Глава 2

Кажется, сегодня я уже просыпалась, и какая ирония – тоже внезапно и не то что бы приятно. На этот раз меня не случайно уронили вместе с гробом, а швырнули уже намерено, и я опять ударилась всем, чем только можно.

– Да чтоб вам такой будильник подарили, уроды… – пробурчала я, отрывая тяжёлую голову от пола.

Раздался пронзительный металлический звук и стук железа об железо. Встав на четвереньки, я увидела, что передо мной закрылась тюремная решётка, а по ту сторону стоит сгорбленный человекообразный ящер. И хоть бы штаны надел, мудак бескомплексный! Нашёл тут чем хвастаться!

– С-с-сдес-с-сь… ш-ш-шта-а-ать, – прошипел он, опустился на четыре конечности и лихо дал дёру, махнув длинным хвостом.

Потирая ушибленный локоть, я поднялась, отряхнулась от сухой грязи и стала осматриваться. Отлично. Опять темница, опять, похоже, подземная, но теперь ещё и с одиночной камерой для разнообразия. Жёсткие нары с грязной подушкой и скомканным колючим пледом, с противоположной стороны что-то вроде привинченной к стене столешницы со старым кувшином. Больше ничего.

Я подошла и заглянула в глиняную ёмкость со сколами, удивлённо нахмурилась, взяла в руки и понюхала содержимое. Внутри была какая-то красная кашеобразная жижа со сгустками и мелкими кусками. Как будто кого-то стошнило тушёной капустой с обильной томатной подливкой. Вампирский нюх распознал перемолотое мясо и кровь какого-то животного с крошечной примесью человеческой или, скорее, вурдалачьей кровью. Буквально стопка на весь кувшин.

– Фу, мерзость какая! – скривилась я, поставила эту гадость обратно, подошла к решётке, обхватила прутья и выглянула наружу.

Небольшой коридор со стенами из грязно-серого камня и неаккуратным грунтовым полом, в пределах видимости пара тюремных камер, но с моего места никого в них не видно. Единственный тусклый источник света – керосиновая лампа со стеклянной колбой и каркасом на стене.

Ящер скрылся за одним из двух поворотов. Что за ними, остаётся только гадать. Местечко с низкими сводчатыми потолками мало походило на подземелье замка. Скорее, на кишащий крысами подвал.

– Э-э-эй! – раскатисто крикнула я. В ответ лишь собственное эхо. Я вздохнула. – Угораздило, блин. Ну и что дальше?

Сдёрнула руки с металлических прутьев, шагнула назад и окинула взглядом решётку. Это что, ключ торчит из замочной скважины? Причём не снаружи, а изнутри.

– Оригинально… – пробормотала я, взялась за решётку, потянула вбок, и она спокойно поддалась, выпуская меня наружу. – Да уж, верзила рептилоидная, умом ты не блещешь.

Я опасливо двинулась к ближайшему повороту. Грунт под ногами приглушал стук каблуков, но я бы лучше сняла туфли и использовала их как жалкую, но всё же подстраховку. Каблук можно всадить кому-нибудь в глаз и выиграть время. Но идти босиком по жёсткой земле с крошками гравия и местами торчащими булыжниками я не рискнула. Молчу уж о том, что здесь холодно.

За поворотом никого не оказалось. Пустой тёмный закуток, ни выхода, ни дверей в какую-нибудь коморку. Только встроенная в стену каменная чаща с водой, да два маленьких оцинкованных ведра.

Развернувшись, пошла обратно и стала заглядывать в пустые камеры, о чём почему-то не догадалась раньше. Вдруг буквально по соседству сидят другие узники? Кого смогу, вытащу, кого нет, хотя бы расспрошу, куда я попала и зачем.

Одна камера была пустая и абсолютно идентичная моей. Никакой фантазии у… У кого я там в очередном плену? Не гигантской же ящерицы это рукотворное подземное логово.

Во второй камере увидела человека. Вроде бы как. Кто-то лежал на нарах, укутавшись с головой в колючий плед, как в кокон, и отвернувшись к стене.

– Эй, проснитесь! – громко воскликнула я.

Реакции ноль.

Я звала его ещё и ещё, но человек не реагировал. Он вообще не шевелился, и я даже не видела, чтобы он дышал, как ни присматривалась. Жуть какая, он же не мёртвый?! Нигде в камерах нет ни намёка на воду, еду – блевотное месиво в кувшине вряд ли тянет на пищу – или хотя бы отхожее место. Неужели пленники умирают здесь от голода и жажды, обделавшись в штаны или по углам? Вроде ничем не воняет.

