В Советском не пьют пиво «Бочкарево»

Александр Сергеевич Бочкарев оставил о себе в поселке Советский дурную славу. «Доступ к его телу был практически закрыт, а когда попадешь на прием (по критической ситуации, например, ребенок серьезно болеет) он всем одно отвечал: идите на панель, нечего у меня просить. Одна девочка так и умерла, он родителям денег на лечение не дал»^[191]. Если уж такое о нём позволила написать отнюдь не «красная» питерская газета «Смена», то можно говорить, что многие из тех претензий и нареканий, высказанных в его адрес, имеют веские основания. (Кстати, господину Бочкареву может выставить финансовые претензии кампания-производитель одноименного пива: уже несколько лет для марки «Бочкарев» в поселке нет рынка сбыта).

Беда не в хамстве г-на Бочкарева, наш народ привычен к этому явлению, свойственного многим руководителям, в том числе и советского периода. Многое прощал и прощает, когда знает, что Директор (или Хозяин) помимо всего прочего решает и его проблемы, причем персонально каждого работяги. Бочкарев не был ни Директором, ни Хозяином. Он был Чужим, варягом, решавшим чьи-то, не воспринимаемые подавляющим большинством задачи. Ему было понятно самое элементарное, но в тоже время цинично отвергалось самое важное, заключавшееся в том, что проблема рабочих и инженеров комбината – иметь средства к существованию. На словах, А. Бочкарев и его «подельщик» В. Сметанин, говорили одно, а по факту делали совершенно другое. И «проблему комбината» они решали в ущерб его тружеников.

Самый живой пример. Комбинатовские работники одно время получали зарплату обоями. Но в восьмитысячном поселке продать их практически невозможно: магазин принимает обои по 7600. (К тому же наличкой выдают только половину суммы, остальное – товарами). В то время как на комбинате обои отпускали по 9200, «рядовым работникам их отпускают по довольно высокой цене и с накрученным НДС».^[192] Наивные корреспонденты недоумевают: неужели нельзя наладить нормальный централизованный сбыт тех же обоев?

Не все так просто. Вячеслав Сметанин объясняет так: «Предприятие годами работало на выпуск той продукции, которую может производить… Только из-за того, что комбинат в начале года совсем остановился, мы смогли разгрузить свои склады»^[193]. А товару на складах было «без движения» на сумму до 10 млрд. рублей. Так сколько из них списали через заработную плату?..

Деньги были, но для категории «нужных людей». И те же обои для «своих» реализовывались через отдел сбыта комбината. С денежной подпиткой «своих» связывают на комбинате бесследное исчезновение труб для так и не проложенного газопровода, вывоз через проходную каких-то «левых» бревен^[194]. Народ не обманешь, его возмущало не то, что рабочий 6-го разряда имеет оклад в 2 миллиона, а управленцы – по 5–6, а то, что этот «управленец» «со справками в столовую не ходит» и не стоит в очереди за пайкой для голодных детей. И на комбинате быстро разобрались, почему это происходило.

В период деятельности на ЦБК конкурсного управляющего, финансово-экономическое положение предприятия продолжало ухудшаться. А на предприятии происходили действия, которые ухудшали положение предприятия и в ряде случаев, по мнению многих работников комбината, носили лично-корыстный характер со стороны конкурсного управляющего.^[195]

Так, со складов предприятия исчезла бумага в количестве 700 тонн, на которую был наложен арест налоговыми органами. На территории предприятия были расположены и действовали как минимум 10 посторонних юридических лиц, заключивших соответствующие договора в 1997 году.

А сколько средств ушло на финансирование деятельности представительств в Москве и Санкт-Петербурге и различных коммерческих структур, связанных договорными отношениями с ОАО ВЦБК. (В. Сметанин: «Оставшись из руководства комбината фактически вдвоем, мы очень редко бываем на нём. Надо выезжать для решения разных вопросов в Москву, Петербург и т. д.»^[196]).

Особое возмущение работников ЦБК вызвала проведенная, по их мнению, «бартерная сделка», в ходе которой через механизм взаимозачетов с использованием фирм «Карибоард» и «Дело», действующая бумагоделательная машина старого образца была продана предприятием за выполненный по заказу конкурсного управляющего документ – оценку бизнеса перед торгами, обошедшийся предприятию более чем в 500 млн. руб. По той же информации, прямое отношение к этим сделкам имел ряд бывших и нынешних руководящих сотрудников предприятия.

Большие надежды связывали жители Советского с газофикацией своего поселка. Из 30-ти километрового газопровода больше трети было проложено. И вот: ЦБК обанкротился, стройка, естественно, прекратилась. Те трубы, что успели протянуть, стали разбирать и увозить^[197]. Поселок газа не дождался.

