Вот тела, требующие изучения: умершие от ножевых ран и другого оружия, или забитые в драке, или повесившиеся, или повешенные, или утопившиеся, или утопленные, или те, чью жизнь отняла болезнь. Таким образом, имеются повесившиеся, подобные повешенным; утопившиеся, похожие на утопленных; погибшие через время после драки, но умершие от болезни; слуги и служанки, забитые до смерти хозяевами или покончившие с собой в хозяйском доме.
Сун Цы «Записи о смытии обид», Свиток первый (О рассмотрении сложных случаев)
Лэй Жун на мгновение потеряла дар речи, потом произнесла:
– Похоже, у этого пассажира были срочные дела или он боялся, что его втянут в историю, поэтому по-быстрому сбежал.
Лю Сымяо покачала головой:
– Удар при столкновении был очень сильным, у пассажира вполне могут быть легкие травмы, но он почему-то не стал ждать помощи, не подал иск на транспортную компанию о возмещении ущерба, а просто поспешил скрыться – опять же, он не убивал Му Хунъюна.
Лэй Жун не могла сказать ни слова.
– Я уже просто голову сломала. – Лю Сымяо взяла Лэй Жун за руку. – Ты лучше возвращайся к работе. Если ты полностью уверена, что Му Хунъюн умер от инфаркта, а не по другой причине, все будет хорошо.
Лэй Жун стояла на ступеньках, глубоко задумавшись, и смотрела вслед удаляющейся машине Лю Сымяо, пока та не исчезла из виду. Спустя некоторое время она развернулась и вошла в здание. Ее взгляд остановился на медном бюсте в центре холла – это было изображение Сун Цы, прославленного судебного медика времен правления династии Южная Сун. Она подошла к нему и внимательно посмотрела на лицо этого великого человека, которого называют отцом мировой судебной медицины.
Его глубокий взгляд, высокий лоб с изогнутыми бровями, весь облик был исполнен благородства и честности…
«Господин Сун, ваш труд «Записи о смытии обид» на три с половиной века опередил самый древний из европейских трактатов по судебной медицине «О заключениях врачей» Фортунато Фиделиса из университета Палермо. В ваше время судебная медицина в Китае достигла уровня, до которого остальному миру было еще очень далеко…»
«Исследовательский центр судебной медицины Лэй Жун» формально относился к факультету судебной медицины Университета полиции и был основной научно-исследовательской и учебной базой факультета, но в действительности это была единственная в стране независимая организация, работающая не согласно распоряжениям вышестоящих правоохранительных органов, а по обращениям граждан. Лэй Жун совмещала обязанности главного судмедэксперта городского управления общественной безопасности и заведующей исследовательским центром. Среди персонала центра только она и ее заместитель Лю Сяохун были госслужащими, остальные сотрудники работали по контрактам.
Поскольку Лэй Жун имела очень хорошую репутацию и это был первый центр такого рода в стране, ее начинание получило высокую оценку и всестороннюю поддержку руководящих структур и привлекло большое количество одаренных молодых сотрудников, желающих посвятить себя судебной медицине.
В создание центра Лэй Жун без преувеличения вложила всю свою душу и все свои силы. Однако с самого начала не замолкали голоса противников этого проекта, ставящих под вопрос его целесообразность. Лэй Жун удалось преодолеть трудности, и в итоге исследовательский центр все же был открыт. Но кто знает, какая гроза собирается разразиться над этим небольшим учреждением…
Неужели то, что говорит Лю Сымяо, правда? И смерть Му Хунъюна, а вместе с ней статья этого репортера, называющего себя Левой рукой, – это части какой-то интриги, и кто-то специально пытается сделать так, чтобы она попалась в ловушку?
С такими мыслями Лэй Жун поднялась на второй этаж в прозекторскую; там еще несколько тел ожидали вскрытия.
Было около шести вечера, время окончания работы центра. Согласно распорядку, установленному лично Лэй Жун, сотрудники должны были сложить все хирургические инструменты в стерилизаторы для дезинфекции и сдать на хранение отчеты о вскрытиях. Медицинские отходы и токсичные вещества проходили сортировку и, после подтверждения того, что они не содержат важных вещественных доказательств, их специальным транспортом доставляли на завод по переработке биологических и химических отходов, где сжигали. Тела, работа с которыми еще не была закончена, отвозили в холодильник. Столы для вскрытий, рабочие станции патологоанатомов, столы для фотосъемки и другое оборудование обрабатывали дезинфицирующим раствором.
