Грегор мягко улыбнулся и погладил пальцем ее скулы, заставляя Лилит желать большего. Часы, которые они провели вместе, казались ей слишком короткими еще и потому, что она боялась. Боялась обретенного счастья, боялась, что оно легко разрушится, едва о них узнает Дьявол.

– Ты хочешь использовать Софи, если у нее есть сила?

Ниотинский понимал Лилит лучше, чем кто-либо. Понимал и любил, несмотря ни на что.

– Да, – ответила она, и Грегор поцеловал ее в приоткрытые, припухшие от ночных ласк губы. – Освободились трое из черной свиты. И они присягнули служить ей.

– Думаешь, она способна оживить их всех? – Ниотинский задумчиво погладил ее плечи.

– Уверена в этом, но есть опасность, что они не станут подчиняться, а продолжат служить Феру Люцию.

– Роули и Дэниэль сумеют отыскать информацию о ней, а нам с тобой сегодня предстоит несколько встреч. Я свяжусь с Аластером к концу отсчета дня и расспрошу о свите.

– Хорошо. – Лилит неохотно разомкнула руки и отошла от Ниотинского.

– Я бы очень хотел оставить тебя в крепости, в безопасности, пока все не уляжется, – грустно улыбнулся Грегор. – Боюсь, что он почувствует твое воскрешение и заберет тебя.

– Я больше не служу ему, связь разрушена. Полно тревожиться за меня, Грегор, роль беспокойного мужа тебе не идет, – иронично заметила она и усмехнулась.

– Просто будь настороже.

– Буду!

Лилит предвкушающе улыбалась, когда выходила из крепости в город Вис, находящийся между кругами похоти и гнева. Ад, придуманный людьми, в действительности не был тем местом, где всех буквально жарили на огне за грехи. Нет. Это место намного страшнее, намного изощреннее.

В Аду день и ночь не сменяли друг друга. Здесь всегда царил полумрак, а время в сравнении с земным шло одновременно и быстрее, и парадоксально медленнее. Часы, дни, месяцы, года отсчитывались грешниками, которые томились в кругах. Около двадцати часов они мучились, а оставшиеся четыре – восстанавливались, чтобы начать заново.

Данте придумал девять кругов для душ, но, естественно, соврал. Он был всего лишь должником Роули, а после стал его протеже. Побывав одной ногой в Аду, Данте вернулся и написал «Божественную комедию».

На самом деле Ад представлял собой целый мир. Мир гор и вулканов. Поэтому Лилит чувствовала родство с Дахштайном и Альпами. Кругов Ада было семь, они обвивали каменных гигантов, тянулись, как горные дороги, как если бы те оказались размером с крупные города. Круги носили названия всем известных смертных грехов, и ими управляли князья.

Первый круг именовался «Лимбом» и начинался на равнинной местности. Все души, отправленные в «геенну огненную», попадали в «Лимб», где у них появлялось тату на запястье с одной цифрой или несколькими, означающее, куда им предстояло дойти для отбывания наказания. Если человек совершил при жизни все семь смертных грехов, он отбывал наказание сроком в сто лет на каждом из кругов, начиная с седьмого – самого тяжкого по задумке Бога. Именно эта сущность придумала Ад, а не Фер Люций. После седьмого круга душа спускалась на круг ниже еще на сто лет. Отбыв наказание всех поясов и не превратившись при этом в демона, душа возвращалась в «Лимб», где ей стирали татуировку. Первый круг снова оценивал и снова наносил цифры. И так должно было длиться вечно. Кому-то «Лимб» убирал из списка цифру или две, чья-то душа попросту исчезала. Однако куда – в Рай, на пожирание Феру Люцию или на утеху демонам, – Лилит не знала и раньше не особо интересовалась такой мелочью.

Были и такие, что оставались в «Лимбе», так как грехи их не относились ни к одному из кругов или же являлись спорными.

Во втором кругу «Акедии^[16] и чревоугодия» души гнили под дождем и градом. Круг находился у подножия гор. Второй князь Ада ничего особенного собой не представлял и не имел собственного города. Таким же был управляющий третьим кругом «Скупости и жадности». На этом поясе одни души носили с места на место тяжелые камни, а за другими охотились гончие псы.

Четвертый круг «Зависти» походил на один сплошной стон боли, где души изнывали от жажды. Прикованные к камням, они висели вниз головой, а по их ступням струился огонь. За поясом зависти лежал город Инвидиа, которым владел князь четвертого круга.

