Следующими пунктами нашего путешествия стали сначала Квемо-Картли, а затем и Мцхета-Мтианети, но накал страстей там был мизерным. В обоих случаях проблем с ночлегом не было: как только мы попадали в близлежащий населённый пункт, о нас уже знали, и местное руководство помогало ночлегом и экскурсоводом.
Я подозреваю, что мама попросила дядю Якова помочь нам, иначе как объяснить осведомлённость местных органов власти и череду благоприятных совпадений с номерами гостиниц и свободными экскурсоводами.
Франсуа внял моей идее об интеллектуальном ринге и большую часть времени только снимал интересующие его артефакты истории на фотоаппарат. Судя по количеству накопленной им информации на сменных носителях к фото и видеокамерам, ближайшая научная баталия обещала быть интересной.
Постепенно, из-за повседневных купаний и отдыха на пляжах, наша кожа приобрела коричневый оттенок. Мы смеялись, что наконец-то сравнялись с Фаридом, у которого этот цвет был с рождения. В общем, поездка в эту республику удалась на славу. Три недели в Грузии пролетели незаметно.
Из Мцхета-Мтианети мы быстро добрались в Тбилиси и через несколько часов улетели в Москву, а оттуда загоревшие, накупавшиеся в море и морально отдохнувшие, стали разъезжаться и разлетаться по домам.
Оставшееся время каждый из нас решил посвятить мелким личным нуждам: кто-то захотел навестить родственников, кто-то обновить гардероб, а мы с Артёмом двинули на Оку и ещё почти три недели наслаждались природой, купаясь и ловя рыбу.
22 сентября 1960 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. 17 часов 00 минут
Вот и кончилось лето, а за ним пришла осень. Оставшееся время каникул мы лишь изредка созваниваясь для приличия. В последнюю неделю отдыха на Оке к нам присоединился папа, а мама улетела на Адриатику, где совмещала работу и отдых одновременно. Домой мы прибыли тридцатого августа и за сутки успели подготовиться к новому учебному году.
В нашей подгруппе произошли интересные изменения. Для начала скажу, что Радмила официально сменила фамилию на Габуния. Это постаралась её семья, в частности папа. Грузинско-сербский дуэт, сразу после нашего совместного пребывания в Грузии, рванул в Ниш – родной город Радмилы и уже через трое суток делегация из дюжины её родственников вылетела в Грузию. Молодые попросту не смогли разыскать всех нас, за что в первый же день учёбы слёзно извинялись. В итоге свадьба была проведена без нашего участия, но мы не в обиде. Юкки успела слетать с Франсуа в Хиросиму, откуда она родом. Исторические познания товарища Лавелье о роде Тугоши, которые он выудил во всех мыслимых источниках глобальной сети, так поразили главу семьи, что тот без лишних вопросов разрешил официальные отношения с Юкки и представил будущего зятя своей многочисленной родне.
Через неделю после начала занятий снова выплыла тема научных баталий и, памятуя об эмоциональных спорах двух наших горячих голов в Грузии, я предложил им сойтись на импровизированном научном ринге в стенах Академии. Не скажу, что это предложение было встречено с энтузиазмом, но обе спорящие стороны дали своё согласие.
«Интеллектуальный ринг» был намечен на двадцатое число этого месяца, но Шреер попросил ещё двое суток на подготовку, мотивируя это дополнительными открывшимися обстоятельствами. Предчувствуя большую «драку» и заинтригованные таким поворотом событий, Ингрид с Радмилой попытались выяснить подробности, но неожиданно им преградила путь девушка из группы поддержки Курта, да к тому же довольно экзотической национальности. Индусы для нас были ещё в диковинку. Несмотря на то, что Индийская республика довольно давно вошла в состав СФГ, на пару с Норманнским Протекторатом, однако её граждане не были частыми гостями в метрополии. Если граждане Норманнского Протектората тесно соприкасались с федеративным государством уже лет шесть, то Дели только недавно направил свою лучшую молодежь обучаться в престижные учебные заведения СФГ, и на нашем курсе их было всего несколько человек. Для подготовки к «битве Титанов» Шреер частенько пользовался электронной библиотекой Академии с доступом в глобальную сеть, где и нашёл несколько единомышленников, в том числе и вышеупомянутую инициативную особу по имени Ситара. Все его «фанаты» представляли собой студентов других групп, но поскольку основными действующими лицами были наши ребята и результаты «Интеллектуального ринга» шли в копилку нашей группы, я, как староста, не возражал.
Шёл уже второй час этого занимательного мероприятия, но стороны, охрипшие до основания, никак не хотели признать пальму первенства за визави. Кончилось это тем, что каждая из противоборствующих сторон принесла МВМ`ы и черпала оперативную информацию непосредственно с них, цитируя те или иные выдержки из научных трудов. «Интеллектуальный ринг» был готов превратиться в настоящее «ледовое побоище» когда самая ярая сторонница «линии Курта», Ситара, внезапно передала ему записку. Он быстро пробежал её, хмыкнул и передал ей слово.