А вот вампирам и вурдалакам туалет не нужен… Что же получается, здесь держат представителей кровососущих меньшинств? Зачем? Не хватало ещё нарваться на банду бешеных крестьян с вилами и факелами или того хуже – психов, зовущих себя инквизиторами. Пожалуй, на всякий случай попридержу своего фамильяра в тайне.

Я безуспешно подёргала запертую решётку и попятилась, не сводя глаз со скрюченной фигуры. Как ни прискорбно, но ничем помочь я ему не могу. Надо выбираться отсюда.

За вторым поворотом оказалось похожее помещение, но побольше, с камерами и всего с одной лампой на стене, так что в темницах было мрачновато. Одна камера была пустой, а в остальных были заключены люди.

– Извините… Мужчина? – неуверенно коснулась я прута решётки.

Сидящий на нарах узник повернул ко мне голову, и я увидела красные глаза. Вампир? Нет. Что-то подсказывает мне – вурдалак. У холёных чистокровных вампиров не может быть такой старой грязной одежды, столь затравленного, безжизненного взгляда и смирения с незавидной судьбой. По крайней мере, я таких ещё не встречала.

– Что здесь происходит? – сглотнув вязкую слюну, тихо спросила я. – Где это мы?

Он посмотрел на мой контролирующий ошейник и медленно отвернулся, так и не ответив.

– Ау, вы меня слышите?

Тишина. Молчит, низко опустив голову и уткнув локти в колени. От неподвижной сгорбленной фигуры исходила такая апатия и безнадёжность, что мне стало ещё холоднее. Он не просто смирился со своим заточением. Он сломлен и теперь лишь существует в неподвластных ему условиях и просто ждёт конца. А может, накачан каким-нибудь психотропным? Если честно, для меня лучше бы это было так.

Я подошла к другой камере. Там сидела, кутаясь в колючий плед, девушка с короткими рыжими волосами. Цвета её глаз я не заметила, потому что, едва увидев меня, она сжалась в комок, спрятав лицо, и задрожала.

– Да ответьте же мне кто-нибудь! Ну что тут происходит-то?

Ни она, ни третий узник так и не шли на контакт. Девушка дрожала и тихо хныкала, мужчины не проронили ни звука, последний вообще сделал вид, что не видит меня. А я смотрела на них и всё больше сомневалась, что их чем-то накачали. Сколько же эти бедолаги здесь сидят?

Я обошла множество коридоров с катастрофической нехваткой освещения, натыкаясь на бесконечные тупики и повороты, и смотрела на запертых по клеткам вурдалаков. И никто не желал со мной разговаривать. Вообще.

Господи, ну куда меня опять угораздило! Это не тюрьма, а какой-то человеческий зоопарк. Бесчеловечный человеческий зоопарк, который устроили даже не в подземелье, а каком-то древнем подвале.

Отойдя от темницы очередного апатичного узника с красными глазами, я двинулась по следующему коридору. И чуть было не налетела на кого-то.

Из мрака вышла женщина с кудрявыми волосами, скрывающими плечи и часть груди. Как и другие узницы, она одета в длинное светлое платье с широкими рукавами. Глянула на меня ярко-багряными глазами, нахмурилась, окинула всю придирчивым взглядом и обошла, намереваясь идти дальше.

– Стойте! – круто развернулась я.

Опять ноль реакции. Идёт себе дальше, как заведённая игрушка.

Я догнала её, взяла за плечо, хотела повернуть к себе, но эта упырица резко развернулась сама и, распахнув клыкастый рот, злобно зашипела на меня похлеще кобры. От неожиданности я взвизгнула и отскочила. Сердце чуть не вырвалось из груди или из какого-нибудь другого места. Вот это была картинка, фильмы ужасов с примитивными скримерами отдыхают! Как она умудрилась так широко раззявить рот и не порвать щёки?!

Вампирша смотрела на меня, напыжившись, распахнув глаза и совсем не моргая, точь-в-точь как змея на охоте. Рот медленно закрывался, пряча длиннющие клыки, что раза в два больше, чем мои. Да что с этой чокнутой? И почему на ней нет контролирующего ошейника? Рассмотрев её внимательно, я с содроганием увидела, что её платье на груди и плечах, до этого момента скрытых волосами, покрыто пятнами свежей крови.

