Борьба со злом сама легко может превратиться в зло. Победа добра всегда положительная, а не отрицательная, всегда утверждает, а не отрицает жизнь. И начинать борьбу со злом нужно с себя, а не с других.
Никогда не читал ничего подобного ни о христианстве, ни о православии в частности, ни об откровении, ни о Боге. Хотя я до Бердяева в принципе не читал теософической литературы и уж тем более православной теософической литературы. И тут я нахожу столь любопытные размышления и выводы об этом. Конечно, Бердяев очень сильно развил идеи Достоевского, особенно высказанные в "Братьях Карамазовых", что не могло меня ни привлечь, но помимо этого он излагает собственные взгляды, которые сформировались под напором всей мировой философской громады идей.
Это настоящая исповедь веры автора. Проповедь истинной свободы, а свобода может быть лишь духовная, иной и не бывает. При этом крайне любопытно расчленение автором души и духа (хоть он и говорит, что это неоригинально). При этом душа признается как материальное вещество (психология и всё такое), а вот духовное - это что-то иное, из другого мира, из мира божественного. Под напором материального и духовного мира формируется душа. Духовный мир - это мир реальный и существующий, это мир Бога и истинной свободы. При этом он отказывается в понимании религии с позиций натуралистической философии и материализма, чем, по его мнению, так сильно увлекаются современные люди. Мне сразу же вспомнилась распространенная в США идея о том, что кости динозавров создал Бог, чтобы проверить веру человека. Бердяев во всем пытается восстать против средненормального сознания, излагая мысль, что с таких позиций не может быть истинного понимания христианской религии. Что, так как большинство людей имеют усредненный разум и соразмерное восприятие мира, то естественно понимание религии распространено именно усредненное, опущенное, заниженное до понимания простых и обычных людей. А он уходит именно в глубину, продвигается к сути, пытается проникнуть за пределы материи. И на этом пути излагает другую крайне любопытную мысль, которая меня очень увлекла и впечатлила. Мысль, по словам автора, которую высказывали все виднейшие христианские мистики и мысль, которую он опять же не называет оригинальной, а заимствованной. Мысль о символичности мира материального. И этим символизмом пропитан мир материальный и душевный. Везде видится прорыв мира духовного в наш мир.
Дух совсем не противоположен плоти, плоть есть воплощение и символ духа
Его символическое и мистическое понимание библии непременно заинтересовывает.
В духовном плане, в духовной жизни совершилось грехопадение. Бог возжелал своего другого и ответной любви его, совершилось грехопадение и Новый Адам поднял падшую человеческую природу. Все эти события мира духовного лишь символически отображаются в мире природном и историческом…
…Мир сотворен Богом во времени, как натуралистический факт, как объективно-предметное событие, рай был между Тигром и Евфратом, на этой земле, и там же совершилось грехопадение и т.д. Так вытягивается все в один натуралистический ряд. Такова наивная библейская наука, отражающая первобытный натурализм, еще не сознавая различия между природой и духом…
Грехопадение не могло совершиться в природном мире, потому что сам мир есть результат грехопадения. Грехопадение есть событие мира духовного.
То, что происходит в мире духовном, отображается в этом мире. Мысль о том, что именно мир духовный есть истинный мир, а реальный лишь вторичный - символическое его выражение, меня особенно сразила. Неудивительно, что "Критику чистого разума" Бердяев прочел ещё в 14 лет и уже тогда смог её понять и полюбить. Хотя автор говорит, что этот символизм он позаимствовал у средневековых католических мистиков, но несколько изменил и подтесал под православие, но её остроумия это не умаляет.
Особенно мне понравилась глава, в которой автор раскрывает причины зла и проблему теодицеи. Мысль о том, что зло – есть примитивизированная свобода и, что через него необходимо пройти, чтобы познать свободу истинную, оказалась особенно подчеркнута мной в тексте, не смотря на видимую её простоту.
Претензия на свободу вообще есть ложь, свобода должна быть обнаружена и явлена в духовном опыте, в духовной жизни, она не может быть предметом внешних деклараций. Вот почему революционные требования свободы обычно приводят к новым формам тирании и рабства. Нельзя требовать насилием свободы духа, нужно иметь свободу духа, раскрыть её изнутри.
Это даже своеобразный ответ атеистически-настроенному средненормальному человеку. Ответ на высказывание, что религия есть предмет подавления, угнетения, оковы для свободолюбивого разума, а Бердяев на это может сказать, что только в Боге познается истинная свобода, а все остальное рабство, что без духовного опыта – нет подлинной свободы. При всем при этом Бердяев полагает, что Богу угодны даже те, кто всем нутром своим восстают против Него, но живут жизнью духовной, например Ницше или Чернышевский.
P.S. Любопытное предсказание делает Бердяев грядущему человечеству:
Человек уже не раб природы, он освобождается от власти органической родовой жизни. Но он становится рабом машинной цивилизации, рабом им созданной социальной среды. В цивилизации, как последнем результате гуманизма, начинает погибать образ человека.