У Винсента есть профессия, вернее сказать, призвание, которому он отдается каждую секунду своей жизни, как если б он постригся в монахи и стал служителем всемогущего бога, требующего от своих приверженцев, чтобы они поклонялись ему с холстом, поставленным на мольберт, и не выпускали из рук палитру и кисти как символ их веры. Эти неофиты живут только ради выразительности, формы и света, говорят только о восприятии, перспективе и фокусных линиях, а все, что не есть создание изображений и композиция, отправляется в глубины чистилища их жизни, поскольку они хранят верность цвету как единственной истине, явленной во вселенной, единственному источнику надежды в этом бренном мире, альфе и омеге. Для Винсента живопись – это все, от нее зависит его счастье на земле, ни на что другое он не возлагает надежд, и ничто другое ему не нужно: то, что не имеет непосредственного отношения к работе, вгоняет его в тоску и скуку, как потерянное время.