Выше находился пятый круг – «Похоть», который являлся самым многодушным из всех. Грешников избивали плетками, заставляли ходить по льду, который торчал подобно иглам. За кругом простирался город Вис, в черте которого и стояла крепость Ниотинского. Вернее, это был высеченный в скале замок, принадлежавший ранее князю Похоти, а после схватки на мечах отошел Грегору.

Над замком начинался шестой круг, именуемый «Гневом». Там души кипели в смоле, а после погружались в зловонный кал, проникающий в раны. Над шестым поясом раскинут город Адит – огромный, многоуровневый гигант, прилепленный к горе.

А выше седьмой круг Ада – «Гордыня». Он сплошь был усеян раскаленными могилами, из которых слышались крики и лилась горячая, как лава, кровь. Князь круга был любимчиком Фера Люция и часто посещал его дворец, стоящий на самой вершине проклятого всеми мира.

Грегор, попав в «Лимб», получил три цифры: пять, шесть и семь. К кругу «Похоти» он добирался долго. Через Ад не получится пробежать, это медленное жуткое шествие. Ад не любил отпускать, вязкий, он опутывал своими щупальцами и не давал двигаться, тащил с обрывов в черную пасть. А у грешной души все время происходила битва, внутри и снаружи: за каждый глоток воздуха, за возможность сохранить подобие себя. Добравшись на отведенное место, в круг Грегор так и не попал: у князя Похоти его ожидал Аластер. Король перекрестков никогда не появлялся просто так. Роули и Ниотинский заключили обоюдовыгодную сделку, и теперь каждый из них выполнял ее условия. Аластер, раздобыв древний ватиканский артефакт, свел цифры на запястье Грегора, но Фер Люций этого не почувствовал. Для него кардинал отбывал наказание в кругу Похоти. Грегор остался душой, отмеченной Богом, и его бессмертие в мире живых перешло в особую силу в мире мертвых. Ниотинский мог силой мысли создавать огненную плеть, которая рассекала демонов, словно острый меч – шелк.

Услышав план Грегора и Роули, Лилит сначала рассмеялась, обозвав их безумцами, а потом увидела в глазах бывшего главы ордена Contra Malum тот самый внутренний огонь веры и любви, который не давал забыть этого мужчину, как бы она ни старалась. Он не просил следовать за ним, он предлагал ей идти вместе, предлагал партнерство. Лилит, более не задумываясь, согласилась. В конце концов, она была демоном, она умерла, восстала и больше не привязана к Адскому Богу. Так почему бы и не испытать судьбу, доверившись велению сердца?

Вис выглядел как что-то среднее между австрийским городом в горах, пережившим пожар, и Римом времен Цезаря. Дома из камня и обугленного дерева, лавки, где торговали грешниками из «Лимба», харчевни, многочисленные монолитные колонны с латинскими надписями. Демоны занимались пытками в кругах, а в город приходили общаться между собой и мериться силой. Сила – единственная неизменная величина, позволяющая Дьяволу создавать видимость порядка. Однако за те годы, пока он находился в «Дахштайне», его власть основательно пошатнулась, потому что и князья, и рыцари жаждали поделить пустующий трон.

Лилит пришла на арену для боев в центре города, чтобы застать приезд демона из седьмого круга, который поставлял сведения о Фере Люции. Зрители уже собрались под открытым небом. Серый пепел постоянно сыпался на голову, потому что вершины горных массивов венчали кратеры вулканов, напоминавшие монаршие короны: прекрасные в своем ужасном величии.

На арене разворачивалась бойня. В поисках нужного демона Лилит обошла несколько рядов и встала в проходе, чувствуя на себе жадные взгляды.

– Лилит!

На пределе своей ловкости она ускользнула от захвата и ударила врага, не понимая, как и кто мог ее узнать. Незнакомый ей демон отлетел к ступеням арены, но тут же вскочил, безумно скалясь. Лилит показала клыки в ответ, сбрасывая плащ на пол. По проходу к ним приближалась фигура в балахоне. Незнакомец взмахнул рукой, срывая с себя ткань, и Лилит увидела одного из рыцарей Ада. Худой, даже слишком, демон с широкими короткими рогами и удлиненным лицом. Кожа обтягивала скуловые кости, создавая немощный вид, что было обманом.

Не мешкая, Лилит силой отбросила от себя обоих мужчин, их тела протащило по ступеням, и она кинулась за ними, чтобы добить. Но оба слишком скоро поднялись и бросились ей навстречу.

