.

– Отец, но мы же их сюда не пустим.

– Сынок, ты все-таки наивен по молодости. Силы и ресурсы наших государств приблизительно равны, что доказала последняя война, когда то мы доходили до их столицы и осаждали её, то они. И ничего хорошего это ни нашим землям, ни нашим народам не принесло. Кроме того, нужно учитывать возможность существования неизвестных факторов, способных повлиять на исход войны. А то, что девонцы рискнули напасть, внушает мне подозрение, что у них есть какой-то козырь, иначе они не были бы так нахальны… Агора содержит тайную сеть шпионов в Девоне, – принц удивленно посмотрел на отца. – Да, да, сынок, и давно. До последнего времени она занималась исключительно поисками секретов изготовления девонских изделий – булата, стекла и т. п., хотя, естественно, военные вопросы интересовали нас не меньше. Так вот, то ли наши агенты расслабились и безмятежно спят, то ли их раскрыли, то ли они недооценивают какой-то фактор, но в последние месяцы мы не получили ни одного тревожного сообщения. Кстати, я думаю, что подобная сеть, только девонская, существует и у нас.

Как все дворяне, Илиар проходил службу в армии и владел в совершенстве несколькими видами оружия, как этого требовали правила, предпочитая всем старый добрый меч. Но в мирное время, не находясь на действительной службе, как все, ходил безоружный. Так было принято. Однако сейчас он подошел к стене и снял висящий меч, когда-то принадлежавший кому-то из его предков. Отец-король рассказывал кому, но он как-то пропустил мимо ушей, хотя мальчишкой неоднократно тайком пробирался в покои и, взобравшись на кресло, гладил и разглядывал ножны, не рискуя снять меч со стены. Принц подошел к королю и, опустившись на колено и протянув ему меч, сказал:

– Ваше величество, я готов к защите Агора.

Отец с грустью посмотрел на сына.

– А я и не сомневался, что ты готов. Встаньте, ваше высочество. – Принц встал. – Все-таки для начала мы испробуем дипломатические каналы. Вдруг действительно это недоразумение, и какой-то ненормальный то ли из-за того, что его отвергла возлюбленная, то ли от того, что не повысили в звании, решил пострелять. Я свяжусь с королем Девона Ферном и спрошу его.

Принц в который раз удивленно посмотрел на отца.

– Ох, Илиар, Илиар. Ну, неужели ты думаешь, что мы не поддерживаем постоянные личные контакты? У нас давно налажена система специальной королевской соколиной почты. Мы поздравляем друг друга с днем рождения, со всеми праздниками, договариваемся о личных встречах, и лишь только после этого дипломаты приносят официальные приглашения.

Король снова сел в кресло.

– Давай-ка лучше допьем наше вино. Как ты знаешь, его делают девонцы. Жалко сражаться с создателями такого чудесного напитка. Но, тем не менее, завтра я собираю Совет рыцарей трона, на котором изложу новость и потребую начать мобилизацию и концентрацию войск на границе.

– Не будет ли это ошибкой? Если, как считает ваше величество, существует вероятность недоразумения, то войска на границе могут быть расценены как недружественный шаг.

– Во-первых, молодец. Соображаешь. Во-вторых, военная машина раскручивается медленно, так что мы успеем понять, грозит нам война или нет. А приказ всегда легко отменить к всеобщей радости.

Совет рыцарей трона собирался нечасто и заседал в малом зале заседаний, круглой, выложенной светло-зеленым камнем комнате с большим камином. В центре располагался круглый стол и тринадцать одинаковых кресел.

Каждый совет был важным событием в жизни страны, и, хотя на столе стояли кувшины с вином и вазы с фруктами, атмосфера всегда оставалась серьезной. Даже слуги и служанки, обычно пикирующиеся и подшучивающие друг над другом, а то и над собственными господами, убирали с лица улыбку.

Рыцарей в Совет выбирал король, хотя иногда его выбор и вызывал недоумение. Чего стоило, например, назначение совсем юного баронета Дарта, известного повесы и картежника, неоднократно битого в кабаках за, так скажем, не совсем честную игру в карты. А толстый, апоплексичный барон Помпф, которого, казалось, ничто не волнует, кроме завтрака, обеда и ужина. А нудный старик герцог Акрел, рассуждения которого могли довести до белого каления даже самого терпеливого. Кстати, именно эта тройка и Илиар, входящий в Совет по праву наследника, играла доминирующую роль на заседаниях. Остальные рыцари чаще держались в тени, предпочитая вступать в союз с кем-нибудь из вышеназванных. Впрочем, несмотря на критику «света», совет умел работать эффективно.

…Рыцари, не торопясь, рассаживались в кресла. Свободным было только место короля. Помпф не удержался и, налив полный кубок вина, с шумом его опустошил. Дарт и несколько рыцарей ухмыльнулись. Вошел король. Все сразу посерьезнели. Криг вкратце обрисовал ситуацию. Некоторое время все молчали. А потом король продолжил:

– Таким образом, мы имеем дело с проявлением недружественных действий, целью которых может быть развязывание войны, хотя вероятность недоразумения все еще не исключена. Я предлагаю: первое, связаться по моим личным каналам с королем Девона и попросить объяснений, второе, начать мобилизацию и стягивание сил к границе. Кроме того, я, как всегда, буду рад услышать мнение уважаемого Совета.

Никто не хотел начинать первым, но в конце концов заговорил Дарт.

– Как всем прекрасно известно, с последней войны, если мне не изменяет память, прошло 127 лет. Это значит, что никакого навыка военных действий у нас нет. Да, у нас есть хорошо вооруженная и обученная армия. Да, мы все ломали кости в учебных боях. Да, у нас разрешены дуэли, и большинство мужчин способны рискнуть жизнью. Но дуэль – это форма защиты собственной чести. Редко когда дело доходит до гибели одного из противников. Другое дело – настоящая война, в которой мало правил и где люди рубят друг друга на котлеты. Я не знаю, как поведут себя наши воины, если агорийский полк выставить против девонского. Впрочем, у тех должны быть точно такие же проблемы. Вы знаете, что я картежник, поэтому по аналогии с игрой я полагаю, что у Девона есть какой-то joker.

Помпф фыркнул.