Мужик поднял скованные наручниками руки и приложил палец к губам, после чего повертел этим же пальцем вокруг. После этого он показал пальцами что-то маленькое и вопросительно кивнул. Сержант ответил утвердительно.

Оказавшись в тесной одиночной камере, мужик суетливо поманил пальцами, требуя, что-то от солдата и тот достал из кармана миниатюрную плату, и вручил её мужику, снимая наручники. Когда руки заключённого освободились, он хитрым образом прикоснулся к устройству и поднёс его к переговорному устройству Отто.

– Веди, блокировка, – проговорил он.

– Вы изолированы, у вас семьдесят три секунды, – ответил незнакомый Люгнеру, мужской голос.

– Эта штука индивидуальна, запрограммирована только на Петра Павлова, то есть на меня, – он улыбнулся. – Спасибо что приберегаешь её для меня. Кстати, почему не сдал?

– Пока не знаю, – пожал плечами Отто, но он знал. Слухи о тайном обществе давно гуляли меж солдатни, и этому обществу приписывали не только огромное влияние, но и не дурной капитал. Его устраивало получение хоть одного хоть второго.

– Могу обеспечить тебя очень скорой и очень хорошей пенсией, – протараторил Пётр.

– И что я буду должен?

– Несколько услуг, переданных посланий, и всё. Очень скоро это всё закончится. Когда придёт время выбирать, тебе даже не обязательно раскрываться. А теперь слушай, ты должен пойти к Эдельштейн, и сказать ей что Кеннет Мур, невзначай, расспрашивал тебя обо мне и о других задержанных. Понял?

– Да, – ответил солдат.

– Время, – произнёс голос ИИ.

Рогов

– Пионер, запись, – произнёс старпом, разглядывая пустую стену своей каюты. – Докладывает Рогов. Заканчиваются двадцать седьмые сутки с момента прыжка. Общее положение на корабле, состояние экипажа и пассажиров, оцениваю, как хорошее. Через три дня заканчивается отведённое для Эдельштейн время, и я могу взять расследование в свои руки. На данный момент её работой я доволен, и в её отстранении от этого дела, не вижу целесообразности, несмотря на то что она так и не смогла выяснить кто лидер данной группы. Утверждать, что это Павлов, до сих пор не имею оснований, хотя отдаю себе отчёт что с его интеллектом и связями, он должен занимать руководящую должность. Уверенность Эдельштейн о причастности к группе психолога Кеннета Мура, я не разделяю, считаю – кто-то, пользуясь скверным характером Мура, пытается его подставить.

Полковник развернулся на сто восемьдесят и медленно шагнул к двери.

– Что касаемо показаний, в которых говорится о юном возрасте одного из руководителей, и того, что он является пассажиром, а не членом экипажа. Эти данные заставляют меня постоянно возвращаться к двум фамилиям: Мирному и Сорокиной. Но я отдаю себе отчёт, что на меня может влиять происшествие в день прыжка, где я впервые увидел данных личностей, – Рогов прохаживался по комнате из одного конца в другой. – Так же докладываю о неизменности моего мнения о недопустимости применения силового сценария и необходимости налаживания контакта, если не для сотрудничества, то для лучшего понимания структуры группировки, для дальнейшего выявления всех ячеек и, как они себя называют, Вдохновителей. Важно, один из задержанных упоминал о данных с маяка и об армаде кронов. Учитывая совершенно секретный статус этих файлов, акцентирую внимание на том, как глубоко проникли их люди в правительство ССП. Запись окончена. Пионер, прикрепить данное сообщение с пометкой «секретно», к общим данным, отправляемым сразу же после выхода из прыжка.

– Сделано, – ответил женский голос.

Лейман

– Боцман, я не хочу слышать версии, – громко говорил капитан, зная, как повлиять на темпераментного друга, не желая тыкать того носом в несоблюдение субординации. – Нарушения устранить, виновных наказать, строгость наказания определить на своё усмотрение.

– Да капитан, – разочарованно глядя на друга проговорил Аматто, после чего поднял ладони на уровень плеч и поджал голову. – Мама дорогая, Марк, небольшое спортивное соревнование, так, развеяться ребята решили, опять же, поддержание физической формы.

