Саша аж зубами скрипнул от злости. Это сколько же бензина немцы на фронте получат? Тысячи танков в бой пойдут, сотни бомбардировщиков в небо поднимутся.

Тропинка вывела к небольшой – в четыре избы – деревушке. Просматривалась деревушка хорошо, техники, как и самих немцев, видно не было.

Саша, не скрываясь, направился к избам, имея надежду разжиться харчами.

В деревне оказались одни старики. Они накормили Сашу вареной картошкой, поскольку больше угостить его было нечем. Однако он и этому был рад, от всей души поблагодарил стариков. Он попытался расспросить их о немцах, но старые люди из деревни не отлучались и ничего сказать ему не могли.

– Ну, а деревня побольше или село есть рядом?

– Есть, – ответил один дедок, – версты две отсюда. Пойдешь по дороге – аккурат в село уткнешься, Тишино называется.

И Саша направился в село. Немцы тут точно были. Он еще до села не добрался, как заметил на столбах синие телефонные провода. Такие применяли только немцы, у наших оплетка была черного цвета.

Село большое: две улицы, колокольня церкви над селом возвышается. А на улицах машины и мотоциклы стоят.

Из труб деревянных изб дымок вьется, видимо – хозяйки еду готовят. Но ни лая собак, ни кудахтанья кур, ни хрюканья свиней Александр не услышал. Для него отсутствие собак – это хорошо, они не залают, почуяв его приближение.

Саша залез на дерево и осмотрел село, запоминая, где стоят грузовики. Он решил наведаться в село ночью, обыскать машины. Немцы порой были беспечны, особенно в начале войны. Они оставляли в кузовах боеприпасы, продукты. Но вот оружие не оставляли никогда, не было этого.

Так, семь грузовиков, две легковушки вроде «Опель-Кадета», десятки мотоциклов с колясками. Про мотоциклы не забыть бы, в багажниках колясок иногда очень нужные для него, Саши, предметы имелись – вроде консервов и подсумков с магазинами.

В селе, на небольшой площади, в здании бывшего правления колхоза явно находился штаб или комендатура. У входа на ступеньках маячил часовой. Туда периодически заходили и оттуда выходили военнослужащие вермахта.

Запомнив все, что увидел, Саша спустился с дерева и сделал несколько приседаний, размяв затекшие руки-ноги: сидеть на дереве было неудобно. Быстрым ходом он вернулся на базу.

Пулемет был на месте, а Рогозина не было, но ближе к вечеру и он появился, принес плетеную корзинку с провизией. Доволен был, как кот, объевшийся сметаны.

– Вот, старшой, еды принес, на пару дней хватит.

И снял прикрывавшую лукошко тряпицу. В лукошке было целое богатство! Круглый деревенский каравай, картошка, варенная в «мундире», несколько луковиц, а главное – добрый кусок сала. Саша восхитился:

– О! Ты где разжился таким добром?

– Нашлась добрая душа.

– Долговато тебя не было.

– Кто бы мне за красивые глаза еду дал? – обиделся Сергей. – Поработать пришлось: бревна пилил, дрова колол. Тетка одинокая, хозяйство мужских рук требует. Да ты ешь, ешь. Я сыт.

– Повезло тебе.

– Ага, звала еще приходить.

– Ты же сам три дня назад меня осуждал, говорил, что нельзя сидеть всю войну под женской юбкой.

– Говорил, – смутился Сергей, – так мы же в тылу воюем, жрать что-то и на войне надо.

Саша отрезал краюху хлеба, сверху положил кусочек сала, откусил. Эх, какой дивный вкус, ну просто восхитительный! Незаметно для себя он умял хлеб и сало.

– Вот что, Сергей, за еду спасибо. Однако ночью вылазку делаем в село: машины на улицах стоят. Хочу по ним пошарить, может – гранаты или еще что-нибудь найдем.

– Слушаюсь.

– Собственно, по селу я один шарить буду – в одиночку сподручнее. А ты за околицей последишь, вдруг помощь потребуется.

Сергей явно повеселел: все-таки он был пулеметчик, а не диверсант. Его дело в окопе сидеть, стрелять, приказы исполнять, а не машины ночью по-воровски обшаривать. Подготовка не та, а главное – мировоззрение. Увидел немца – убей, но в открытом бою. А в спину ножом – вроде как подленько. Нет, Серега, война в белых перчатках не делается. Вот он, Саша, урона немцам нанес, как иная стрелковая рота, а не известен никому.

