Hallucinogenics – Matt Maeson

Моя сигарета обожгла мой палец, потому что я забыл, что зажёг её

Hallucinogenics – Matt Maeson

Шурх-шурх. Скрип. Неловкое кряхтение. Ощущение ботинком отсутствия твердой опоры. Свисть.

– Черт возьми!

– Что такое?

Ширх.

Спичка осветила маленькую каморку и распластавшуюся Эби на полу. Зак зажег свечу на веревке, и, задув огонек свечки, отбросил ее в сторону труб, догнивать в темном углу.

– Я поскользнулась о расплавленный воск на полу.

– Давай руку. – Зак помог Эби подняться, и они вместе облокотились на холодные трубы.

– Почему мы не используем фонарь? Это же намного проще.

– Батареек мало. Это самое ценное, что есть в подвале. Они даже идут за денежную систему, как в старые времена.

– А меня, значит, не жалко?

– Ты не в дефиците.

– Большое спасибо. Тогда передай еще одной Эби, пусть теперь она помогает тебе с делами и отдает свою чесночную булочку на обеде.

– Эй, я же пошутил. Ты чего?

– Ничего.

Они постояли минуту в тишине, обтекаемые теневыми формами от поскрипывающей свечи. Огонь словно нехотя освещал эту сырую холодную комнату, то и дело чиркая и кидаясь в воздух крохотными брызгами черного дыма. Ви бы на это сказала так: «Это злые духи плюют в огонь, пытаясь его затушить».

Были ли злые духи в тот день, когда умерло трое молодых ребят?

Эби знала, во что ввязывается, но не ожидала, что столкнется с последствиями так скоро. Зак же боялся подвести Дерека. Он хотел участвовать, быть в центре всего месива, идти плечо к плечу с Дереком, если нужно – драться и смотреть на ужасы войны без тошноты в желудке. Однако неуверенность съедала их обоих, превращаясь в диких зверей, что были нарисованы на стенах древними людьми, на которых смерть смотрела как на равных ей.

Серые стены давили, утаскивали кислород, создавая иллюзию исчезновения выхода.

Так они и стояли, нервные, пытающиеся справиться со своими страхами в одиночку. Глупые, но храбрые. Так Тени и обретали друг друга, разделяя тишину на двоих.

Наконец Эби прервала щекотание огонька своим вздохом:

– Мне страшно.

Зак поднял взгляд, посмотрев на Эби. И в этом взгляде было так много понимания, словно их встретило осознание того, что все это время они стояли на одной и той же земле. В комнате стало чуть теплее.

– Мне тоже.

– И что будем делать?

Зак тяжко выдохнул и тени закачались туда-сюда, будто древние деревья под силой ветра перемен.

– Я стараюсь делать все, чтобы Дерек мной гордился.

Как просто и как сложно одновременно.

Эби кивнула и грустно улыбнулась.

– Все, чтобы засунуть эту суку Кассандру в самую глубокую клоаку.

Зак засмеялся, почти бесшумно, только дергая плечами.

– Подвал плохо на тебя влияет.

– Он на всех плохо влияет, если ты не заметил, – произнесла Эби и задумалась над чем-то, потихоньку откручивая очередную гайку от трубы.

– Не, – покачал головой Зак. – Это поражение нас так подкосило. Подвал, в целом, не так уж и плох. Есть еда, есть где побегать, чем заняться. Крысы…

– Только не говори, что решил их разводить вместо голубей.

– Ага, чтобы их выдрессировать и сделать крысиный цирк.

– Только крысиного цирка нам тут и не хватает.

Оба посмеялись. С легкостью и небольшой жадностью, словно соскучившиеся по шуткам и пытающиеся вытолкнуть наружу столько смеха, сколько можно, пока не станет неловко. Затем они замолчали, чувствуя пустое пространство, освободившееся после смеха. Оно сразу заполнилось смесью неуверенных чувств.

Эби стала играться с открутившейся гайкой, прокатывая ее между пальцами.

– Он мне снится.

Зак прищурился, затаившись.

– Что ты имеешь в виду?

Эби подняла голову и посмотрела Заку в глаза, в которых отражался огонь свечи, острый комок переживаний и океан, делающий вид, что он бесконечный, но на самом деле, постоянно сталкивающийся со скалами.

– Кай. Тот парень, которого я видела в нашей квартире. Я слышу, как он зовет меня почти каждую ночь.

