– Это кто у нас тут «льва» из себя строит, а? Это «львам» необходимо строго соблюдать свою меру, ибо пьющий «лев» неотвратимо теряет авторитет в глазах окружения, что для него, как Ленину промедление, смерти подобно. Запомни, ты не «лев», и звания львицы пока ещё тоже не заслужил. Так что хватит выкобениваться, пей, пока наливают, – возмутилась Рина-раз. К тому же «лев» в постели – это превосходящая все возможные пределы мания величия. С ним ты должна понимать своими овечьими мозгами, что, занявшись с тобой сексом, он оказал тебе вселенскую услугу и стал для тебя Тутанхамоном, Гераклом, Цезарем и тем же дедушкой Лениным в одном флаконе. И попробуй только не написать ему после этой ночи хвалебную песню или, на худой конец, оду. Он пастырь, а бабы – овцы. Если ты не восхищаешься им, не слушаешь его гениальную музыку, не восторгаешься его гениальными стихами, он уничтожит тебя морально, растопчет и не поморщится. Ибо он – единственный мужчина на земле, который знает, в чем заключается счастье всего женского народонаселения. В Нём! А ты – не лев, так что пей!

Ринат послушно взял бокал и в полной тишине залпом осушил его.

– Ух ты! И ведь даже не поморщилась! Ринатка, ты чего напряженная такая? Прямо козерог. Или козерожица? Это им спиртное не приносит желаемого расслабления, все проблемы остаются при них, а тёмные краски жизни подшофе только сгущаются. Ты же у нас не «козья рожица»? Да и на лицо не смуглая. Да и мужика-козерога я тебе не пожелаю. Мания величия бежит за ним с мегафоном и транспарантами. Он презирает женщин как разумных созданий. Считает, что бабе место на кухне и право голоса она имеет только на восьмое марта.

– А вот ты, Ринатка, сегодня права голоса-то у нас и не имеешь, – радостно вставила свои «пять копеек» до того занимавшаяся своими делами близняшка. – Такое восьмое марта коту под хвост! Бедненькая!..

– В случае твоего от него залета козерог уйдет без лишних объяснений, сославшись на то, что ты своими кухонными мозгами все равно не поймешь его Великой цели в жизни, – между тем продолжала Рина-раз. В постели иногда прибегает к садомазохизму, естественно, с собой любимым в роли Господина, и не думает о том, чтобы доставить удовольствие тебе. Может вообще думать о постороннем, например, о том, какой он офигительный мужик. Такого можно привязать к себе только восхищением и бесконечными оригинальными комплиментами. Но, в случаи повторения хотя бы одного из них, он неминуемо уйдет, опять же без какого-либо объяснения причин. Ты же любишь, чтобы тебе всё объясняли в лоб и говорили напрямик? Можешь даже не возражать – любишь. Так что нет, милая, козерог – типаж определённо не твой. И чего ты глазки выпучила и ротиком воздух ловишь, рыба моя? Да, кстати о «рыбах». «Рыбам» нужно вообще забыть о любом алкоголе – они быстро привыкают к эйфории, и спиртное становится для них потребностью. Так что мужик-«рыбы» – это с вероятностью в девяносто девять процентов алкоголик, который не имеет остро выраженных сексуальных желаний в постели. Он, конечно, на словах готов учиться, но при этом всегда остаётся равнодушным. Кстати, самое большое количество фригидов как раз среди «рыб». А так как секс не имеет для них большого значения, с ними можно удовлетворять свои сексуальные потребности на стороне. Физическая измена не является для «рыб» предательством и поводом для разрыва отношений, что, согласись, тоже может быть не плохо. Но пока такого счастья ты не заслужила. Так что беги!

– В смысле? – вышел из оцепенения Ринат.

– В смысле того, что беги! Если твой способ охоты «на живца», о котором мы тебе уже битый час рассказываем, удался, и ты на улице разбитых фонарей уже слышишь за спиной торопливые шаги и учащенное сбивчивое дыхание – беги! Без этого изнасилование – как бы и не изнасилование вовсе. А то вдруг встанешь на месте как вкопанная, а маньяк просто пройдет мимо по своим неотложным маньячьим делам. Так что беги, Ринатка, беги. Беги не для того, чтобы спастись, а дабы заманить насильника в самое глухое место, где ему уже точно никто не сможет помешать. И ни в коем случае не стучи в стекла и по подоконникам квартир на первых этажах, не ори, как полоумная. Ему помощь не нужна, он сам справится. Запомни: крики о том, что начинается пожар или прямо-таки, сей момент где-то угоняют чью-то машину, обязательно привлекут внимание. Пробегая мимо припаркованных автомобилей и витрин закрытых на ночь магазинов, ни в коем случае не бей по ним. Не приведи Господь, включившаяся сигнализация-«ревун» ещё спугнёт негодника и…