Вечер они отлеживались, отдыхали, а в сумерках двинулись вдоль дороги. Обратный путь от села Саша запомнил и шел быстро.

Село было погружено в темноту, лишь кое-где светились окна – это оккупанты освещали комнаты керосиновыми лампами. В этих местах и машины стояли.

– Ты здесь будь, – отдавал последние указания Саша. – Держи автомат. Если вдруг заварушка случится – прикроешь. В село по-любому не ходи, там немцев полно. Я сам сюда вернусь.

– Понял.

– Только меня на обратном пути не подстрели, я свистну, как суслик.

– Тут суслики не водятся.

– Думаешь, немцы знают об этом?

Саша ушел. Пистолета и ножа вполне хватит. А лучше бы пистолет не применять вовсе или уж в крайнем случае. Желательно вообще все тихо сделать, никого не убивая. Иначе немцы всполошатся и могут овчарок по следу пустить. Им же себя надо пока вести тише воды ниже травы. Мост – слишком притягательная цель.

Короткими перебежками, прячась в густой тени заборов, Александр подобрался к первому грузовику. Застыл, прислушиваясь. Тишина стояла полная. Он метнулся к грузовику и перемахнул через задний борт в крытый брезентом кузов. На четвереньках прополз его весь, но вот незадача – кузов был пуст.

Он выбрался наружу и перебежал к следующему грузовику. Метрах в тридцати, у легковушки маячил часовой. «Днем его не было», – автоматически отметил про себя Саша. Стараясь не издать ни звука, он забрался в кузов. В передней его части лежало несколько ящиков. Саша тихонько откинул защелки, приподнял крышку, ощупал содержимое: какие-то картонные коробки. Вытащив одну, он подобрался к заднему борту. Свет луны был неярким, но хоть немного было видно. Саша открыл крышку.

Внутри коробки находился какой-то оптический прибор, похожий на прицел к пушке или танку. Ему он был не нужен. Разбить бы оптику, да нельзя – очень шумно будет.

Он закрыл коробку, уложил ее обратно в ящик и застегнул защелки. Все должно выглядеть в полном порядке.

Выбравшись из грузовика, Александр прополз мимо часового по другой стороне улицы. Насколько он помнил, там стояло несколько мотоциклов, а караульного не было.

Из положения лежа он запустил руку в коляску. Пусто. Нажав на рычажок, откинул крышку багажника вместе с запасным колесом. Пальцы нащупали консервные банки. Не гранаты, но тоже сойдет. Он сунул обе банки в карманы брюк. Обыскал второй мотоцикл – пусто. Чертыхнулся про себя. Что за немцы такие нищие пошли! Ни пожрать тебе, ни выпить – даже пачки патронов нет.

Шли минуты. Саша посмотрел на часы – минуло полтора часа с того момента, как он расстался с Сергеем. Коротка летняя ночь, еще часа два – два с половиной, и начнет светать. Неужели пропадут втуне все усилия, весь риск?

Но неожиданно повезло, да еще как! В грузовике на второй улице Саша нашел гранатную сумку с четырьмя гранатами, правда – немецкими «колотушками», но иных ожидать у немцев было нельзя.

Он повесил сумку через плечо и выбрался из грузовика. Теперь надо уносить ноги. Обратно решил идти задами, через огороды – так меньше шансов нарваться на бдительного часового. Из опыта он уже знал, что пунктуальные и исполнительные немцы караульную службу несут ревностно и на посту не спят.

Задами он миновал несколько дворов. Обычно у селян там стоят хозяйственные постройки: коровники, сарай для сена, бани – да мало ли чего нужного для нелегкого деревенского быта.

Он уже собирался перемахнуть через низенький плетень, как услышал тихий разговор. Говорили на русском языке, мужчина и женщина.

Саша чертыхнулся про себя – нашли время шашни разводить! Однако разговор быстро закончился, и женщина ушла.

Выждав немного, Саша перепрыгнул через плетень. Как уходила женщина, он слышал. Но неужели мужчина ушел неслышно? Впрочем, ему какое дело?

