8

В то лето вся округа изнывала от жары. Дождя не было больше двух месяцев. Обычно шустрый полноводный Альт обмелел настолько, что превратился в крошечный илистый ручеёк, который облепила вся местная живность. Воды не хватало даже мушкам попить.

Закрылась городская мытилка, где женщины стирали бельё. Перестали работать бани. В садах на деревьях пожелтели листья. Старожилы не припоминали такого.

Ежедневно отец Антоний проводил в соборе службу, на которой прихожане молили Бога о дожде, а полоска Альта на глазах становилась ещё тоньше и высыхали последние «живые» колодцы.

Напасти не обошли торговлю. Лавки стояли пустые. На рынке теперь торговали водой, которую брали чуть ли не из самой Преголи и везли через всю страну.

И лишь госпожа Эллис по-прежнему купалась в женском счастье и не замечала всего этого. А ещё публику веселила Мета. На небольшой площади возле кондитерской лавки нарядненькая и смешливая девочка показывала прохожим разные фокусы. Только что на руках не ходила! Её трюкачества обсуждались всем городом, так что даже Аделина как-то пришла к кондитерской посмотреть, что там происходит.

Расположившись чуть в сторонке, поначалу, как и все, колдунья смеялась, но потом, приглядевшись к чудесной девочке, вдруг осеклась. Осторожно подошла поближе, поймала взгляд Меты, после чего быстро ушла задумчивая, не проронив ни слова…

В один из дней маленькая проказница стала петь песенку про дождик, протянула ручки к небу, и, к величайшему удивлению публики, с неба стали падать капельки воды! Девочка подпрыгнула и ещё сильнее взмахнула руками. После этого пошёл настоящий дождик. На небе при этом не было ни одной тучки! Чудо, не иначе.

Госпожа Эллис всё случившееся увидела в окно. Только теперь женщина поняла весь смысл пророчества цыганки…

Мета опустила руки, и дождь кончился.

– Как ты это сделала? – удивился Максимилиан, который наблюдал это среди остальных.

– Разве это я сделала? – Мета сама не ожидала такого.

– Конечно, ты! – подтвердил монах. – Кто же ещё?

– Я ведь только пела песенку, – словно извинялась девочка.

Тут на улицу выскочила госпожа Эллис и быстро увела дочку с глаз публики…

Из-за Меты или нет, вскоре ветер с моря нагнал тучи и случился ливень. Засуха закончилась. Но не это волновало людей. По Коронарии быстро разнеслась новость о чудесной девочке. В числе первых от близнецов узнала об этом мать Кристофа. Без промедления женщина помчалась в кондитерскую. Когда госпожа Марта приблизилась к заведению, то стало ясно, что около что-то происходит. Несколько десятков человек оживлённо обсуждали увиденные чудеса. Не обращая ни на кого внимания, трактирщица стала колотить в закрытую дверь.

Кондитерша долго не решалась открывать. Никто в городе до этого не видел раздражённую госпожу Эллис. Доброжелательную женщину словно подменили. Она была готова растерзать госпожу Марту за бесцеремонность. Только ничто не могло остановить несчастную мать. Трактирщица резко отодвинула госпожу Эллис в сторону и буквально влетела внутрь лавки, высматривая Мету.

– Я должна увидеть это чудо! – буквально выкрикнула госпожа Марта голосом, не допускающим возражений.

Посреди лавки стояла маленькая растерянная девочка, совершенно не похожая на волшебницу. На мгновение трактирщица остановилась, словно не веря глазам.

– Ты моя спасительница! – наконец произнесла она, заключив девочку в объятия…

И в тот же день к Кристофу вернулось зрение.

9

Франц и Марта не могли нарадоваться. Вся семья трактирщика собралась в доме, и никто не мог поверить в чудо. А это и было настоящее волшебство, стоило только Мете провести ладошками по лицу Кристофа.

– Наконец наш мальчик не будет ходить в этот проклятый храм! – воскликнула радостная госпожа Марта.

– Надо позвать отца Антония, – словно не слышал жену, предложил господин Франц.

Женщина недовольно посмотрела на мужа и что-то буркнула себе под нос неразборчиво. Трактирщик тут же поручил близнецам сходить в собор, и едва они ушли, как в трактире появился сам священник.

