Глава 6

Rarior corvo albo est.

Более редкий, чем белая ворона.

«Пражский трдельник»

«Дорогие читатели, по неподтвержденной информации, над дочерью президента провели обряд экзорцизма. Однако наша редакция считает это не более чем слухами, поскольку господин президент и его супруга в это время находились в Катаре. Учитывая, как сильно президент печется о благополучии дочери, он, безусловно, ни за что не оставил бы ее в такой ситуации.

К другим новостям.

В замке Гоуска произошел обвал горной породы в центре замкового двора. По предварительной оценке геологов из Карлова университета, образовавшаяся пропасть уходит вглубь на десятки метров. Посещение замка и экскурсии приостановлены на неопределенный срок. Из разлома доносится запах серы, что указывает на скопление сероводорода под землей. На ум сразу приходит знаменитая легенда о вратах в Ад, которые якобы находились именно в этом месте. Согласно старым преданиям, замок Гоуска был построен с бойницами, направленными внутрь, чтобы сдержать и не выпустить то, что может появиться из разлома.

Все же будем надеяться, что это просто легенды и вскоре замок вновь откроют для посещений.

Ваш Эл Вода».

Лилит^[15]

После разговора с Роули Лилит еще долго мерила шагами каменный пол адской крепости. Длинные рыжие локоны, спускающиеся почти до бедер, она заплетала в нетугую косу и откидывала назад, но спустя мгновение волосы снова освобождались из плена, рассыпаясь по плечам и спине, такие же строптивые, как и она сама. Демоническую форму Лилит принимала, лишь когда выходила из крепости в город, предпочитая при Грегоре все же оставаться в человеческом обличье.

События «Дахштайна» еще ярко горели у нее в мыслях, ведь казалось, что это было буквально вчера. Ее отказ служить Дьяволу, закрытие врат под отелем, добровольная передача сил и жизни, чтобы спокойно умереть и в посмертии стать свободной.

Она вспомнила, как пару дней назад открыла глаза в спальне дома Фауста. Растерянная, не понимающая, что произошло и как там очутилась.

– Лилит! – Надрывный шепот коснулся ее щеки, и она резко дернулась в сторону, а уж после посмотрела на того, кто это произнес.

Дэниэль Фауст. Мальчишка возмужал и повзрослел. Хмурые складки протянулись от носа к губам, будто он совершенно разучился улыбаться. Глаза стали холоднее, лишь непослушные кудри все так же обрамляли лицо, давая понять, что прежний Дэн никуда не делся.

Интересно, это небытие так играло с сознанием или она попала в Ад, и Фер Люций предает ее своим любимым пыткам?

– Ты настоящий? – хрипло спросила она, и он тут же кивнул, а затем протянул ей стакан с водой. – Где Грегор?

На это Дэниэль скорбно поморщился, и еще до его ответа Лилит поняла, что не увидит Ниотинского в мире живых. Подождав, пока она допьет, Фауст заговорил. И чем больше он рассказывал, тем сильнее злилась демоница.

– Грегор. Я хочу его увидеть, – тоном, не терпящим возражений, потребовала Лилит.

– Мы не можем его вызвать, он не стал демоном.

– Тогда пройдем через лазейку Аластера!

Она помнила, что ушлый демон сделок использовал щель, которая осталась после закрытия врат в Гоуске. Отпиралась эта щель между мирами его личным гримуаром.

Лилит откинула одеяло и, покачиваясь, встала. Оглядела помещение: спальня дома Фауста претерпела ремонт, но вид из-за тонкой занавеси она бы не спутала ни с каким другим. Карлова площадь с рядом домов пастельных оттенков, которые прижимались друг к другу, словно старые возлюбленные, да блестящая пражская брусчатка, по которой сновали машины.

Затем она поймала свое отражение в массивном зеркале напротив кровати. Шелковая бордовая пижама, тонкий стан, лицо с янтарем глаз и длинные рыжие волосы. Лилит нахмурилась, испытывая противоречивые чувства: ослепительную злость на Фауста и одновременно малую толику радости оттого, что снова жива.

– Это мое тело?

Дэниэль ласкающим взглядом прошелся от ее голых ступней до лица, а потом ответил:

– Да, по заклинанию небытие вернуло тебя целой.