А где деньги? Один из немногих случаев, когда А. Бочкарев соизволил дать хоть какое-то объяснение, и то видимо потому, что жители Советского обратились за помощью к губернатору области Вадиму Густову^[198]: «У предприятия сегодня нет никаких средств, кроме тех жалких труб, вокруг которых было поднято столько шума. Мол, продали трубы, вместо того, чтобы газ проводить в дома. Эти трубы – часть неликвидов, скапливавшихся годами неумелым хозяйствованием прежних руководителей. Нужно знать, как трудно сегодня реализовать неликвиды… Вот эти пресловутые трубы… Проект газификации поселка начал реализовываться ещё в 1990 году. Завезли трубы, но вскоре всё остановилось. Прошло семь лет. Половина этих труб проржавела. Ни одна комиссия не подпишет акт о принятии такого газопровода к эксплуатации. Под водопровод и канализацию их ещё, наверное, можно использовать, но под газ…»^[199] А дальше как нашкодивший пацан: «Некоторые наши «добросовестные» сотрудники порезали часть этих бесхозных труб для водоотводов на своих дачных участках, в садоводствах». (Это 30-то с лишним километров на водоотводы?!)

Как оценить эффективность работы «кандидата экономических наук, прошедшего многолетнюю практику на российских предприятиях, знакомого с опытом работы американцев и европейцев»^[200], для которого «банкротство – лишь одно из форм существования капиталистического хозяйства»?

Можно ещё раз повторить, что имеются большие сомнения в целесообразности назначения конкурсным управляющим человека, который не сумел объективно оценить возможности предприятия и не справился с задачами внешнего управления. Тоже самое можно сказать и о его деятельности при исполнении обязанностей конкурсного управляющего. Во всяком случае, факты говорят о следующем.

Собрание кредиторов 12 марта 1997 года разрешило конкурсному управляющему получить банковский кредит на сумму 50 млрд. рублей под залог имущества стоимостью до 200 млрд. рублей для запуска предприятия и выхода на собственные оборотные средства, увеличения ликвидной стоимости предприятия. Однако, А. С. Бочкарев с этой задачей не справился. Финансовое положение предприятия продолжало ухудшаться, и уже к 25 июня общая сумма кредиторской задолженности составила около 515 млрд. рублей^[201].

Летом 98-го года КРУ Минфина РФ по Ленобласти отметило в Акте проверки отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности ОАО «Выборгский ЦБК» за 1997 год: «…Расчеты с бюджетом по налогам и другим обязательным платежам, начисленным в период конкурсного управления, не производились. Несмотря на то, что они относятся к расходам, связанным с функционированием организации-должника, которые покрываются из конкурсной массы вне очереди…»^[202].

Опять же обо всём этом с течением времени забылось бы, если бы А. С. Бочкарев честно и грамотно решил задачу проведения конкурса по продаже имущества.

Слово господину Дубинину

Самое время снова заслушать «начальника приватизационного цеха» господина В. В. Дубинина: «Проведенным 23 сентября 1997 года конкурсом по продаже имущества ОАО «Выборгский ЦБК» предусматривается, что победитель конкурса компания «Нимонор Инвестментс ЛТД» принимает на себя следующие обязательства:

– оплатить стоимость приобретаемого имущества комбината в сумме 187 млрд. руб.;

– сохранить существующий профиль предприятия, расширить его хозяйственную деятельность;

– сохранить 2100 рабочих мест;

– осуществить инвестиционную программу в объеме 10 млн. долл. США.

Кроме того, финансировать другие мероприятия по комбинату на сумму 23 млн. долл. США.

Финансирование, согласно условий договора, обязуется произвести в течение 18 месяцев с момента приобретения имущества комбината.

Как вывод из вышеизложенного следует, что при сложившейся экономической ситуации на Выборгском ЦБК единственным выходом является доведение процедуры банкротства до его завершающего этапа. Конкурс по продаже ЦБК с инвестиционными условиями, на мой взгляд, дает комбинату значительный шанс осуществить запуск производства, приступить к выпуску продукции и нормализовать экономическую ситуацию»^[203].

Уже не приходится удивляться, что в словах председателя Выборгского КУГМИ что-то опять обнаруживается «не так».

Во-первых, в той достаточно неординарной ситуации можно было бы более подробно остановиться на процессе проведения конкурсов по продаже имущества. Именно, конкурсов, если быть точными.

Напомним хронология тех дней 1997 года.

В соответствии с требованиями Закона, приказом № 3 от 13 февраля 1997 г. и приказом № 4 от 13 февраля 1997 г. конкурсный управляющий создал ликвидационную и инвентаризационную комиссии. Последняя провела инвентаризацию материальных ценностей ОАО «Выборгский ЦБК».

