…Пар спустили

В начале августа Выборгский ЦБК был запущен в работу.

В. В. Сметанин: «Мы все-таки решили перед торгами четко показать, что предприятие вполне работоспособно. Разработали программу, нашли возможности при помощи кредиторов запустить предприятие. Оно проработало 10 дней, выпустило определенный объем продукции, реализация которой давала возможность произвести выплату работникам комбината аванса»^[273].

Но происходит «вмешательство» третьей власти, кавычки поставлены поскольку в этом эпизоде тоже много непонятного: 700 тонн произведенной бумаги были арестованы решением судьи Выборгского народного суда 14 августа и легли мертвым грузом на складе. По словам Вячеслава Сметанина, всё это «результат незаконной деятельности определенных сил, поддерживающих прежних обанкротившихся хозяев-американцев, для которых чем хуже – тем лучше»^[274]. Чуть позже Сметанин уточнил, – «по инициативе некоторых наших сотрудников»^[275]. Вот и думай, что это было, спланированная провокация, или просто, – более проворные пошли по пути «каждый за себя».

Людей в очередной раз успокоили, – не сегодня-завтра торги по продаже всего комбината состоятся, и будут вам деньги, будут! Вот уже господин Бочкарев рассыпается в словах благодарности за долготерпения и с облегчением делает вывод: «…Никакие призывы некоторых «радетелей» комбината к активным действиям широкой поддержки не нашли. Однако, вред, и немалый, принесли»^[276].

И вот долгожданные торги. 22 сентября победителем признана зарегистрированная на Кипре английская компанию «Нимонор Инвестментс Лимитед». Народ ждал: кошмарный сон должен вот-вот закончиться счастливым концом, бог с ними с инвестициями, – зарплату отдайте!.. «Нимонор инвестмент» внес на счет предприятия десятипроцентный залог – 18,5 миллиардов рублей. Этих денег хватило бы, чтобы выплатить всем работникам двухмесячную зарплату…

Победитель конкурса должен был, как водится, подписать договор купли-продажи. Однако, буквально на следующий день после продажи Арбитражный суд Петербурга и Ленинградской области вынес решение – приостановить собственное решение от 24 декабря 1996 года о назначении на Выборгском ЦБК арбитражного управления. Таким образом, ситуация как бы вернулась на девять месяцев назад, и, что самое главное – итоги конкурса, хотя и не аннулировались, но не могли быть использованы.

Немая сцена…

Элементы паники уже в коридорах власти. Уже открытым текстом сообщается то, что иначе как давлением на суд не назовешь: «Областные и районные власти принимают меры, чтобы добиться отмены последнего решения суда. Губернатор Вадим Густов обратился с письмом к председателю Высшего арбитражного с тем, чтобы дело пересмотрели как можно скорее»^[277].

Впервые на ударную позицию вывели профсоюзную организацию. Неожиданно прорезался голос у председателя профкома ОАО «Выборгский ЦБК» Льва Ханатаева:

«Что теперь делать людям? Долго мы терпели, нашему терпению приходит конец.

Я звонил в обком профсоюзов лесных отраслей, просил сообщить о ситуации в областное правительство, подготовил и отправил письмо на имя губернатора Вадима Густова. И недели три назад я присутствовал на совещании у губернатора, где он обещал взять ситуацию под свой контроль. Я подготовил жалобу в апелляционную инстанцию на решение Арбитражного суда. Мы будем действовать законным порядком.

Но если после этой волны не последует никаких изменений, мы выйдем на улицу, я сам вместе с людьми встану на рельсы, мы перекроем шоссе… Посмотрю я, кому это понравится, надо, чтобы нас услышали… Мы хотим работать»^[278].

Лев Ильич обрел необычную для него смелость: «…У меня такое ощущение, что тут сыграла роль уже большая политика… Я не понимаю, о ком наше правительство больше думает – о Горе и Клинтоне или наших людях, на долю которых и без того выпали непереносимые тяготы и лишения»^[279].

Хорошую волну погнал! И уже первого октября подал апелляционную жалобу на определение о приостановлении конкурсного производства. Вслух же, не стесняясь и не боясь последствий, добавил про судью: «Ощущение такое, что на него здорово надавили…»^[280]

Арбитражный суд 20 октября 1997 года отменил приостановление конкурсного производства, что создало условия для полного оформления сделки. 27 октября в Санкт-Петербурге, наконец-то состоялось подписание договора купли-продажи имущественного комплекса Выборгского целлюлозно-бумажного комбината. Акт, определивший дальнейшую судьбу многострадального предприятия, скрепили подписями конкурсный управляющий ЦБК Александр Бочкарев и глава английской фирмы «Нимонор Инвестментс Лимитед», выигравшей сентябрьские торги, Марк Роулз.

