Глава 2. Разговор с психологом

На друге утро его день начался в обычном режиме, разве что он не спешил, сходил вместе с ротой на завтрак, потом поехал в гараж, выписал путевку, и, зайдя к диспетчеру, позвонил:

– Александр Маркович? – спросил Георгий, когда длинные гудки прервались:

– Я вас слушаю! – ответил низкий мужской голос.

– Здравствуйте, я от Виктора Викторовича, – произнес Георгий заранее приготовленную фразу.

– От кого? – переспросил собеседник на другом конце провода.

– От Виктора Викторовича Дублина, – пояснил Георгий, хотя он был почти уверен, что его собеседник сразу сообразил, что к чему, и уточняет – просто на всякий случай.

– А! Понял, – ответил голос в трубке. – Чем могу быть полезен?

– Я хотел бы встретиться с вами и посоветоваться, проконсультироваться, – сказал Георгий.

– Хорошо, – сказал мужчина, – когда вам удобно?

– В ближайшие пару дней в любое время, – сказал Георгий.

– Приходите завтра, к одиннадцати, – ответил его собеседник и назвал адрес некоего гуманитарного института и номер комнаты…

Георгий выехал из гаража и по привычке двинулся по знакомому маршруту: на квартиру и потом на службу к шефу. Кое-как он заставил себя поехать в другую сторону. Выдался свободный день, нужно было его как то с толком использовать, но сначала надо было залить в бак бензина. Он поехал в центр на Кропоткинскую улицу, где напротив бассейна «Москва» он знал заправку, на которой ему могли налить бензина по специальному талончику.

Заправившись, Георгий увидел дом с колоннами и решил рассмотреть его поближе. Это оказался Музей изобразительных искусств имени Пушкина. Он оставил машину на заправке, а сам зашел внутрь, купил билет и понял, что может тут остаться надолго.

Он зашел в Греческий дворик, где возвышались колонны храмов Афинского Акрополя. Можно было не переноситься в Грецию, для того, чтобы посмотреть все это, ведь заботливые люди еже перенесли для него эти красоты в Москву. Присев на мягкую лавку, он представил себе, как десятилетиями скульпторы обрабатывали камень, чтобы получить изображения богов, возлежащих на ложах, их тела и замысловатые складки одежды. Потом, столетья спустя римляне, пораженные мастерством греков, копировали, повторяли их достижения. А спустя тысячелетия с тех римских копий делали слепки для того, чтобы привезти формы в Россию.

«Самой вещи уже нет, но идея этой вещи живет в веках» – подумал Георгий.

В сумрачном Египетском зале были не слепки, а подлинники, в том числе настоящая мумия. Древние египтяне верили, что если тело забальзамировать, то душа попадет в загробное царство.

«Быть может их загробное царство это будущее, ставшее теперь нашим настоящим?» – подумал Георгий.

Можно было проникнуть тайну этой мумии, прямо сейчас растворившись в серебристом облаке, но его ждали другие залы со скульптурами и картинами.

Когда он, спустя несколько часов, вышел из музея, и собрался ехать, к нему подошел какой-то высокий мужчина восточной внешности и попросил довести до Сокольников. Георгий отказался.

– Рубль, – предложил мужчина.

– За пятачок на метро можно доехать, – ответил ему Георгий.

– Э-э! – выразил свое недовольство прохожий.

Он вернулся в гараж, поставил машину и поехал в часть, которая показалась ему после музея особенно унылой, с облупившейся аляповатой краской и низкими потолками. Он все меньше понимал, зачем он здесь, если может в любой момент унестись куда захочет…

На другой день Георгий, точно так же как обычно, вышел из части, приехал в гараж, можно было этого не делать, но в машине хранилась сумка с гражданской одеждой. Он переоделся в безлюдном переулке прямо в машине и подъехал к нужному институту уже в гражданке.

Он вышел из машины, закрыл дверцу на ключ. Институт находился в двухэтажном, старинном, довольно обшарпанном здании.

– Я к Александру Марковичу, – сообщил он пожилой вахтерше, но та не обратила на него никакого внимания. Он нашел нужный кабинет, отворил дверь. Там сидел коренастый мужчина лет сорока пяти, в очках с толстыми стеклами и с кудрявой седеющей шевелюрой. Комната была без окон.

– Александр Маркович? – спросил Георгий.

– Да это я, а вас как зовут? – спросил тот.

Георгий назвал свое имя и, вытащив из кармана три купюры, положил их на стол.

– Вы от Виктора Викторовича? – переспросил мужчина, глянув сначала на купюры, потом на него.

– Да, и у меня много вопросов, – сказал Георгий.

– Не знаю, смогу ли я помочь вам, – предположил Александр Маркович. Георгий придвинул купюры к нему:

– Это вам от Виктора Викторович.

– А-а, – произнес Александр Маркович. Он взял деньги и положил их в карман пиджака. – Итак, я вас слушаю.

– История такая…– начал Георгий. – Только чур не вызывать психиатров, это мы уже проходили…

– Ну что вы, Виктор Викторович человек серьезный, его рекомендация – очень весомая, – заверил Александр Маркович, – к тому же я ведь и сам психиатр, кандидат медицинских наук.

– Все началось несколько лет назад, – продолжил Георгий. – Точнее, больше пятнадцати лет тому. Но сначала, первое время, ничего не происходило. А потом, в какой-то момент я начал летать…

– Во сне? – улыбнувшись, спросил кудрявый.

– Как во сне, – поправил Георгий, – но наяву.