– Постой, мы, кажется, ей про мужиков-«весов» забыли рассказать…

– Про «весов»? Про этих пай-мальчиков? Внимательных, вежливых и обходительных? Не требующих повышенного внимания к своей персоне? Да, они скромны и этим завоевывают. Но иногда эта скромность приводит к появлению уже у тебя материнского комплекса. Хочется взять такого малыша на руки и дать ему сисю, лишь бы не смотрел на тебя всю жизнь своими синими брызгами. В постели он нежен. Выпивает, как правило, «за компанию» и чтобы подать пример. При этом зачастую перебирает. «Весам» для этого много не нужно. Часто от излишней эмоциональности и душевности получается не секс, а слезные объятия. «Я же мужчина. Я хочу уткнуться в сиськи и фыр-фыр-фыр». Секс он вообще не любит, может обходиться и без него, довольствуясь домашним борщом и теплой постелькой. Теперь всё, Картинка сложилась, сестрёнка?

– Да, теперь да. Мы рассказали ей всё. От корки до корки, а теперь…

– А теперь беги Ринатка, беги!

– Куда бежать? – пьяно переспросил ничего к тому моменту уже не понимавший Ринат.

– Куда-куда? В спальню беги. В самое укромное место. И постарайся без шума и пыли. Углы не сноси и не кричи сильно, если мизинцем о край кровати долбанёшься. А то соседи с полицией нам ни к чему, мы с тобой здесь и сами справимся…

– Да, беги, Ринатка, беги в спальню. Мы там себе для тебя всё уже заранее приготовили. И напоследок запомни: побуждающим мотивом к изнасилованию в большинстве случаев является провоцирующая внешность, так что короткая юбка, едва заметные шорты, голый живот, тату и пирсинг на всеобщее обозрение – это то, что доктор прописал. Для трех четвертей мужиков подобный стиль одежды – намек, что ты легко доступна и не прочь завести случайные связи. А початая бутылка пива в руках непременно в разы увеличит подобную убеждённость. Хотя что ты в таком состоянии можешь сейчас запомнить? Тебе бы завтра вспомнить хотя бы то, что с тобой сегодня случится… Ладно, давай уже, беги. Кстати, о пиве… Не забудь по дороге на кухню забежать. Прихвати себе на утро пару бутылочек, бегунья. Хотя…

Когда неровный цокот Ринатовых каблучков затих где-то в районе спальни, одна из Рин достала откуда-то из заначки небольшую фляжку коньяка и разлила по бокалам.

– Слушай, а ты намеренно замяла в гороскопной теме Стрельцов? Чтобы не сглазить? – сдавленным голосом спросила «номер два» у первой.

– В смысле, не сглазить? – не сразу поняла та.

– В смысле, Стрелец – ровно через девять месяцев, а Ринатка уже уковыляла в спальню. Или все наши грандиозные планы по «аш-два-о» отменяются?

– Кто тебе сказал такую глупость? Просто не хотелось говорить об этом в том сексуально-виктимном БДСМ-контексте, на который мы весь вечер настраивали Рината.

Мальчики-стрельцы – эдакие морячки Папайи, причем всегда, что, в общем-то, может даже раздражать. Стараются обеспечить дом, семью, для чего лезут в любой прибыльный и не очень бизнес. Не скряги. Все самое лучшее мне и моей семье. Сексом занимаются по-пионерски – быстро и задорно, но так как всю его радость понимают только ближе к старости, когда верхи не могут, а низы не хотят, работа у них всегда стоит на первом месте. Хотят детей и побольше, и, если нарожать ему отряд стрельчат-сорвиголов, осыплет золотом, шубами и курортами и уже никогда не уйдет налево, хотя бы из чувства долга перед семьей.

– Ну это нас, я думаю, устраивает. Но всё же больше хотелось бы девочек…

– Девочки-стрельцы – романтичные прямолинейные стервы…

– Ну прямо, как мы с тобой сейчас, – не удержалась от комментария «номер два».

– Ага. Врать не умеют. Всегда открыто скажут, что о ком думают и как им всем скопом лучше всего пройти в известном интимном направлении. Тем не менее, о себе могут заливать такие фишки, что даже Барону Мюнхгаузену не снились. Обожают всяческую дешевую романтическую пургу, вроде чтения скоммунизженных плаксивых стихов, встреч лунной ночью у фонтанов и падения на колени при изъяснении в любви. Частенько проваливаются в затяжные депры, и тогда к ним лучше не соваться. Если замечают, что им изменяют – проваливаются в депры еще чаще. Но при всём при этом очень невнимательны, так что кидать их можно легко и непринуждённо. В постели порой испытывают довольно странные комплексы, но в целом очень даже ничего.

