Глава четвертая

День похорон журналиста Андриса Вазовича выдался солнечным и относительно теплым.

– Хорошее местечко для успокоения, – заметил инспектор криминальной полиции Алекс Кристианс. Он стоял под деревом в стороне от большинства присутствующих на похоронах. Сопровождавший его младший инспектор Гильберт Уйм только покачал бритой головой. По указанию Алекса он сосредоточенно водил своим айфоном по всему периметру, стараясь заснять на камеру как можно больше людей. Зато инспектор, засунув руки глубоко в карманы фасонистого плаща, имел время и желание для замечаний, пропитанных, как ему самому казалось, тонкой иронией. Действительно, кладбище одним своим крылом огибало сосновый лес, а другим выходило к морскому берегу и с места, где выкопали могилу, было видно море.

– Многолюдно, одних репортеров целая куча, – заметил «Усердный Гил», таково было прозвище Уйма в управлении уголовного розыска. Он пришел в полицию год назад после окончания магистратуры юридического факультета столичного университета. По мнению коллег, он был слишком хорошо образован для полицейского, что в сочетании с отсутствием опыта приводило иногда к непредсказуемым последствиям. Алексу «Усердного Гила» три месяца назад навязало вышестоящее начальство. По началу он пытался избавиться от не в меру резвого сотрудника, а потом свыкся.

– Если хоронят журналиста, кому же еще здесь быть? Вазович – парень известный. Он был постоянным участником криминального шоу на ТВ, забыл, как называется.

– «Отражение», – подсказал младший инспектор, бывший отличник и вообще эрудит.

– Вот-вот. А публика знает лишь тех, кто мельтешит в телевизоре. Из официальных лиц, кстати, всего двое: мэр городка и замминистра культуры.

– Вижу только мэра.

– А вон ту фигуристую даму слева? В белом пальто? Ее нельзя не заметить, глаз не пропустит. Это и есть замминистра. Очень отрадное зрелище, сразу понимаешь, что культура у нас на высоте.

– Да-а-а-а, – восхищенно протянул Гил. – Не слишком ли она молода для такой должности?

– В самый раз. И не обманывайся на счет ее юной внешности. Уверен, она имеет искусственное происхождение. Но меня больше интересует брат журналиста. Он стоит рядом с Цирусом, адвокатом покойного. Как-то я с ним сталкивался в суде. Всю печенку проел. Тот еще старикашка.

– Высокий парень в черном костюме с армейской стрижкой?

– И с замазанной ссадиной. Вчера вечером на него напали в гостинице, прямо в номере. Вот и скажи мне, зачем? Если он недавно приехал и вроде бы не при делах?

– А просто грабители?

– Возможно. Он ведь у нас прибыл из Франции. Там же богач на богаче, наши воры в очередь встают. Ерунду не пори, профессор! Кто-то загодя камеру слежения отключил, шокер опять же. Совсем не похоже на обычных «гопстопников». И пока наш малый пребывал в отключке, его вещи хорошенько обыскали. Это притом, что у них было мало времени. Горничная подняла шум почти сразу. Потерпевший утверждает, что у него забрали портмоне с наличными и часы, якобы дорогие, швейцарские. И все, больше ничего не взяли. Оставили карточки, мобильник. А это был айфон последней модели, вот как у тебя. Ну ладно, карточки не всякий сможет использовать. Но телефон? Если они пришли грабить? Итак, Холмс, каков вывод? Включай свое дедуктивное мышление!

– На основе этого факта можно сделать вывод, – повторил Гильберт, как примерный ученик, – о том, что ограбление осуществлялось для отвода глаз. Видимо, они считали, что у брата покойного хранилась некая важная информация или какие-то документы, имеющие значение для нападавших. Вопрос лишь в том, заполучили они ее или нет. Если да, то хорошо бы узнать какую. Если нет, то они придут еще раз.

– Выражайся проще, Гил, и менее многословно. Но, по сути, ты прав. Вот я и хочу поболтать с ним накоротке, после похорон, разумеется. Может единоутробный брат прольет свет на смерть господина Вазовича. Навестим его сегодня, ты не против?

– Я – за. Только будет ли это уместным в такой день? Или вы подозреваете, что он замешан в убийстве?

Гильберт обращался к напарнику на «вы» не из-за возраста (Алекс был старше двадцатипятилетнего Уйма всего на десять лет) или более высокого звания, а по причине глубочайшего уважения к одному из лучших сыщиков управления.

– Я никого не подозреваю без достаточных оснований, Холмс, – отрезал инспектор. – А на счет уместности, так мы проявляем заботу о нем. Вдруг он забыл что-то рассказать полицейскому патрулю и те не внесли в протокол важную улику.

– Ясно, шеф, – бодро откликнулся Уйм.

– Какая уж тут ясность, – Алекс усмехнулся. – У нас до сих пор нет четко обозначенного подозреваемого. Так, муть одна. Есть одна уверенность в убийстве.

– Да уж, человек не станет сам себе устраивать неисправности. Кто-то это сделал. Чтобы понять кто, нужны мотивы, – поддакнул «Усердный Гил».

Алекс покосился на мальчишескую фигуру младшего инспектора.

– Друг мой, Гил, проживи в полиции с мое, и ты поймешь, как бывает. Самые сложные дела раскрываются, благодаря какой-нибудь мелочи, взгляда под другим углом или просто случайности. Надо только копать глубже. Вот мы и копнем. Ты всех снял?

– Всех и в хорошем качестве! Вы думаете, что нам они пригодятся, эти фото?

– Конечно! Вдруг среди них затесался убийца. И по его гримасе ненависти, которую запечатлел твой несравненный айфон, мы его тут же узнаем.

