Глава 4. Лиа

Что со мной происходит? Я думала, что все уже решила, но эта встреча до сих пор живет во мне и теплится в груди. Так нельзя! Мне ничего не известно о нем! Может, я настолько заблудилась в фантазиях, что сама создала его? Нет, я чувствовала его рядом. Он настоящий! Анэлия тоже видела его, и это сбивает с толку!

Размышления о нашей встрече настолько занимают меня, что длинный витиеватый коридор до вторых покоев матери кажется очень коротким. Анэлия все время смотрит на меня, будто хочет задать вопрос и не решается, а я продолжаю витать между сном и реальностью.

Служить в этой части дворца могут только женщины, поэтому мой внешний вид никому не доставляет неудобств, включая флеени. Она уже привыкла к моим вечно мокрым волосам, чего не скажешь о рассеянности. Всю дорогу Анэлия аккуратно направляет меня за плечи, чтобы я не прошла мимо, и часто вздыхает.

Эти стены и непонимание семьи давят на меня, как чаша сдерживает воду, и это существо задело самые глубокие струны моей души! Я думала, что готова покинуть дом, и смирилась. А сейчас один его взгляд возродил во мне жажду свободы, но я ничего не могу изменить! И никогда не могла…

От этой мысли я останавливаюсь и впиваюсь в шелковый халат, что Анэлия накинула на меня. Флеени точно понимает, что мне не дает покоя, но не подает вида и терпеливо останавливается.

“Он погубит тебя…” – проносится в голове и острой занозой вонзается в сердце.

Льебо не способен причинить мне вред! Тем более, когда я стану частью его семьи! Тогда жрецы, наконец, излечат меня, и я заживу нормальной жизнью! Если бы их магия могла воздействовать на чужаков так же, как на италунцев, это произошло бы гораздо раньше. Теперь же мне нужно пройти инициацию, доказать, что я не принесу его народу вреда и стану достойной супругой. Рисунок судьбы должен показать это…

А что, если у них не получится? Вдруг моя болезнь не поддастся? Все отвернутся от меня, как здесь, и уже не один отец, а целый народ будет ненавидеть меня!

Нет! Нет, это ложь, они очистят мое тело от воды и тем самым излечат. Иначе быть не может! И я не имею права, поддавшись мимолетным чувствам, разрушить будущее Флениона!

С трудом я продолжаю путь, но с каждой новой мыслью все больше ускоряю шаг. Анэлия едва успевает за мной, и, подняв подол длинного платья, практически бежит, чтобы не потерять меня из виду.

Покои матери имеют два входа. Один – главный, где она принимает высоких гостей, а второй – для флеени, и он ведет к ее личному залу для приготовлений. Я могла бы остаться у себя, но такова традиция. Согласно ей, матерь должна подготовить меня сама и дать ценные наставления перед церемонией. Она начнется, как только я прибуду на Италун, поэтому у нас больше не будет возможности поговорить. Осталось пройти сквозь дворцовый сад, и мы встретимся, но я снова медлю, потому что хочу попрощаться с ним.

Когда я была маленькой, матерь попросила правителя создать его здесь, чтобы мы могли любоваться на едва ли не последний живой уголок на планете. Виной тому культ отречения, подхваченный, как болезнь, от переселенцев с Италуна. Его адепты сеют страх среди жителей, убеждая, что растения ни что иное, как рассадник будущих бедствий. И переход на питание энергией не прекратил их уничтожение, потому что для их жизни все равно требуется хотя бы капля воды.

Если бы не матерь и преданные ей айдемианцы, что стараются сохранить природу внутри и вокруг нас, города превратились бы в пустыни гораздо раньше. Но страх уже не остановить. Он захватывает город за городом, и это еще одна причина, по которой я вынуждена жить взаперти. Никто не должен знать о моем недуге. Моя зависимость от воды будет воспринята, как измена, а любой союз будет обречен.