На основании договора с экспертной компанией Санкт-Петербургской объединенной коллегии адвокатов, юридической консультацией № 13, была проведена оценка рыночной стоимости предприятия, определенной в 270 млрд. рублей. Параллельная оценка, проведенная конкурсным управляющим, составила около 266 млрд. рублей^[204]. Отметим, что эти суммы почти в 7 раз ниже балансовой стоимости имущества предприятия на тот период, и в 5 раз ниже, если учесть кредиторскую задолженность ЦБК.

30 июня 1997 года на заседании комитета кредиторов ОАО «Выборгский ЦБК» начальная цена продажи имущества предприятия банкрота определена в 265 млрд. рублей. 2 июля ликвидационная комиссия определили условия конкурса, а 4 июля конкурсный управляющий утвердил Положение о порядке проведения конкурса по продаже имущества ОАО «Выборгский ЦБК»^[205].

Можно отметить, что принятые в тот период условия, за исключением цены имущественного комплекса, достаточно полно отражали, с учетом реальной ситуации, интересы и кредиторов, и трудового коллектива, и потенциального покупателя. Так, предусматривалась выплата покупателем всей суммы сделки в течение 60 календарных дней со дня продажи, в том числе 30 % от продажной цены – в течение 30 дней, причем только после внесения этого платежа покупатель становился собственником имущества^[206].

Однако заявки на участие в конкурсе не поступили и 8 августа 1997 года конкурсная комиссия признала конкурс не состоявшимся.

Случайно ли? Простые ли это недоработки? Вряд ли. Как можно предположить, срыв первоначальных торгов являлся планомерным действием, ставшим результатом сговора части кредиторов совместно с конкурсным управляющим. В этом легко убедиться, если внимательно посмотреть на условия проведения этих торгов. Читаем: «Порядок оплаты: взнос за право участия в конкурсе – 5,3 млрд. рублей (2 процента начальной цены, в случае проигрыша конкурса участнику конкурса не возвращается) и задаток – 26,5 млрд. рублей (10 процентов начальной цены)…»^[207] Хорошенький входной билетик! Много ли «лохов» найдется: за свои пять миллиардов с «хвостиком» посмотреть спектакль, – как тебя будут «разводить»? (Вроде так это называется на бандитском языке).

11 августа собрание кредиторов приняло условия очередных торгов, снизив начальную цену на 30 %, т. е. до 185,5 млрд. рублей, и новое Положение о порядке проведения торгов, предложенное самым крупным кредитором – АО «Ленэнерго» и дающие существенные льготы покупателю в сравнении с предыдущим вариантом Положения. Против принятия Положения в новой редакции выступил представитель трудового коллектива Л. И. Ханатаев.

Конкурсный управляющий имел право не согласиться с принятым кредиторами Положением, однако, учитывая позиции кредиторов на собрании, в тот же день утвердил данное Положение. Датой торгов было определено 22 сентября 1997 года, прекращение приема заявок – в 17 часов 14 сентября 1997 года.

Новый герой – опять из-за «бугра»

На горизонте – «Нимонор»

С первых же дней, как был взят курс на распродажу имущества комбината, пресса озвучивала твердую уверенность в завтрашнем дне: «Потенциальные покупатели уже есть»^[208]. В марте 1997 года Вячеслав Сметанин заверял митингующих рабочих, что «через три месяца можно ожидать появления нового, серьезного инвестора из числа российских фирм»^[209].

Сорванные в августе торги были названы их организаторами «первым этапом». Провал торгов объяснили так: «Уже перед первым этапом конкурсной продажи ходило много слухов о том, что комбинат больше не работоспособен, что он развалился, что техническое состояние таково, что он больше для покупателей интереса не представляет»^[210].

И вот назначены новые торги и опять «радужные» перспективы, озвученные все тем же В. Сметаниным: «…Заявки на участие в торгах должны начать поступать за три-четыре дня до конкурса. Но уже сейчас отдельные организации присылают своих экспертов, чтобы определить целесообразность участия в конкурсе. На первом этапе этого не было»^[211].

Ау-у! Покупатели! Где, Вы, родненькие?

Выборгская пресса внимательно, ей в этом не мешали, отслеживала ситуацию на комбинате. 29 августа 1997 года, газета «Выборг» писала: «Комбинат, тем не менее, готовится к конкурсным торгам 22 сентября. В Советский уже приезжают лица, интересующиеся комбинатом, присылают также своих экспертов, которые и определят целесообразность участия в конкурсе»^[212]. 17 сентября эта газета сообщала своим читателям: «Срок подачи заявок истек 15 сентября, однако есть решение срок продлить до 22-го. Чем больше участников аукциона, тем выше шансы найти выгодного покупателя. Выгодного и для работников многострадального комбината, и для всего поселка Советский»^[213].

Как результат: 22 сентября 1997 года конкурсная комиссия признала победителем конкурса компанию «Нимонор Инвестментс Лимитед». А остальные участники? «Единственный её противник на аукционе не стал торговаться и отступил»^[214]. Остальных было… еще одна фирма, странным образом как две капли воды напоминающая победителя торгов. Как же – толпы экспертов?

