Цитаты из книги «Смерть Вазир-Мухтара»

Тотчас Паскевич отдал приказ – никаких особых встреч в Тифлисе не оказывать, кормить обыкновенно, парадов не устраивать и содержать вежливо, но строго.

В Персии тоже занимались Вазир-Мухтаром. Посовещавшись, решили в Тегеране (а Тебриз подтвердил) послать в Петербург Хозрева-Мирзу. Он был молод, притом недурен собою и вовсе не глуп. Если бы его убили в России – решили в Тегеране (а Тебриз подтвердил), – было бы жалко, очень жалко, но государство персиянское и династия Каджаров не пострадали бы от этого: принц был смешанной крови, «чанка». В случае, если не убьют, – извиниться и хлопотать о курурах.

Паскевич потребовал, по совету Елизы, чтобы уплатил за него Петербург: Настасье Федоровне 30 тысяч – единовременно, потому что по закону наследницей Вазир-Мухтара она не являлась, а выплатить можно было якобы за часть разграбленного в Тегеране добра, и Нине по тысяче червонцев в год пенсиону как шестую часть жалованья покойного мужа.

Мелькало еще имя его в нотах, отнесениях и секретных депешах из Петербурга в Тебриз и обратно. И мало-помалу Вазир-Мухтар обратился в цифры. Потому что все имеет свою цену, и есть также цена крови.

Очутившись на улице, Фаддей почувствовал себя сиротливо. Сочувствовали, и даже очень, но какое-то равнодушие было, равнодушие общее.

И, уловив почтительные взгляды, Фаддей вдруг перевел дух. Единственный друг единственного гения, которого нет более! Это он! Он стал деловит, еще раз шмыгнул платком по глазам и потащил всех к выходу. Он не знал еще ясно, что нужно предпринять, – хлопотать в цензуре о «Горе…», хлопотать о каких-нибудь еще других делах, сообщать. Он вдруг оставил Петю и Греча в передней, побежал в кабинет, выдвинул ящик в столе, достал рукопись, побежал к Пете и Гречу и сунул им под нос, забарабанил пальцем.

– Траур, – вскочил он, – траур надеть! На весь дом траур налагаю! На всю Россию надеть! – И струсил, спутался, опять сел за стол. – Сообщить… Гречу.

Посмотрел на корректуру своего романа, который собирался отправить Грибоедову для критики, – и сдался – так, как когда-то сдавался русскому офицеру. – Ах ты боже мой! И почитать некому – роман выходит.

Перед ним лежала корректура его романа и официальная бумага о смерти А. С. Грибоедова – для напечатания в «Северной пчеле».

Так получили строгий выговор генерал Паскевич и полномочный министр Грибоедов. Карьера Вазир-Мухтара была испорчена.