Судя по отзывам на «Куртизанку Соннику», у читателей к этому роману много претензий, поэтому я открыла книгу, ничего особенно не ожидая. Просто потому, что давно собиралась почитать. Но роман понравился, хотя с замечаниями других читателей я во многом согласна.
Прежде всего меня насторожили предупреждения, что издатели могут подсунуть урезанную версию текста. Но с этим обошлось: по всем признакам у меня полная версия.
Дальше я опасалась, что не смогу продраться через начало, потому что там слишком много незнакомых географических названий и таких же незнакомых названий племён. Что ж… В начале книги этого действительно много, но для меня текст даже с такой нагрузкой воспринимался нормально. Может, дело в том, что в моём издании есть примечания буквально на всё, так что мне не надо было гуглить, чтобы понять, о чём речь.
Я согласна и с тем, что в романе избыток исторических деталей. С одной стороны они работают на общую атмосферу книги, а с другой стороны возникает ощущение, что автор добавил многие детали просто потому, что мог.
А вот что касается главной претензии к книге, то здесь я согласна и не согласна одновременно. В отзывах пишут, что в книге слишком мало главной героини – той самой куртизанки Сонники, которая фигурирует в названии. Но в данном случае «мало» вовсе не означает, что имя Сонники не достаточно часто упоминается.
Об этой женщине говорится много. Когда один из главных персонажей, грек по имени Актеон, приплывает в город, где живёт Сонника, то уже в порту слышит разговоры о ней. Затем Актеон всё в том же порту встречает Соннику и получает от неё приглашение на пир. Затем Актеон идёт из порта в город и по дороге слушает рассказы своих попутчиков про Соннику. В городе то же самое – один из знакомых Сонники рассказывает Актеону всю историю жизни этой женщины…
Уже с самого начала мы только и видим на страницах: «Сонника… Сонника… Сонника…» Но авторская фишка заключается в том, что автор на протяжении почти всего романа показывает нам главную героиню чужими глазами. Больше всего – глазами Актеона, того мужчины, которого она полюбила.
Повествование с точки зрения Сонники ведётся только в начале третьей главы, когда нам показан обычный день этой женщины, которая очень богата и очень гордится своей внешностью. Вот Сонника просыпается, затем идёт плавать в бассейне, затем начинаются всякие процедуры, как в спа-салоне. После этого – парикмахерская на дому, макияж и одевание.
Где-то между купанием и спа-процедурами Сонника думает о том, что было бы хорошо стать любовницей одного из греческих богов, если боги вправду существуют. Затем она приходит к мысли, что грек Актеон, с которым она совсем недавно познакомилась, выглядит как бог…
Но это единственный случай в книге, когда мы видим ситуацию глазами самой Сонники. Дальше мы опять видим Соннику с точки зрения Актеона. Дальше – с точки зрения карфагенского полководца Ганнибала. Дальше – опять глазами Актеона. В голову Сонники мы больше не вернёмся и в её мысли не заглянем. Из-за этого и возникает ощущение, что главной героини в книге мало, несмотря на то, что о Соннике говорят другие персонажи.
Можно ли считать такое художественное решение автора неудачным? Ведь мы привыкли, что авторы показывают нам своих заглавных персонажей «изнутри», то есть повествование ведётся именно от лица этого персонажа.
Конечно, бывают и исключения, но большинство исключений, которые мне вспоминаются, это книги в жанре хоррора, когда автор намеренно не показывает заглавного персонажа изнутри, чтобы персонаж остался таинственным и от этого ещё более жутким.
В случае с Сонникой автор не собирался делать её таинственной. Наоборот – автор, показывая Соннику глазами Актеона, хотел внести ясность в ситуацию и доказать, что Актеон действительно любит эту женщину, восхищается ею, а не просто «женился на богатенькой».
Формально свадьбы не было, но все горожане относятся к Актеону как к мужу Сонники и считают, что он хорошо устроился. В этой ситуации Актеона действительно можно заподозрить в корыстолюбии, если не знать его мыслей.
Если бы автор вёл повествование с точки зрения Сонники, то любовь Актеона была бы совсем не очевидна. Ведь сама Сонника оказывается очень мнительной и сомневается в чувствах своего мужчины, когда он куда-то уезжает. Она каждый раз убеждает себя, что он больше не вернётся.
Правда, ближе к финалу Актеон внезапно совершает такой поступок, что у читателя глаза на лоб лезут. Может, для древних греков это было нормально, но с современной точки зрения кажется очень странно.
Сонника, кстати, тоже удивлена и поражена, несмотря на весь свой опыт куртизанки. И даже может показаться, что её мнительность и сомнения были полностью оправданы – дескать, чего от мужчины ожидать, кроме подлянки? Но именно потому, что на протяжении многих страниц мы смотрели на главную героиню глазами Актеона, нам понятно, как он на самом деле к ней относится – он её всё-таки любит.
В общем, если бы автор поступил стандартно и подал нам историю глазами Сонники, то я не знаю, как он смог бы показать читателям именно свою интерпретацию событий. Если бы автор показал события с точки зрения Сонники, это был бы совсем другой роман – роман о женщине, которая, несмотря на все горькие уроки жизни, выбрала не того мужчину.
