10

– Тя-я! – пролепетала Кэти, поглядев на меня с умилением.

В этот миг я ощутила чуть уловимое биение магии. Оно, словно ветерок, подуло на меня, и затихло. Мой дар заключался в особой чувствительности, я, как губка, могу впитывать чужую силу и пользоваться ей какое-то время. Обычно меня подпитывала мама своей магией воды, но уже месяц я была пуста, потому что мама болела. Я могла бы спасти папу, взяв у него часть силы, но он не велел мне никогда даже думать об этом. Тёмная магия слишком убийственна. Тем не менее, я очень сильно чувствовала магию в окружающих, как верблюд чует воду в пустыне. Так вот, источником магического порыва сейчас был не Олэнтор, у прислуги магии не бывает, иначе они не были бы прислугой. Но источник находился близко. Я невольно поглядела на девочек и поняла, что это кто-то из них.

Так рано?

Магия раскрывается сильно позже, годам к пяти, когда ребёнку можно хотя бы что-то объяснить. А в годовалом возрасте это очень опасно, они могут навредить себе или дому – вдруг у них опасный вид магии?

Проявившаяся сила может быть совершенно любой природы, это не зависит от наследственности, как, например, цвет волос или глаз, магия приходит к тому, кого сама выбирает. Так, дети неодарённой госпожи Линдон родились с магическим даром и, благодаря этому, поступили в королевскую магическую академию, где училась и я, всего год не доучилась…

На меня снова подул магический ветерок, и теперь я точно поняла, что это девочки.

Самое ужасное, что я не могу сказать об опасности генералу – тогда я раскрою свои способности. Придётся мне самой помочь девочкам. Без ведома его светлости.

Я пролистала договор. Обязанности – следить за детьми, кормить, одевать, купать перед сном, следить за ними ночью. Оплата сто крон в месяц. О да, мне нужна эта работа!

– Готово, – сказала я, поставив подпись в договоре: ровный росчерк “Луиза Линдон”.

– Держите, – генерал положил на стол круглый камень с зеркальной поверхностью – переговорный артефакт. – Это чтобы вы всегда были со мной на связи. Умеете пользоваться?

– Д-да, – сглотнула я нервно, утопая в бесконечных, словно бездны, чёрных глазах генерала.

– Хорошо, тогда в любое время, даже ночью, если что-то будет не так с детьми, сразу сообщайте мне.

– Поняла, генерал. Скажите, а я могу сделать с него личный звонок домой? Сообщить, что нормально добралась.

– Можете, – сказал генерал, убирая салфетку с колен.

После ужина мы переместились в гостиную. Генерал сел в кресло, взяв в руки папку с какими-то документами, и принялся изучать их со сосредоточенным видом. Его прямой аристократический нос, широкий лоб и военная выправка напоминали мне скульптуры прежних королей. Олэнтор видный мужчина, шикарный. Боги, о чём я думаю?

Девочки устроились на ковре и принялись возиться с полосатым мячиком, воркуя между собой.

Я поглядела на окно, за которым собирался дождь, и покрутила переговорный артефакт.

– Позвоните, куда хотели, я присмотрю за девочками, – сказал Олэнтор, оторвавшись от бумаг.

– Спасибо.

Я отошла к самому окну, глядя на медленно опускающуюся на старый сад ночь. По листве зашуршал дождь. Снова дождь. Джеральду будет не сладко добираться.

– Вызываю почтовое отделение Вестингса, – прошептала я в артефакт.

Надеюсь, они ещё не закрыты, обычно работают до восьми. В это же время выезжает последний дилижанс до столицы. А в столице можно нанять возничего – тут уже придётся раскошелиться, благо ехать недалеко – с полчаса.

Наконец, мне ответил скрипучий мужской голос:

– Почтовое отделение Вестингса на с-связи. С-слушаю!

11

– Здравствуйте, – тихонько проговорила я в артефакт, прикрывая рот ладонью. – Я хочу оставить срочное послание для господина Джеральда Найта, последний дом на улице Окраинной, с извещением.

– Только если завтра. Сейчас уже поздно-с, – ответили мне.

– Я заплачу двойную сумму, если доставите немедленно!

– Вик, ты сможешь с-сегодня передать послание Найту? – сказал куда-то в сторону мой собеседник.

– Ох, могу, но можно тогда уйду пораньше? Час всего остался, погода портится… – глухим голосом простонал помощник.

– Ладно, Вик, отпущу. Что у вас-с за послание, госпожа, от кого?

