Цитаты из книги «Смерть Вазир-Мухтара»

Разве знает Хозрев-Мирза, что российский успех не пойдет ему впрок, что он слишком вскружит ему голову и что через пять лет, во время борьбы за престол, ему выколют глаза и он проживет жизнь свою слепым? И знают ли почетные караулы, расставленные у Тифлиса для отдания последних почестей телу Грибоедова, медленно движущемуся к Тифлису, знают ли они, кого они встречают?

Заболел он не опасно, болезнь его считалась даже смешной между молодежью. Не все женщины были светские. Были еще девицы Безюкины, девица Фауцен и другие.

Дело в том, что принц Хозрев-Мирза заболел.

Что-то переломилось, в климате Петербурга были изменения, не ясные ни для кого. Хозреву-Мирзе начинало казаться порою, что он победитель. Он становился снисходителен.

– Цена крови, – кивнул старику Сеньковский, и старик заморгал красными веками. – Его убил его сын, Авренг-Зеб, чтобы захватить… – И он ткнул пальцем в подушку. – И еще он убил своего брата, я не помню, как его звали.

Тогда вечное забвение окончательно и бесповоротно облекло тегеранское происшествие. Вазир-Мухтар более не шевелился. Он не существовал ни теперь, ни ранее. Вечность. Все двинулись в Мраморную залу, где ждало купечество, пущенное по билетам.

– Не согласен, – вдруг сказал юноша. Так уж его несло по течению: персидские мысли необыкновенно легко приняли совсем другое направление, нежели вначале, когда он гостил у Паскевича. Нессельрод поднял брови и поправил очки. – Я хочу, – сказал юноша, – чтобы сам император мне ответил.

фрак, он внимательно прочел бумажку от графа Сухтелена и огорчился. Он послал сказать, чтобы принц сам первый явился к нему, Нессельроду, а он, Нессельрод, не пойдет.

и Хозрев-Мирза вдруг послал сказать Нессельроду, что он первым к нему не пойдет. Пусть Нессельрод сам к нему явится.

Посидев недельку у Паскевича, Хозрев-Мирза сильно заскучал и решил: убьют. В дороге ему тоже было несколько скучно. Но когда показалась Москва, у Хозрева-Мирзы, и у Фазиль-хана, и у всех, кто там еще был с ним, отлегло от сердца: их встречали по-царски.