Он шагнул к ней, провел рукой по плечу, поглаживая, а после легко коснулся ее ладони, намереваясь переплести пальцы, но Лилит высвободила кисть и отошла, все сильнее злясь на него, на себя, на Роули и даже на Грегора за то, что так скоро после ее смерти он ушел из мира живых.

– Ты не понимаешь, что вы наделали!

– Прекрасно понимаю. Я вернул тебе долг. Я вернул тебя!

– Зачем ты это сделал, Фауст?

– Ты говорила, что мы достойны второго шанса.

Она внимательно вгляделась в его лицо: была ли это одержимость ею или он считал себя обязанным, должным после того, что она отдала все за закрытие врат? Его грозовые глаза теплились надеждой, а уголки губ тянулись вверх, когда Дэн смотрел на нее. Лилит подавила злость и ответила, стараясь вложить в слова всю убедительность мира:

– Ты достоин! И я уверена, что использовал второй шанс! Но я выбрала небытие. Это был мой выбор! Пойми, равновесие, которое ты так защищаешь, которое пытался соблюдать Грегор, – теперь нарушено, и последствия неизбежны!

– Может, и нет, – возразил Фауст. – Вместе с тобой из небытия вернулась душа девушки. Ее зовут Софи Мортем, она энсиа, возможно, с силой, противоположной нашей. Она уравняла ваш выход. Ангел или…

– Ангел? – Лилит перебила его и сухо продолжила: – Я никогда не видела ни ангелов, ни их деяний. Они существуют, естественно, но на землю не ходят, им не интересно, они лишены мирских чувств.

– Все, кроме падшего. Да, я тоже это знаю, – покивал Фауст. – Однако, если мы их не видели, это не значит, что они сюда не спускаются. Роули привезет ее сегодня к нам. А пока… Ты есть хочешь? – улыбаясь, сменил тему Дэниэль.

Лилит видела, как за натянутыми уголками губ он спрятал горечь от ее слов и разочарование оттого, что его мечты о будущем оказались лишь мечтами, сползшими в пропасть, как камни с горы Дахштайн вслед за талым снегом.

После встречи с Роули в доме Фауста той же ночью Лилит с Дэниэлем спустились через пропасть в Гоуске к разрушенным вратам в Ад.

Перед этим у них произошел неприятный спор касаемо желания демоницы увидеть Ниотинского.

– Прошу тебя, только не оставайся там. Ты же ненавидишь Ад! – Фауст не хотел ее отпускать. Это читалось в его судорожно сжатых челюстях, в оранжевом огне глаз, когда он злился.

Лилит же зло схватила его за подбородок и, понимая, что разбивает мальчишке сердце, ответила:

– Дэн, я отдала тебе свою силу, я отдала жизнь, закрывая врата. Ты, одержимо желая быть со мной, вернул меня, наплевав на все, что до сих пор так рьяно охранял!

– Я хотел, чтобы ты жила, – выдохнул он, с тоской заглядывая ей в глаза.

Лилит иронично улыбнулась.

– Врешь! Ты желал меня. Но я не останусь с тобой только потому, что ты этого хочешь, Фауст. И да, я ненавижу Ад. Однако если там со мной будет Ниотинский, я смирюсь.

Едва они ступили на сухую равнину, дохнуло жаром и страданием. Последнее казалось таким же осязаемым, как и непрестанно сыплющийся с неба пепел. Лилит расправила плечи и приобрела демонический облик. А сверху накинула принесенный с собой легкий плащ с глубоким капюшоном. Обычно демоны не скрывали себя, но высшие, такие как князья и рыцари, иногда предпочитали ходить в таком облачении. Это служило знаком того, что сильные мира сего в данный момент не хотят, чтобы их трогали или о чем-либо спрашивали. По негласному правилу демонов в плащах старались обходить стороной, ощущая их мощь даже на расстоянии.

Фауст подобрался и сосредоточенно разглядывал местность, то и дело прислушиваясь к звукам, которые наполнили пространство, едва они дошли до первого круга.

– Лилит! – раздался такой знакомый голос за ее спиной. И раньше, чем она успела подумать, как себя вести и что говорить, Грегор осторожно дотронулся до нее, а затем привлек к себе как величайшую ценность. По коже побежали мурашки, а тело наполнилось счастливой легкостью. Янтарный взгляд встретился с синим, и все вокруг них вдруг поблекло и стало неважным.

