С. С. Корсаков, в частности, писал, что случаи психических аномалий представляют интерес не только для специалистов-врачей, но и для психологов вообще и внимательное изучение признаков душевных болезней, несомненно, может доставить профессиональным психологам большую пользу даже в области чисто теоретических воззрений^[19]. Л. С. Выготский применительно к клинике шизофрении писал, что здесь психолог находит единственный и исключительный случай такого психологического развития и изменения сознания и его функций, который проливает свет на нормальную организацию сознания и, главное, на нормальную организацию отношений сознания к его функциям и нормальный ход развития eгo^[20]. Все исследователи, изучавшие психологию лиц с психическими аномалиями, подчеркивают научную и практическую значимость такого рода работ.

Можно обоснованно предположить, что патопсихологические исследования в криминологии помогут ответить на многие еще неясные вопросы субъективной стимуляции и механизмов преступного поведения лиц не только с психическими аномалиями, но и здоровых. Напомним, что В. М. Бехтерев следующим образом определял предмет патопсихологии: «Изучение ненормальных проявлений психической сферы, поскольку они освещают задачи психологии нормальных людей»^[21]. Мы не считаем, что ненормальные проявления психики изучаются только для решения проблем психологии здоровых людей. При всем том, что исследования патологической психологии действительно очень важны для развития психологии вообще, они направлены на познание самой психологии, практическим результатом чего должно быть оказание помощи лицам с психическими нарушениями.

В современной советской психологии наиболее весомый вклад в патопсихологию внесла Б. В. Зейгарник. Именно благодаря ее трудам патопсихология окончательно выделилась в самостоятельную научную дисциплину. Для нас, исследующих проблемы криминальной патопсихологии, этот факт имеет особое значение, тем более что мы намерены представить указанную научную дисциплину как часть патопсихологии в целом.

Отмечая, что патопсихология является психологической наукой, Б. В. Зейгарник считает, что она исходит из закономерностей развития и структуры психики в норме. Эта дисциплина изучает закономерность распада психической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностями формирования и протекания психических процессов в норме, она изучает закономерности искажений отражательной деятельности мозга. Следовательно, при всей близости объектов исследования психиатрия и патопсихология отличны по своему предмету. Всякое забвение этого положения (т.е. положения о том, что патопсихология является психологической наукой) приводит к размыванию границ этой области, подмене ее предмета предметом так называемой малой психиатрии. Проблемы и задачи, которые патопсихология должна решать своими методами и в своих понятиях, подменяются проблемами, подлежащими компетенции психиатров. Патопсихолог должен быть прежде всего психологом, вместе с тем хорошо осведомленным в теоретических основах и практических нуждах психиатрической клиники и клиники неврозов^[22].

Б. В. Зейгарник выделяет разнообразие практических задач, стоящих перед патопсихологическими исследованиями. Особенно большое значение приобретают данные экспериментальной патопсихологии при решении вопросов психиатрической экспертизы в том числе судебной. За последнее время в патопсихологии на первый план выступает направленность на психокоррекцию. Делается попытка обоснования психологических рекомендаций при проведении психокоррекции (например, при лечении неврозов, алкоголизма). Эта направленность должна базироваться на углубленном анализе и квалификации психического состояния больного человека^[23].

Психокоррекция представляет огромный интерес для решения многих научных и практических задач борьбы с преступностью. Думается, она должна занять свое место в индивидуальной профилактике преступлений, исправлении и перевоспитании преступников. Здесь в полной мере необходимо использовать такую важную характеристику современной патопсихологии, как ее направленность на восстановление измененной психической деятельности, направленность на возвращение человеку с психическими нарушениями его социального статуса, возможности полноценного труда, предотвращение подобной утраты как у взрослых, так и особенно у несовершеннолетних.

Известно, какое значение для криминологии и практики борьбы с преступностью имеет познание мотивов преступного поведения. Патопсихологические исследования могут дать в этой области ощутимые результаты. Б. В. Зейгарник отмечает, что психическое заболевание, разрушая и искажая иерархию мотивов, снижая их смыслообразующую функцию, представляет ценнейшие реальные факты для доказательства и проверки теоретических положений общей психологии. Это возможно потому, что душевная болезнь приводит часто не только к распаду сформировавшихся процессов, мотивов, потребностей, но и к формированию новых (пусть патологически измененных) мотивов, появлению новых качеств, черт личности. Поэтому использование патологического материала может оказаться полезным при разрешении вопроса о соотношении биологического и социального в развитии психики^[24]. В целом патопсихологические исследования чрезвычайно важны (подробнее об этом мы скажем ниже) для познания личности преступника, причин и механизма преступного поведения.