Однако долгожданная зарплата, которая уже в конце октября могла быть выдана работникам, опять «пролетала»…

«Вспомнил» про нанесенное ему оскорбление во время конкурсных торгов Санкт-Петербургский филиал «Межкомбанка», «дочку» которого – ООО «Межинвест» – не допустили к торгам. В «Межкомбанке» был открыт ликвидационный счет, на который покупатель внес 18,5 миллиарда рублей конкурсного залога. То ли банкиры всерьез готовились к опротестованию результатов торгов, то ли просто решили «прокрутить» чужие деньги…

В середине октября руководство ЦБК приняло решение о переводе ликвидационного счета в Выборгский филиал Мосбизнесбанка. Начиная с 14 октября, стали ждать деньги, однако процесс затянулся до конца ноября. Руководство «Межкомбанка», с которым велись постоянные переговоры, ссылается на формальные причины, требует предоставить абсолютно не предусмотренных банковской практикой документов, в частности, копии договора купли-продажи. «Поговаривают о том, что «Межкомбанк», возможно, таким образом сводит счеты, поскольку сам, через дочернюю фирму, имел намерения приобрести комбинат, но не был допущен к конкурсу из-за не надлежащего оформления заявки. Иначе же остается делать предположения о финансовой несостоятельности самого банка…»^[281] Руководство комбината принимало свои «бумажные» мер – о беспределе, творимом «Межкомбанком», были поставлены в известность правительство Ленобласти и областное представительство «Центробанка» РФ. Засылали в «Межкомбанк» председателя профкома Льва Ханатаева, но его там корректно …«послали», вообще отказались вести какие-либо переговоры.

По поселку, ползли нехорошие слухи, говорили, что комиссия КРУ, работавшая на комбинате, обнаружила еженедельные крупные поступления «налички» в кассу предприятия… В любой момент мог вспыхнуть конфликт между Управлением и цехами.

11 ноября, во вторник, на Выборгском ЦБК прошла конференция трудового коллектива. В присутствии представителей местной Администрации и управления комбината решался революционный вопрос – что делать?

И народ поднялся… Правда, это он так мог подумать, мол, я «сам поднимаюсь!» На самом деле – его подняли, ему разрешили попротестовать. Народ думал, – защищаю себя. Нет, ошибочка вышла: Все на защиту интересов «Нимонора»!

Пресса непредвзято отметила в те дни: «Впервые за долгое время на комбинате наблюдается какое-то единство мнений – трудовой коллектив, профсоюз и руководители дружно ругают «Межкомбанк». Дошло до того, что конкурсный управляющий Александр Бочкарев сообщил, что готов выделить транспорт для поездки в Питер – пикетировать здание банка. И сам, если понадобится, встанет в ряды борцов»^[282].

Пикетирование должно было состояться в пятницу, 14 ноября, – «разрешение у петербургских властей уже получено». На полном серьезе поговаривали на комбинате и о других методах борьбы, незаконны – вроде перекрытия железной дороги и шоссе.

Полудетективная история с вызволением залоговой суммы, внесенной компанией «Нимонор», со счетов «Межкомбанка» завершилась с благополучным для работников комбината исходом. Правда пришлось ещё раз «помучиться», на сей раз в выборгском отделении «Мосбизнесбанка», вереницы стоявших за своей зарплатой можно сравнить разве что с очередями за водкой времен перестройки. В первые дни выдачи денег люди занимали очередь с 4–5 часов утра. Банк мог претендовать на рекорд – обслуживали по 350 человек в день^[283]. Но это были одни из немногих, уже забытых, радостных дней.

Выводы, в которых нас пытались убедить

Главный приватизатор Выборгского района В. В. Дубинин: «К коллективу комбината и его специалистам нет претензий. Кроме единственной. Со своим пакетом акций коллектив расстался с легкостью необыкновенной. Разумеется, каждый держатель акций персонально решал вопрос – хранить эти ценные бумаги или продать? Вот и выходит, что продавал-то акции каждый в отдельности, а в итоге все вместе уступили комбинат иностранцам. Люди у нас ещё не готовы к действиям в условиях рынка»^[284].

Не отстает от него и Александр Бочкарев, заявивший по поводу продажи своей доли собственности работниками-акционерами и тем самым обвинивший в кризисном состоянии комбината самих работников предприятия: «Американцы разорили предприятие, а каждый из вас им помог!^[285].