– Франсуа! Если я скажу, что вы одновременно правы и неправы?
– Это как? – удивился Лавелье.
– Всё дело в том, что вы следуете в правильном направлении, но ваши выводы истолкованы абсолютно не так. Принцип их применения другой.
– То есть вы хотите сказать, что мегалиты не являются порталами?
– Нет. Они обладают теми свойствами, что вы описываете, но предназначены совсем для другого.
– И для чего, по-вашему, они предназначены?
– Для этого необходимо обратиться к истокам шумерской цивилизации, но по ней в научных кругах почти ничего нет.
– Умный способ признать свою правоту, не основываясь на реальных фактах и доказательствах! Глава вашей группы изрядно поработал, чтобы промыть мозги вам и действовать тем же способом, которого придерживается он сам.
– А вы опровергните мои слова и тогда посмотрим, кто прав! – с вызовом воскликнула девушка.
– За мной плоды нескольких научных экспедиций, а за вами только словесный бред! – в запале ответил француз. – За этой теорией будущее!
– Эта теория ведёт в тупик все научные изыскания в этом направлении. Индия хранит много тайн, ещё со времен шумеров. Большинство этих загадок нужно ещё изучать и изучать, а именно там существует ключ к разгадке.
– Откуда вам об этом известно? Вы, простите, жрица бога Энки?
Возникшая на некоторое время тишина, вызванная последней фразой Франсуа, заставила всех сделать резкий выдох, и спор вспыхнул с новой силой.
– Нет. Я не удостоена такой чести.
– А вообще кто это или что это? – поинтересовался сам Курт.
– В шумеро-аккадской мифологии один из трёх великих богов, наряду с Ану и Энлилем. Божество мудрости, подземного мира и его вод, всех культурных изобретений. Он был очень благосклонен к людям, – пояснила Ситара.
– Опять опиум для народа… – недовольно проговорила Радмила.
– Нет-нет, мы сейчас говорим не о культе, как таковом, а именно о гипотезе, что все эти создания были ни кем иным, как инопланетянами, делившимися своими знаниями с населением Древней Месопотамии, – Ситара переключила разговор в нужное русло.
– Сейчас нас унесёт ещё часов на пять в другое направление, и домой вернёмся уже за полночь… – недовольно пробурчал Артём.
– Короче, предлагаю боевую ничью, – подытожил я.
– Согласны! – стройный гул голосов обеих «противоборствующих сторон» подтвердил одобрение этого результата «Интеллектуального ринга».
12 апреля 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких перспектив. Полдень
Этот день войдёт в историю нашей планеты. Пусть это звучит немного пафосно, но оно так и есть. Сегодня стартовал «Первопроходец» – первый пилотируемый корабль, взявший курс на Марс. По этому поводу у нас только что отменили занятия и собрали нас в актовом зале. Ректор Академии провёл получасовую политинформацию, отметив, что нам предстоит взять эстафету полётов по Солнечной системе: уже сейчас готовится второй корабль – «Заря», который намеревается вылететь к Юпитеру, заодно предприняв изучение астероидного пояса.
Мы собрались у одной из скамеек на территории Академии и активно делимся своими эмоциями.
– Насколько я читал о «Первопроходце» в Государственной Сети, – с чувством говорит Франсуа – этот корабль будет пополнять запасы топлива, загружать оборудование и даже ремонтироваться, в случае чего, в космосе.
– То есть как? – удивляется Фарид.
– Вот так. Он стартует с Земли только один раз и больше уже не сядет. Сейчас готовят целых десять бригад техников для его обслуживания. Чтобы умели работать в космосе.
– А на чём они будут летать на орбиту? – в голосе Крута сквозит скепсис.
– Не волнуйся, найдут на чём! – с пылом отвечает ему Лавелье. – Такие проекты не терпят поспешностей. Если послали экспедицию, значит, всё готово для обслуживания.
22 июня 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив
Как-то спокойно прошёл ещё один год нашего обучения в Академии. Наша маленькая подгруппа по интересам увеличилась на одного человека: у Курта появилась девушка. Как вы, наверное, уже догадались, ею стала Ситара. И хотя на «Интеллектуальном ринге» она была чересчур импульсивной, в жизни эта девушка сама противоположность эмоциям: спокойная и рассудительная. Ситара стала некой музой для Шреера, черпавшим вдохновение к учёбе из общения с ней. Со стабильных «хорошо» Курт поднялся почти до круглого отличника, исчезла его ненавязчивая расхлябанность и некоторая апатия к непрофильным предметам.