В психологической и психиатрической литературе оживленно обсуждалась проблема соотношения понятий «патопсихология» и «психопатология». Б. В. Зейгарник по этому поводу пишет, что смешение этих понятий «происходило из-за отсутствия четкой дифференциации задач психологии и психиатрии в период первоначального накопления фактического материала в конкретных исследованиях аномалий психики, тем более что исследователи, как правило, в одном лице совмещали и психиатра, и психолога»^[25].

В настоящее время большинство исследователей признают, что это разные, хотя и внешне сходные понятия. В. М. Блейхер и И. В. Крук отмечают, что психопатология, т.е. общая психиатрия, занимается описанием признаков психического заболевания в динамике, в течение болезни. Например, А. В. Снежневский, пишут указанные авторы, видит основное отличие психопатологии от психологии в том, что первая оперирует понятиями медицинскими (этиология, патогенез, симптом, синдром) и использует общепатологические критерии (возникновение болезни, исход болезни). Однако следует заметить, что патопсихология также использует эти клинические критерии, так как без постоянного соотношения с ними она бы утратила свое практическое, прикладное значение. Данные патопсихологического исследования в обязательном порядке должны соотноситься с психическим статусом больного, со стадией течения заболевания, с его динамикой. Если патопсихология изучает психические расстройства методами психологии, считают В. М. Блейхер и И. В. Крук, то психопатология в основном прибегает к методу клинико-описательному^[26].

На наш взгляд, утверждение о том, что патопсихология изучает расстройства психики, страдает неточностью, хотя несомненно, что она использует собственные методы. Расстройства психики – медицинская, психиатрическая проблема, а патопсихология изучает их лишь на психологическом уровне, т.е. психологию этих психических расстройств, у которых могут быть и иные аспекты изучения, например биохимические. Наша точка зрения подтверждается и следующей позицией тех же В. М. Блейхера и И. В. Крука: изучая одни и те же проявления психической патологии, «патопсихологи исследуют их психологическую структуру, а психопатологи дают клиническое описание этих признаков, прослеживают особенности их возникновения и связь с другими наблюдаемыми в клинике расстройствами…»^[27]

Патопсихология является разновидностью медицинской психологии, предмет которой Н. Д. Лакосина и Г. К. Ушаков определяют следующим образом: «Многообразные особенности психики больного и их влияние на здоровье и болезнь, а также обеспечение оптимальной системы психологических целебных влияний, в том числе всех обстоятельств, сопутствующих обслуживанию больного, которое правомерно объединить в систему врач-пациент»^[28]. В. М. Блейхер и И. В. Крук уточняют этот момент, рассматривая патопсихологию как часть клинической психологии, которая, в свою очередь, является областью медицинской психологии. В. М. Блейхер и И. В. Крук согласны с тем, что клиническая психология ставит перед собой более непосредственные диагностические задачи и что составными ее частями являются патопсихология, нейропсихология и соматопсихология^[29].

Поскольку объектом нашего исследования являются психологические особенности личности и преступного поведения лиц с психическими аномалиями, представляется необходимым определить, что понимается под такими аномалиями. К ним следует отнести структурные или функциональные отклонения стабильного характера, обусловленные нарушениями дородового развития, например олигофрении и ядерные, или конституциональные, психопатии. К таким аномалиям могут быть отнесены краевые психопатии, патохарактерологические развития, остаточные явления органического поражения центральной нервной системы травматической этиологии и т. д. Строго говоря, психические аномалии на этом исчерпываются. Однако среди преступников большой удельный вес занимают лица с алкогольной зависимостью, значительно меньший – наркоманы, еще реже эпилептики и шизофреники в стадии стойкой ремиссии, лица, на момент обследования, страдающие реактивными состояниями и другими расстройствами психической деятельности. Эти нарушения могут приводить к стабильным личностным изменениям, не носящим психотического характера. Поэтому все указанные расстройства можно условно объединить в единую группу психических аномалий в целях специального научного изучения, уяснения их роли в преступном поведении и на этой основе разработки мер профилактического и иного воздействия. В целом под психическими аномалиями мы предлагаем понимать все расстройства психической деятельности, не достигшие психотического уровня и не исключающие вменяемости, но влекущие личностные изменения, которые могут иметь криминогенное значение. Такие аномалии затрудняют социальную адаптацию индивида и снижают его способность отдавать отчет в своих действиях и руководить ими.