– Длинные в нашем городе языки! – госпожа Марта встретила гостя неприветливо.

– Я только что послал за вами сыновей, – трактирщик был настроен иначе и по-доброму поприветствовал отца Антония. Так же поступил и Кристоф.

– Спасибо, дорогой Франц, – поблагодарил священник, – не смог удержаться от того, чтобы тотчас навестить вашу семью и поздравить всех с чудесным выздоровлением Кристофа.

– Это правда. Сегодня для нас счастливый день! Свершилось чудо, – подтвердил хозяин.

– Такое бывает, что человек резко потерял зрение, а потом оно к нему возвращается. Господь…

– Что вы такое говорите, святой отец, – резко прервала священника трактирщица, – кому-кому, а мне не нужно рассказывать эти басни. Вы сами хорошо знаете, что Господь здесь ни при чём. И вообще, если он есть, то, спрашивается, где был прежде, когда совершалось злодейство?

– Мама… – вмешался Кристоф.

– Марта, тебе не следует так говорить. Простите, святой отец, – Франц грозно посмотрел на жену.

Трактирщица, недовольная, отвернулась.

– Ваше дело, госпожа Марта, понимайте, как хотите. Я всегда говорю искренне то, что думаю, – попытался объясниться отец Антоний. – А что, ты, Кристоф, ещё не выходил на улицу?

– Я боюсь.

– Он боится! – рассмеялся Франц. – А жить в темноте не боялся?

– Просто совершенно отвык от света. Всё узнаю заново. К тому же на улице люди.

– И что? Это все пройдёт, – священник взял Кристофа за руки и посмотрел ему в глаза. – Помнишь, я предупреждал тебя, что всё наладится. То, что произошло, не стало для меня неожиданностью. Впрочем, не это сейчас важно. Чем ты думаешь заниматься дальше? Не думаешь ли оставить свою службу?

Госпожа Марта хотела что-то сказать, но трактирщик резко остановил жену. Все посмотрели в сторону Кристофа.

– Если после случившегося вы, святой отец, мне не откажете, я намерен продолжать петь в соборе.

– Почему я должен тебе отказать? Я этому только рад, так же, полагаю, как и все прихожане, которые тебя уважают.

Священник обнял Кристофа и быстро вышел из трактира.

– Ты словно забыл, что он ничем нам не помог, – упрекнула мужа госпожа Марта.

– Это неправда, мама, – заступился за священника Кристоф.

Трактирщик Франц остался доволен словами сына…

В тот же вечер посыльный принёс трактирщику поздравительную открытку от семейства архивариуса Августа и незаметно вручил Кристофу маленькое бумажное сердечко от Роземари.

10

Только госпожа Марта на этом не успокоилась. Воспользовавшись положением, женщина стала главной телохранительницей Меты от окружающих, так что госпожа Эллис начала к ней ревновать свою дочь, и было за что. Хитрая трактирщица рассыпала комплименты в адрес Меты и всячески задабривала девочку, делала ей подарочки. Попутно, как бы невзначай, обижала Эллис замечаниями, что у той никогда не было детей, что в лавке, вероятно, девочке скучно и что ей приходится прислуживать. А ещё госпожа Марта предложила Мете пожить у неё, где девочке, конечно, будет веселей и интересней, а работать не придётся. После таких ухаживаний трактирщицы Мета смотрела на женщину искоса. Девочке не нравилось, что обижают её маму.

Госпожа Марта всё время проводила в кондитерской лавке, как бы оберегая покой семьи госпожи Эллис. Лишь на ночь нехотя уходила к себе домой. Женщина не упускала случая, чтобы давать советы, что следует делать юной волшебнице: кому нужно помогать, а кому и вовсе не следует. Кондитершу это раздражало всё сильнее, но намного бо́льшие заботы ей доставляли многочисленные просители и просто любопытные, которые целыми днями толкались в лавке.

К великому удивлению госпожи Эллис, в городе оказалось очень много людей, обиженных на Аделину. Это и отвергнутые молодые люди, лысая молочница, «негр» Ян, почему-то вместе со своими собутыльниками, архивариус Август и даже сам бургомистр, который несколько раз появлялся возле лавки и порывался что-то попросить, только «телохранительница» Марта не позволила. Видимо, у женщины были к нему свои счёты.