– Передайте, пожалуйста, Джеральду Найту, что его срочно просит приехать Л… – Лиззи, я хотела сказать Лиззи! Но испуганно оглянулась на центр комнаты: генерал с головой был погружён в бумаги, Мэри кусала мяч, а Кэти стягивала покрывало с цветами с дивана. Меня никто не услышит, но своё имя произносить в артефакт нельзя, вдруг ведётся запись. – Пусть Джеральд приедет в летний особняк генерала Олэнтора, сегодня же, это очень срочно.

– Кто оплатит-с?

– Джеральд. Сообщите ему также, чтобы оплатил.

– Принято-с, до связи, госпожа “Л”.

Сердце колотилось в груди как бешеное. Только бы передали Джеральду моё послание! Он должен приехать сегодня же – я отдам ему деньги для мамы, нельзя медлить, она очень плоха. Одна ночь может стать роковой.

Я сунула артефакт в карман дрожащими пальцами и вновь повернулась к генералу и девочкам, но прямо передо мной выросла огромная фигура тёмного, пожирая чернотой глаз! В груди запылал пожар! Надеюсь, Олэнтор не слышал разговор. Или слышал?! Что теперь делать?! А-а!

– Всё в порядке, Луиза? – сказал он строго.

– Да, ваша светлость.

– По вам не скажешь. Вы бледны. Просили кого-то приехать к вам?

– Да, это сын моей… сестры… – Я вспомнила, что по легенде считаюсь женщиной лет сорока. – Сестре нехорошо, очень нужен лекарь. Аванс мне был необходим, чтобы оплатить его.

– Серьёзно больна… сестра? – нахмурился Олэнтор.

– Кашляет уже месяц. Последние дни тяжело дышит и хрипит. Я думаю, это серьёзно, да, – зачем-то всё выложила генералу на тарелочке, и слёзы от отчаяния брызнули из глаз.

Клянусь, они сами. Я не плакала уже очень давно, не было сил плакать, нужно было выживать. А тут как прорвало.

– Тише, – прошептал Олэнтор, прижав меня к себе.

Мужское объятие подарило чувство давно необходимой надёжности. Мне так её не хватало долгое время. Олэнтор провёл по моим плечам тёплыми ладонями, и по коже пронеслись волнующие мурашки. Меня касается большой опасный мужчина, к тому же тёмный.

– И ваш племянник должен приехать за деньгами? Он далеко живёт?

– В Вестингсе. – Нет смысла скрывать, Олэнтор всё равно сможет узнать, куда был звонок.

– Это сколько – час-два дороги?

– Три часа на дилижансе до столицы и ещё полчаса до особняка, – ответила я робко.

Почему я ему всё выкладываю?! Он меня одурманил что ли?

Олэнтор отстранил меня за плечи и поглядел в глаза:

– Позвоните снова и скажите, пусть не едет.

– Что?!

– Я возьму своего лекаря и сам съезжу к вашей сестре. Мой личный экипаж доедет до Вестингса за два часа, а может и меньше.

– Нет, ваша светлость, не стоит так беспокоиться!

Нельзя допустить, чтобы генерал-захватчик, тот кто посадил моего отца в темницу, явился в дом моей больной мамы. Её удар хватит! Да он быстро раскусит и её, и Джеральда, если не предупредить!

– Нельзя, – я упёрлась ладонями в грудь Олэнтора. Какая она крепкая и жаркая. – Ма…, то есть моя сестра, чужих домой не пускает. Она не поверит вам, что вы от меня. Не стоит, правда, генерал.

– Тогда поедемте вместе. Я весь день ощущаю ваше сильнейшее волнение и теперь понимаю, из-за чего. Волноваться вредно, Луиза. Звоните.

– А как же дети?

– Поедут с нами. У моего экипажа новейшие рессоры, на дороге совершенно не трясёт, и я приобрёл детские кресла, в которых можно спать – это для поездок на плавание. Ну, что? Давайте уже, звоните.

Я потянулась в карман, судорожно думая, о том, что придётся провести с Олэнтором, одним из главнейших моих врагов, несколько часов в тесноте кареты, и мне подурнело.

– Поехали скорее, Луиза. Если поторопимся, то может, ещё удастся ночью хоть немного поспать, – отрезал генерал.

12

Я осталась в гостиной с Кэти и Мэри, протянула девочкам укатившийся мячик, а генерал отправился наверх за тёплой одеждой. Олэнтор грациозно взбежал по лестнице, и только когда он скрылся в тёмном проёме второго этажа, я поняла, что все эти мгновения пялилась на него. На его широкую спину, крепкие бёдра. Олэнтор хищник, сложенный из сплошных мускулов и лишь для приличия одетый в мундир.

Боги, о чём я снова думаю?

Он опасен, очень опасен! Через два часа, стоя посреди нашей хижины в Вестингсе, он может догадаться, кто я. Я не должна этого допустить!

– Где моя доля, Лиззи? – заговорщицки прошептала леди Рут мне на ухо, подкравшись сзади.

