При этих словах она пристально взглянула ему в глаза и взяла за руку. Он повиновался и, молча, пошел с ней. Его мозг был затуманен, мысли путались, а в голове звучал только ее голос. Подойдя к старому высохшему колодцу, она остановилась, а Митя двигался все ближе. Вот он залез на его край, стал во весь рост, обернулся на старушку и с прощальным и обреченным взглядом посмотрел на нее. Она одобрительно еле заметно кивнула, и Митя спрыгнул в колодец.

Долго искали его, да только никаких результатов поиски не давали, стали думать даже, что из дому ушел. Такое бывало уже не раз. Но в один из дней пастух случайно обнаружил его тело на дне колодца. Опознать его было уже трудно, но по некоторым вещам в нем можно было определить пропавшего. Родители его не знали с тех пор покоя и утопали в слезах, до только ничего нельзя было уже изменить…

Антон воспринял вести о гибели Мити с ужасом. Паника охватила его. Больше не оставалось сомнений. Теперь он точно знал, что происходит что-то страшное, возможно какое-то проклятие преследует их четверку и остался в живых только он один. Надолго ли? Антон понял, что шутки закончились и теперь смеяться будет уже не он, как было всегда, когда он с приятелями грабил сельский магазин, и отбирал пенсии у старушек. Он так развлекался. Мысленно он стал прокручивать в голове цепь событий. Что случилось до того, как все стали гибнуть? Вдруг он вспомнил, как все они шли, посмеиваясь, по старому погосту и выбили какой-то кол, и как резко налетели тучи, и ударила молния. Он никогда не был суеверным, но в данном случае приходится рассматривать все варианты, даже самые нелепые.

– Я понял…, – шептал он будто в бреду.

– Это все из-за того кладбища. Именно тогда все и началось. Все мы умрем. Умрем. Скоро. Спасения нет.

Казалось, сознание его помутилось, а на лице выступила испарина.

– ААААА! – крикнул он в отчаянии из своей комнаты и заплакал.

На шум прибежала мать.

– Что ты сыночек? Что случилось?

– Уже не спастись, не спастись. Она и за мной придет…, – шептал он, забившись в угол стены у кровати.

– Кто, Антошенька? Сыночек, успокойся, я знаю, ты из-за друзей переживаешь, вот и на нервной почве и срывы у тебя. Пройдет сыночек.

– Не пройдет. Уже поздно.

И опрометью выскочил за дверь.

– Куда ты, сыночка? Антоша?

Но ответа не последовало, лишь громко хлопнула дверь. Антом со всех ног бежал на кладбище, на котором они выбили злополучный кол. В спешке он стал искать то место, но осинового кола поблизости не было. Наконец он обнаружил тот бугорок, поросший травой. И тут его охватил жуткий страх: на месте, где когда-то стелилась сухая степная трава, появилась выжженная надпись: «И воскресну я, если будет принесена мне жертва от избавителей моих».

Опустившись на колени рядом, он долго не мог прийти в себя, а потом медленно поплелся домой, с трудом передвигая ноги.

Казалось, он лишился рассудка. Вид его был потерянным и обреченным, а от прежнего веселого и задорного Антона не осталось и следа. Тяжелые мысли мертвым грузом опустились на него и давили, не давая дышать.

Дойдя до дома, он прошел мимо матери, будто не замечая ее, и упал без сил на кровать. Мать, молча, смотрела на все происходящее и поняла, что ее сын лишился рассудка из-за переживаний по погибших друзьям.

Несколько дней Антон отказывался от еды, только иногда пил воду. Тяжелые мысли не покидали его, а рассудок становился все безумнее. Все основное время он молчал, а иногда бормотал себе под нос что-то вроде: «Она придет. Уже скоро! Скоро!».

В один из вечеров, которые теперь ничем не отличались друг от друга, Антон долго не мог заснуть и сидел на кровати, скрестив руки на груди, глубоко задумавшись. Легкая вечерняя пелена завладела комнатой, придавая странные очертания давно знакомым предметам. Медленно он перевел взгляд на стену, а после, вновь посмотрев перед собой, ему явилось нечто странное. В середине комнаты стояла старуха в вязаной кофте и платке, а в руках ее была какая-то древняя сума. Мороз пробежал по телу Антона.