Эби отвела взгляд, вспоминая тонущую кровать в темноте, одинокие тонкие лучи солнца, исписанные плохими словами стены от пола до потолка, волчий вой и Кая, стоящего в коридоре, сидящего на подоконнике в ее комнате, лежащего в ванне…

– Я хочу туда сходить.

Зак нахмурился.

– И не вздумай. Пень знает, где мы жили, а это значит, что все плохие парни знают, где мы жили. Стоит кому-то из наших там оказаться, как дверца захлопнется, и пойманного подадут Мисс на блюдечке. Это самая очевидная ловушка из всех возможных.

Эби надулась, скрестив руки.

– Я смогу обойти систему. К тому же, у меня будет помощник.

– Это как минимум глупо, не втягивай меня в это!

– А я не тебя имела в виду.

Закари напрягся, злясь на Эби, а осознание ее слов привело его в состояние крайней обиды.

– Значит, попрешься к своему сладкому мальчику?

Эби закатила глаза.

– Сколько раз тебе повторять: Дилан на нашей стороне.

– Его мать своими экспериментами убила троих юных парней, у которых впереди была целая жизнь! Если бы он был на нашей стороне, то он бы давно сбежал и примкнул к нам.

– Он не может.

– Ах, не может? Ему наверняка нравится смотреть на варварские убийства, а по вечерам сюсюкаться с тобой.

– Еще одно слово, и я затолкну эту гайку тебе в глотку!

– То биту в зад толкаешь, то гайку в рот, это у тебя фетиш такой?

Эби сжала губы и пнула Зака ногой, угодив куда-то под колено. Он в ответ поддел носом ботинка щиколотку Эби и потянул на себя, отчего ее нога заскользила по воску, и девушка больно стукнулась копчиком о трубу:

– Ауч!

Тогда Эби швырнула гайку Заку в лоб, но тот ловко поймал ее, взвесив в руке, хмыкнув, и резко дернул кистью так, что в гайке словно появился реактивный моторчик, и та стала прыгать по трубам, издавая глухие звуки при столкновении. Это продолжалось всего пару секунд, гайка набрала скорость и на последнем прыжке перелетела через свечу, исчезнув где-то на полу. Ветерок, следующий вдогонку, задул огонек и опустил комнатку в полную темноту.

После исчезновения света Тени чуть притихли, слушая дыхание друг друга и представляя, что между ними целая вселенная, а не один метр.

– Я раньше метал ножи, – произнес Зак.

– Хорошо метал?

– Прилично.

– В меня ты не попал.

– Потому что я в тебя не целился.

– Но хотел?

В темноте снова повисла тишина. Море волнуется раз. Глубоко-глубоко в подводном царстве обитают монстры. Очевидно.

– Хочешь устроить реванш нашей драки? – спокойно спросила Эби. Разнеслись крики чаек.

– Нет. Раньше об этом думал, но теперь… – Принц океанских глубин и самых высоких гор на востоке вздохнул. Вулканы выпустили в воздух серый дым. – Если я когда-нибудь буду драться вместе с тобой, то только спиной к спине, уничтожая врагов.

Эби закусила губу, горько улыбнувшись, радуясь, что Зак не видит, блеснувшие в ее глазах слезы. Едва уловимые, соленые, как воды океана.

– Когда мы жили в квартире, мне казалось, что ты меня ненавидел.

Эби услышала, как Зак хмыкнул. В небо поднялась стая воронов. Свирепых, остроклювых, зорких, но совершенно безопасных для волн.

– Не скрою, ты меня дико бесила. Но времена меняются. Посредством выживания люди становятся терпимее. В любом случае, человеку нужен человек. Мы нужны друг другу. Мы нужны Дереку и всем остальным.

И шумел океан на фоне, прогоняя тупую усталость. Хотелось покоя, хотя бы самую малость. Но впереди еще слишком много штормов. Какая жалость.

Какая жалость.

– Это странно, что мне хочется тебя ударить? – прошептала Эби.

– Делай, что хочешь, только не целуй.

– Нет, я серьезно. Нам надо развеяться. – Эби размяла затекшую руку, она уже немного привыкла к темноте и стала различать силуэт Зака на фоне труб. Казалось, за этот месяц парень чуть вытянулся, словно цветок, тянущийся к свету, и стал заметно грустнее. – Мы так и не отпраздновали Рождество.

– Не до этого было. – Закари опустил голову, копаясь носом ботинка в воске на полу. – Да и не думаю, что это хорошая идея. Учитывая все, что происходит.