Сказанное позволяет дать общее определение понятия криминальной патопсихологии и ее предмета. Криминальная патопсихология – это самостоятельная научная дисциплина, возникшая на стыке патопсихологии, судебной психиатрии и криминологии, использующая подходы, понятийный аппарат и методы каждой из них в целях решения научных и практических проблем борьбы с преступностью. Каждая из названных наук входит, как известно, в соответствующие группы наук (психологических, медицинских, юридических), и поэтому криминальная патопсихология не может не испытывать на себе их влияния. Это предопределяет ее широкие междисциплинарные связи и постоянное взаимодействие с другими отраслями научных знаний, являясь одним из существенных условий их взаимообогащения.

Предметом криминальной патопсихологии являются особенности психологии личности и преступного поведения лиц с психическими аномалиями, имеющими криминогенное значение, и разработка мер профилактики такого поведения. Она, следовательно, изучает психологическую природу, психологические закономерности и механизмы влияния подобных аномалий на совершение уголовно наказуемых действий, обеспечивая тем самым объяснение этих действий, а значит, и расширение и укрепление междисциплинарных связей криминологии.

Отметим, что криминальная патопсихология участвует в познании именно преступного, а не какого-либо иного поведения, поскольку только такое поведение входит в предмет криминологии. Антиобщественное поведение, совершение мелких правонарушений также интересуют криминологию (а стало быть, и криминальную патопсихологию), но лишь постольку, поскольку они связаны с совершением преступлений, выступают одним из криминологически значимых условий.

Выдвижение криминальной патопсихологии в качестве самостоятельной научной дисциплины происходит в основном не по предметному признаку, когда в процесс познания вовлекаются новые области и стороны действительности. Как и большинство современных наук, эта отрасль знания возникает на базе проблемной ориентации, т. е. в связи с появлением новых крупных теоретических и практических проблем, совместно решаемых психологией, психиатрией и правом. Со стороны права, например, это проблема предупреждения преступного поведения лиц с психическими аномалиями.

Однако не следует в этом смысле преувеличивать значение проблем, возникающих в практической деятельности. Как отмечает Г. И. Рузавин, всякое подлинно научное исследование постоянно связано с решением проблем и поэтому оно представляет собой проблемно ориентированный процесс. Недооценка этого обстоятельства приводит к неадекватным моделям развития научного познания и тем самым собственно процесса научного творчества. Хотя сами ученые обычно связывают свои достижения именно с решением проблем, тем не менее в традиционной методологии, ориентирующейся в особенности на эмпиризм, считается, что исследование и поиск начинаются после обнаружения новых фактов, нуждающихся в объяснении. Такое объяснение может быть дано с помощью гипотезы, закона или теории. Однако наличие эмпирических фактов само по себе еще недостаточно для выдвижения даже правдоподобной гипотезы, и исследование не может начинаться с простого накопления эмпирической информации. Чтобы собирать факты, надо располагать либо гипотезой, либо некоторой общей теорией, с помощью которых можно отличать релевантные факты от нерелевантных^[30].

Данное положение можно проиллюстрировать на примере криминологического изучения преступного поведения. То, что преступления нередко совершаются лицами с психическими аномалиями, известно очень давно. Более того, существовали и существуют теории, в основном антропологического направления, объясняющие такое поведение исключительно или преимущественно расстройствами психики. Однако до сих пор еще не выдвигалась идея создания самостоятельной теоретической дисциплины, предметом которой было бы познание психологических особенностей преступников с психическими нарушениями и тем самым объяснение их преступных действий. Таким образом, оказывается, что в данном случае одних эмпирических фактов недостаточно для осуществления комплексных научных исследований. Чтобы объяснить их, нужны научные гипотезы, некоторые общие теории, которые могут возникнуть на базе максимального сближения психологии, психиатрии и криминологии. К этому сближению приводит логика развития каждой из названных наук. Следовательно, криминальная патопсихология формируется как из запросов практики, так и из потребностей самой науки.