Им вторит питерская независимо-демократическая пресса, фактически издеваясь над рабочими в самый трудный для них период:

«Вряд об экономическом последствии никто не догадывался. Объяснение в другом, – все были повязаны возможностью заработать на «халяву». Причем в категорию «все» входил и трудовой коллектив, возрадовавшийся свалившимся с небес американским «баксам» неизвестно за какие-то там акции (платили «по $2 за акцию – немалые по тем временам деньги, если учесть, что даже пенсионер-ветеран ЦБК имел около 700 акций (сами работники – гораздо больше). В Выборге вспоминают, что в то время в магазинах города исчезла мебель, ковры, бытовая техника – все было скуплено бывшими акционерами ЦБК»^[286]

Глава 3. Стачком – 98

Новый 1998 год был встречен с радужными надеждами и хорошим настроением от уже сбывшихся надежд, – рабочие зарплату частично получили, новый хозяин, защищенный стихийными акциями протеста, зарегистрировал права собственности на комбинат и учредил управляющую компанию. Что ещё надо? Только работай.

Жители Советского надеялись, что так оно и будет.

«Нимонор» пришел…

Свидетельство о государственной регистрации прав и сделок с недвижимостью было выписано «Нимонору» 31 декабря 1997 года – спустя два с лишним месяца после того, как фирма стала «победителем тендера» по продаже обанкротившегося комбината. Всё это время «Нимонор» «проявлял прямо-таки ангельское терпение»^[287]. (То, что у ангела зачастую обнаруживаются рога и копыта, ещё не догадывались).

Глава администрации Выборгского района Владимир Кириллов счел необходимым лично вручить свидетельство представителю акционеров Марку Роудзу, что и сделал в весьма торжественной обстановке в своем кабинете 8 января 1998 года. Смеем предположить, что определенная помпезность мероприятия объяснялась вовсе не дипломатическими соображениями высокого порядка. Если говорить о «порядке», то он ограничивался своими «местечковыми» соображениями, В. В. Кириллов надеялся, наконец, свободно вздохнуть, переложив «коммунальные проблемы» на плечи иностранного «инвестора». «Новым хозяевам комбината… предстоит теперь взвалить на себя множество проблем, доставшихся по наследству. В ходе состоявшейся беседы В. Кириллова и М. Роудза особое внимание было уделено принятию мер по скорейшему запуску предприятия и совместному решению вопросов содержания жилищно-коммунального хозяйства поселка Советский, инфраструктуры»^[288].

Затем здесь же, в кабинете руководителя района, состоялась пресс-конференция господина Марка Роудза для журналистов выборгских СМИ^[289]. В ней также принял участие Владимир Кириллов.

– Мы попытаемся начать работу прямо сегодня, – сообщил Марк Роудз. – Самое важное, чтобы предприятие, которое сейчас и работает, и не работает, было запущено.

По словам Марка Роудза, фирма приглашала экспертов для обследования технического состояния оборудования. И, по их оценке, состояние оказалось «сравнительно хорошим, даже лучше, чем ожидалось». Достаточно высокую оценку получила и команда управленцев, руководившая комбинатом в период банкротства и судебных тяжб.

– Тем не менее, компании придется приложить определенные усилия, чтобы через полгода-год комбинат заработал на полную мощность, – сказал Марк Роудз. – Мы рассчитываем, что на это придется истратить около 10 миллионов долларов. В итоге комбинат, сохранивший свой основной профиль работы, будет выпускать более широкий ассортимент продукции. К целлюлозно-бумажному производству добавится ещё и лесопильное.

Но чем дальше продолжал вещать британо-киприот, тем больше могло возникнуть сомнений в искренности его слов. Походило примерно на следующее: начал г-н Роудз за здравие, а заканчивал – за упокой.

Первоочередной задачей, как считал Марк Роудз, является создание управляющей организации. Зарегистрирована она будет, как уже решено, в Выборге, в неё войдут в основном приглашенные российские специалисты. Хотя с поддержкой из-за рубежа. «Нимонор» оставит на комбинате своего постоянного представителя (пока что это сам г-н Роудз). Видимо, будут созданы отдельные компании по управлению цехами комбината.

Не менее сложные задачи и у технического руководства. Надо четко определиться с тем, что выпускать с наибольшей выгодой, с наименьшими затратами, привлечь по-современному мыслящих организаторов производства. Господин Роудз не стал скрывать того обстоятельства, что придется идти и на непопулярные меры. Прежде всего, на сокращение численности работающих. По его словам, это всеобщая проблема для стран с рыночной экономикой, легко её не решить.

– По мнению западных экспертов, российская экономическая система вообще перенасыщена людьми, и к комбинату в Советском это тоже относится, – говорил Марк Роудз. – Это всеобщая проблема, и она обычно решается нелегко. Тем не менее, мы должны добиваться максимальной эффективности работы предприятия. Проблема сокращения штатов может быть смягчена, если мы сумеем развернуть новые производства. И в любом случае, мы будем обсуждать эту проблему с местными властями.