– Надеюсь, вы сможете дойти сами? – в нетерпении спрашивает Анэлия, когда я в очередной раз останавливаюсь. – Я должна пригласить матерь.

– Разве она не ждет меня? – задумчиво спрашиваю я.

– Нет, она вышла, – убеждает флеени, но держится очень неуверенно.

Она что-то скрывает или же собирается рассказать о том, что видела!

– Ты помнишь? – строго говорю я, взяв ее за рукав. – Ничего не было.

– Конечно, дочерь Флениона, не беспокойтесь.

– Хорошо, я прогуляюсь немного, – отвечаю я и смотрю вслед флеени, пока ее силуэт не теряется из виду.

Audiomachine – Concealed Passion

Дворцовый сад, как всегда, наполнен жизнью, но вместе с тем атмосферой тоски. Каждый листок здесь мечтает о доме, которого никогда не знал, но откуда-то помнит, каково это, и я чувствую тоже самое. Сейчас же, запертые в каменных стенах, мы оба черпаем силы из источника под дворцом и безмолвно просим помощи.

Может, он пришел на мой зов? Почему же так поздно…Я мечтаю вырваться отсюда с самого детства, и теперь, когда у меня появился шанс…Нет! Ему нельзя верить! Это только слова. Пустые и лживые, как и моя жизнь…

Чтобы сбежать от навязчивых мыслей, я устремляюсь вглубь сада, туда, где багровые макушки деревьев заслоняют лучи светила, и сажусь рядом с фленионской ивой. Она, словно матерь, сразу изгибает ствол, чтобы скрыть от меня несколько слабых ростков, а я отчего-то вижу в них себя. Но меня никто не защитит, если все узнают правду. Даже собственный отец.

“Не бойся, я не обижу их”, – шепчу я и наблюдаю за тем, как они склоняются навстречу сильному стволу и слегка выглядывают из-за него, покачивая листьями.

Вздыхаю и хочу опереться о дерево, как ива заботливо протягивает ко мне ветки и делает из них мягкое ложе. “Спасибо”, – говорю я и осторожно ложусь в него, чтобы в последний раз в тишине и покое вдохнуть тонкий аромат альваций, свежих листьев и сочной травы.

Смогу ли я начать новую жизнь на чужой планете? Там, где у меня есть будущее, Льебо, но совсем нет воды…А значит, и его…

Чувствую, как капли стекают по шее и приятно холодят спину. Убираю мокрые волосы вперед, чтобы остановить мурашки, как вдруг вся вода с них поднимается и, подхватив частички энергии с листьев и цветов, устремляется к прозрачным сводам потолка. Словно русло реки, мерцающее облако разливается поверх сада, укрывая его тонкой пеленой, и томительную тишину нарушает шорох теплого дождя.

Зеленые ветви ивы, впитывая влагу, становятся толще и рождают свежие большие листья, альвации и пиерии раскрывают новые бутоны, а ростки со всей жаждой жизни тянутся вверх и становятся высокими сильными деревьями.

Я выбегаю из под кроны и поднимаю голову, чтобы тоже почувствовать восторг, что витает в воздухе. И быстро понимаю, что это совершенно особенный дождь! Он не мочит, а проскальзывает внутрь, ускоряя ритм сердца, и делает меня одним целым с неведомой стихией. В этот миг я вижу мир иначе! Он уже не такой холодный и серый, каким я знала его до этого, будто я смотрю на него не своими глазами.

Внезапно облако надо мной приходит в движение и сквозь щели в крыше и витражах устремляется к небу. Пустошь, окружающая дворец, мгновенно преображается и покрывается зеленью, а фленионцы так же, как и я, поднимают лица к небу и испытывают восторг.

– Таким я хочу видеть мир, – шепчет кто-то, появившись за моей спиной.

– Это ты…Как тебя зовут? – спрашиваю я, закрыв глаза, чтобы не спугнут момент нашей встречи.

– Си́ен, – уверенно отвечает он и подходит ближе. – Посмотри, разве есть что-то прекраснее этого?