Ближе к концу курса, нас, как и многих других студентов, взволновало одно экстраординарное событие в стране. На день Космонавтики, кроме старта космического корабля «Первопроходец» правительство СФГ преподнесло всем гражданам новый вид транспорта. Предшествующее этому событию выступление Председателя Верховного Совета СФГ известило всех о начале эпохи чистого топлива. Производственное объединение «ТриМ» (Москвич/Мессершмитт/Митсубиши) выпустило первую серию новых средств передвижения. Ими оказались автолёты для гражданского населения и дисколёты для аэрокосмических, военных служб и госбезопасности. Плановый переход от средств передвижения на двигателях внутреннего сгорания к движителям на энергии термоядерных генераторов должен произойти в течение двух пятилеток. Производственные мощности всех трех крупных заводов будут работать в полную силу, чтобы обеспечить плавный поэтапный переход к этому виду транспорта. Естественно, пилотные курсы были переполнены. В этом плане нашей Академии повезло больше: курсовая практика после второго курса подразумевала обучение навыкам пилотов.
Нам с братом достался автолёт немецкого производства. Изумрудный цвет, просторный салон «под перламутровую кожу», вместительный багажник. Это шестиметровое чудо инженерной мысли нашей эпохи заставило нас на несколько минут потерять дар речи, когда, возвратившись после учёбы домой, мы обнаружили его в гараже.
– Нравится? – с ухмылкой спросила нас подошедшая к нам в этот момент мама.
– Круто! Вообще обалдеть! – только и могли мы с Тёмкой выдавить из себя.
– Ваша первостепенная задача – в самое ближайшее время освоить это чудо техники. Я договорилась с дядей Жорой, нашим личным водителем. По выходным он будет к нам будет приезжать и обучать вас пилотированию. Дядя Жора – бывший лётчик и быстрее других сдал правила пользования и вождения автолётами, поэтому лучшего инструктора вам не найти. За месяц подготовитесь и сдадите на право управлять этим аппаратом. Парни вы головастые, думаю, что справитесь.
– Мам! А как быть в Академии? Простую машину мы смогли ещё как-то отмазать, а вот этот летающий дворец – вряд ли.
– Серёжа! Вам голова дана не только для ношения головного убора – придумайте что-нибудь. Или мне отдать его в другие руки?
– Не-э-эт! – дружно заорали мы с братом.
Поскольку автомашины у нас теперь не было, чтобы добираться до нашей альма-матер пришлось пересесть на общественный транспорт.
Неудобно, конечно, но потерпим. Зато потом никаких самолётов не нужно – полетим отдыхать куда хотим и когда хотим.
Сегодня экзамены проходят как-то нервно. Сказывается волнение вчерашней новости от нашего куратора, товарища Гроссберга. Ханна сообщила нам, что после окончания второго курса, все группы в Академии будут разделены на подгруппы по десять человек, чтобы студенты дальше притирались как полноценные экипажи космических кораблей. По этому поводу начались рокировки студентов в группах. Многие за эти два года перезнакомились и некоторые, как наши Давид и Радмила, уже стали супругами, а теперь у них появился повод создать экипажи либо из семейных пар, либо находящихся в конфетно-букетной стадии. Руководство Академии с пониманием пошло на такие перестановки в учебных группах, и скоро наша подгруппа получила новый условный номер 1-04-1. Мне, как старосте бывшей группы 1—04, была оказана привилегия первым зарегистрировать свой экипаж из десяти человек.
Одно только плохо: подготовку к экзаменам никто не отменял. Возникшие организационные вопросы необходимо было решить до окончания курса, а не после него. Вот в таком сумасшедшем цейтноте мы и подошли к сессии. Надо отдать должное моим друзьям – они с честью выдержали испытания и не опустили вниз планку показателей успеваемости: троек не было ни у кого.
В этом году последними выходим мы с Артёмом. На вопрошающие взгляды каждый из нас показывает растопыренную пятерню и под громкое «Ура!» покидаем Академию, чтобы повторить прошлогодний вояж в кафе «Дельфин», ставшее уже для нас родным.
– Куда направимся в этом году? – в предвкушении нового приключения спрашивает Давид.
– А какие предложения? – вопросом на вопрос отвечает Артём.
– Ну, есть предложение посетить Францию, – вкрадчиво говорит Франсуа, оглядывая всю нашу группу. – Совершеннолетие наступило у всех, а потому никто нам не помешает попробовать немного превосходного бургундского вина и замечательного французского сыра. Заодно осмотрим памятники старины, которые во Франции почти на каждом шагу.
– Решил представить свою невесту семейству Лавелье? – подкалываю его.
– И это тоже, – смущённо соглашается он.
– Только билетами нужно сразу озаботиться, чтобы не получилось как в Грузии, – добавляет Курт. – А из Франции можно сразу рвануть ко мне, в Баварию.
– Это сколько же денег придётся потратить… – шевеля губами, Фарид закатывает глаза, мысленно пытаясь подсчитать необходимую сумму на всю группу.
О проекте
О подписке