Я чуть не вскрикнула от испуга, но прикусила губу.

– Я слышала, что ты попросила аванс, и тебе его выдали. Делись! – сказала управляющая, вытягивая ладонь.

Я сунула руку в карман и сжала купюры, готовая сражаться за них.

– Мне очень нужны эти деньги, чтобы помочь маме. Я вам потом отдам, – сквозь зубы проскрежетала я.

– А как же слово аристократа? Ничего не значит? Я так и думала, что все вы обманщики и только прикидываетесь высшими. Правильно короля Габриэла приговорили, он перестал соблюдать законы.

Мой отец нарушил кодекс тёмных, послал своих советников грязными словами прямо на заседании правительства и пошёл кататься на лошади, помял цветочные клумбы с редкими саженцами, которые росли в королевском парке, а затем пил пиво в трактире. В общем, нарушил несколько пунктов кодекса. Он больше не мог быть королём, а сына у него не было, только я, единственная дочь. И тогда, несмотря на мой договорной брак с герцогом Витто, во дворец слетелись охотники на мою руку, сильнейшим из которых был король Ирсланда – Тир, он выдвинул себя временным правителем, и никто не мог воспротивиться. Тир мечтал закрепиться на троне Валлирии, сделав меня своей женой. Герцог Витто, которому я была обещана, испугался и тут же отошёл в сторону. Но надежды он не терял, и держал меня на короткой верёвочке, иногда подкидывая немного денег. Витто надеялся, что временный срок Тира скоро истечёт, и тогда он быстренько женится на мне и сядет на трон, который ему обещал мой отец. Витто заставлял меня испытывать чувство долга, а я, как аристократка, не могла пользоваться чужими благами просто так, и морально готовилась рано или поздно выйти за него замуж. И в тот же вечер утопиться, потому что принадлежать ему я не желала с того самого дня, как отец объявил о помолвке. Так что отчасти я рада, что ударилась в бега, – по крайней мере, я свободна. Но слово аристократа для меня не пустой звук, на нас держится мир, на законах, которые мы поддерживаем, сами соблюдая их в первую очередь. И оттого, что мой отец совершил плохие вещи, я вдвойне должна поддерживать честь семьи.

Я глубоко вздохнула, разжимая кулак в кармане, достала купюру и протянула госпоже Рут.

– О, славная девочка держит слово, – проворковала она, убирая деньги в карман.

Я приблизилась к детям и присела рядом на ковёр, погладила по головке Кэти, провела по спинке Мэри, она кусала мячик, слюнявя платьице. Кэти же обводила пальчиком цветы на покрывале, свисающем с кресла. Кажется, малышка уже что-то понимает в искусствах, надо дать ей цветные карандаши и научить рисовать.

Через минуту пришёл генерал. Я не заметила, как он спустился: Олэнтор просто предстал передо мной в начищенных сапогах – у меня ёкнуло сердце от мощи и величия его фигуры, возвышающейся надо мной. И оттого много умиления вызвали нежно-розовые детские пальто в его руке.

– Спасибо, я сейчас одену девочек. – Я взяла верхнюю одежду у Олэнтера. Не хотела к нему прикасаться, но он сам сжал мою ладонь на миг, а потом отпустил.

Я непонимающе поглядела на него, но лицо генерала ничего не выражало, лишь жилка быстро билась на шее в вороте расстёгнутого мундира, а ещё оттуда выступали несколько тёмных волосков. Боги, как же это неприлично предстать в таком виде перед леди!

Хотя он думает, что я простолюдинка, а с простолюдинками всё можно. Ох, а если он хочет меня соблазнить?! А если будет трогать меня в карете! Я не могу ехать.

С этими мыслями я одевала детей и застёгивала пуговички. Я дам ему пощёчину, если дотронется хоть раз, я дам ему сильно! А если не поймёт, то ударю… да, ударю, прямо туда!

Позади раздались шаркающие шаги, и в комнате появился аккуратно подстриженный седоволосый мужчина в чёрном камзоле с белым воротником.

– Добрый вечер, ваша светлость. Добрый вечер, госпожа Линдон, – поклонился он. – Я наслышан о вашем появлении в имении генерала Олэнтора, – проговорил он, глядя на меня. – Я мэтр Руперт Батлер, лекарь его светлости.

– Здравствуйте, – я принялась вставать, и Олэнтер тут же протянул мне руку. Все приличия велели мне её принять, но я сделала вид, что не увидела, быстро поднялась, поправила подол и поклонилась мэтру Батлеру. – Очень рада знакомству.

– Вы быстро собрались, мэтр, – сказал генерал. – Ну, что ж, поехали? – проскрежетал генерал, смерив меня строгим взглядом.