© А. Н. Варламов, 2020

ISBN 978-5-0051-5992-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

РАЗДЕЛ 1. СТИХИ

Осенний налёт

серый стих

Что есть сентябрь? Дожди, умытый лес, могучие грибы. Когда не хочется зубрить (тебе ещё пятнадцать).

Что есть сентябрь? Дожди, унылый лес, пожухлая трава. Когда кнутом не выгонишь из дому (тебе уж не пятнадцать лет).

Что есть сентябрь: резиновая ночь, холодная луна пугает волка (пора линять, не то ухватят за бок).

Что есть сентябрь: ещё синеет небо; в нём нет свинца, но краски уж не те. Ещё пылают астры, но грачи – на взлёт. Уже скосили коноплю и распахали зябь. Коровам утепляют вымя…

…С трудом терплю, когда сентябрь, ещё не сняв сандалий, бредёт по опадающей листве. Я не люблю октябрь, я не люблю ноябрь. И я с тоской смотрю на календарь, ведь впереди – декабрь, январь… Как грустно!

Свеча

 
Горит свеча, как стрёмный факел,
И днём и ночью, вот ведь мля!
Фитиль вконец себя истратил,
И вопрошает: «Может, зря?..»
 
 
                    ***
…Она была когда-то длинной,
Легко садилась в канделябр.
Её душа была невинной,
А юный пыл и горд, и храбр.
 
 
Её геометрическая внешность
Желала счастья всем, добра,
А стеариновая бледность
Рвалась пожертвовать себя.
 
 
Короче – вольных дум бесчинство,
Как водится у интеллигентных фря:
Свобода, Равенство, Единство!
Всем поровну, всем – задарма!
 
 
Так вот… «Объевшись» Маяковского,
Сказала: «Вот моя стезя!»
Самозажглась от смысла философского,
Решив гореть, светить всегда!
 
 
С тех слов поток её фотонов,
Пронзая ночь, из года в год,
С напором Прометея легионов
Понёс Прозрение в народ.
 
 
                        ***
Народ меж тем стремился мало
Плодов ученых искусить.
Он не любил идей накала,
Желая палкой груши бить…
 
 
Оно и верно – неча сдуру
Себя наукой изнурять.
Уж лучше поискать халтуру
И в дом чего-нибудь достать.
 
 
Ну или ещё чего о фиге…
(Народ умеет рассудить;
О том, чего он видит в книге,
Крылатой фразой срам прикрыть.)
 
 
                       ***
Свеча, однако, не сдавалась.
Напрягши все свои жиры,
Перегоняла их, не жалясь,
В науки мудрые дары.
 
 
Она светилась, как на паперти,
И был то крестный её ход.
Стояла голая на скатерти,
А по бокам – застывший пот.
 
 
И всё ждала благодаренье
За свой посильный, скромный труд.
Стремилась видеть толк в горенье,
Чтобы счастливый, добрый люд…
 
 
И благодарный люд алаверды,
Жеманно подстелив газетку,
Держа свечу за сальные фалды́,
С душой, с энтузиазмом ел селёдку.
 
 
Свеча взопила: – Что за дичь!
Я для того ли вам сверкала?!
В ответ ей – яркий, сочный спич:
– А не пошла бы ты… шалава!
 
 
Свеча, однако, упиралась.
Сглотнув обиды злой комок,
Стряхнув с себя нагар, собралась
И вынесла один урок —
 
 
Не всем на пользу сила света:
Кому – ученье, многим – боль.
Идя на жертву, ждёшь привета,
А получаешь полный ноль.
 
 
Но всё ж продолжила боренье
За процветанье, за прогресс,
Уже не ожидая мненье,
Что хороша. И только стресс
 
 
Отныне вечный её спутник,
Ну а она – его раба.
Он будет грызть её, паскудник —
Знать, такова её судьба.
 
 
                        ***
А время шло без остановки,
Съедая силы у свечи,
Она томилась, как в духовке,
Часы кромсали, как мечи.
 
 
Свеча горит, вот-вот погаснет,
Уж пламя светит набекрень,
Ещё чуть-чуть, и ясно будет,
Что накрывает мрака тень.
 
 
А темнота ужасным гадом
Ползет, ползет… Она везде…
Да золотушный мальчик рядом
Рисует пальцем на стекле.
 
 
И вот итог: свеча уныла,
Фитиль на грани бытия,
Фигура закритически оплыла,
А ведь чудесная была…
 
 
В пылу погони за обетом
Мгновенно молодость прошла.
Тут главное и в том, и в этом, —
Зачем зациклена была?
 