Я хочу повернуться, чтобы увидеть его лицо, но он кладет руки мне на плечи и просит:

– Взгляни в окно.

Улыбаюсь и смотрю перед собой. Длинные полосы оазисов вокруг города становятся шире и убегают далеко за горизонт. Люди выходят на улицы, чтобы увидеть это волшебство, но быстро замирают, едва капли дождя касаются их лиц. Городская суматоха, серость каменных строений и страх отступают, и жители, как зачарованные, оглядываются друг на друга, будто попали совсем в другое место.

– Нет, это похоже на волшебство, – отвечаю я, едва сдерживая порыв прижаться к Сиену как можно крепче. – Это делаешь ты?

– Да, – тихо отвечает он и скользит ладонью по моему предплечью. – Каждый из вас это может, только не знает об этом.

– Мы можем управлять стихией? – наивно спрашиваю я и слегка склоняю голову к его подбородку.

– Нет, но вы можете не разрушать все, что вас окружает, как и себя…

Его шепот у мочки уха рождает во мне необъяснимый трепет. Сердце готово вырваться из груди, и не в силах противостоять чувствам, я, наконец, оборачиваюсь, но вижу только ледяной взгляд, направленный в сторону.

– Значит, вы так ничему не научились…– жестко произносит он и отстраняется.

Крики фленионцев снаружи разрушают любовную негу и заставляют посмотреть в окно. При виде происходящего я, будто падаю с небес на землю и возвращаюсь в суровую реальность, наполненную страхом. Жители, очнувшись от забытья, навеяного дождем, в безумной порыве устремляются к растениям, выросшим в пустыне, и своими руками вырывают их с корнем. Несколько айдемианцев стараются образумить их, но тщетно. Фленионцы ничего не слышат, и все яростней уничтожают зеленые островки. Растения не сопротивляются, сгибают стволы и кроны, и смиренно встречают свою участь от рук ослепленной местью толпы.

Сиен с болью наблюдает за ними еще некоторое время, а затем поднимает голову, и белая пелена над нами превращается в серые густые облака. Тогда-то ко мне и приходит страшная догадка о том, кто он такой.

В страхе я прижимаюсь к нему и умоляю его остановиться:

– В них живет боль потери. Они не понимают, что делают!

– У них никто не погиб. Я проследил за этим. Мы забрали только технологии, разрушающие ваши тела и души, но оставили вам энергию для восстановления, – монотонно отвечает Сиен и отходит на шаг назад, не отводя взгляд от окна. – А дождь шел еще пару дней, чтобы смыть с каждого из них жажду власти и первенства. Но им слишком мало быть просто счастливыми. Слишком мало…

– Все это ложь, – говорит матерь, внезапно появившись в саду.

Она быстро приближается к нам и отчего-то совершенно не боится Сиена, будто уже видела его раньше. Он же в этот раз не исчезает, как утром, а поворачивается к матери и внимательно смотрит на нее.

– Ты пришел сеять разрушение и страх, а не помогать. – продолжает она и хватает его за плечо, но обжигается.

Сиен не старается ей помочь, однако, с сожалением отводит глаза и отвечает:

– Меня не может коснуться тот, кому я не давал разрешения.Но вы не правы. Я прошел спасти вашу дочь от гибели и забрать ее сейчас.

Желание Сиена и его неимоверная сила так пугают меня, что я подбегаю к матери и тяну ее назад.

– Мерзавец! – кричит матерь, скрывая обожженные ладони. – Все это время ты держал нас в плену из-за недуга моей дочери. Она мучается из-за тебя, ведь ты сделал ее такой! А теперь хочешь, чтобы я отдала ее?

– Так это ты? – протягиваю я, – И ты посмел прийти и просить,чтобы я пошла с тобой?

– Вы отошли от своей природы. – спокойно отвечает Сиен. – Я вынужден был сделать это ради вашего блага.