Затем Лэй Жун в сопровождении Гао Далуня обходила и осматривала одну за другой лаборатории патологии, серологии, токсикологии, проверяла, все ли приведено в порядок в соответствии с правилами, и только после этого отпускала с работы дежурных сотрудников. Как она часто повторяла, в мире представители только двух профессий ежедневно имеют дело со смертью – военные и судебные медики, поэтому для профессии судмедэксперта нужна военная дисциплина.
После того как включились дезинфицирующие ультрафиолетовые лампы у входа, Лэй Жун направилась в раздевалку и столкнулась с Тан Сяотан. Девушка прикоснулась к ее руке:
– Шеф, пойдемте вместе прогуляемся, сегодня в кино вышел классный фильм!
Лэй Жун улыбнулась:
– Парни, наверное, выстраиваются в очередь на километр, чтобы сходить с тобой в кино, я-то тебе на что?
– Предположим, парни меня не интересуют, такой ответ пойдет? – Тан Сяотан взглянула на нее.
Лэй Жун знала: Сяо Тан, добрая душа, беспокоится, что начальница расстроена из-за этого случая с Му Хунъюном, и предлагает ей развеяться, поэтому согласно кивнула. На щеках Тан Сяотан от радости выступил румянец.
– Тогда я буду ждать вас внизу!
– Где-где будешь ждать? – остановила ее Лэй Жун. – Ты сейчас только что прикоснулась ко мне, теперь придется снова переодеться, пойдем со мной в раздевалку!
– Зануда… – пробормотала Тан Сяотан себе под нос, но все-таки с готовностью пошла за Лэй Жун.
Когда Лэй Жун сняла белый защитный костюм и халат, по раздевалке распространился едва уловимый запах ее тела. Он был совершенно чистым и естественным и заставил вспыхнуть лицо Тан Сяотан. Глядя на гибкую спину Лэй Жун, на ее белоснежную кожу, прорезанную двумя ложбинками бретелей черного бюстгальтера, она невольно выдохнула:
– Как красиво…
– А? – Лэй Жун открыла стальной сушильный шкаф для одежды, вынула еще теплые после обработки вещи и начала одеваться. – Что ты сказала?
– Мисс Лэй, если у вас не будет парня, это преступная расточительность по отношению к тому, чем наградило вас Небо.
– Не мели ерунды. – Лэй Жун достала из своего шкафчика сумку, привычно вынула из нее телефон (одним из правил центра был запрет на хранение мобильных телефонов на рабочем месте) и с удивлением обнаружила более сотни сообщений – родственники, друзья, однокурсники, коллеги, увидев новости о случае с Му Хунъюном, недоумевали и беспокоились: что же произошло на самом деле? Как она себя чувствует? Конечно, было и несколько сообщений от неизвестных, которые поносили ее последними словами, однако Лэй Жун едва ли придала им какое-то значение – ну обругали, и ладно, – но одно из них привлекло ее внимание:
«Доктор Лэй, статья в той редакции, в которой она была опубликована, содержит некоторые утверждения, которые могут быть истолкованы превратно. Могу ли я пригласить вас сегодня поужинать со мной, чтобы я мог объяснить все с глазу на глаз?» И подпись: «Левая рука».
Лэй Жун, немного подумав, написала короткое «Ок».
Через мгновение в ответ пришло сообщение со временем встречи и адресом ресторана.
Лэй Жун повернулась к Сяо Тан:
– Извини, я не смогу пойти с тобой, вечером у меня дела.
Тан Сяотан недовольно надула губы, но прекрасно понимала – раз Лэй Жун так решила, значит, так и будет, и ей ничего не оставалось, кроме как с сердитым видом направиться к выходу.
Спустившись вниз, Лэй Жун вызвала такси. Машина влилась в медленный и напряженный транспортный поток, обычный для вечернего часа пик любого мегаполиса. Глядя на уличные фонари, убегающие вдаль, отчего казалось, будто над дорогой застегивается серебристая молния, Лэй Жун вдруг вспомнила об одной вещи, совсем незначительной детали, возможно вовсе не стоящей внимания, но все же вызывающей смутную тревогу, – сегодня так много людей беспокоились как у нее дела, почему же среди них не было Хуянь Юня?