– И высоко вы летаете? – спросил собеседник.

– Однажды долетел до Луны, дальше не отважился, – ответил Георгий.

– Это прилично, – сказал собеседник, – американцев там не видели?

– Нет, не видел, – признался Георгий. – Только серую пустыню. Я забыл в тот момент, что там были американцы. Это произошло в прошлом году.

– Можете показать, как вы это делаете? – спросил собеседник, доставая пачку сигарет.

– Могу, но тут есть одна проблема, – предупредил Георгий. – Эта штука так устроена, что если я улетаю при людях, они чем-то отвлекаются. А если не могут отвлечься, то отключаются.

– Как отключаются? – спросил Александр Маркович, закуривая.

– Падают в обморок, теряют сознание, – объяснил Георгий. – Но я не так уж много раз пробовал это делать на людях.

– Ну, давайте попробуем, – предложил Александр Маркович. – А скажите… вот вы говорите, что это началось пятнадцать лет назад, а полетели вы впервые позже…

– Все началось в детстве, – пояснил Георгий. – Мне было шесть лет. Мы пошли с пацанами на овраги рыбу ловить корзиной. Попали к ивам. Там такое место, называется «старая мельница», ее уже нет давно, только ивы растут кружком. И над ними я заметил сизоватое облако. Точнее что-то наподобие облака. И никакое оно не сизое, а как бы прозрачное. Но на самом деле оно может быть и не прозрачное, просто люди его не видят. Но звезды оно закрывает. Потом все дети, которые там были со мной: Толик, Ирка, Наташка, Шурик – они все умерли. Миха остался, но он не ходил с нами к ивам.

– Сразу умерли? – спросил Александр Маркович, и затянулся сигаретой.

– Нет, не сразу, постепенно, один за другим, – пояснил Георгий.

– И вы думаете, что их смерти как-то связаны? – спросил Александр Маркович.

– Я не знаю, но с каждым годом мне все больше кажется, что да, – ответил Георгий.

– А когда вы полетели? – спросил Александр Маркович.

– В пятнадцать лет, – ответил Георгий, – мы были там с Борькой, он, кстати, тоже умер, погиб в Афгане… Мы выкопали из-под ивы человеческий череп. И тогда я в первый раз полетел, еще невысоко, поднялся метров на тридцать.

– Ну, покажите, – еще раз предложил Александр Маркович, откидываясь на стуле и затягиваясь сигаретой.

– Ладно, – согласился Георгий, и, сняв свою бежевую куртку, повесив ее на спинку стула, он разулся и попытался слиться с облаком. Он давно не делал этого, но получилось раствориться в воздухе очень легко и быстро… Но тут мужчина вскочил и побежал из кабинета со словами:

– Черт, я совсем забыл.

Георгий в облаке последовал за ним. Тот семенил по коридору, поднялся по лесенке на второй этаж и, задыхаясь, вошел в кабинет с надписью «Приемная» и «Ректор института». Там сидела секретарша:

– Лидочка, я совсем забыл, Дмитрий Иванович вызывал меня сегодня, – сказал вошедший, тяжело дыша.

Молодая женщина посмотрела на календарь и поправила:

– Завтра, Александр Маркович, вот у меня записано.

– Завтра? А какое у нас сегодня число? Точно, завтра, извините, но лучше перебдеть, чем недобдеть, – сказал он. – Ну, всего хорошего.

Он пошел к себе в кабинет. Георгий попал туда раньше, материализовался, надел трусы, натянул брюки, накинул рубашку и тут вошел Александр Маркович:

– Извините, мне пришлось отойти к ректору, – сказал он, недоуменно рассматривая полуодетого Георгия.

– Понятно, и Лидочка ответила, что прием вам назначен на завтра, – продолжил за него Георгий.

– Вы ее знаете? – спросил Александр Маркович недоуменно.

– Нет, не знаю, но я летел за вами, – пояснил Георгий, – все видел и слышал.

– Ах, да, полеты, – вспомнил Александр Маркович и непроизвольно коснулся рукой кармана, в котором лежали три купюры.

– Вы все еще хотите на это посмотреть? – с сомнением спросил Георгий.

– Ну, конечно, – убежденно и решительно ответил мужчина.

– Но вам придется запереть дверь, что ли, – предложил Георгий, – чтобы вас ничто не отвлекало. Я повторяю, люди не видят почему-то момента исчезновения. Мне кажется, это облако их отвлекает, как бы… заморачивает.

– Так, хорошо, – сказал на это Александр Маркович, хлопнув и потерев ладони, – закрываться не будем, я просто внимательно стану на вас смотреть и постараюсь не отвлекаться. Поверьте, я могу сосредотачиваться.

– Ладно, – согласил Георгий. – Смотрите внимательно.

– Я весь вниманье, – ответил Александр Маркович и даже прищурился сквозь толстые стекла очков.

Георгий, глядя ему в глаза, попробовал раствориться в облаке, но… взгляд этого человека, похоже, ему мешал. Тогда он сам прикрыл веки и тут же растворился. А сделав это, увидел Александра Марковича.

– «Получилось, – сказал невидимый Георгий, – вы меня слышите?»

– «Слышу, – ответил человек, – но не уверен, что вижу. Да, теперь смутно вижу, странное состояние, что-то, не так, давление что ли у меня повысилось. Но вы, по-моему, голый?»

И тут Александр Маркович разделился. Один остался сидеть в кресле, его глаза были бессмысленны, другой встал перед ним, но этот второй – был словно блеклой экранной проекцией первого.