– Этому-то что здесь надо? – возмутилась госпожа Эллис. – Все знают, что Аделина не тронула его сына, хотя и стоило проучить. Не такой хороший этот Марк, как хочет казаться!

Все, кто собрался возле кондитерской, что-то хотели для себя и требовали призвать к ответу злую колдунью, много лет досаждавшую тихой миролюбивой Коронарии. С ними к кондитерской потянулись нищие и больные, алчные и завистливые и обыкновенные зеваки. Всё это мешало торговле, а после подаренного городу праздника госпожа Эллис нуждалась в средствах.

Едва ли не каждый второй житель города просил о встрече с чудесной девочкой и по-своему, лестью или никчёмными подарочками, пытался задобрить её, а также госпожу Марту, как близкого друга семьи. А сама трактирщица чувствовала себя всё более важной персоной и развернула кипучую деятельность на всю Коронарию, чем немало смущала не только госпожу Эллис, но и своего мужа.

В то время, как у дома госпожи Эллис собирались толпы людей, отец Антоний сетовал, что за несколько недель потерял половину своих прихожан.

В конце концов план госпожи Марты сработал. Под защитой юной волшебницы ненавистной Аделине была объявлена война. С подачи трактирщицы Мета быстро вернула волосы молочнице, а башмачник Ян избавился от негритянского цвета кожи. При этом госпожа Эллис заметила, что с каждым совершённым чудом дочка всё больше уставала. Девочка ощущала слабость, и у неё начинала болеть голова. И самой кондитерше весь этот круговорот вокруг Меты начинал порядком надоедать. Она пыталась охладить пыл госпожи Марты, но та её открыто игнорировала.

Из-за всех этих событий в городе становилось неспокойно. Получив чудесное исцеление, молочница и башмачник собрали хулиганское войско и осадили усадьбу Аделины. Люди громко кричали, но предпринимать что-то большее боялись.

Могло показаться, что наказания колдуньи требовал весь город, и тогда госпожа Марта решила самолично возглавить новый поход к дому Аделины, но делать это без Меты не решалась. Женщина подговорила многих обиженных и с их помощью стала просить поддержки у госпожи Эллис и её дочери, обещая, что, как только накажут колдунью, в их дом вернётся долгожданный покой.

Госпоже Эллис, а тем более Мете Аделина не делала ничего плохого. Напротив, кондитерша не забыла, как колдунья с помощью Поля поздравила её с обретением дочери. С другой стороны, женщина хорошо знала о проделках Аделины, сочувствовала обиженным и не решалась им отказать. В самом деле, стоило ли колдунье так поступать с Кристофом и другими? К тому же госпожа Марта преуспела в том, чтобы настроить простодушную кондитершу против ненавистной колдуньи, придумывая небылицы и приписывая ей самые разнообразные злодейства – от высоких цен на сукно и до небывалой засухи!

– Если мы не накажем гадюку, люди не успокоятся, – повторяла госпожа Марта.

– А что, если Аделина окажется сильнее? – засомневалась госпожа Эллис.

– Этого не может быть, иначе бы ничего не получилось с Кристофом и другими, – госпожа Марта не допускала мысли, что может проиграть. – Разве мы совершаем не богоугодное дело, избавляя город от злодейки?

И всё же госпожа Эллис не решалась. Что-то упорно останавливало её от опрометчивого поступка.

– А что ты думаешь, дорогая? – спросила она у дочери.

– Я думаю, что нам следует спросить совета отца Антония, – ответила девочка.

Это никак не входило в планы госпожи Марты. Женщина обдумывала, что ещё она может сделать, как в этот момент пришли господин Франц и Кристоф.

– Ты должна оставить в покое госпожу Эллис и её дочь, – решительно потребовал от жены трактирщик. Кристоф всем своим видом показал, что поддерживает отца.

– Но я здесь по их просьбе, – соврала женщина. – Мне ничего не нужно, кроме того, что я защищаю их.

– Защищаешь от кого? Чем дольше ты здесь остаёшься, тем больше людей собирается у этого дома. Именно ты подняла шум на весь город, а сейчас пытаешься с помощью Эллис и её юной дочери свести счёты с Аделиной!