– Это Вы… Вы пришли…, – еле слышно прошептал он.

– Пришла, Антошенька.

– С моими друзьями, это вы сделали? Все из-за кладбища?

– А-а, ты про Лешеньку. Да. Я, но он сам виноват, да и ты скоро к нему отправишься, сыночек. Скучаешь поди?

–Скучаю, – холодно произнес Антон.

– А хочешь, я тебе его покажу? Вот же он, унучек мой любимый. Это он меня спас, правда, пришлось ему за это жертву принести, но ведь как без нее.

Старуха достала из мешка череп и показала Антону. Им овладел ужас, сама мысль о том, что это голова его товарища бросила его в холод.

– Уберите! – крикнул он.

– Воля твоя, сыночек, – сказала она, и череп в ее руках охватило пламя, прогорев, он рассыпался в пепел.

Горстка пепла разлетелась по полу.

– Ты, наверное, спать хочешь, притомился поди. Ложись спать сыночка, ложись.

Произнеся эти слова, она подошла к его кровати.

– Давай я тебя одеялкой накрою, а то ты вон как дрожишь.

Антон повиновался. Она укрыла его одеялом, подоткнув края, и поправила подушку. Затем достала из своей сумы солому и деревянную лучину и положила ему под подушку.

– Вот тебе соломку под головку, чтобы мягче спать было, а вот тебе лучина. Как холодно станет, огонь разведешь, да согреешься. Видишь, как бабушка о тебе заботиться.

– А соломой только подушки в гроб набивают, – набравшись смелости, сказал Антон.

– Разве? А я на такой подушечке уж сколько лет проспала. Ты спи сыночка, спи, давай я тебе колыбельную спою.

Антону от этих слов стало не по себе, но он не смог больше произнести ни слова.

Наклонившись поближе к его уху, она начала что-то шептать, текст был на старославянском, но разобрать можно было следующее:

под осиновым кустом, под ракитою немой

ты поди на старый двор за соломкой с берестой

разожги лучиной пламя

да согрей детяток малых.

После этих слов она медленно направилась к двери. Она перед ней распахнулась. Старуха стала в проем и исчезла, а дверь сама по себе за ней затворилась.

Антон долго не мог прийти в себя. Пот тек по его лицу, а сердце бешено колотилось.

– Почему она меня не тронула? – задавался вопросом он.

Затем он вспомнил, что под подушкой его лежит солома и деревянная лучина.

Он с силой выдернул эти предметы и швырнул в центр комнаты.

Через несколько часов размышлений, расслабившись от пережитого ужаса, его потянуло в сон. Глаза слипались, а веки все тяжелели. Антон укрылся повыше одеялом и задремал, иногда, водя взглядом по комнате в поисках старухи, но, не обнаружив ее, успокаивался и продолжал дремать.

Сквозь пелену сна он почувствовал сильную боль в желудке, проснувшись, пытался понять почему, но не находил ответа. Приподняв корпус с подушки, он стал чувствовать острую боль во всех внутренних органах. Все горело внутри. Антон хотел было вскочить с кровать в поисках обезболивающего, но тут, будто чьи-то руки прижала его ноги к кровати и не давали с нее слезть. Ужас охватил его. Неожиданно он почувствовал запах гари.

– Что это? Дом горит что ли? Откуда эта гарь? – задавался вопросом он.

Вдруг комнату заполнил едкий дым, будто от огромного кострища. Дым стал щипать в его глазах. Кашляя и задыхаясь от дыма, он заметил на своем одеяле и простыне языки пламени, которые становились все больше. Вскоре огонь полностью охватил его кровать, но выбраться он не мог. Пламя полностью охватило Антона. Дома никого не было, и на его крики никто не пришел. Наверное, старуха специально выбрала время для визита.