У входа в японский ресторан «Процветание» Лэй Жун встретила девушка, одетая в кимоно. Она слегка поклонилась и пригласила гостью проследовать за ней. Они прошли через ряд помещений, которые были отделаны деревом и выстланы татами. Ноздри щекотал легкий запах бамбука, до слуха доносилась музыка и, хотя она звучала очень тихо, Лэй Жун узнала мелодию песни Нацукавы Рими.
Наконец они дошли до комнаты с названием «Остров сосен». Хостес отодвинула перегородку сёдзи, и Лэй Жун увидела мужчину, сидящего за низким столиком, поджав ноги. При виде ее он тотчас же вскочил, в его полном лице утопала пара маленьких глазок – без сомнения, это был тот самый репортер Левая рука.
– Здравствуйте, доктор Лэй! Очень рад вас видеть! – Левая рука протянул правую ладонь в надежде на рукопожатие, но Лэй Жун проигнорировала его жест и только равнодушно произнесла:
– Пробки, я опоздала, извините. Садитесь, пожалуйста.
Левая рука сконфуженно попятился к столику и снова уселся на татами, скрестив ноги и глядя, как Лэй Жун неторопливо снимает туфли.
«Эта женщина, судя по виду, не из простых: короткая стрижка, круглое лицо, пара прекрасных глаз как у красного феникса[29], их взгляд глубок и серьезен», – нехотя подумал он.
Несмотря на то что весь ее облик был крайне прост и скромен – полные губы крепко сжаты, в ушах и на шее нет никаких украшений, абсолютно обычная черная трикотажная кофта, – ее движения были исполнены изящества и той внутренней красоты, которой обычно обладают только умные и образованные женщины. Вдобавок из широких черных брюк выглядывала пара прекрасных ступней, обтянутых шелковыми чулками телесного цвета, вид которых заставил Левую руку сглотнуть слюну.
Лэй Жун села напротив Левой руки и только сейчас заметила, что стол был заставлен разными блюдами. Левая рука взял кувшин и хотел налить Лэй Жун вина, но она отказала:
– Я не пью спиртное, – и вместо этого взяла чайничек с супом из мацутакэ[30], сняла с него небольшую фарфоровую миску, украшенную синей росписью, и нацедила себе в стакан немного бульона. Затем медленно отпила глоток, всем видом давая понять, что она пришла сюда не для того, чтобы есть и пить, а желала бы поскорее перейти к делу.
Еще при первой встрече Левая рука понял, что эта женщина не из тех, кто легко сдается.
Раньше те, кому случалось дать интервью, а потом прочитать о себе критическую статью, встречаясь с репортером повторно, обычно обрушивались на него с бранью. О таких людях не приходилось беспокоиться, они напоминали воздушные шарики, которые, сдувшись, превращаются в сморщенный клочок латекса. Но Лэй Жун была как бомба: невозможно узнать, когда и где она взорвется, невозможно предсказать мощность взрыва…
Левая рука с виноватой улыбкой начал:
– Доктор Лэй, примите мои искренние извинения, исходная статья, которую я написал, была совсем не такой. Вы, должно быть, не знаете, сейчас в большинстве городских газет главными стали редакторы, за ними решающее слово. Они могут подавать материал, собранный журналистами, в таком виде, в каком, по их личному мнению, он сможет легче привлечь внимание читателей. Поэтому то, что печатается в газете после повторной обработки, часто в значительной степени расходится с первоначальным замыслом репортера, изложенные им идеи могут очень сильно искажаться…
Обычно в такой ситуации пострадавшие теряли терпение и говорили: «Хорошо, найдите мне этого редактора, я с ним поговорю!»
Лэй Жун же, вопреки его ожиданиям, только легко улыбнулась:
– Ничего страшного, у меня есть друг, который тоже работает в СМИ, я понимаю.
Левая рука оторопел, сперва ему показалось, что он ослышался.
– Тогда… тогда я вам очень-очень признателен, не знаю, как вас благодарить!
– Нет смысла снова возвращаться к тому, что уже произошло, не важно, правильно это было или нет, – очень искренне произнесла Лэй Жун. – Есть ли способ исправить положение в нынешней ситуации?
– А вы что-то можете предложить?
Лэй Жун ненадолго задумалась.