– Состязание? – брови капитана опустились. – Полагаю тотализатор организовать никто не додумался?

– Марк, – растопырил пальцы боцман.

– Симионе, – голос командира наполнился иголками.

– Капитан Лейман, срочно пройдите на мостик, – прозвучал взволнованный голос Елены из портативного помощника. – Повторяю, капитан, вы срочно нужны на мостике.

– Уже почти у вас, – ответил он и, кивнув Аматто, удалился.

– Капитан, – расплываясь в улыбке, обратилась специалист по СГС. – У нас как говорится две новости.

Девушка посмотрела на полковника Хвана, но тот замотав головой произнёс:

– Наши умники ничего не добились. Твоя идея, вот и докладывай.

Капитан выдохнул, явно теряя терпение, «нужно поработать с дисциплиной», – подумал он.

– Первое, я у Вас умница, – её голубые глаза светились, не смотря на явный недосып. – Второе, лететь нам ещё долго.

Глаза капитана, так же давно не видевшие длительного спокойного сна, расширились в молчаливом вопросе. Девушка пробежала пальцами по активной панели, и табло в правом углу помещения сменило свои значения, показывая семьдесят четыре дня, шесть часов и три минуты. Секунды вели обратный отсчёт.

– Наконец-то, – усмехаясь, произнёс Лейман. – Хван, усиленные дежурства отменить, всем менталистам участвующим в усилении три дня выходных, пусть Аматто выдаст сверх нормы.

– Напьются ведь, – возразил Хван Джоно, слегка приклоняя голову, признавая авторитет капитана.

– Знаю, они полтора месяца буквально жили на орудиях, ожидая в любой момент возможного выхода из прыжка, думаю немного снять напряжение солдатам на пользу.

– Есть сэр, – кивнул Хван, отойдя чуть в сторону, он тут же начал отдавать приказы.

– И так, семьдесят четыре дня ожидания… – задумчиво вглядывался в цифры капитан. – Лейтенант Анич.

– Да сэр, – стоя у своей панели проговорил парень.

– Ты за главного, полковник Хван сменит тебя по графику, – Лейман повернулся и медленно побрёл к выходу. – Старпом.

– Да, капитан, – почти мгновенно ответил Рогов.

– Зайди ко мне в каюту, разговор есть.

– Есть.

– И захвати лёд, – добавил Марк после чего проговорил оставшимся: – Всем отдыхать, и да, Порохова, ты молодец.

– Спасибо, капитан, – растеряно ответила девушка, расплываясь в улыбке.

Эдельштейн

– Вы не имеете права! – крикнула Хельга, указывая пальцем на старпома.

– Имею и уже давно, – ответил тот.

– Для моего остранениятребуется приказ от командования ЦВС, сомневаюсь, что здесь есть кто-то старше меня. А теперь, – она демонстративно указала на дверь. – Не мешайте работать.

– Хамить не стоит, – произнёс Рогов и, сев в кресло, пригласил её следовать его примеру. – И врага во мне искать бессмысленно. Я точно так же выполняю приказ, как и ты.

В его словах не было ни капли надменности или упрёка, а глаза светились отцовской теплотой. Выдохнув, Эдельштейн села и принялась поправлять и без того идеально сидевшую на ней форму центральных военных сил.

– Чей приказ? – коротко спросила она.

– Первого помощника совета, – ответил Семёнович.

– Можно ознакомиться? – не веря своим ушам, спросила она.

– Да, – ответил старпом и дал соответствующий приказ портативному помощнику.

Открыв на экране активной панели текст и пробежав по нему взглядом, Хельга смягчилась, во всяком случае негатива к полковнику у неё не осталось.

– Вы дали мне на много больше времени, чем полагалось, – проговорила она, подняв глаза, пытающиеся скрыть горечь. – Все файлы передать Вам, или вы назначили кого-то?

– Передавать ничего не нужно, я отстраняю тебя от командования, но не от дела, правда теперь, мы будем действовать иначе.