Марк Роудз плавно перевел «вектор напряженности» на главу исполнительной власти района: увольнять будем, но «делаться это будет деликатно, вместе с местными властями».

Видимо, г-ну Кириллову после его слов стало несколько не по себе, что не смог не заметить выступающий, который тут же подсластил горькую пилюлю. Представитель «Нимонора» заявил, что фирма готова обеспечивать поселок теплом и водой. Условия расчетов с Администрацией должны быть оговорены в ближайшие дни. То же самое относится и к жилому фонду… У присутствующих журналистов хватило духу лишь на то, чтобы без комментариев («процесс… затянулся по вполне понятным причинам») отразить в своих отчетах факты: поселковая котельная и цех водоснабжения, включенные в технологическую цепочку комбината, не подлежали приватизации (остаются в государственной собственности), но по-прежнему «висят» на комбинате, жилой фонд, так же до настоящего времени не передан в муниципальную собственность.

С трудоустройством увольняемых как-нибудь решим, усыплял бдительность иностранный бизнесмен: следует наладить лесопильное производство. «На местном уровне это будет иметь соответствующие результаты, в том числе и в части увеличения рабочих мест в поселке Советском». Администрация готова даже подключиться к вопросу снабжения комбината сырьем, вплоть до помощи в получении лесных массивов в аренду. Оно и понятно – появление такого крупного потребителя на лесном рынке может радикально поменять сложившийся расклад.

«Мы будем решать возникающие проблемы только сообща, с руководством Администрации Выборгского района, а также с губернатором Ленинградской области Вадимом Густовым, который постоянно интересуется состоянием дел на комбинате. Постараемся его не разочаровать», – сказал Марк Роудз.

Заинтересованные лица, поскольку они были «заинтересованы», промолчали, а у выборгских журналистов, не обладавших тогда полнотой информации, да ещё новогодний туман в голове, не возникло вопросов по некоторым нестыковкам в информации, предоставленной кипро-британцем Марком.

Например, на пресс-конференции стало известно, что фирма «выплатила за покупку уже второй транш в размере 2 миллиардов рублей»^[290]. И никто не задал простого вопроса: почему «два», а не 24,31 миллиарда рублей, которые по договору должны быть отправлены вторым траншем не позднее 16 декабря 1997 года. А далее автоматом бы последовали вопросы про «отлагательные условия». Нет, этого не произошло.

Лукавил М. Роудз и по поводу управляющей компании, говоря про неё в будущем времени: «зарегистрирована она будет». ЗАО «Выборгская целлюлозно-бумажная компания», учредителем которой выступила компания «Нимонор», была уже зарегистрирована 26 декабря 1996 года^[291]. Приобретенное в собственность имущество ОАО «Выборгский ЦБК» передается в трастовое управление ОАО «Выборгская целлюлозно-бумажная компания» через 2 дня после подписания Акта передачи имущества от ОАО «Выборгский ЦБК». (Но, за несколько дней до получения Свидетельства о регистрации прав собственности).

Чем объяснить подобное «умолчание»? Только одним, – генеральным директором управляющей компании назначался Александр Бузулеев, человек, хорошо известный в Советском тем, что приложил руку к разорению комбината.

Надо отметить и следующее обстоятельство: «Нимонор», владелец комбината, лишь 26 января 1998 года назначил генерального директора ЗАО «Выборгская целлюлозно-бумажная компания», фактически оставив предприятие без своего управления в течение целого месяца.

Выбор кандидатуры генерального директора не мог не вызвать резко отрицательной реакции у работников ЦБК. А. Б. Бузулеев являлся руководителем одного из юридических лиц-кредиторов ЦБК и, по их представлениям, был больше заинтересован в возврате денег в свою фирму, чем в налаживании производства на комбинате. Кроме всего прочего уже получили огласку его «проделки» в составе совета кредиторов расположенной в Выборгском районе птицефабрики, которую привели к полному краху.

Но, видимо, такой человек, которому плевать на мнение какого-то там «трудового коллектива», и был нужен новым хозяевам: сокращение рабочих мест, никаких обязательств перед трудовым коллективом, профсоюз является лишней структурой на комбинате и т. п. Появление этого «менеджера» на ВЦБК только подтверждает тот факт, что новый собственник не собирался «решать проблемы комбината», у него были свои интересы. Эта компания не была заинтересована в основном производстве предприятия и имела цель заниматься лишь лесозаготовкой и продажей леса. Ещё в ноябре 97-го года в прессу просочилась информация о том, что между «Нимонором» и «Ленпромлесом»^[292] ведутся переговоры о поставках древесины.