– Лично меня это полностью устраивает. Ну точно, мы с тобой. Особенно про странности в постели. Кстати, там ничего в твоем гороскопе не сказано о том, что для того, чтобы затащить такую в постель на первом свидании, достаточно подарить ей букет роз и прогуляться, на втором – снова подарить букет, прогуляться и поцеловать, ну, а на третьем просто и сердито с ней переспать?

– А то?! Все беды в личной жизни от того, что мы не умеем говорить на табуированные темы. В первую очередь с другими, и только во вторую – с самими собой. Получается, что мы сами себе создаем ситуации для возникновения хронических душевных сквозняков. «Вот здесь – можно, а вот это делают только проститутки, а я – ни!» Потому и ходят люди налево, «к проституткам» обоих полов, потому что у тех можно всё. Так почему бы не откинуть табу, тем самым закрыв окна и выключив ветродуй. Поверь, при таком раскладе никого никуда и ни за что не удует…

– Ну, у нас в этом с тобой, так сказать, двойной стеклопакет! Любовь – это полёт в затяжном прыжке с заоблачной вышины. А взлет она или падение – зависит от того, насколько мы умеем ловить порывы ветра и планировать. Мастера учатся и летают всю жизнь…

– Ну, тогда, давай выпьем и…

– Звучит, как тост. За это самое «и»! И-и-и-и!..

– В столицах два часа дня. Вы слушаете радиостанцию «Твин-ФМ»…

«А какой сегодня день недели?» – сознание судорожно искало объект для ненависти. Ринат еле продрал глаза и попытался было оторвать голову от подушки. С первой попытки это оказалось ему не по силам. Недолго думая, радужные перспективы в панике начали покидать едва начавшийся день. Вчерашнее застолье запечатлелось в памяти крайне смутно и размыто. «Это надо же было так напиться, чтобы позволить девчонкам переодеть себя в женское, накрасить как шалаву, да ещё и нацепить на голову парик? – превозмогая пульсирующую головную боль, эхом разнеслось по его сознанию. – Хорошо, хоть Ринка пару бутылок пива на утро оставила. Вроде… Никогда ещё, чтобы утром лечиться, не пил. Как же я до постели-то добрался? Стыдно… Стыдно-то как…» Со второй попытки он всё-таки встал и кое-как подошёл к зеркалу. Вопреки ожиданиям, с амальгамы на него смотрел пусть и очень помятый, но всё же традиционный, начинающий лысеть мужчина лет тридцати-тридцати двух. Ринат огляделся вокруг, пива нигде не было. «Ффух… Это же надо было такому привидеться! Белиберда какая-то, хоть спать не ложись! – словно оправдываясь, отвещал он, глядя глаза в глаза, своему отражению. – Если дело так и дальше пойдёт, то с выпивкой надо будет завязывать…» Ринат прилизал пятернёй короткие редеющие волосы и собрался было пойти на кухню, как в дверь, стараясь не производить лишнего шума, впорхнула показавшаяся ему сегодня по-особенному воздушной Рина.

– Дорогой, ты уже встал?

– Да-да… Да..рина?

– А кого ты в нашей спальне ещё увидеть мечтал? Иринку что ли? Ну я покажу тебе, как при живой жене о её сестрёнке-то мечтать! – прыснула звонким смехом она ему в лицо. – Ну ты и лежебока! Хотя после вчерашнего это тебе простительно. Ну… И как спалось?

– Тревожно что-то… Всю ночь чепуха какая-то преследовала. То убегал от кого-то, то звёзды хороводом окружали и в причудливые позиции строились, то снова меня кто-то преследовал… или я кого-то куда-то заманивал, не помню… – стараясь не проболтаться о своих подозрениях, неохотно пробурчал Ринат, но про себя отметил: «Странно, а куда делся „Милый“? Ринка меня в последнее время иначе как „милым“ не звала. „Дорогой…“ Звучит как-то тепло и.… будто бы из прошлого…»

– Ну, как известно, сон алкоголика тревожен и чуток, так что особо удивляться здесь нечему. А вид у тебя и вправду нездоровый. Смотрю, тебя путин посетил?

– При чём здесь Путин?

– Не Путин, а «путин» – повышенный уровень тревожности и напряженности. Абстинентная психастения, короче. Пиво будешь? Я в холодильник от кровати унесла, чтобы ты, блуждая ночью в поисках туалета, ненароком не разбил…

«Так пиво всё-таки было? Может, и остальное…», – Ринат сделал над собой усилие и отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи.