– Спасибо, – сдержала она улыбку. Да, это был удар по её гордости, но ей сохранили возможность работать дальше, а это для неё важнее всего. – Я обязана вычислить их всех и вытащить из них всё.

– Не стоит благодарности, я бы не стал прибегать к данным мерам, – он чувственно смерил её взглядом. – Ты майор молодец, но смерть главного подозреваемого… она оборвала много ниточек.

– Я… я не думала…

– Ещё с периода обучения ты должна знать, заключение под стражу – это не только ограничение, но и изоляция, сохранение, тем более именно я рекомендовал поступить именно так. Что с найденным у него устройством, смогли понять, что это?

– Наши смогли считать только поверхностные команды. Этот чип встраивается в программы Пионера, – Хельга задумалась, ей хотелось высказать свои мысли, догадки, но она решила обойтись сухими фактами. – Проникал он не глубоко, не поражая центральную сеть, тем не менее он мог блокировать передачу информации на определённом участке своего влияния. К сожалению, устройство сильно повреждено, но даже в таком состоянии на нём считывается след этого парня. Тем не менее, в причастности его к группировке, очень много дыр, к тому же его оценка в…

– Ты допустила ошибку. Уверен тебе не приятно это слышать поэтому не заставляй меня повторять. Представим, что этот, Лев, был звеньевой фигурой, кто, на твоё усмотрение, может занимать следующую строчку в их иерархии?

– Исходя из данных…

– Из данных, я и сам могу предположить, мне интересно твоё мнение, ощущение, догадки. Никто не провёл столько времени, общаясь участниками группировки, сколько потратила на это времени ты.

– Боюсь вам не понравятся мои догадки, – серьёзно ответила Хельга.

– Ну почему же, молодой взгляд, интуиция, это очень сильные вводные.

– Я полагаю, что это либо Хван, либо Павлов, – протараторила следователь.

– Хм, имя Хвана встречалось лишь единожды, Павлов… – он задумался что-то, прикидывая в уме. – Вы сумели меня и удивить, и разочаровать одновременно. Первый очень сомнительная кандидатура, второй очень очевидная и из-за этого вряд ли настоящая. А что насчёт психолога?

– Кеннет? – спросила Эдельштейн. – Мои люди нарыли, не смотря на затирание памяти Пионера, момент, когда одного из сержантов ВКФ подговаривают на клевету, а именно на лживый донос против Мура. Я не спорю, личность он пренеприятная, и именно этим хотели воспользоваться заговорщики.

– А девушка? Сорокина, – поинтересовался полковник.

– Её мои люди проверяли со всех сторон, ни один не смог зацепиться хоть за что-то. Ну разве что за близость с Мирным, но вряд ли он делился с ней своими планами. Полагаю, он использовал её как билет. Лев Мирный не прошел бы отбор на рейс миссии «Почтовая станция», ему бы не хватило таланта в инженерии, но из-за близости с Анастасией, её мать, возглавляющая их учебное заведение, подделала результаты экзаменов. Если бы Сорокиным было что скрывать, вряд ли бы они рисковали своей миссией ради среднестатистического неудачника.

– Наверное так, наверное так, – повторил Рогов. – Что ж, начнём с Павлова, и дай бог он что-то знает.

Рогов

На протяжении последней недели, отношение к задержанным сильно изменилось, их стали лучше кормить, отменили психотропные препараты, дали возможность выспаться и даже, если кто-то просил, добавили в их меню алкоголь. Всё это происходило по приказу старпома, но он не тешил себя надеждами, что это сильно поможет. Кивнув дежурным, охраняющим данную секцию, полковник шагнул в освобождающийся от серой пластиковой двери проём. Заключённый сидел за столом, он не был прикован, и с интересом смотрел на представителя ВКФ.

– И так, – усаживаясь напротив, проговорил Рогов. – Как проходит ваше ограничение?

– Последнее время получше, – тот поправил изогнутую оправу. – Полагаю данное ослабление – это Ваша заслуга.

– Да, вынужден был взять под свой контроль. Пётр, я привык решать вопросы прямо и изначально был против этого всего представления с арестом.