Утром его обгоревшее тело было обнаружено его матерью Нюрой. Ее опасения и странный сон были не случайностью. Только это коснулось не ее мужа, а сына, чего она никак не могла ожидать. Сгорело все, кроме металлической кровати, которую в дальнейшем выбросили.

Что могу сказать о себе? Девушка двадцати пяти лет, худощавая, с длинными волосами русого цвета и зелеными глазами. Я родилась в этом городе, в котором живу сейчас, но часть своего детства я прожила в деревне…

Обычный провинциальный город, как и многие города России. Зимой дороги не чистят вообще, и пешеходам приходится лезть по сугробам на тротуаре. Мне даже кажется, что в приоритете здесь не пешеходы, а водители. Главное, так сказать лишь бы машинам хорошо было. На центральной улице иногда все же проезжают снегоуборочные машины и сваливают весь снег на тротуары. Ничего, что теперь путь для пешеходов отрезан. Они умудряются вытоптать узкую колею, плохо, когда толпа идет на встречу. Люди останавливаются, прыгают с тропинки в снег, пропуская встречных, а потом снова продолжают свой путь, выйдя на тропу. Ноги жутко буксуют в снегу, под которым толстой коркой лежит лед. Для того, чтобы добраться до работы мне приходится идти две остановки, сначала до маршрутки, так как водители не считают нужным останавливаться на моей и с наглым видом проезжают, разгоняя скорость. Каждое утро до работы превращается в ад. Преодолев длинный маршрут по нечищеной колее, предстоит ехать еще сорок минут на транспорте (обычно лицом к стеклу, так как утренние маршрутки заполнены до отказа, особенно зимой). Вымерзнув на остановке, люди заскакивают в первую попавшуюся. Я мечтаю, когда же закончится эта ненавистная зима и я, наконец, почувствую под ногами твердый устойчивый асфальт, и не буду перемерзать на остановках и лечиться от гриппа и ушибов после падения на скользкий лед. Мне часто хочется взять паяльную лампу и весь его растопить. С работой тоже дела обстоят, мягко говоря, не хорошо. Сельские жители давно заняли все должности, и пробиться городским куда-либо практически не возможно. Вот и приходится после института идти только в дворники за семь тысяч рублей. Больше свободных вакансий в городе нет. Средняя зарплата составляет восемь тысяч и мне крупно повезло, когда я, имея за плечами два высших образования и аспирантуру, а также десять лет стажа, смогла устроиться в частную фирму за пятнадцать тысяч рублей. Я искала работу год, а тут нашла и на такие деньги. По местным меркам это много, хотя цены на продукты и коммунальные услуги давно уже перевалили столичные. Правда рано я начала радовалась, выяснилось, что за эти деньги я буду работать на всех должностях, начиная от начальника отдела кадров, инженера, секретаря, заместителя директора, начальника отдела, швейцара и курьера. В общем, в этой фирме без вывески и опознавательных знаков только один сотрудник – это я. Но больше идти некуда, вот и радуюсь этому. Хорошо, что за коммунальные услуги мы всей семьей сбрасываемся вместе. В этом зимнем месяце счет пришел на восемь тысяч рублей и четыре из них только за отопление. А если бы у меня была зарплата, как у большинства людей этого города в восемь тысяч и жила я одна, то давно умерла бы с голоду. Поехать куда-либо отдохнуть в отпуск многие не могут себе позволить. Только если тур по деревням Курской области, в который и бесплатно не поедешь. Хотела ли я уехать? Конечно. Несколько раз собирала документы для поиска работы в других Российских городах, но, посчитав затраты на съем жилья, понимала, что выйдет то же что и здесь и ничего я не выгадаю и продолжала поиски работы в своем городе. Обычно про то, чтобы найти работу по специальности не может быть и речи. Вакансий нет. В нескольких местах мне сказали – можете больше сюда не приходить, в ближайшие сто лет вакансий не будет. И они правы. На их места придут их дети, а затем внуки…

А сейчас я расскажу, как попала в деревню.