– Вам бы только дразнить меня, шеф!

Между тем церемония прощания с покойным журналистом подходила к своему завершению. Все, кто желал, уже произнесли надгробные речи, и закрытый гроб опустили в яму. Священник стал читать молитву, а гости потянулись к могиле прощаться и бросать цветы на гроб.

– Смотри, сейчас к яме подошла девушка в темных очках. Это Ирма Прельшт, невеста покойного. И женой ей уже не стать.

– Красивая! – снова искренне восхитился Уйм, по причине застенчивости держащийся от девушек на расстоянии. – Слушайте, очень знакомая фамилия. Кого-то мне напоминает. Прямо вертится на языке.

– Неужели мистер Шерлок Холмс может забывать? Это прямо откровение!

– Вспомнил! Генерал Эдуард Прельшт, начальник штаба наших Вооруженных Сил. Она его родственница?

– Дочь. Вот в каких сферах порхал наш журналист перед тем, как сверзиться с моста.

И знаешь, что? Поехали отсюда, поскорей. В два часа в ресторане при доме прессы будут поминки. Я рассчитываю попробовать там крабов. А до того мне нужно наведаться в одно местечко.

Алекс повернулся, проскользнул между двумя тесно стоящими надгробиями и широкими шагами устремился по дорожке к выходу с кладбища. Гильберт догнал его на середине пути.

– Я с вами?

– На кой? Я довезу тебя до метро и высажу. Поезжай в управление и пиши отчет. Будет реальная польза.

На стоянке автомобилей, когда полицейские садились в опель инспектора, их окликнули:

–Ба! Ребята из уголовки. И вы здесь? Ну и что у вас новенького?

Алекс обернулся. Позади стоял представительный мужчина в кожаной куртке и давно не стираных джинсах. Улыбка на его моложавом лице больше напоминала болезненную гримасу.

– А что забыл на кладбище гроза организованной преступности? – спросил в свою очередь инспектор, усаживаясь за руль.

Старший инспектор Думп подошел и облокотился на капот.

– Я первый спросил, – сказал он, не обращая внимания на холодность Алекса.

– Я же веду дело об убийстве Вазовича. Достаточная причина?

– Не очень. Решил поотираться вокруг ближнего круга? Найти врага внутри, да?

– Ты сам и ответил на свои вопросы. Может и на мой ответишь?

– Ты сегодня злой, Кристианс. Не стану отвечать. Лучше скажу тебе другое. Ходит такой слушок, что ваш покойник был связан с криминалом. Каково?

– Понимаю. Он работал киллером, и все заказные убийства последних лет его рук дело. А потом и его убрали, потому что много знал. Руки убери, железо помнешь.

– Я серьезно. Он кормился из рук наших мафиозо.

– А мне это зачем? Мафия – твоя тема. Тебе прекрасно известно, если его убрал криминал, то убийц мы не найдем. Пока!

Алекс вывернул руль и тронул автомобиль с места. Гильберт оглянулся назад. Думп смотрел им вслед.

– И что вы думаете, шеф? Зачем он здесь появился?

Алекс ответил не сразу. Казалось, что он полностью сосредоточился на управлении, но Гильберт уже достаточно изучил сыщика и ждал продолжения разговора.

– Слушай, парень! – инспектор начал неожиданно и резко. – Говорю один раз. Олли Думп – грязный полицейский. Карьерист и взяточник. Нет такого дерьма, которым от него не пахло бы. Изображает из себя рубаху-парня. Это фикция. Он скорее похож на рептилию, ни чувств, ни привязанностей. И если он подойдет к тебе ближе, чем на полметра, жди неприятностей. Уяснил? Учти, я не шучу. А теперь отвечу на твой вопрос. Я думаю, что Думп вынюхивает что-то конкретное. Значит, имеет наводку, а нас посчитал конкурентами и захотел увести в сторону. Его словам грош цена. Убей Вазовича мафия, нашего Олли ты бы вблизи не увидел. Вот кто ест и пьет из их рук.

– Тогда почему его не арестуют?

– Арестуют? – Алекс усмехнулся. – Доказательств нет. Думп – хитрая скотина, улик не оставляет. Что загрустил, Холмс? Добро пожаловать в реальность.

Уйм потер щеку в раздумье. Он не вчера родился и имел четкое представление о коррупции, но осознание того, что человек, прикрывающий твою спину, может сам в нее и выстрелить, давалось ему с трудом.

Алекс предпочитал напористый стиль вождения. Не нахальный, а именно напористый. Без явных нарушений правил дорожного движения, зато с использованием любой самой малой возможности проскочить вперед. В случае необходимости, он не стеснялся включать сигнальный маячок, обосновывая это тем, что настоящий полицейский всегда на работе, даже если едет на природу жарить шашлыки. Вот и сейчас он быстро преодолел десяток километров и оказался в городе за несколько минут. На улицах ему пришлось сбросить скорость, но на его удачу на них было свободно. Поэтому не успел Гильберт и глазом моргнуть, как инспектор уже тормозил возле входа на станцию метро.

– Вылезай, ты приехал, – сообщил он. – И помни про отчет. Он должен быть готовым сегодня.

Гильберт все же сделал попытку изменить свою судьбу.

– Я тоже хочу крабов, шеф!

– Нет, мальчик, так дело не пойдет. Во-первых, есть крабов, ты не вышел чином, во-вторых, мне надо встретиться с информатором, как ты должен понять, без свидетелей. Так что не гунди и дуй дальше на трамвае.

Бросив жалобный, пропавший втуне взгляд на шефа, Гильберт выбрался из автомобиля. Впрочем, уже в следующую минуту он быстрым шагом шел к остановке с самым энергичным видом.