– Интересно, я слушаю.

– Ваша организация преследует те же цели что и мы – найти оружие против кронов. Я не собираюсь читать лекцию, если ты не идиот, то сам всё поймёшь, а ты точно не идиот. Так вот, я понятия не имею, где вы добыли информацию, как вы смогли обмануть системы крейсера, и как вы вообще получили приглашения на борт для своих людей? – старпом осмотрел бледные стены и задумавшись пригладил усы. – Мы в одной лодке и если что-то пойдёт не так, то подставимся мы вместе, поэтому, мы будем вынуждены сотрудничать.

– Боюсь я не могу принимать таких решений, – слегка запнувшись ответил Пётр. – Вам лучше обратиться к Кеннету…

– Брось Павлов, мы давно знаем твою игру. Сержант Люгнер доложил о попытке подкупа в тот же день. Хватит играть.

– Я не… – пальцы его дрогнули, и он сжал кулаки пытаясь скрыть это.

– Хватит, возможно на крейсере есть кто-то выше тебя в иерархии, мне плевать. Возможно, это был этот пацан, которого убили, и за это кому-то ещё придётся ответить. Но исходя из той информации что у меня есть, ты один из руководителей, и с тобой мы будем договариваться.

– Я понимаю, вам выгодно сотрудничество, но что будет, когда вы решите, что знаете всё? Ну или знаете достаточно.

– Не вам, а нам, – резко проговорил старпом и задержанный дёрнулся от испуга. – Нам всем выгодно сотрудничество.

– Вы давите на меня.

– Разумеется давлю, точно так же как на меня давит командование, не смотря на то, что с ним нет связи.

– Что лично вы уполномочены предложить нашей организации? – неуверенно спросил Павлов и, посмотрев в глаза полковника, опустил взгляд.

– Я даже немного не готов, к такому быстрому повороту, – кивнул в сторону Рогов. – Вы сдаёте оставшихся участников вашей группировки – их отправят под стражу, но будут обращаться словно они в гостях. Всех их ждёт полная амнистия, при условии, что вы отдадите под суд убийцу Мирного. Вы делитесь с командованием и умниками информацией о целях миссии…

– Я извиняюсь, – робко перебил Пётр, не подымая взгляда от стола. – Но когда будет предложение? Пока я слышу лишь условия.

– Всё будет, если меня не будут перебивать.

– Ты давишь, – чуть увереннее произнёс задержанный.

– Так вот, – продолжил Рогов. – Лично тебя, или любого другого, названного тобой человека, я введу в совет крейсера. Этот человек будет иметь не только доступ к информации, но и иметь право голоса. Лично ты будешь участвовать во всех исследованиях и получишь свободу передвижения. Остальные, повторюсь, хоть и останутся под стражей, получат полную амнистию по прибытии на Землю.

– Что касаемо амнистии… – ответил Павлов и задумался. – Купить билет на крейсер, не такое уж и преступление, и судить нас пока не за что, мы ничего не совершили…

– Не успели совершить, – поправил полковник. – И это лишь потому, что были обезврежены в первые же минуты после прыжка. Мы владеем достаточной информацией по поводу ваших планов. И кстати, вашими усилиями крейсер прыгнул не туда, помимо невыполнения основной миссии, ещё можно приписать вашей организации… да много чего можно приписать, тут от фантазии зависит.

– Мне нужно думать.

– Конечно, но вынужден напомнить, что времени не много.

– Ты не понял Андрей Семёнович, мне нужно постоянно думать, а я не очень смелый человек и не очень волевой. Я не могу принимать нужных решений, когда на меня давят.

– К чему ты клонишь? – приглаживая усы, спросил старпом.

– С этого момента с вояками я буду решать вопросы лишь бытового характера, всё остальное, я буду передавать вам через посредника, – уставившись в столешницу, проговорил Пётр. – И мне нужны будут записи. Записи с советов и других значимых бесед, на которых будет присутствовать этот человек.

– Допустим я соглашусь, и кто будет этим посредником? – спросил старпом и заключённый хитро усмехнулся.