Удар.

Лилит полоснула когтями по более сильному противнику, а второго вновь откинула силой. Рыцарь почти успел увернуться, кровавые борозды лишь слегка раскрасили его грудь. Он вытащил меч из ножен и выжидал момент, чтобы напасть. Рыцари Ада обладали большой силой, идеальные убийцы, следующие после князей, но выполняющие только поручения Фера Люция.

– Что вам от меня надо? – прокричала Лилит, так как из-за рева с трибун она не слышала даже своего голоса.

Она тут же осторожно отступила на шаг, когда увидела, что в проходе за спиной уже вскочившего на ноги демона показались еще несколько фигур с мечами.

– Ничего личного, Первопадшая, – пророкотал рыцарь, явно собираясь сказать что-то еще, однако Лилит не позволила.

Кинувшись на меч, она почувствовала, как он проткнул ей бок и вышел со спины. Сжав зубы от боли, она не разрешила себе замедлиться и в одно мгновенье вырвала когтями горло рыцаря. Он пошатнулся, отпустил меч и поднял руку к шее, тогда Лилит, схватившись за его плечо правой рукой, левую погрузила в грудь и вырвала сухое, черное сердце.

Демоны настороженно замерли, не нападая. Лилит не отступала, зная, что даже малейший шаг назад подстегнет к нападению. Поэтому перешагнула через рыцаря и бросилась на противников первой.

Когти не достигли цели, прошив горячий воздух, она успела увидеть перед собой надменную острую морду улыбающегося князя седьмого круга, выступившего из-за спин демонов, и тут же получила сзади мощный удар по голове, который задел рога, и казалось, что все ее тело взорвалось от боли. Лилит покачнулась и упала.

Сознание вернулось, когда она ощутила, как ее ладони и спину насквозь пробили металлические крюки, а она сама оказалась подвешена на них, как пришпиленная коллекционером бабочка. Лилит осмотрелась. Ей почудилось, что она вернулась в прошлое. Солевая пещера, так похожая на шахты Дахштайна, Фер Люций в своем истинном облике и она, снова наказанная за неповиновение.

– Моя несравненная Лилит! – проворковал Фер Люций ей в лицо, рассматривая демоницу разноцветными глазами: один был кроваво-спелой вишней, а другой – словно бы куском арктического льда.

Повелитель изменился после того, как они виделись в последний раз. Все тело вместо кожи обросло черными шипами, а одежды заменяла металлическая чешуя. Фер Люций носил корону из рогов, растущую прямо из головы, а в руках держал серповидную косу с костяной ручкой. По обе стороны от него стояли рыцари Ада. Эти существа редко показывали подобие лиц другим жителям, поэтому Лилит могла лишь догадываться, кто есть кто.

Первая из демонов прикрыла на секунду глаза, ощущая бешенство от положения, в котором оказалась, а затем и тревогу, переросшую в сомнение. Что, если из-за того, как глупо она попалась, не удастся провернуть план Грегора?

– Повелитель, не скажу, что рада видеть вас.

За это она получила пощечину такой силы, что казалось, ей сломали челюсть.

– Глупо было являться в мои владения после того, как Фауст вернул тебя к жизни! Думаешь, я не почувствовал твоего воскрешения?

Лилит дернула губами, начиная догадываться, с чьей подачи сейчас висела на крюках.

– Я создал тебя первой, а Аластера – твоей парой, но лишь он остался мне верен: со стертой памятью или нет, лишь он знает, кто его Бог и хозяин! А ты! – В его тоне появилось презрение, замаскированное разочарованием. – Самая сильная, самая совершенная, каждый раз не повинуешься, каждый раз отворачиваешься от меня!

Он замолчал, видимо, ожидая ее ответа, а быть может, мольбы о пощаде, но Лилит проигнорировала его слова.

Роули достал ее из небытия ради кого? Ради их с Грегором плана или по приказу Дьявола? Демон перекрестков всегда, действительно всегда неукоснительно подчинялся правилам Ада, заключал сделки, собирал души во имя Повелителя.

Аластер Роули подписал себе смертный приговор, и она обязательно вырвет ему сердце, когда выберется!

Но зачем? Лилит не понимала, зачем она Феру Люцию? Отыграться? Пытать до скончания веков? Или все это огромный блеф, и Роули ходил в любимчиках Сатаны нарочно?