– Приезжайте к нам в исследовательский центр, познакомитесь с самыми передовыми технологиями судебной медицины, возьмете эксклюзивное интервью у меня или у любого сотрудника, мы расскажем, как именно проходит аутопсия, в каких группах людей выше смертность от инфаркта. Потом вы опубликуете в вашей уважаемой газете серию статей, объединенных основной идеей – напомнить водителям такси о важности здорового образа жизни, и в которых на все вопросы относительно причин смерти Му Хунъюна, на которые я, как сказано в сегодняшней публикации, «не дала прямых ответов», будут даны самые подробные и исчерпывающие разъяснения. Что скажете?
Левая рука нахмурился.
– Вас что-то не устраивает в том плане, который я предлагаю? – спросила Лэй Жун.
– Да… немного, – медленно проговорил Левая рука. – Доктор Лэй, основной целью нашей газеты является выражение воли народа. Сейчас вокруг транспортной компании, в которой работал Му Хунъюн, закрутилась скандальная история, и, если разместить в газете материалы, о которых вы говорите, в этот ключевой момент, есть вероятность, что водители такси будут обескуражены и разочарованы. Это не поможет им отстаивать свои права.
– Выражать волю народа прекрасно, – прервала поток его речи Лэй Жун, – но я судебный медик, я ученый, а в науке существует железное правило: если в процессе эксперимента есть какие-то подтасовки, то результаты его утрачивают всякое значение. Обман и искажение фактов никак не способствуют установлению справедливости, напротив, направляют общественное мнение в неверное русло. Вы новостной журналист, вы должны знать об этом.
Левая рука поспешно возразил:
– Доктор Лэй, я не судмедэксперт, но это совсем не означает, что я ничего не понимаю в судебной медицине. Вчера во время пресс-конференции вы сказали, что смерть Му Хунъюна не связана с его ссорой с руководством компании, случившейся за два дня до его гибели. Вы, возможно, сильно ошиблись.
У Лэй Жун перехватило дыхание от удивления:
– Не могли бы вы пояснить, где именно я ошиблась?
– Насколько мне известно, последствия конфликта могут не проявиться сразу, а привести к смерти человека через несколько дней, – пояснил Левая рука. – Недавно я освещал один случай: два приятеля выпивали вместе, о чем-то поспорили, и началась ссора. Первый пнул несколько раз второго под зад, второй рассердился и хотел ударить в ответ, но парни из персонала заведения оттащили его. Второй тогда был очень зол. Потом прошло несколько дней, и он внезапно умер. Уголовный суд признал первого виновным в его смерти. Разве же это не типичный случай?
Лэй Жун, немного подумав, уточнила:
– Случай, о котором вы говорите, произошел у лавки «Три жирных цыпленка» на улице Лю Гун?
– Точно. Вы слышали о нем?
– Я была медицинским экспертом по этому делу, – ответила Лэй Жун. – Удары ногой по ягодицам, которые первый нанес второму, привели к повреждениям внутренней выстилки вен, что повлекло за собой формирование тромбов в местах гибели клеток эндотелия, и с током крови эти тромбы попали в легочную артерию. Из-за того, что диаметр легочной артерии оказался меньше, чем размер тромба, произошла ее закупорка и последующий спазм легочной и коронарных артерий, что и привело к остановке сердца и стало непосредственной причиной смерти. Поэтому первый, очевидно, должен понести уголовную ответственность за смерть второго. И этот случай не имеет абсолютно ничего общего со смертью Му Хунъюна. В настоящее время судебная медицина не располагает никакими надежными доказательствами того, что ссора двухдневной давности может стать причиной смерти. Му Хунъюна убили его многолетние нездоровые привычки. Усталость и нервное напряжение привели к несчастью. Здесь нельзя просто взять и списать все на конфликт с руководством компании.
– То есть, доктор Лэй, вы считаете, что руководство автопрокатной компании не должно нести никакой ответственности за смерть Му Хунъюна?
Лэй Жун оставалась непреклонна:
– Именно так, не должно нести никакой ответственности.
Левая рука откинулся назад, с сожалением вздохнул и, указывая на блюда на столе, произнес:
– Доктор Лэй, угощайтесь, пожалуйста.
Лэй Жун подхватила палочками ролл с треской, отправила его в рот и принялась медленно жевать. Хотя вкус белой рыбы с маринованными водорослями нори был превосходным, обстановка совсем не располагала к наслаждению деликатесами. Она отложила палочки и отчеканила:
О проекте
О подписке