Так, Женя, хватит рисковать своей вурдалачьей попой, аккуратно танцуем в сторону выхода. Я стала пятиться спиной, чтобы не выставить себя трусливо удирающей жертвой, тем самым ненароком пробудив у упырицы охотничьи инстинкты.

Обдавая меня льдом не моргающего взгляда, она вдруг ухмыльнулась.

– Я уже ела, – прошептала… нет, прошипела она, глядя на меня с открытой насмешкой.

Я поравнялась с поворотом и аккуратно нырнула в следующий коридор. Прижалась спиной к стене, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Постепенно сердце перестало дубасить по груди. Погони не последовало, судя по звукам, упырица пошла себе дальше неспешной прогулочной поступью. Я тоже продолжила путь, но ненадолго.

Среди камер показалась одна открытая, и оттуда доносились звуки возни. Хоть и стало жутко, а после встречи с клыкастой красоткой с резиновым лицом инстинкт самосохранения призывал бежать сломя голову, я всё-таки подошла к отодвинутой решётке и аккуратно заглянула внутрь.

Единственная лампа находилась на противоположной стене, так что я рассмотрела всё в деталях. На нарах, свесив руку и ногу и устремив в потолок стеклянный взор бордовых глаз, лежал мёртвый мужчина. С разорванной в ошмётки шеи стекала кровь, сочась тонким ручейком на пол. А вот и трапеза упырицы. Кровавыми брызгами и лужами был залит весь пол темницы, и всё это добро медленно и неуклюже выдраивал шваброй тленный – нежить в виде старого скелета.

Одежды на мертвеце нет совсем. На шершавой черепушке торчат редкие волосы, сквозь рёбра виднеются иссохшие и скукоженные, как чернослив, внутренности. Жуть да и только. Убежать бы, пока он меня не заметил, но сколько можно блуждать по этому подвалу?

Я подошла к порогу решётки, а тленный перестал размазывать по полу кровь и повернул ко мне череп.

– Слушай сюда, собачий корм на ножках, – негромко, но уверенно произнесла я. – Отведи меня на выход. Ты меня слышал? Выход. Из этого подвала. На улицу… Что застыл, шевели костями! – сердито выпалила я, так как никакой реакции не последовало.

Скелет развернулся ко мне всем корпусом, отпустил швабру, и она громко шмякнулась на пол. Я напряглась, приготовилась и к внезапному нападению, и к новому подчинению нежити. Постукивая косточками и хрящами, тленный вышел из камеры, заставив меня посторониться, покрутил головой, как пешеход перед переходом, сомкнул твёрдые пальцы на моём локте и куда-то потащил.

– Я, вообще-то, и сама могу, – возмутилась я. Но скелет не обратил внимания. – Черепушка, ты слышал? Пусти меня!

Невероятно, но меня опять проигнорировали. Уже в который раз за последние полчаса! Да знаете, что?

Я рывком остановилась, вырвалась из хватки скелета и с размаху заехала ему кулаком по кривозубой морде. Череп улетел, как баскетбольный мяч, а тело неуклюже поковыляла вдогонку.

– Вот тебе, хамло усопшее! Будешь знать, как обращаться с девушками.

Дабы не искушать судьбу, я торопливо скрылась за ближайшим поворотом, но угодила в тупик. Матюкнувшись, юркнула обратно, бегом пробежала мимо плетущегося за своей башкой скелета, выскочила из-за нового поворота и врезалась в чью-то грудь.

– М-м, так вот чей тут голосок звенит, – послышался насмешливый и совсем тихий голос.

Я отпрянула и увидела нового упыря, а за ним и ещё парочку. Три вурдалака были одеты в простоватые, но почти не грязные вещи. Только у некоторых виднеются старые пятна крови на рукавах или воротниках идентичных светлых рубашек. Только сейчас до меня дошли две вещи. Во-первых, все узники этой подвальной темницы носят одинаковую одежду, мужчины – чёрные штаны и свободную серую рубашку через голову, женщины – светлые, то ли бежевые, то ли песочные длинные платья. А во-вторых – ни у кого нет контролирующего ошейника.

– А почему мышка не в клетке? – гадливо осклабился поджарый блондин, в которого я врезалась, и зашагал ко мне. Коротко стриженный, с рваной косой чёлкой, хищные раскосые глаза вкупе с парой шрамов на лице и кольцом в ухе придают ему образ головореза из бродячей шайки. Хотя мне он напомнил хитрого лиса.

Я отходила всё дальше.

