В который раз поражаюсь обилию разнообразных характеров в произведениях Антона Павловича. Очередная яркая семейная пара. Она с сильным характером, полностью подавила волю своего мужа, диктует ему как себя вести, с кем общаться. К тому же оскорбляет и унижает его.
Кто же она, эта «могиканша»? Сестра помещика, отставного штаб-ротмистра Докукина. Вот какими словами говорит о ней родной братец – «легче мне с разбойничьим атаманом в лесу встретиться, чем с нею». Поэтому, когда бричка с нею и её мужем въезжает во двор Докукина, он собирается спрятаться, а лакею Тимошке сказать сестре, что на съезд уехал. Но не успевает.
В результате мы знакомимся с этой колоритной личностью. Олимпиада Егоровна Хныкина, дама лет сорока, высокая, полная, рассыпчатая. «На ее краснощеком весноватом лице было написано столько тупой важности, что я сразу как-то почувствовал, почему ее так не любит Докукин». Всё время Олимпиада Егоровна шпыняла своего маленького, худенького мужа Досифея Андреича. «-Звание свое забывает!... Погляди-ка, сгорбившись сидит, словно проситель какой или разночинец. Нешто дворяне так сидят? Сиди как следует!»
Самое удивительное, что заехали они к Докукину по пути к предводителю, к которому Олимпиада Егоровна везёт мужа, чтобы предводитель наставил Досифея Андреича на путь истинный – «Буду его молить, чтоб он обратил внимание. Его дело глядеть, чтоб дворяне с панталыку не сбивались...» Выяснилось, что бедняга муж общается с людьми низкого (по мнению жены) звания – купцом Гусевым, с писарем. «Нешто прилично ему с писарем на охоту ходить? О чем он может с писарем разговаривать? Писарь не только что разговаривать, пискнуть при нем не смей…» А дальше Олимпиада Егоровна ведёт себя как настоящий диктатор, оскорбляет пришибленного муженька – «Я не дозволю тебе нашу фамилию конфузить! Хоть ты и муж мне, а я тебя осрамлю!... Ежели б не фамилия, так ты у меня давно бы на кухне сгнил…» Сразу мне Кабаниха из «Грозы» Островского А.Н. припомнилась, очень манерами и напором похожа.
Во время обеда она продолжала распекать своего забитого мужичка - «Посоли себе суп! Не так ложку держишь! Отодвинь от себя салатник, а то рукавом зацепишь! Не мигай глазами!» Поразительно, но, когда Олимпиада Егоровна после обеда пошла отдохнуть, и Докукин начал сочувствовать её несчастному мужу, тот лишь подавленно изрёк – «Строги они, это действительно-с, но должен я за них денно и нощно бога молить, потому - кроме благодеяний и любви я от них ничего не вижу». Докукин только махнул с досады рукой. А жена позвала Досифея Андреича к себе, чтобы он мух от неё отгонял…
Не бывает домашнего тирана без жертвы, послушной и безвольной. Чтобы терпеть оскорбления, унижения, постоянные попрёки жены, муж должен перестать себя уважать, превратиться в мазохиста, принимающего издевательства над собой как должное. Чувствовать свою постоянную вину перед мучительницей.
Забавно, что Олимпиада Егоровна хочет, чтобы муж её сидел достойно, как дворянин. Только у пришибленного Досифея Андреича осталось лишь номинальное дворянское звание, а фактически он раб свое повелительницы. А потому и ведёт он себя так, как ощущает своё истинное положение, и сгорбившись сидит, точно, ожидает очередного тычка или оскорбления.
Фраза – «…пугливо, исподлобья поглядел на жену. Так глядят маленькие дети, когда бывают виноваты».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 397