– Прибереги несколько шкур для меня, Урум, я выберу самые лучшие.

– Будь спокоен, будут тебе самые лучшие. Урум никогда тебя не подводил. Ты – мне, я – тебе! Ведь ты тоже мне что-то приготовил? Может, шкуру Хозяина степи, мужественный охотник? – тучный торговец с неожиданной прытью суетился возле своего груза, успевая шутить и хлопотать об ужине.

Конь Рилака затанцевал под ним. Упоминание о волке, которого не могли найти первые охотники Аркаима, даже такие опытные, как Рилак, всегда болезненно задевало самолюбие.

– Конечно, обмен будет, но разве я тебе что-нибудь обещал, уважаемый? Пусть Хозяин степи пока гуляет на воле, придет день, когда он не спрячется от моей разящей стрелы! – прокричал охотник, пуская коня в обход лагеря.

Солнце уже опускалось за холмы, но на торговой площади было шумно. Купцы, забыв об усталости, расхваливали свой товар. Аркаимцы тоже не спешили расходиться по домам, они помогали разгружать верблюдов и размещали гостей в отведенные им под ночлег жилища.

Ночь пролетела очень быстро для усталых путников. Утром на одной из башен города на длинном шесте затрепетал на ветру белый флаг – знак для всех окрестных поселений, что прибыл торговый караван. Пастухи, пасущие свои стада на ближних пастбищах, передавали весть в более дальние поселения.

День торговли и обмена товарами в Аркаиме был настоящим праздником. Всё было украшено полевыми цветами, музыканты развлекали многочисленную толпу, вокруг них танцевали девушки. Аркаимцы охотно брали пряности, шелка, украшения. Ремесленники обменивали свой товар. В этот день даже жрецы из свиты Нарама посетили торговую площадь, но самого Верховного жреца среди них не было. Погуляв один среди торговых рядов, Вуд – помощник Верховного жреца – собирался идти к городским воротам, подальше от шума, как вдруг его окликнул незнакомый голос.

– Почему уважаемый жрец уже уходит? Может, я смогу чем-то угодить?

Из толпы вынырнул торговец, его пухлые губы были обрамлены узкими черными усами. Он быстро пробрался к жрецу.

– Какой замечательный день! Все отдыхают, отбросив заботы, – заговорил торопливо торговец. – Почему так быстро уходишь, почтенный? Посмотри на мой товар.

– Я не люблю шума, – сухо отрезал Вуд.

– Ты слишком серьезен для своего возраста, жрец.

– Характер не переделаешь, да и незачем. А у тебя, уважаемый, хорошее настроение, видно, дела идут успешно? – Вуд, стараясь соблюдать обычай гостеприимства, нехотя поддержал разговор.

– Меня зовут Изам, почтенный жрец. Дела идут хорошо, товары обмениваются, мне не на что жаловаться.

Жрец молчал. Он терпеливо хотел понять, чего от него хочет назойливый торговец. Изам изогнул спину в угодливом поклоне.

– По случаю сегодняшнего праздника, не пригласишь ли меня посетить ваш необыкновенный город? Это сделало бы меня счастливым.

– Искренне хочешь этого? Тогда жди приглашение.

Вуд двинулся дальше, ускорив окончание разговора, так и не назначив время встречи. Изаму снова пришлось укротить свое нетерпение. Сокрушаясь, что так и не попал за ворота Аркаима, он вернулся в торговые ряды.

Торговая площадь перед Аркаимом шумела в пестроте лиц, одежд и говоров. На этот раз караван пришел с востока. Многих торговцев аркаимцы уже знали. Ремесленники и земледельцы вынесли свои товары на обмен, образуя длинные ряды широких деревянных лавок. Среди торговцев выделялись усатые индийцы в высоких головных уборах. В толпе шныряла бойкая детвора из ближних поселений. Дети с нетерпением ждали, когда родители закончат обмен и дадут им полакомиться сластями, изюмом и финиками. Торговцы выставили на прилавки мохнатые ковры, бронзовые кувшины, глазурованные амфоры, посуду, стеклянные украшения, раскрашенные деревянные сундуки, мужскую и женскую обувь из мягкой кожи, много одежды и ткани. Жители поселений принесли на обмен изысканные, красочно расписанные гончарные изделия, творения кузнецов из бронзы, которые пользовались особым спросом. Переливались на солнце шапки из огненно-рыжего меха лисиц и тёплые шубы из волчьих и овечьих шкур. Несли на обмен и продукты: сушёные лесные ягоды и грибы, лечебные травы, копчёные туши овец, солёную и вяленую рыбу. Умельцы-повара тоже пользовались случаем и устанавливали свои жаровни в конце каждого ряда. Масляно поблёскивали лепёшки из рисовой муки. Часть выпечки они в конце дня просто щедро раздавали. Аркаим славился своим гостеприимством и благородством жителей. Товары для обмена всегда были в изобилии, поэтому и стремились сюда караваны из разных земель, даже самых отдалённых. Но особенно их влекла легенда о таинственном внутреннем городе Аркаима, где за мощными стенами были спрятаны несметные богатства Страны Богов. Эта легенда пьянила многие головы, рождая зависть и алчность.

Зафар зашел на торговую площадь уже к вечеру. Он хотел обменять несколько лисьих шкур на подарки матери и Амире. Назойливый торговец в шелковом халате задержал юношу, увидев в его руках мягкие хорошо выделанные шкуры.

– Посмотри, какие прекрасные сапоги! Прочнейшие подметки из кожи буйвола. Дорогой друг, давай обмениваться.

Но Зафару не нужны были сапоги, он вежливо покачал головой и двинулся дальше. Вдруг взгляд его приковали кинжалы, лежащие на деревянном прилавке. Он не смог пройти мимо.

