– Спроси у любого командира войск или у великих правителей, тех, настоящих, до всех этих взяток и разгильдяйства, приносила ли им их должность счастье.

– Они давно лежат в могилах.

– Вот именно.

Дерек покачал головой, но вслух ничего не ответил. Его мысли перескочили на более важную тему:

– Думаешь прикрепить прослушку под стол?

– Что? Нет. – Колода дернулся от пробежавшей между его ногами крысы и недовольно скривился. – Пень ни за что не поделиться своими секретами со мной. Нужно будет как-то приделать прослушку к нему. И при этом сохранять невозмутимое лицо.

– С актерскими навыками у тебя всегда было хорошо. – Дерек задумался. Тема взлома интернет-пространств, шпионских штучек и новомодных приложений была далека от его понимания. Все, что Дерек умел – заходить в Сеть под своим паролем и медленно, каждый раз ища дурацкую букву на клавиатуре, которая постоянно от него ускользала, переписываться с Февралем, присылающим заказы.

Штаб уже давно должен был подать прошение о рассмотрении дела об отсутствии исполняющей группы Теней Январю, даже несмотря на то, что Старший Полрой отписался, что принял группу у себя в связи с конфликтом с местной мафией. По протоколу им должны были выслать одного из агентов, чтобы выяснить, продолжит ли группа свою работу, а если нет, то отобрать их статус, удалить их пароли и, в случае неповиновения, представить их перед Главным Советом на выяснение прав и вынесение приговора. Но Мэт тогда правильно сказал, что вряд ли кто-то сунется по такому делу в Броклед, а уж спускаться в Крысятник и подавно не станет. Старшего Полроя, как героя войны первых волн и довоенных рубежей, Тени уважали, но сталкиваться с ним не желали из-за дурных слухов. Якобы, спустившись в канализацию, Мэт сошел с ума, жрет людскую плоть, разговаривает с крысами и купается в сточных водах. Чем дальше слухи уходили от города, тем больше обрастали немыслимыми подробностями. Поэтому Дерек и посчитал, что спрятаться на время у Полроя будет хорошей идеей. Поскольку во все эти слухи он никогда не верил. – А что, если ему подарить что-нибудь?

– Посчитает подозрительным. – отмахнулся Хантер. – Я ему если что и дарю, то только чтобы отвлечь и замаслить какое-нибудь покушение или драку на его стороне района. Это как то, что я нагадил ему утром на коврике, а подарок в качестве извинения.

– А если в охрану?

– Его преданным песикам? – Хантер помотал головой. – Эти детины неподкупны. Хоть и производят впечатления тупых верзил, но на самом деле они очень внимательные. Все сплошь либо родственники, либо доверенные лица, служащие Пню уже много лет. Их не подмажешь. Пробовал… Ты не забивай голову, я с парнями что-нибудь удумаю. У нас это как спорт, чем труднее, тем интереснее.

Дерек вздохнул.

– Представляю, какие они сейчас подавленные… Потерять сразу троих.

– Утешал, как мог. Но их сейчас заботит только одно.

– Месть.

– Разумеется. Они моя самая лучшая группа, не считая охрану и Игроков.

– Боишься, что распадутся, как мы?

Хантер не ответил. Он опустил голову и сжал губы, приподнимая завесу прошлого, печально вспоминая былые дни.

– Когда я узнал про смерть Дока, то был в ужасе. Оказывается, такие как мы могут умирать… Я ведь был шафером у них на свадьбе.

– А я вел Аннет к алтарю.

– Пожалуй, это было наше последнее общее хорошее воспоминание перед тем, как все обвалилось. Падает, падает Лондинский мост. – Хантер провел лучом фонаря по стене и тут на его глазах появился рисунок танцующего скелета, светящегося в темноте. Хантер ойкнул и остановился.

– Опять эта херня. Ты тоже это видишь?

Дерек кивнул, недовольно осматривая рисунок.

– Подростки хулиганят. Эта какая-то краска, которая начинает светиться, если на нее посветить фонарем.

Хантер улыбнулся и оценил идею. Он уже стал задумываться, как можно применить такой интересный способ самовыражения.

– Кто-то написал плохие слова о тебе. Нашел надпись, пока сюда добирался. Не думал, что ты так скоро найдешь здесь врагов.

Дерек нахмурился, но затем, подумав, махнул рукой.

– Я даже знаю, кто это сделал.

– Твой тайный поклонник?