Их история длилась века: он был кардиналом Ватикана, а она – демоном, который его искусил. Однако и Лилит испытывала к нему нежные чувства, существование которых у одной из Первопадших демонов было невозможным.

Ниотинский взял ее руку и запечатлел горячий поцелуй, а потом отстранился, все так же держа изящные подрагивающие пальцы в своей крепкой ладони.

– Дэниэль, благодарю. Возвращайся и передай Роули, что все идет по плану.

– Какому плану? – Взгляд Фауста заледенел, остановившись на сплетенных руках Лилит и Грегора.

– Аластер расскажет, а нам нужно убираться из первого круга.

– Не переживай, я узнаю насчет Софи и свяжусь с тобой, – сказала Лилит в ответ на вопросительно поднятые брови Дэна.

Фауст не проявил эмоций, не выказал более протеста ее решению, но Лилит заметила, как ему больно быть отвергнутым. Пусть. Пусть убьет и похоронит в себе болезненные чувства, тогда, возможно, у Дэниэля получится быть с кем-то, кто захочет разделить его одиночество.

Прежде чем расстаться с Фаустом, она проводила его до врат, затягивая вход своей силой, как сделала это в «Дахштайне». Занимаясь этим, она услышала, как на Дэниэля напали. Двое демонов, которые, скорее всего, выбрались через врата и поджидали еще кого-то сразу за выходом.

Фауст кинулся на них, словно бы за время, проведенное в Аду, обезумел. Он двигался как змея, ускользая от противников и делая точные выпады. Разрывая когтями демоническую плоть, Дэн демонстрировал ловкость и силу, которой раньше у него не было. Очевидно, что за то время, пока Лилит «отдыхала» в небытие, потомок Фауста научился многому, но отчего-то большинство перемен в нем ей не понравились.

Один из демонов открылся, заманивая Дэниэля. Фауст резко ударил его в грудь, схватил за плечи и свернул шею. Второй попятился, явно собираясь сбежать, но не успел, схваченный Фаустом. Избив противника до смерти, Дэниэль толкнул его на землю, сел сверху и когтями извлек глаза. Отправляя их в рот, он смотрел на Лилит сквозь белую преграду, что почти полностью затянула выход. Лилит укоризненно поджала губы, ведь из его рассказа знала, что Дэн все эти годы не позволял себе поддаваться этому искушению.

Дэниэль не сказал ни слова и проигнорировал ее просьбу завалить камнями вход с той стороны: то ли надеялся, что она передумает, то ли рассчитывал вернуться к дыре позднее.

Сейчас, стоя в замке адского круга, Лилит размышляла о людях на земле и о демонах, которые вырвались из старых врат в Гоуске. Фауст и Роули клятвенно заверяли, что исправят ситуацию, но она знала, что одержимость уже распространилась отравой по Богемии, а возможно, и по соседним Австрии и Германии. И ордену не под силу изловить всех, чтобы отправить в Ад или в небытие. Лилит даже подумывала вернуться в мир людей и помочь, но тем самым могла подставить Грегора и попасть в поле зрения Фера Люция.

Юная Софи тоже не покидала ее мыслей: за ней началась охота и были отправлены буквально десятки демонов. Девочка совсем непроста, только Лилит пока не знала, что с ней делать.

– Размышляешь? – Сильные руки ласково отвели ее волосы в сторону, а нежные губы оставили поцелуй на шее.

Лилит обернулась и прильнула к Грегору, обнимая за талию. Уже облаченный в привычные для Ада доспехи, состоящие из тонких пластин, наложенных друг на друга, он выглядел так же, как в тот самый день. День их первой встречи в Бамберге, когда кардинал прибыл в город, чтобы выявить ведьм, но угодил к Дьяволу в ловушку. Высокий, поджарый, даже в Преисподней держащийся с благочестивым достоинством. Светло-русые волосы собраны в короткий хвост, и такие насыщенно-синие глаза, что в них можно утонуть. Ад возвращал душам то состояние человеческого тела, которое у них было в момент совершения тяжкого греха.

Лилит это правило не касалось, ведь раньше она считала, что обратилась демоном на земле, но потом узнала, что являлась первой падшей, а Фер Люций просто играл с ее памятью.

– Я думала о том, что та девочка, которая воскресла со мной, Софи, мешает ангелам и демонам, что, согласись, очень странно и интересно. Она последняя из святых, как утверждали те, кого мы успели перехватить.