Но только он собрался перебраться на соседний двор, как услышал сзади шорох. Александр резко обернулся и тут же получил удар жердиной поперек живота. Он едва сдержал крик от боли и неожиданности. Выдернул из ножен нож, но бить не решился. Немец бы выстрелил, шум поднял, а ударивший все делал молча, стало быть – свой и шума не меньше его боится.

Нападавший еще раз попытался нанести удар, но Саша успел пригнуться, упал на бок и нанес нападавшему удар ногой в коленный сустав. Вскрикнув, мужик упал на спину. Саша бросился на него и прижал нож к шее.

– Молчи, сука, зарежу!

Мужик дышал тяжело, он здорово приложился спиной при падении.

– Ты кто такой? Только тихо! – продолжил Саша.

– Свой я, русский!

– Это я понял.

– Окруженец.

– Какого … на меня напал?

– Думал – вор.

– У вас в селе мужиков-то не осталось, поди. Какой вор? О чем с бабой болтал?

Мужик под Сашей задергался, и Саша прижал нож к горлу.

– Договаривался о цивильной одежде и еде.

– Добренькую женщину нашел?

– Так получилось.

– Ладно, живи пока.

Саша убрал нож в ножны, поднялся.

– Эй, – окликнул его окруженец, – возьми меня с собой!

– У меня не приют для сирот. Иди, куда шел.

– Вдвоем сподручнее идти.

– Не нужен ты мне.

Лишние люди Саше сейчас действительно были не нужны. Он горел одним желанием – подорвать мост с эшелоном. И тогда можно будет уходить отсюда спокойно.

Саша перебрался еще через три участка, потом перебежал через небольшое поле. Вот и лес. Похоже, ему надо немного левее – вышел ведь он с другой улицы.

Он пробежал немного вдоль опушки, остановился и дважды тоненько свистнул – как суслик.

– Сержант, ты?

Из-за деревьев шагнул Рогозин.

– Долго, заждался я тебя. Но в селе тихо. Если бы немцы застукали, шум бы поднялся, стрельба.

– Правильно подумал.

– Сержант, человек к лесу бежит!

И в самом деле, из села в лес метнулась тень. Наверняка окруженец давешний. Вот прилип, как банный лист к известному месту.

Вскоре раздались шаги, шорох листвы.

– Эй, ты где? – спросили из темноты.

– Чего ты за мной увязался? – вопросом на вопрос грубо ответил Саша.

Это и в самом деле был окруженец. Он подошел поближе.

– Так вас двое? – удивился он.

– Тебе какое дело? – отрезал Саша.

– Возьмите меня, я обузой не буду. Мне к своим надо.

– Еще неизвестно, какой ты свой, – подал голос Рогозин.

– Так что мне – к немцам идти сдаваться? – с каким-то отчаянием в голосе спросил окруженец.

Саше стало жалко мужика.

– Ладно, черт с тобой, пошли. Только легкой жизни я тебе не обещаю.

– Согласен.

От села шли быстро. Немцы по ночам из населенных пунктов не выходили, и шансов наткнуться на них не было.

Они вышли к железной дороге и двинулись вдоль нее. Окруженец несколько раз поглядывал на небо, потом заявил:

– Мы не на восток идем.

– А кто тебе сказал, что мы на восток пойдем, что к своим пробираться будем? У нас тут дело есть. Вот провернем, а там видно будет.

– И что за дело?

– Любопытный больно!

Дальше окруженец шел молча.

Уже начало светать, когда они по лесу добрались до своей базы.

– О! Пулемет! – обрадованно вскрикнул окруженец.

– Не твой, отойди, – отрезал Рогозин.

Саша с облегчением снял с себя гранатную сумку и достал из карманов две банки консервов.

– Богато живете! – позавидовал окруженец.

– Ты лучше расскажи-ка нам, мил человек, кто ты такой, откуда и как звать-величать.

– Телефонист я, Борис Шередин, в Минске служил. Старшина взвода связи. Отходил со своими, попал в котел под Витебском.

Окруженец помолчал немного.

– Из взвода нашего я один остался, все остальные погибли.

– Коммунист?

– Беспартийный.

– Чего так?

– Отец священником был.

В комсомол и в партию принимали людей из рабочей среды, из крестьянства. Происхождение играло роль, о нем каждый писал в анкете.

– Понял. Сейчас отдыхать. Рогозин, на пост. Ночь опять бессонная предстоит.

Саша уснул быстро.