Моя мама коренной житель города, а папа – из деревни. Все было прекрасно: отличная семья, достаток, но тут папа захотел вернуться на Родину… Меня никто и не спрашивал – хочу ли я уезжать. Меня просто забрали родители и привезли туда – в Курскую область, Дмитриевский район, поселок Ворожба… Мама, конечно, потом сильно разочаровалась в переезде и жизни ожидающей нас там, но было уже поздно. Чего там только не было: безработица, слезы и много чего другого. Хорошо, что сейчас мы смогли снова вернуться в город. Я живу в нашей квартире одна, а родители купили небольшую дачу и переехали туда. Сейчас, когда я начинаю грустить, вспоминая ужасную жизнь в той деревне и лишения. Мама, видя мою грусть, пытается подбодрить меня, сказав, что, зато это хорошая школа жизни, но лучше бы этой школы никогда в моей жизни не было. Эта школа жизни сильно искалечила мою психику. Пока я жила там были даже мысли о самоубийстве, хорошо, что я этого не сделала. Я стала озлобленной и жестокой. Иногда я сама ужасаюсь, глядя на себя. Так вышло, что увезли меня туда в девять лет, а вернулась я обратно в город в восемнадцать. Правда, в глубоком детстве меня возили туда родители к бабушке с дедушкой, но этого я почти не помню. Вот и получилось, что все свое отрочество и юность я провела там, окончив школу, которую ненавидела. Директор сельской школы и его жена захватили все предметы и были там королями. Все кланялись им, боясь, что их детям могут испортить аттестат, но только не мы, за что они нас и не взлюбили и я, круглая отличница с грамотами в городской школе, получила аттестат сельской школы с четверками. Но мне было все равно, лишь бы поскорее ее закончить, а дальше оказалось еще хуже. Учиться в своем родном городе денег не было (откуда, если бывали в деревне дни, когда мы питались только семечками из подсолнуха) и пришлось ехать учиться в местный районный центр, где процветали все самые низкие и разложившиеся устои общества. Я ненавидела это место, хотела несколько раз бросить, но родители отговорили меня. Куда пойти учиться выбора не стояло. Там было единственное учебное заведение, готовившее землеустроителей. Я получила ненавистное образование. Мне не нравится все, что связано с землей, чертежами и координатами. По натуре я полная противоположность. Творческая личность. Мне нравится писать стихи, кстати, именно они помогли мне в самые тяжелые времена. Все переживания я не душила в себе, а выплескивала на бумагу. Нравится рисовать и делать различные поделки, а еще мне очень нравится вязать. Со мной всегда рядом клубок ниток и спицы и я стараюсь, как только находится свободная минутка скорее приступить к работе. Все мои новые друзья знают о моих увлечениях и поддерживают меня во всех моих творческих начинаниях. С одноклассниками я не общаюсь и никогда не захочу их видеть, не то, что идти на слет выпускников. Характер у меня достаточно бунтарский, но иногда я бываю очень исполнительной и послушной.