– Пиво говоришь? Не хочу… Но, пожалуй, буду. Видать, вчера перебрал основательно, – после недолгих раздумий согласился он и пошёл к холодильнику.

– Видать? – округлила было глаза Дарина, но вовремя опомнилась и взяла себя в руки и вновь надела маску обыденности.

Проходя мимо гостиной, Ринат ненароком бросил взгляд на диван. Против его ожиданий, признаков постельного белья на нём не наблюдалось. Гостевое спальное место выглядело так, будто его вообще не застилали и, тем более, не раздвигали. У окна в кучу были свалены предметы женского гардероба – кожаная мини-юбка, блузка… На полу в беспорядке валялись женские лаковые туфли на длинной шпильке и кружевные чулки с ажурными резинками. Венчал это всё «безобразие» иссиня-черный дамский парик-каре. «Неужели всё-таки было?..» – вновь подумал и отогнал от себя назойливые мысли Ринат.

– Дорогая, а Ирина в ванной отмокает, что ли? – крикнул он за спину в сторону спальни.

– Снова ты за своё, негодник? С чего ты это взял?

– Да вещи здесь женские разбросаны, на диване, вот и подумал…

– Подумал он! Раньше надо было думать! – вновь звонко прыснула Дарина. – Вроде ты не «рак», а упорно при живой жене о ком-то другом думаешь, – у Рината вновь необъяснимо гаденько засосало под ложечкой. – Ирина с утренним «экспрессом» уже к себе в Питер укатила. Встала, выпила кофе, переоделась в чистое, собрала свои шмотки и игрушки – и поминай как звали! Завтра же на работу, а ей ещё и собираться надо…

«Какие-такие «свои игрушки»? С какой-такой поры у неё в нашем доме появилось что-то своё? – взыграло ретивое в голове Рината. – Но всё-таки «переоделась» … Значит – приснилось…», – в очередной раз попытался успокоить он себя, достал из холодильника бутылку, открыл и расположился за столом.

«Пиво с утра… Холодное… Дома… От любимой… В последний раз такое, если мне не изменяет память, было в медовый месяц, – наливая пенный напиток в стакан, размышлял он. – Всё последнее время она держала меня в «чёрном теле», а тут бац, и разворот на сто восемьдесят. С чего бы это?»

– Да, кстати о работе… – раздался у Рината за спиной голос жены. – Дорогой, ты же не станешь на меня ругаться?

– Нет, а что случилось?

– Я тут залезла в твой ноутбук, покопалась в интернете и случайно записала тебя на собеседование. Завтра в одиннадцать. Компания хорошая, крупная. Работа, правда, не по твоей специальности, к тому же разъездная. Но ты же у меня в компьютерах разбираешься… Денег, конечно, не фонтан, но зато стабильно. Пока будешь по клиентам бегать, подыщем тебе что-нибудь более подходящие. А так на безрыбье и кастрюля – соловей… Ты со мной согласен?

– Конечно, любимая. – Ринату ничего не оставалось, кроме как согласиться.

– Ну тогда допивай спокойно пиво и давай назад в кровать. Завтра ты должен быть мальчиком-огурчиком, а не таким потёкшим помидором, каким ты выглядишь сейчас. Вот увидишь, у нас с тобой всё получится. Ведь девчонки – это сила!..

Ринат кинул на неё взгляд, полный неподдельного изумления.

– Когда рядом их мальчишки, конечно же! – моментально поправилась Дарина и, раскачивая бёдрами, грациозно направилась в сторону спальни.

– Дорогой, я тебя жду-у-у… У нас с тобой в запасе есть ещё целый день, чтобы вспомнить друг с другом всю массу наших маленьких «забытых» неожиданностей…

Ринат споро допил пиво и потянулся к дверце шкафа под кухонной мойкой, чтобы определить пустую тару по назначению. В помойном ведре среди пустых бутылок и кучи объедков со вчерашнего стола валялась целая пригоршня ватных дисков со следами от густого макияжа, пустой блистер от таблеток для повышения мужской потенции и нераспечатанная пачка презервативов.

– Да уж, неожиданностей нам вспоминать хватит до тех пор, пока чья бы она ни была сестра вновь не посетит нас с внеочередным дружеским визитом, и не отгрузит ещё, – пробормотал огорошенный увиденным Ринат.

– Дорогой, ты что-то там сказал? – донеслось в ответ со стороны спальни.

– Бегу, любимая! Я уже… к тебе… иду…