Борзов

– Анатолий Борзов, – произнёс парень, войдя в комнату для совещаний, где помимо него находились ещё трое. – Прибыл сразу же, как получил Ваше указание.

– Вольно, десантура, – проговорил капитан. – Пионер, младший лейтенант Борзов, подписал все нужные документы?

– Так точно, – ответил женский голос в динамике стены. – Вопросов, как и отклонений нет.

– Отлично, – кивнул капитан, указывая рукой на свободный стул между старпомом и, неизвестным десантнику, мужчиной. – Присаживайся, лейтенант.

– Младший лейтенант, сэр, – поправил Анатолий, подтягивая и без того безупречную стойку. – Я предпочёл бы стоять, если это уместно, – спокойно добавил он.

– Ну это не на долго, – одобрительно кивнул Лейман. – С этого момента, ты лейтенант, личная охрана этого человека. Надеюсь, вы знакомы?

– Никак нет, но, полагаю, Пионер выдаст мне всю необходимую информацию.

– Младший лейтенант, – Рогов смотрел на подчинённого оценивающим взглядом, даже не пытаясь скрыть свои сомнения. – Тебя не беспокоит что ты будешь выполнять функции солдатни?

– Разрешите говорить откровенно, сэр, – спокойно проговорил Анатолий.

– Разумеется.

– Вы взываете к моему самолюбию, оно есть, но не стоит путать самолюбие со спесью, эту хрень из меня ещё в учебке выбили. Что касаемо задачи, командованию виднее кто и что должен выполнять, это раз. И мне чертовски скучно в этом гигантском саркофаге, это два. Надеюсь на данный объект будет хотя бы одно покушение.

– Вот поэтому я его и выбрал, – довольно улыбнулся капитан и посмотрел на заёрзавшего неизвестного десантнику мужчину. – Кеннет, вы что-то хотите сказать? Я думал мы всё обсудили.

– Я не совсем понимаю, от кого он будет меня охранять, – произнёс тот и достав из коробочки конфету, бросил её в рот. – Марк, я всего лишь переговорщик, посредник. Но если есть какая-то угроза…

– Это всего лишь предосторожность, – тихонько постучал пальцами по столу Лейман.

– И всё же, если вам есть что сказать, скажите. Пока у меня ещё есть возможность отказаться.

– Ни от чего ты не откажешься, – подумал Анатолий, сканируя объект взглядом. – Слишком много в тебе интереса и слишком мало страха. А вот второе это минус.

Лейман

Капитан вошёл в рубку спокойным уверенным шагом. Он верил в то, что его голос, интонация, мимика и скорость движений влияет на общий настрой команды, и он не мог позволить себе посеять в них хоть долю волнения, хоть долю сомнения. Он не спеша занял своё кресло и уверенно произнёс:

– Старпом, доклад по готовности.

– Есть, – облизнув ус, ответил Рогов, тем самым выдав тревогу. – Щиты в полной готовности для раскрытия: мощность сто двадцать один процент от заявленного максимума для крейсеров нашего класса. Все менталисты, включая смену, на позициях. Энергетические орудия – готовность сто процентов. Кинетическое оружие – готовность девяносто девять целых, девяносто три сотых процента. Сдвоенная турель потеряла управление, инженеры уже на месте. Вся команда корабля в полной боевой готовности. Все гражданские на безопасных позициях.

– Спасибо старпом, – проговорил Лейман, послабляя воротник указательным пальцем и вглядываясь в каскад зелёных символов на экране панели. Искусственный интеллект корабля давал понять, что все системы находятся в идеальном состоянии, но что-то беспокоило Марка, и он изо всех сил пытался понять: что именно.

– …капитан! – услышал Лейман, сквозь мысли, мужской голос, судя по интонации звали его далеко не первый раз.

– Говори, – вынырнув из раздумий, приказал он.

– Самое время обратится к экипажу, – произнёс растерянно полковник Хван.

– Три минуты до выхода из Планковского времени, – добавила Елена, не поднимая взгляда от панели, по которой без остановки бегали её пальцы, корректируя даже самые мизерные отклонения от идеальных значений.