Каждый свой день я провожу по одинаковому и распланированному расписанию. Рано утром я ухожу на работу. Нужно заметить, что работаю я инженером в мелкой строительной фирме. Вечером вернувшись, готовлю ужин, делаю немного работы по дому и приступаю к своим любимым занятиям, обычно это либо вязание, либо чтение. Читать я очень люблю. Мои шкафы ломятся от книг, и я продолжаю покупать новые. С нетерпением я жду пятницу и мечтаю о ней всю рабочую неделю. Иногда мне кажется, как было бы здорово, если бы я с самого начала пошла учиться по специальности выбранной душой, тогда все было бы иначе. Я бы занималась любимым делом, с радостью бы вставала утром и отправлялась на работу, полная идей и новых проектов, чтобы поскорее их там воплотить и работа не стала бы мне тогда казаться добровольным рабством, а превратилась бы в настоящий праздник. Человек, занимающийся любимым делом, есть человек счастливый и только он может принести огромный вклад и развитие своим делом, реализовать себя, улучшить мир вокруг себя, да и государство в целом, а если человек ходит на работу, как на пытку и мечтает поскорее вернуться домой, то и ничего он не привнесет. Жаль, что большинство людей не могут себе позволить учиться там, где хотели бы. Эти учебные заведения находятся либо в Москве, либо в Санкт-Петербурге. Жить там и учиться не представляется для многих возможным, в том числе и из-за низкого уровня достатка, а их филиала в провинциальных городах нет, вот и вынуждены проходить обучение и развиваться в изначально ненавистных профессиях, зная, что работать в этой сфере будет невыносимо для себя. Почему же не может быть все просто: я хочу к примеру стать кинооператором, поступаю на бюджет в своем городе, получаю профессию и иду работать по любимой специальности, даря радость вокруг и делая мир лучше и добрее, так как счастье имеет свойство делать мир светлее, а вместо этого я иду в единственно бесплатный техникум или, еще того хуже, училище и получаю единственную имеющуюся в этом учебном заведении специальность, к примеру – землеустроитель. Сейчас, хочу обратиться к школьникам старших классов, если у вас есть материальная возможность, идите в то учебное заведение, которое выбрало сердце. Поступая на ненавистный факультет, мы думаем: вот отучусь, поработаю немного и поступлю учиться туда, куда всегда мечтала, а на деле выходит так, что девушка с утонченной натурой по специальности землеустроитель-геодезист теперь всю жизнь проведет в обществе сельских алкоголиков, совершенно не пригодных для общения и совместной работы. Выйдя на работу, ты продолжаешь думать о своей мечте, а этот круг уже поглотил тебя, никуда больше, кроме земельной сферы ты не устроишься, денег так и не заработала, зарплаты хватает едва не умереть с голоду, а жизнь проходит… Потом не замечаешь, как тебе уже пятьдесят, проработала всю жизнь в землеустройстве, понимаешь, что свою мечту нужно оставить, а жизнь прошла стороной и сейчас я потеряла к ней интерес, у меня нет мечты, желаний и стремлений, я просто каждый день на автомате хожу на ненавистную работу и уже ничему не радуюсь, не чувствую и не ощущаю…Жизнь проходит, а ты все чертишь ненавистные чертежи…

Сегодня долгожданный выходной и я могу, наконец, посвятить время своему хобби, только оно меня успокаивает и слегка возвращает к жизни. Также по выходным ко мне приходят мои малочисленные друзья, и я люблю гулять с ними по тихим городским улочкам с высокими деревьями. Так я отдыхаю душой. Могу подумать об искусстве, да и самой жизни.

Вечером в субботу, дочитав книгу, я легла спать. Мой мозг не был занят размышлениями о работе, так как впереди был еще один спасительный день, и мое сознание погрузилось в свободное плавание. Я не люблю, когда мне снятся сны, они заставляют меня переживать, и из-за этого я просыпаюсь уставшей и разбитой. Намного приятнее, когда не снится ничего вообще. Лет пять назад мне снились кошмарные сны, сюжет которых впору изображать в фильмах ужасов, а сейчас иногда снится мелкий бред, вызванный моими переживаниями о работе. Правда эта ночь была особенной. Приснившийся в ночь с субботы на воскресенье сон не давал мне покоя, и не отпускал меня на протяжении всего дня. Суть его была такова.

Ночь. Я стою на пустынной остановке, и нет ни одного транспортного средства. Я не узнаю ничего вокруг, темно, светит фонарь, но я чувствую, что мне срочно нужно доехать до дома. Неожиданно их темноты появляется силуэт автобуса с горящим светом внутри. Особенно мне запомнилась табличка с маршрутом «Курск-Ворожба», такого маршрута не существует. Ворожба – это ведь село, в котором я провела свое детство. Почему я во сне вспомнила о нем. Возможно очень глубоко в моем сознании остались сильные переживания, которые и сейчас не дают мне покоя. Так этот автобус останавливается на остановке около меня, я захожу в него и еду. Меня во сне сразу удивило и насторожило то, что кроме меня в автобусе никого нет. Я начала различать в окне черты моего дома и стала у дверей на выход, но автобус вместо этого со скоростью промчался мимо и не остановился. Я пошла к водителю, чтобы попросить его остановить, хотя бы на следующей остановке.

– Водитель!

Нет ответа.

– Водитель!! Мне на следующей остановите!