 
К вопросу выбора кумира
Нам нужно проще подходить —
Порою так жестока Лира,
Зовя на подвиг выходить.
 
 
Не знаю… Может, не пристало
Себя так страстно изжигать?
А может, после дня, устало,
Сто грамм Есенина принять?
 
 
                      ***
Известно, что народ не победить,
И в той борьбе неблагодарной
Ей даже некому излить
Свое фиаско было, бла́жной.
 
 
Горит свеча, вот-вот погаснет,
Ещё минута, еще две…
Сознание вот-вот растает,
Лишь думка теплится на дне:
 
 
«И где эйнштейны?» Лишь их духи
Невидимо летают взапуски;
Кругом валяются обугленные мухи,
Да стонут раненые мотыльки.
 
 
Не стала новым Демиургом
Свеча. И как тут ни крути,
Никто не встанет вровень с Богом
Что в городище, что в глуши.
 
 
                     ***
Что тут сказать – итог неважный,
В округе не видать ни зги.
Средневековый мрак отвратный
Закрыл культуры очаги.
 
 
Но, хоть ждала она иного,
Пока внутри горела нить,
Какой-то тип листал Толстого,
А кто-то стал «немножко шить».
 
 
Ну да, конечно, ради правды,
К талантам их не отнести.
Не с каждого куста рассады
Волшебной розе расцвести…
 
 
Так вот ещё другой урок:
Пусть твой народ и ест, и пьёт, —
А вдруг с того какой-то прок?
Так пусть хоть пляшет, хоть поёт!
 
 
Да и неважно, в том ли дело,
Как кто себя смог проявить,
Ты сам живи с искрою, смело,
Вдруг от тебя кто возгорит?..
 
 
Тяни как вол, свой век бесславный,
Не получая похвалы,
И, может быть, тот мальчик чахлый,
На твои тайные мольбы,
 
 
Поправит томный бархатный берет,
Натянет холст, потрёт виски,
Смешает на палитре нужный цвет,
Чтоб сделать верные мазки…
 
 
                    ***
Всё это тлен: награды, свой дворец,
При жизни памятник у стен Кремля;
Важней, когда ты, догорев вконец,
Успеешь прошептать: «Не зря…»
 

Хуже…

 
В бесчисленный раз наступает ненастье,
Как старенький вальс: раз, два, три; раз, два, три…
Всё те же дожди и всё то же паскудство,
Что исподволь тянет и гложет внутри.
 
 
Природа циклична, никто и не спорит,
Зима хоть длинна, но придёт и весна,
И снег с неохотой, но всё же уходит,
Натура готова восстать ото сна.
 
 
Весна между тем накраснеется вдоволь,
Устанет, присядет, распустит бутон.
Глядишь, и сошла, как река в половодье,
Оставив на память зелёный хитон.
 
 
И лето не вечно, и лето исходит
Редиской, клубникой, петрушкой, жарой.
Казалось бы – большего жаждать не стоит,
Но нет, вот и осень в кофтенке сырой…
 
 
Ах если бы люди вот так же умели
В спираль закрутить свой ухабистый путь!
Себя возвращать из дряхлеющей дали,
Чтоб снова начать постигать жизни суть.
 
 
Что может быть гаже ненастья за дверью?
Банкротство, измена, понос? Ерунда!
Что осень… – она преходяща, поверьте,
Вот старость… С ней хуже – она навсегда.
 

Грусть-тоска

 
Ну что за сука грусть-моя-тоска!
Опять подстерегла меня из-за угла.
Я пил свой чай – всё как всегда,
Чуть-чуть расслабился, и вот тебе – Она!
 
 
Я тут же ощутил разлад сознанья,
То – личной изоляции пробой.
Возможно, треснула картина мирозданья,
И начался вокруг системный сбой.
 
 
Не усидеть на стуле, верчу попкой,
Как будто ядовитый кол во мне;
Лежу на ревматизме кверху «фоткой» —
Опять не то: всё снова не по мне.
 
 
И дело не в погоде, хоть она говно,
Похоже, всё гораздо глубже:
Подозреваю, что вселенское дерьмо
Не самое, что есть на свете хуже…
 
 
                     ***
Меня совсем не раздражает снег,
Что за окном остервенело бродит,
Чуть-чуть навязчиво там ищет свой ночлег,
Но на мою жилплощадь не заходит.
 