В один и тот же день, 12 сентября 1997 года, в конкурсную комиссию были поданы две заявки на участие в конкурсе – от «Нимонор Инвестментс Лимитед» и «Эспэк Трейдинг энд Инвестментс Лимитед», зарегистрированных на Кипре в начале сентября (?!) 1997 года. В принципе, это были документы-близнецы. Обе фирмы были зарегистрированы на средиземноморском острове за несколько дней до подачи заявок. Уставный капитал их измеряется всего тысячами долларов. То есть, это были типичные однодневки, созданные для конкретной цели – купить где-то предприятие.

Предложенные ими обязательства имели минимальные различия в пользу будущего победителя торгов. Небольшой перевес в сторону «Ниманора»: «Эспэк» обещал сохранить 1300 рабочих мест, а «Ниманор» – 2100, но при условии вывода комбината на полную мощность (правда, это уточнение представитель фирмы дал уже на самой комиссии, которая внимания на оговорку не обратила). «Эспэк» не обещал инвестиций, а «Ниманор» обещал. Правда, и здесь о сроках практически ничего сказано не было, за исключением 8 миллионов долларов в организацию лесопильного завода в течение 18 месяцев^[215].

В последующем, проанализировав имеющиеся документы, заведующий юридической консультацией № 51 «Лебедев и Партнеры» Санкт-Петербургской Объединенной Коллегии Адвокатов кандидат юридических наук К. К. Лебедев, сделал следующие выводы:

«По информации, полученной Прокуратурой Ленинградской области из территориального антимонопольного управления, два, единственно допущенных к участию в торгах претендента – компания «Нимонор Инвестментс Лимитед» (Кипр) и компания «Эстек Трейдинг Инвестментс Лимитед» (Кипр), могут принадлежать одним и тем же лицам, либо одна из этих компаний является фиктивной^[216].

В связи с этим Прокурором Ленинградской области 17 июня 1998 года было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ст.173 УК РФ, которое находится в настоящее время в производстве Прокуратуры Ленинградской области.

Результаты проводимого расследования могут оказать решающее влияние не только на анализ законности совершения сделки – торгов по продаже имущества ОАО «Выборгский ЦБК», но и на всю процедуру банкротства Комбината»^[217].

И это не единственный скандал в данном конкретном эпизоде с проводимыми в сентябре торгами.

Как уже упоминалось, 15 сентября 1997 года комитетом кредиторов ОАО «Выборгский ЦБК» по инициативе уполномоченного Правительства Ленинградской области – директора ТА ФУНД по Ленобласти и представителя АО «Ленэнерго» были изменены условия конкурса, а именно, продлен срок подачи заявок до 15 часов 20 сентября 1997 года. Целью этой акции было стремление к расширению числа потенциальных покупателей и возможное появление наиболее эффективного собственника.

20 сентября 1997 года в конкурсную комиссию поступила заявка от ООО «Межинвест», учрежденного «Межкомбанком» и действующего по поручению Правительства Ленинградской области. Конкурсный управляющий А. С. Бочкарев усомнился в легитимности этой заявки, созвал комитет кредиторов, который отказал в приеме заявки ООО «Межинвест» как сделанной в нарушение утвержденного Положения о конкурсе по сроку предоставления заявки: «конкурсный управляющий, получив бумаги «Межинвеста», до тех пор методично соглашавшийся со всеми изменениями, встал на дыбы. И тот же комитет кредиторов изменил решение. «Межинвест» остался за бортом»^[218]. Этот факт будет иметь для Выборгского комбината серьезные последствия.

Подводя итоги торгов, в части состава участников, приведем мнение КРУ Минфина РФ по Ленобласти, достаточно жесткого в своих выводах:

«Следует отметить, что согласно Указу Президента РФ от 02.06.94 г. «О продаже государственных предприятий-должников», с учетом которого должна была быть произведена продажа имущества Комбината, правом участия в конкурсных торгах обладают любые юридические и физические лица, внесшие в установленном порядке залог (задаток) в размере 100 % от первоначальной цены предприятия, т. е. 185,55 млн. руб. Фактически же оба участника торгов – компания «Эспек Трейдинг» и «Нимонор» в виде залога внесли по 18,5 млн. руб. или только 10 % первоначальной цены предприятия»^[219].

Для полноты информации приведем полностью Условия приобретения имущества ОАО «Выборгский ЦБК», предложенные компанией «Нимонор» в лице её представителя Марка Роудза, действовавшего на основании доверенности от 10 сентября 1997 года:

«Компания Нимонор Инвестментс Лимитед готова приобрести имущество ОАО «Выборгский ЦБК» на следующих условиях: