Когда Крис ушел, я закрыла дверь на запор и поднялась на второй этаж, в свою спальню. Агентство – это и работа, и мой дом одновременно. Мамы не стало, когда я была совсем малышкой. Она была очень одаренной ведьмой и увлекалась зельями, любила экспериментировать. Однажды ее эксперимент закончился неудачно. Меня растила бабушка. Про моего отца она ничего не знала, а про свою дочь говорила, что ее погубило любопытство. «Помни, Кира, любопытство сгубило ведьму1», – любила повторять она, когда я в очередной раз совала свой нос куда не следовало. Бабуля была очень горда, когда ее любимая внучка поступила в одну из лучших магических академий нашего королевства. Но до сих пор не может простить мне то, что я решила стать детективом и остаться в Хейлвилле. Она-то видела меня своей преемницей, ведуньей-травницей. Строго говоря, остаться в городе мне позволила дружба с Крисом. Именно он выкупил этот дом для обустройства нашего агентства, поскольку у меня совершенно не было на это средств. Правда, я настояла на заключении договора, по которому обязана буду отдавать процент со всех своих будущих гонораров до тех пор, пока не выплачу полную стоимость здания. Крис долго отнекивался, но я была неумолима, и в итоге он сдался.
Дом выбирала, конечно, я. Он достаточно удален от шумного центра, что очень способствует конфиденциальности. В нашем деле это крайне важно. И в то же время, рядом расположен старый парк, где так приятно проводить летние душные вечера, гуляя по цветущим аллеям. На первом этаже дома, где располагались небольшая, но уютная гостиная и маленькая кухонька, мы устроили наше агентство, а комнаты на втором этаже заняла я. Выделили даже спаленку для Шныря, чему он был необычайно рад, потому как не к рыльцу почтенному чертяке ютиться в каморках. Крис, естественно, жил отдельно от нас. В закрытом квартале верхнего города, где живут все местные аристократы, в одном из своих родовых особняков.
Войдя в спальню, я стала методично открывать ящики шкафов и комодов, перебирая содержимое. Перво-наперво, я, как хорошая ведьма, упаковала свои драгоценные склянки и порошки. Заживляющие, восстанавливающие, сонные, даже пару насылающих болячки прихватила. Ну, так, на всякий случай.
С различными снадобьями у меня проблем не наблюдалось, а вот с платьями была беда. В академии все адепты носили форму, поэтому покупать наряды было делом бессмысленным. А после окончания учебы львиная доля моих сбережений уходила на наше со Шнырем содержание, поэтому баловать себя модными тряпками было совсем не по карману. Правда, в шкафу висели несколько платьев, подаренных Крисом на мои прошедшие дни рождения, но так ни разу мной и не надетых. Ну что ж, будет повод, наконец, их прогулять.
Кроме платьев, я решительно упаковала пару кожаных штанов, мало ли где придется ходить и крепкие ботинки. Знаю-знаю, леди положено носить хрустальные туфельки (ну или как там, в сказках, пишут), но для меня удобство, прежде всего. К тому же, довольно сложно копаться в грязи в модном платье с белыми рюшами и в туфельках на каблучках. Ведь улики могут быть где угодно, даже в мусорном баке. Им безразлично светская леди ты или простая оборванка. В самый разгар сборов в мою спальню влетел Шнырь. Чертяка находился на грани истерики.
– Полундра! Беда-беда, Кира! Я никуда не еду!! – провозгласил он и, прикрыв глаза лапкой, плюхнулся на пол, имитируя обморок.
– Не пори горячку. Скажи толком, что случилось? – зная тонкую душевную организацию своего недофамильяра, я не спешила впадать в панику.
Шнырь, поняв, что на провокацию я не поддалась и рвать на себе волосы от отчаяния не спешу, насупился и замолчал.
– Случилось страшное, но я тебе ничего не скажу. Нет! И никуда не поеду. Даже не уговаривай, – театрально произнес он и плюхнулся в обморок поглубже.
– Шнырик, миленький, ну поделись, что у тебя приключилось? Уверена, что все не так страшно, – эту игру я знала очень хорошо. Я упрашиваю, он отнекивается, набивая себе цену, но в итоге выкладывает все.
– Страшно, Кирочка, страшно. Никуда не поеду, – вздохнул Шнырь, нагнетая обстановку. Потом картинно приложил лапку ко лбу и трагично провозгласил:
– Мне нечего надеть!
Я наяву услышала этот звенящий звук, с которым упала на пол моя челюсть. Чееееего?! Пока я хватала ртом воздух, пытаясь выразить всю степень своего негодования, чертяка уселся посреди спальни и принялся рассуждать:
– Вот сама посуди, мы – приличные детективы, едем в приличный дом. А у меня ни одной приличной одежды нет. Только панталоны, да и те драные…
– Но тебе же вроде как и не обязательно ничего носить… – я только-только подобрала челюсть с пола и начала приходить в себя, как вдруг она отвалилась второй раз, – Стоп! А откуда у тебя панталоны?! Да еще и драные?!
Шнырь замолк и даже, вроде, слегка покраснел под шерсткой. Он отвел глаза и быстро сменил тему:
– Нуууу… неважно. А вот сюртук мне носить совершенно обязательно! С пуговичками блестящими, с отворотами! И кепочку! Детективам так положено!
– Откуда ты знаешь, что там положено детективам, а что нет? – удивилась я.
– Оттуда! – крикнул чертяка, – Я в книжке видел. Детективы всегда в сюртуках, кепочках и ботиночках. Они носят пышные усы, пыхтят трубкой и с важным видом смотрят на всех через круглое стеклышко.
– Но у меня нет ни трубки, ни усов… – начала было я.
– Вот поэтому ты и дилетант! – перебил Шнырь, – А я буду настоящим детективом! Кирочка, надо срочно в лавку бежать, за сюртуком и ботиночками! И стеклышко еще! Обязательно круглое!
– Стеклышко твое монокль называется, – объяснила я и обреченно произнесла, – подумаю, что можно сделать.
Сказать Шнырю, что у нас нет лишних средств на все его хотения у меня просто не повернулся язык, поэтому я вздохнула и достала одно из своих немногочисленных платьев. Плотная шерсть как раз подходила для верхней одежды, а если поднатужиться, то и кепочку можно сочинить. Сшить сюртук дело плевое, в этом помогут швейные чары, а вот раскраивать придется вручную. Я деловито сняла мерки с довольного чертяки и отправила его из спальни, чтобы не путался под ногами.
Полночи ушло на переделку наряда, зато утром Шнырь красовался перед зеркалом в желтом сюртуке в крупную клетку и новой кепочке на рожках. Кроме того, он где-то откопал мои старые кожаные ботинки и начистил их до слепящего блеска. Обувь была чертяке немного мала, поэтому из мысок застенчиво выглядывали блестящие черные коготки чертячьих лапок. Для полного соответствия образу не хватало только монокля. Но тут уж ничего не поделаешь, его у меня не было.
Крис появился ближе к полудню. Восхитился обновками Шныря и узнав, что «настоящему детективу» не хватает в образе деталей, быстро убежал. Вернулся он через четверть часа с нанятым кэбом и большим пакетом в руках. Торжественно вручил сияющему Шнырю трубку и новенький монокль и погрузил наши вещи в дожидающийся кэб. Места внутри было не много, поэтому чертяку решили посадить рядом с возницей. Впрочем, он ничуть не обиделся, а решил, что так даже лучше, потому что скрывать такую красоту от людей просто преступление.
Мы с Крисом уютно устроились внутри и двинулись в путь. Немного подождав, пока кэб подъедет к центру города, Крис выглянул и, убедившись, что Шнырь занят демонстрацией любимого себя случайным прохожим, достал из пакета вафли и протянул мне со словами:
– Завтракай, уверен, что ты еще не ела.
Я благодарно улыбнулась и принялась уплетать ароматную сдобу. Вафли оказались очень вкусными и сытными, со сливками и свежей клубникой. Мой дорогой Крис. Всегда внимательный и чуткий. Иногда мне кажется, что он знает меня лучше, чем я сама. Я честно пыталась поделиться вкуснятиной, но друг благородно отказался. После обильного позднего завтрака я разомлела и задремала, наверстывая упущенные часы сна.
Мне снова снился огненный бог. Он приходил в мои сны каждую ночь. Звал к себе, тянул руки, нашептывал мое имя. Теплый и нежный, он гладил мне плечи, перебирал волосы. Но сколько бы раз он ни являлся ко мне, я никак не могла разглядеть его лица.
Когда кэб ощутимо тряхнуло, я проснулась и почувствовала, что меня гладят по голове. Под моей щекой мерно билось сердце Криса. Выглянув из кэба, я обнаружила, что мы уже выехали из города и катили по проселочным дорогам. Поместье Кроунов располагалось на значительном расстоянии от Хэйлвилля, хоть и считалось его пригородом. Хозяева очень ценили уединение и для жилья выбрали одно из самых дальних окрестных селений.
Потянувшись и прогоняя остатки сонливости, я перевела взгляд на Криса. Всегда собранный и вдумчивый, во сне он казался удивительно расслабленным и безмятежным. Мне вспомнился тот день, когда я впервые встретила его.
У факультета прикладной ведьмологии была спаренная лекция с факультетом боевых магов. Почти все уже сидели в аудитории, когда зашла группа боевиков. Хотя нет, почему зашла? Ввалилась. Вот так будет правильнее. Их было всего 5 человек, но они кричали, словно стадо гиббонов на выгуле. Наш профессор по истории возникновения магии, мистер Витѐус, сухощавый старичок возраста такого древнего, что казалось, будто он лично присутствовал при большинстве исторических событий, пытался их утихомирить, но куда там. На него не просто не обращали внимания, а откровенно хамили. Дескать, элите магического мира такая ерунда, как история магии совсем не нужна. Профессор на такое откровенное хамство, только молча открывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.
От такой несправедливости во мне мгновенно поднялась волна праведного гнева и я решила прийти ему на помощь. Раз уж у этих ребят столько лишней энергии, надо найти ей применение. Такое, чтобы и сами были делом заняты и других не отвлекали. А какое главное оружие ведьмы? Проклятия, конечно. Вот я взяла и прокляла. Качественно так, от всей своей широкой ведьминской души, с гарантией. Сначала в классе наступила гробовая тишина, потом послышалось громкое кишечное бурление, а потом стали раздаваться те самые звуки, о которых не принято упоминать в приличном обществе. И великолепная пятерка стремительно покинула аудиторию, сверкая пятками, под общий хохот однокурсников. Больше на лекцию они не возвращались. А я терялась в догадках, добежали или нет? Ответ на этот вопрос пришел ко мне в конце дня, когда возвращалась в женское общежитие. На улице уже было темно и пустынно, все разбрелись по комнатам. На подходе к корпусу дорогу мне преградила знакомая группа. Их главарь, черноволосый огромный детина, вышел вперед. Повадками он действительно напоминал примата. Я мысленно похвалила себя за проницательность.
– Эй, ты! Ведьма! Ты хоть представляешь, против кого ты пошла?! – заорал он мне, – Ты знаешь, кто мы?
– Мы наследники самых известных семей королевства! А ты – шваль безродная! – пропищал рыжий коротышка, выглядывая из-за спины своего вожака. Ну понятно, вот они – местный король и его придворный подпевала. Остальные стояли молча, свита ждала сигнала командира.
– Я не шваль и уж тем более не безродная, – зло ответила я, – а вот вы, не аристократы, а стая приматов, которые не знают как нужно себя вести! И раз уж вам было мало времени на размышления, я, пожалуй, повторю! Неделю на горшках сидеть будете! Заодно не только кишечник, но и мозги прочистите!
– Чтоооооо?!!! – у черного даже глаза кровью налились. Кажется, он не ожидал от простой ведьмы такой наглости. Да что там говорить, я и сама от себя не ожидала. Знала же, что надо промолчать и глазами похлопать. Глядишь, сошла бы за дурочку, и никто бы меня не тронул. Но обостренное чувство справедливости сыграло злую шутку и меня понесло. Пока главный примат пыхтел и пускал пар из ушей, остальные прихвостни молча встали в боевую стойку за его спиной. Я тоже вся подобралась и мысленно зажмурилась. Сейчас будет, ой, как больно. Шансов у маленькой ведьмы против пяти здоровых магов нет никаких. Это и слепому понятно. Убить, конечно, не убьют, но потреплют знатно. Пока я мысленно готовилась к расплате, они одновременно выпустили в меня пять разноцветных пульсаров. Я приготовилась к дикой боли и… ничего не почувствовала. Передо мной вдруг возник красный щит и мягко поглотил все снаряды. А в следующую секунду на дорогу вышел парень.
Я запомнила его еще на лекции. Высокий блондин с пронзительными голубыми глазами и презрительной усмешкой. Сейчас он встал прямо перед аристократами и заслонил меня собой.
– В сторону, Карьѐ, ты нам мешаешь, – процедил главарь.
– Нет, Алла̀рия, – уверенно отозвался он, – Впятером на одну мелкую ведьмочку– слегка не тот расклад. Я просто уравниваю шансы.
– Ты же один из нас. Зачем ссориться из-за какой-то выскочки-плебейки? – удивился Аллария.
– Я не собираюсь ссориться, – спокойно сказал Карье, – Все просто. Либо вы атакуете, либо идете своей дорогой.
– Черт с тобой, Карье! – зло сплюнул главный примат Аллария, – уходим парни! Но ты, малявка, нам еще попадешься.
Они развернулись и пошли прочь. Мой спаситель даже не взглянул на меня, а сразу же двинулся вперед. Он шел быстро, отмеряя дорогу огромными шагами. Мне пришлось бежать бегом, чтобы поблагодарить. Когда я, наконец-то, его нагнала, он резко развернулся и вперил в меня свой ледяной взгляд и прокричал:
– Ты, что, дура?! Ты, хоть понимаешь, что они могли с тобой сделать?! И им бы ничего за это не было!
– А ты, понимаешь, что они издевались над пожилым профессором?! Поделом им! В следующий раз так прокляну, что неделю с горшка не встанут! – взвилась я. Я тут, значит, в благодарностях рассыпаться собиралась, а он отчитать меня решил.
Парень глубоко и обреченно вздохнул, и протянул руку:
– Крис.
– Кира, – я крепко ее пожала и благодарно улыбнулась.
С этого памятного дня началась наша долгая дружба. Крис всегда был рядом со мной. Защищал от хулиганов, помогал с учебой, иногда даже помогал отбывать наказание за проделки чертяки. В какой-то момент, мне даже показалось, что он занимает в моем сердце гораздо больше места, чем положено простому другу. В глубине души я давно считала его своим и, в конце концов, решила сообщить ему об этом. И услышать от него лично, что он об этом думает. Ведь лучше узнать правду сразу, чем постоянно изводить себя сомнениями. Это мой девиз по жизни. Я за правду всегда везде и при всяких обстоятельствах2
О проекте
О подписке
Другие проекты