– Но не ценой жизни ребенка! – говорит матерь, сдерживая крик, чтобы нас никто не услышал.

Несмотря на то, что мы в саду одни, она демонстрирует полную решимость противостоять желанию водяного монстра, поэтому он обращается ко мне:

– Лиа. Идем со мной. Ты можешь и должна быть свободной, как и хотела.

– Нет…– едва дыша говорю я. – Если бы не ты, я была бы свободной сейчас…

– Прошу тебя, я не сделаю больно, – настаивает Сиен. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, а не стала инструментом мести своего отца.

– Уходи, – повторяю я, с горечью прощаясь с последней, пусть и эфемерной возможностью осуществить свою мечту.

Да. Мое сердце все еще жаждет быть с ним, но разум не даст мне покоя, как и чувство вины за то, что я бросила свою семью. Я не смогу жить с этим, и с этой правдой…

– Хорошо. – дрожащим голосом произносит он и не сводит с меня глаз. – Но я должен предупредить. Ты не должна лететь на Италун, чтобы не случилось. Твой отец сошел с ума…

– Как это? – с недоверием спрашиваю я.

– Он связался с моими братьями и собирается уничтожить Италун, потому что там собирается…

– Совет…– продолжает матерь.

– Да. Но для этого им нужно, чтобы ты была там, ведь барьер вокруг Италуна не пропустит их. Ты единственная, кто сможет пройти через него из-за измененной генетики. И они попытаются проникнуть в твое тело. Ты даже не заметишь этого.

– Измененной тобой! – в отчаянии хрипит матерь.

Сиен не обращает внимания на ее слова или же делает вид, но больше не поддается чувствам:

– Садитесь на корабль, немедленно, и прикажите Се́лео, чтобы он летел к Эдриану. Он знает, где ваш сын.

– Он жив? – с надеждой спрашивает матерь.

– Жив, но он в неменьшей опасности, чем вы. Если Аскар сделает то, что хочет, пострадают все.

Я смотрю на матерь и вижу, что ее гнев постепенно сменяет ужас. Она точно понимает, о чем говорит Сиен, и это пугает еще больше!

– Почему ты помогаешь нам, а не своим братьям? – спрашивает она.

– Не все разрушение ведет к возрождению, и я вижу эту разницу, а они пока нет.

– И как же мы сможем улететь вопреки Аскару?

– Я попытаюсь задержать братьев. Они уже здесь и ищут меня, и Лию. Но они не тронут вас на Плаате. Но, если вы не послушаете и пересечете барьер Италуна, я не смогу помочь вам там, – говорит Сиен и приближается ко мне. – Прошу тебя, Лиа, поверь мне…

– Почему вы еще не готовы, Анэлия, Зейтини! – кричит отец, выбивая ногой двери покоев.

Матерь кивает, а Сиен прыгает к подножию дерева, словно ныряет в воду и растворяется в энергетическом субстрате.

–Зейтини! Ты совсем обезумела? – продолжает кричать отец, увидев нас. – Ты позволяешь нашей дочери бродить по дворцу в этом?

– Мы как раз идем в зал приготовлений…– оправдывается мать, приглядываясь со мной.

– Пора улетать, – отрезает отец и тянет меня за плечо, но не в покои матери, а совсем в другую сторону.

– Мы не готовы! – кричит матерь, – Дай нам время хотя бы одеться!

Отец резко оборачивается и, сверкая глазами, полными гнева, практически ревет:

– Ты видела, что случилось, Зейтини? Чертов дождь снова пришел на Фленион! Буря может разыграться в любой момент! Нужно улетать немедленно! Сделаете все, что нужно на корабле.

Похоже, Сиен прав. Отец так спешит, будто в его планах и не было заключение союза, и все это просто игра. А мы с матерью только средство. Впрочем, как и всегда.

Матерь идет следом и взглядом просит меня не беспокоиться, но я не могу.

Как же мы сможем улететь, когда отец ни на секунду не спускает с нас глаз?