– Дайте пройти, – потребовала я. Упыри негромко рассмеялись, надвигаясь на меня, как гопники.

– И куда пойдёшь, красотка? – огибая меня, спросил темноволосый бугай с квадратным лицом. Почему-то тоже очень тихо.

– Разберусь по ходу.

– Жаль тебя расстраивать, но дальше этого подвала сама не выйдешь, – любезно и буквально шёпотом сказал блондин, приблизившись ко мне почти вплотную, и я запоздало поняла, что вжалась спиной в стену.

– Свалил с моего личного пространства! – агрессивно заявила я.

– Чш-ш-ш, – коснулся он пальцем своих губ.

Я попыталась отодвинуться боком, но он упёр руку в стену, и все трое мерзко засмеялись. Что дальше? Потребуют закурить и семки?

«Ага, наивная», – кисло усмехнулся в голове мой диагноз.

– Зря всё-таки вышла из клетки, мышка, – вкрадчиво, я бы даже сказала, интимно прошептал белобрысый лис, подцепил пальцем и нагло дёрнул мой ошейник.

Напросились, гады.

Я хорошо помню, как лихо уделала двух недоносков в отместку за то, что побили и излапали меня. Отбила как следует причиндалы и отходила по мордам, и на всё про всё ушло не больше трёх секунд. Но сейчас вышло иначе.

Стоило мне долбануть по руке головореза и всего лишь напрячь ногу, чтобы зарядить пинка по известному месту, как в меня вцепились и скрутили три пары рук. Я и вдохнуть не успела, как оказалась поваленной лицом вниз на грунтовый пол, резко пахнущий грязью и пылью.

Как ни брыкалась, вырваться не смогла. Белобрысый упырь придавил меня своим весом, сжал моё горло так, что потемнело в глазах, поднялся, вздёрнув меня на колени, и жарко заговорил мне на ухо:

– Вот тебе первый совет, мышка. Если не намерена поохотиться, из клетки лучше не выходить. А то много вокруг голодных котиков.

И мерзко облизал мне шею, оставив длинный мокрый след.

Я до последнего не хотела вызывать фамильяра и показывать свои наклонности к некромантии, но быть пущенной по кругу толпой выродков хотелось ещё меньше. Вяло шевельнула рукой и собралась произнести имя волка, как услышала тактичное покашливание.

Три недоноска отлетели, будто бы их отбили ракеткой. Я вскочила и увидела перед собой двоих. Уже знакомый мне двухметровый рептилоид и черноволосый круглолицый вампир. С первого же взгляда я распознала очередного аристократа с верхушки кровопийской иерархии, а значит, точно не вурдалак.

На моих обидчиков он даже не посмотрел, словно бы и не заметил. Тёмно-бордовые, почти орехового цвета глаза бегали по мне, как голодные тараканы, на крупных тёмных губах играла небрежная усмешка.

– Неплохой улов, Шингар, – одобрительно кивнул он, и рептилоид ликующе вскинулся, разве что хвостиком не завилял. – Да… неплохо-неплохо, – задумчиво протянул вампир, заходив вокруг меня и осматривая, как живой товар на рынке. – Только помой и переодень её, а то смердит, как торговка в мясной лавке.

– А вы ничего не попутали? – процедила я и, наученная горьким опытом, отошла подальше. – Вы кто такой? Зачем меня сюда…

Вампир лениво приподнял брови, а ящер злобно зашипел. Сзади кто-то шевельнулся, но отреагировать я не успела. Меня рывком развернули и так ударили рукой по лицу, что я отлетела, но мельком увидела мордастого упыря.

– Я жду, – преспокойно изрёк вампир, и я, опять лёжа на вонючем пыльном полу, услышала удаляющийся шаги.

«Суки клыкастые, как же я вас ненавижу! Твари. Вы мне за всё ответите», – стучало по вискам, пока я поднималась на ноги, утирая кровь с разбитой губы. Перед лицом вырос блондин с лисьим лицом.

– Второй тебе совет – не разговаривать в присутствии хозяев. А то язык отрежут, – насмешливо прошептал он и как загипнотизированный уставился на мой прикрытый ладонью подбородок. Одна капля всё-таки потекла по нему к шее.

Антропоморф требовательно зашипел. Белобрысый вздрогнул, но отреагировал поздно. Удар огромным зелёным хвостом сбил его с ног, двое других упырей забились по углам, и я последовала за ящером, пока не нарвалась на предсказуемые неприятности. Пошла навстречу новым и пока неизвестным.