– Очень смешно.

Спустя пару поворотов они вышли на более грязную часть туннелей, под ногами стала хлюпать вода и где-то впереди в темноте светились красные огоньки крысиных глаз.

– А что там… Табаки? – Как бы между прочим спросил Хантер. – У него все нормально?

Дерек тяжко вздохнул, покачав головой.

– Не сумасшедшее обычного, хотя, конечно, свобода не пошла ему на пользу. Он стал более диким и несносным, надо уговорить его помыться. Почему ты этим интересуешься?

– Да так… Он же вызвался съездить в больницу. Ты ему доверяешь?

– Поверь, он может и ведет себя как псих, но в своем деле профессионал, я на него рассчитываю. По крайней мере, я на это надеюсь. – Дерек задумался, посветив фонарем в лицо Хантера. – Ты чем-то напоминаешь его.

Хантер в удивлении приподнял брови. Дерек хмыкнул, отмахнувшись.

– В хорошем смысле. По вам никогда нельзя определить, дурачитесь вы или это очередной хитрый план.

– Приму это за комплимент, – Хантер улыбнулся краем губ и хотел сказать что-то еще, но передумал, выдохнув и продолжив путь в тишине.

Подойдя к лестнице, ведущей наверх, оба остановились. Дерек достал из кармана сложенный листок бумаги, на котором была изображена схема подвала, и посветил на него.

– Ну вот, выход на задворки курительного магазина. В следующий раз можешь пользоваться им, или тем, что в подвале утопленного дома.

Хантер поднял голову и посмотрел на крышку люка.

– Странно, да? Там, наверху, моя территория. А здесь – нет. Выходит, власть горизонтальная.

– Придумай, как Пню подкинуть прослушку.

– Вот стряхну всю эту грязь, переоденусь, налью себе чая, проникну в свои чертоги разума и придумаю. – Колода встрепенулся и взялся за первую ступеньку, выдохнув. Затем обернулся и посмотрел на Дерека. – Нужно истребить эту заразу.

– Да, мы работаем над этим.

– Нет, ты не понял. Рыба гниет с головы, именно голова и отвечает за все остальное. Нельзя допустить, чтобы пошли новые волны. Не уничтожим их биологическое оружие, не найдем противоядие, совершим хоть одну ошибку – и всем каюк.

Дерек кивнул, тяжко выдохнув и посмотрев на Колоду исподлобья.

– Прицепи к Пню прослушку.

– А ты приведи нас к победе.

Дерек моргнул и улыбнулся краем губ.

– Идет.

И Хантер полез наверх, в свой район, где его с новостями ждали рейдовские. А Дерек пошел обратно, по темным туннелям, ища выход и задумываясь, есть ли выход на самом деле.

***

Табаки облокотился на сырую стену, влажность которой тут же пропитала его рубашку, но парень сделал вид, что ему все равно. Он хотел просто лечь на пол, чтобы по телу пробегали тараканы, а потолок оказался открытым космосом. Табаки вытащил сигарету из кармана и стал щелкать зажигалкой, на несколько секунд освещая темное пространство вокруг. Чирк. Чирк.

– Чтоб тебя!

Сигареты отсырели. Табаки давно не курил. После случая с таблетками желание было диким. Истощенное тело просило кайфа. В подвале курение было запрещено, исключая из правил только парикмахершу Эниду, у которой Табаки с трясущимися руками выменял несколько сигарет на несколько скомканных денежных купюр, которые он стащил из-под чьего-то матраса. Табаки было все равно что красть, все равно, увидят ли его за этим делом или нет, он даже не посмотрел на сумму, которую вручил Эниде. Было ли это пять баксов или целая сотня?

С сальными отросшими волосами, в мятой грязной рубашке, с трясущимися руками, синяками под глазами и обезумевшими глазами. В кого он превратился? Кем он стал?

Чирк.

Ты мечтал стать пожарным.

Табаки уронил зажигалку и вздохнул, посмотрев в обе стороны туннеля. Они были темными, за исключением далекого света в конце. Никого не было рядом. Он снова ушел далеко.

Ты был таким смелым, мой мальчик.

Табаки вздрогнул и хлопнул себя по заднему карману, куда обычно клал фонарик, однако сразу вспомнил, что оставил его на кровати. Тогда парень нагнулся и в потемках стал шарить рукой в поисках зажигалки. Пальцы сжали маленькое оранжевое огниво.