Проснулся он от толчка. Рядом с виноватым видом стоял Сергей.

– Что случилось?

– Окруженец, старшина этот, исчез.

Остатки сна сразу улетучились.

– Как?

– Сказал – до ветру хочет. Ушел – и с концами.

Саша сел, бросил взгляд на мост. Тревоги там не было, часовые стояли у будок. Если бы старшина хотел сдать их немцам, он бы в первую очередь туда пошел. Скорее всего, он увидел, что их двое, понял, что они тоже от своих частей отстали, и счел за благо смыться. Зачем только напрашивался? Одно плохо: старшина знал, где у них пристанище. Саша посмотрел под дерево: пулемет стоял на месте.

– Черт с ним, наука будет. Отлежимся до вечера здесь, а вечером уйдем – совсем уйдем. Ты ложись, Сергей, поспи, я подежурю. Жалко, место хорошее, за охраной моста наблюдать можно.

– Ага.

Сергей улегся и почти сразу же уснул.

Саша отошел от дневки метров на двадцать и улегся в высокую траву. Не должен вроде старшина немцев привести, но поостеречься надо.

Послышался шорох. Саша сразу насторожился, поднял автомат.

Но это возвращался старшина. Через плечо у него был переброшен крестьянский мешок, в каких обычно картошку на телегах возят.

– Стой! – тихо скомандовал Саша.

Старшина замер.

– Ты куда и зачем отлучался?

Старшина с шумом выдохнул.

– С женщиной-то я вчера о еде и одежде договаривался, вот – принес.

– Почему разрешения не спросил, тайком?

– Боялся – не отпустите.

– А не боялся, что в лоб стрельну?

Старшина пожал плечами.

– Показывай, что принес.

Борис развязал горловину мешка и вытащил ситцевую рубашку и черные штаны. Все остальное место занимала картошка.

– Во, бульба. Сварим – все еда будет.

– Пока не получится. Если ты заметил – мост рядом, охрана. Дым от костра вмиг заметят.

Саша со старшиной вернулся к дневке. Сергей сладко спал. Пожалуй, пора есть. У них еще была вчерашняя вареная картошка, сало и начатый каравай хлеба.

– Подъем! – скомандовал Саша Сергею на ухо. – Обедать пора!

Они разделили на троих картошку, сало, хлеб и съели все подчистую, до крошки.

– Значит, так. Через час выходим, придется сегодня потрудиться.

Сергей догадывался, куда и зачем они пойдут, а старшина помалкивал.

Уже затемно они добрались до немецкого склада с авиабомбами.

– Лежите здесь. Если поднимется тревога и меня обнаружат – отвлеките огнем.

Собственно, автомат, да и то Сашин, был у Сергея – так же, как и пистолетик. Старшина был безоружен. Пулемет решили не брать – лишний груз, а они не воевать идут.

Саша подполз довольно близко к колючей проволоке. Буквально в десяти шагах от него проходил часовой. На складе соблюдалась светомаскировка, света не было. Это и помогало, и мешало.

Саша по часам засек, как часто проходил тут часовой. Получалось – пять минут и двадцать секунд. Туда-то он проползет, а вот как назад, с бомбой?

Как только часовой прошел, Саша выждал минут тридцать и быстро пополз к колючей проволоке. Проволока на кольях была натянута плохо и всего в три ряда. Саша перевернулся на спину, приподнял рукой нижний ряд и прополз. Потом вновь перевернулся на живот, встал на четвереньки и уже через несколько секунд был у штабелей, под маскировочной сеткой. Через щели в обрешетке он руками ощупывал бомбы. Ему нужна была маленькая, килограмм на двадцать пять – с пятидесятикилограммовой бомбой проблем больше, а «сотку» он просто не сможет дотащить или докатить.

Во втором штабеле попалась небольшая на ощупь бомба.

Саша расстегнул три замка, поднатужился и, вытащив бомбу из обрешетки, положил ее на землю. Что-то он ошибся, тяжела бомба, скорее всего – на пятьдесят килограммов. Но времени лазить по штабелям у него уже не было.

Он пронес бомбу на руках до конца маскировочной сетки, улегся. За колючей проволокой прошел часовой. Саша пополз и потащил за стабилизатор бомбу. Подтянув ее к «колючке», пополз назад, под сетку. За один раз он не успеет, однако лучше потерять немного времени и обойтись без шума.