 
А если бы на улице смягчило,
И вместо снега дождь заголосил,
То это б ничего не изменило —
Небесная вода не отнимает сил.
 
 
Я не боюсь, когда печёт или морозит,
То – лишь слепые факторы среды,
Которая особо не тревожит,
Коль тряпки по сезону носишь ты.
 
 
Беда не в том, что мы снаружи встретим,
И град и ветер – постулаты бытия.
Природа безразлична к своим детям,
И не божилась нянчить наше Я.
 
 
                   ***
Есть нечто, что унылей декаданса,
Оно прозрачней рваного белья,
Потоньше ядерного резонанса —
Я говорю про внутреннее Я.
 
 
Мне кажется, разгадка где-то рядом,
Хотя неуловима как блоха:
Укусит, прыгнет и ускачет,
Но тут же возвращается сюда.
 
 
Я думаю, причина – в голове,
Где вместо браги уксус расплескался.
И надо бы держать наготове
Аптечку для кислотного баланса.
 
 
Мы сами создаём в себе пустыню,
Испепелив оазис в островок тоски.
И тянем свою душу, как рабыню,
За шагом шаг в зыбучие пески.
 
 
Тоска вредна, тоска непродуктивна,
И для души как друг неперспективна.
Тоска не терпит позитивного рассудка,
Она – язвительная спутница желудка.
 
 
                          ***
К большому сожаленью, я не хилер,
Чтоб голыми руками чистить ум.
Но вам признаюсь – я любитель-киллер,
И радикально пользую от тяжких дум.
 
 
Чтобы кручине сразу дать отпор,
И это никакое не кокетство,
Держу в сарайчике наточенный топор —
Такое вот спасительное средство!
 
 
                          ***
Ну что за сука моя грусть-тоска!
Опять свалилась на меня и гложет.
И я, схватив топор, колю дрова.
Надеюсь, это, как всегда, поможет!
 

Кот

 
Хотелось бы взять кота,
И рассмотреть поближе
Прищуренные глаза
Да хвост, который он лижет.
 
 
Кот – вполне сибарит
(Тут нет и грана фальши) —
Ничто ни о чем не болит;
Но я бы пошел дальше…
 
 
Я бы не ел мышей —
Какая, простите, гадость!
Лучше бы с мясом щей —
Вот для желудка радость!
 
 
Я не держал бы кошку:
Это – котята и шум.
Я бы выбрал подушку,
Чтоб совершенствовать ум.
 
 
Секунд пятнадцать в сутки
Мурчал бы как Орфей,
Все остальные минутки
Меня бы качал Морфей.
 
 
Увы, есть два-три момента,
Коих не хочется знать.
Однако перо поэта
Не может их избежать…
 
 
Жизнь кошек трудна, опасна:
Собаки не звери – скоты!
От их речей громогласных
Хоть на деревья беги!
 
 
Люди частенько гадят —
Тянут за хвост, усы.
Правда, если погладят,
То очень даже милы!
 
 
Машины, колеса, двери —
Все норовят поддеть,
И, коли мы не тетери,
Должны увернуться успеть.
 
 
Но если найдется поляна
Без страшных чёрных дыр —
Будет тебе и сметана,
Будет тебе и сыр…
 
 
               *
Я бы завел хозяйку,
Добрую, без детей.
Водил бы её на лужайку,
Дабы гулять без затей.
 
 
Нас бы с ней возили
В элитный спа-салон,
Где шерсть обоим мыли,
И клали бы в чай лимон.
 
 
Я драл бы когтями мебель
И метил углы тайком,
В общем, жил бы на свете
В ладу со своим мирком.
 
 
А если разящий веник
Меня бы вдруг огрел —
Согласен, это не пряник,
Однако и не расстрел.
 
 
Хозяйка б меня учила,
Макая мордой в дерьмо,
Потом прощенья просила,
Прижав ко мне лицо.
 
 
Мы падали б на одеяла,
Я грудь бы ей топтал,
Она мне пузо мяла,
Я песню бы сочинял.
 
 
Потом разрешал бы бантик
На шею себе повязать:
Кот – огромный романтик,
В чём может пример подать.
 
 
                       ***
…На все вопросы ответив,
Помня, что я напел,
Взвесив все «за» и «против»,
Я всё равно бы хотел
 
 
Взять, к примеру, кота,
Чтоб слиться с его душою,
И сквозь его глаза
Смотреть на мир с ленцою.