– Остер ли твой кинжал, торговец? – спросил он ласково улыбающегося бородатого мужчину.

– О, такой острый, что за один взмах можно перерубить ствол дерева в руку толщиной! – воскликнул торговец, сверкнув глазами. – Я пробовал, и он даже не затупился.

– Отдашь его за пять лисьих шкур? – нетерпеливо спросил юноша.

– Девять, – лукаво улыбнулся в бороду торговец.

Зафар немного растерялся, у него было только двенадцать шкурок, остальных вряд ли хватило бы на подарки. Он покачал головой и двинулся дольше в глубь рядов.

– Ничего, в нашем городе найдутся ружейники не хуже, – успокоил он себя, вспомнив кузнеца Урнара.

Несколько лет назад в Аркаиме поселился оружейник, знающий секреты изготовления кольчуг и кинжалов. У него сразу появилось много учеников. Зафар давно собирался зайти к нему. Шум торговой площади вновь перебил его размышления, там было многое, на чём стоило задержать взгляд. Вскоре молодой охотник обменял свою зимнюю добычу на большой белый платок для матери и красивый хитросплетённый, с вкраплениями в бронзовые узоры ярких зелёных камней, браслет для Амиры. Когда стемнело, он привязал Смельчака за крепостными воротами и поспешил к своему дому. В середине уютного дворика ярко пылал огонь в летнем очаге. Мать всегда чувствовала, когда он должен вернуться. Она что-то помешивала в закопченном горшке. Зафар прижался щекой к её теплой руке и ласково накинул ей на плечи платок. Лицо её радостно вспыхнуло румянцем и помолодело, озарённое пламенем очага. Посидев немного возле матери и перекусив рисовой лепешкой со свежим козьим молоком, он заторопился в поселение встретиться с Амирой. Возле сердца он согревал замшевый мешочек с подарком для любимой. Смельчак, заждавшийся хозяина, поспешил бодрой рысью знакомым путем. Вечер был тихим, от поблескивающей в лунном свете реки тянуло прохладой. Амира ждала его возле прибрежной рощицы. Её жеребец Ветерок, войдя в реку, жадно пил воду. Амира радостно поспешила навстречу Зафару. Остановив коня, он бережно подхватил девушку в седло и прижал к груди. Девушка сама нащупала рукой приготовленный подарок. Зафар всегда припрятывал за пазухой для девушки и ее младших братьев что-то приятное и неожиданное: то маленького ручного суслика, то свирель из речного тростника, то сладкий финик. На этот раз подарок Зафара – браслет – так пришелся по душе девушке, что она восхищенно воскликнула и крепко обвила шею юноши. Смельчак от неожиданности сделал несколько скачков вперед и вошел в воду по брюхо. Зафар и Амира со смехом спрыгнули в воду, разбудив прибрежную тишину.

Следующий день был долгожданным для девушки. Она долго уговаривала Зафара научить ее управлять колесницей. Ни одной женщине в Аркаиме не приходила такая мысль. Охотники насмешливо косились вслед, когда молодая пара запрягала двух горячих коней. Но девушка была настойчивой. Как только колесница выехала за пределы поселения, кони пустились во весь опор, почувствовав вольную степь. Зафар управлял колесницей уверенно. Они стояли бок о бок, держась руками за ремни, привязанные к корпусу колесницы, во избежание падения. От постоянных толчков тела их то и дело соприкасались. Амира была поглощена мастерством управления лошадьми и не обращала на это внимание, зато Зафар радовался всей душой, хотя виду не показывал. Он мечтал, чтобы это путешествие длилось вечно, и чтобы ухабов на дороге было как можно больше. Быть рядом с ней, вдыхать аромат её волос – это было восхитительное ощущение. Когда урок был закончен, они остановились отдохнуть у небольшой берёзовой рощицы. Амира была уставшей, но довольной. Она присела на траву в тени кудрявой березы. Зафар занимался лошадьми, ослабил подпругу, дав им тоже отдохнуть, одновременно продолжая учить Амиру.

– Тебе надо научиться не только управлять колесницей, но и стрелять из лука на ходу, если придется. Ничего, ты сможешь, но я пожелал бы, чтобы тебе никогда не пригодилось это умение.

Девушка нахмурила брови, она не задумывалась раньше об этом.

– Зафар, а тебе когда-нибудь приходилось стрелять в людей?

– Да, было несколько раз, когда на охоте сталкивались со злыми кочевниками, а ещё, когда я с отцом сопровождал караван за пределы нашей страны. Но я не хочу об этом вспоминать, любимая… Поверь мне – это очень нелегко душа сопротивляется, и сердце сжимает сострадание к поверженному врагу. Но я помню слова отца о том, что зло всегда должно быть наказано, если оно приближается к тому, что нам дорого – к нашей стране и к нашему дому.

Девушка глубоко задумалась. Она вспомнила своё видение – Аркаим в огне.

– Я выполню то, что мне предначертано, – тихо прошептала Амира.

Потом они посидели немного у костра, любуясь красотой ночного неба. Когда в поселении стали гаснуть огни, они с сожалением расстались. Зафар на рассвете должен был с несколькими охотниками сменить охрану торговой площади. Он остался ночевать в поселении, расположившись под навесом специального помещения, где сушили лекарственные травы. Юноша еще долго наслаждался ночной прохладой, вдыхая полной грудью запах степных трав. Ночью ему снились удивительные по красоте сны: Амира спешила ему навстречу легкой поступью, вся ее фигурка излучала яркий свет, вокруг зеленела степь, наполненная голосами далёких предков. Эти голоса говорили о любви, о мире и покое…