– Вот поэтому нам и надо сбросить стресс. Ты же так и не выходил за это время на поверхность, верно?

Зак затих, чуть сгорбившись, словно темнота неожиданно надавила своим весом ему на спину. Ему нравился его чердак, где солнечные лучи проникали сквозь щели между крышей и стенами, как мягко скользили они через круглые окошки. Там была совсем другая темнота. Холодная, пробирающая до дрожи, но спокойная и нежная. А здесь, в подвале, в окружении крыс, плесени и воды, тьма жила настоящая, дремлющая, дикая, изголодавшаяся, готовая полностью поглотить чужаков. Заку было не по себе в этих мрачных подвалах, он чувствовал себя птицей, потерявшей способность летать, которую сбросили в колодец. Так, с того момента, как они все перебрались в подвал, Зак не смог улучить момент и поговорить с Дереком наедине. В первую неделю Зак все ходил рядом с ним, тянувшись к нему изо всех сил, чтобы показать, что рана на ноге уже почти затянулась, что ему вовсе не страшно, что он может сражаться, но случай так и не подвернулся. И тогда Зак отступил. Он понял, что никому не интересно его слушать. Никому из взрослых. А Эби… Эби была рядом всегда, просто он ее не замечал.

– Я подумаю над твоим предложением, – кивнул Зак и Эби в какой-то степени облегченно вздохнула. Ей очень хотелось сделать что-то дурацкое, просто, чтобы хотя бы на минуту отвлечься от всех этих страданий.

– Отлично. Может, сбегаем, посмотрим, что на обед? Заодно обсудим твое рвение поехать в больницу к трупам вместе с Табаки.

– Я больше не хочу чистить картошку! – Зак отодвинул заслонку и первым прошмыгнул в туннель. Оказавшись на более свежем воздухе, он почувствовал, как сильно вспотел. Закари провел ладонью по волосам, почувствовав влагу на пальцах.

Вслед за ним из каморки показалась Эби, с раскрасневшимися щеками и грязными ботинками. Она поставила заслонку обратно и отряхнула руки.

– Боже мой, сколько мы пробыли там?

Зак пожал плечами.

– Как свеча погасла, так и время словно остановилось.

Эби вздохнула и, собрав растрепавшиеся волосы в хвостик, блаженно протерла рукавом мокрую шею:

– Сходим к себе переодеться. А потом я буду тебя отговаривать ехать в больницу, или ругаться и просить взять меня с собой.

– Еще чего, психованная.

– Долбанутый.

И они, посмеиваясь и толкая друг друга, скрылись в туннеле.

Из-за угла вышел Генри.

Он нахмурился и скосил глаза в сторону заслонки, а затем снова посмотрел на удаляющихся подростков. Младший Полрой сжал губы и кулаки. Чужаки нашли одно из тайных мест. В Генри вспыхнула ревность.

***

Двое теней, освещая путь фонарями, шли по туннелю, почти соприкасаясь плечами, но Тенью был только один. Он отличался и размером. Широкие плечи, старая футболка, облегающая выпирающие мышцы, грязные руки, не отлынивающие от тяжелой работы, уверенный устремленный взгляд вперед. Второй был ниже ростом и имел более складное и утонченное тело. Его одежда, подобранная по цветам и гармонично смотрящаяся, была местами покрыта пылью, а ботинки и брюки имели весьма печальный вид после принудительного окунания в здешние нечистые воды. На первом грязь и пыль сидела мужественно, подтверждая его силу и смирение, на втором же это выглядело неестественно и жалко. И тем не менее, они вместе прошли через серьезные испытания, выйдя победителями. Смогут ли они это повторить и на этот раз?

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить, – произнес Хантер, запахивая свой плащ и передергивая плечами от сырости подвала. Дерек горько ухмыльнулся.

– Я просто надеюсь.

– Надежда – очень опасная вещь. – Эхо от их голосов отталкивалось от стен и возвращалось обратно. – Каким бы хорошим стратегом я не был, но игра, которую ты затеял, не стоит и капли веры. Что Патрик об этом думает?

Дерек пожал плечами, тяжко выдохнув.

– Годы изменили нас. В нем больше нет прежнего духа лидера.

– Я заметил, что он стал ворчливым дедом. – Хантер шмыгнул носом. Дерек остановил подступившее желание прыснуть. – Зато бремя лидерства пало на тебя. Как ты всегда и хотел, верно?

– Это не приносит мне должной радости.