Чирк.

Мой маленький лисенок, что же ты натворил на этот раз?

Из огонька зажигалки выбрался детский смех. А вслед за ним и двое мальчишек возраста начальной школы. Озорные, шустрые, с босыми ногами. Их окружил теплый свет, и они побежали, шлепая по лужам, взлетая, словно не было серых стен. Табаки проследил за ними, оттолкнувшись от стены и повернув голову, его сердце застучало, почувствовав знакомое родное лицо. Двое мальчишек прыгнули в объятия одинокой женщины в длинном платье с фартуком. У нее были красные щеки и теплые ладони с запахом выпечки, появившимся после нескольких часов у плиты. Женщина улыбнулась, потрепав по головке каждого.

Сухие губы Табаки тихо произнесли давно забытое слово:

– Мама.

Женщина подняла голову и столкнулась взглядом с парнем. Ее смеющиеся глаза в миг погрустнели, а сильные плечи опустились.

Обещай мне.

Табаки сделал шаг вперед, не отрывая взгляда.

Обещай мне, прошу…

Табаки потянулся к ней рукой. Казалось, еще секунда и его грязные пальцы коснутся ее пылающих щек.

– Мама. Но как же…

Мальчики нахмурились, а женщина опустила глаза. И вмиг все исчезло.

Табаки осел на холодный пол и обнял руками колени. А затем он разрыдался словно ребенок. И за эти пару дней он пролил слез больше, чем в последнее прощание, много лет назад.

***

Они думали, что я не слышал их разговор обо мне.

Я старался ходить тенью и не вызывать лишнее внимание, ничего не просил, просто смотрел и передвигался стенами, стараясь уменьшиться, забиться в угол. Я боялся лишь по привычке, мне не было страшно, только интересно.

Они решили оставить меня на пару дней. Милая девушка сказала, что ее зовут Ви, и что она присмотрит за мной. Глаза у нее были добрые, а руки мягкие и еще она вкусно пахла какими-то цветами. И всегда обращалась ко мне не иначе как: «милый» или «котенок». Она напоминала мне мою маму, которая приходила лишь во снах.

Дерек помог мне искупаться, дал чистую одежду и как следует обработал все мои раны, сердито хмурясь и в такт своим мыслям строго покачивая головой. Табаки всегда крутился рядом, делая вид, что помогает, а сам понемногу проказничал, приковывая к себе мое внимание, что ему очень нравилось. Например, налепил на все мои видимые шрамы пластыри с машинками и котами, но Дерек, увидев, поругал его и снял их.

Я был новым человеком в их обществе и все они хотели сделать для меня что-то хорошее. Это было выше моего понимания. Я хотел сказать, что не стоит так заботиться обо мне, хотел спросить: почему вы это делаете? Я ведь не могу вам дать что-то взамен.

Но я не мог вновь научиться создавать слова. Лишь сгребал их остатки и смотрел, как пепел несказанных слов просачивается сквозь пальцы.

– Что мы будем с ним делать? – тихо спросил Дерек. Он ежедневно просматривал сводки новостей о пропавших детях, выискивая фотографию моего лица или описание внешности. Они с Табаки даже сходили на место, где Дерек меня нашел, и поспрашивали местных, знает ли меня кто-то.

Но ничего не было. Никто меня не искал.

В тот вечер они собрались на кухне, обсуждая мою судьбу. Смотря с вопросом друг на друга в поисках уверенности своих мыслей, хотя они и так уже все знали с самой первой минуты.

– Все, хватит! – Ви захлопнула ноутбук Дерека с поиском новостей. Ее глаза наполнились слезами, но не горькими, а скорее приятными, как бывает, когда ты выигрываешь. Как выдох свободы.

Она посмотрела на Дерека и сказала:

– Ты еще не понял? Он наш.

В тот момент я громко выдохнул, не заметив, что задержал дыхание и парень, стоящий спиной впереди меня, вздрогнул и обернулся.

– Ну и ну, я не заметил, как ты подошел.

Глаза у него были светло-голубые как ясное небо зимой, слегка затянутое облаками. А волосы белые как снег. Он улыбнулся и спросил:

– Хочешь жить с нами?

Я остолбенел, завороженно смотря на него как картину с тайной. Да, сказал я мысленно. Да. Да. Да. Да…

Тогда он протянул руку и мягко потрепал меня по голове, а потом обернулся и сказал остальным:

– Он согласен.