Цитаты из книги «Магия Нью-Йорка»

– Это из фильма «Троя». Ахиллес так говорит. Видела этот фильм? Просто потрясающий. Знаешь, будь я девчонкой, после этого фильма непременно стал бы фанатом Брэда Питта. – Иногда ты и говоришь, как девчонка. Я читала «Илиаду» и «Одиссею». И я определенно не фанат Брэда Питта. Он же за последние двадцать лет ни капельки не постарел! Что-то тут не так. – Брэд Питт, Мэтт Деймон, Лео Ди Каприо и Рассел Кроу – лучшие актеры старшего поколения! – Да я ничего против них не имею, я просто не их фанат, – с деланым сожалением протянула Ханна. – Персик? – Кайл? – Мне кажется, нам пора спать. К тому же было бы нечестно сейчас смотреть «Рокки». Я хочу, чтобы ты посмотрела его на свежую голову и ничего не пропустила.

– Да что ты заладил про эти «Гендерные исследования», будто я их изучаю как основной предмет? Мне кажется, у тебя какие-то комплексы. Будто ты боишься сильных женщин. – Не увиливай от ответа, Персик, – возразил Кайл. Нога у него опять дернулась.

Кайл подался вперед, и футболка туго натянулась на его груди. То ли он из нее вырос, то ли из самолюбования покупал себе футболки на размер меньше, чем требовалось. Скорее, второе. И от него приятно пахло. Он тоже принял душ, волосы еще не до конца высохли, и прядка липла к щеке.

– Да не нужны мне десять долларов! Если ты проиграешь, ты пойдешь со мной на свидание. – Свидание? Забавно, что ты считаешь свидание с собой наказанием для девушки. Ты куда скромнее, чем я думала, – ухмыльнулась Ханна. – Ты не дала мне договорить. И конечно, на свидании ты угостишь меня ужином. Иначе тебе может показаться, что это ты выиграла. – Кайл елейно улыбнулся. – А может, я даже попрошу тебя привести на свидание подружку по моему выбору? – Он смерил ее взглядом, склонив голову набок и растянув губы в вызывающей улыбке. – Ты невыносим. – Я так и знал. Ты боишься проиграть. – Это уж точно нет. – Ханна протянула ему руку.

– Ну, и кто ты? Ханна непонимающе уставилась на него. – Протестантка? Католичка? – Евангелическая церковь. – Оу… – Кайл удивленно приподнял бровь. – Ну, то есть протестантка, по-вашему. – Ханна вспомнила, что в США есть свои евангелики, приверженцы куда более радикальных воззрений, чем представители Евангелической церкви Германии. – Эй, я тоже! – Он ухмыльнулся. – Получается, с научной точки зрения вообще удивительно, что мы с тобой до сих пор не влюбились друг в друга!

Хуже всего то, что при разрыве отношений участки, связанные с желанием, остаются столь же активными. Именно поэтому все так страдают, когда их бросают. Даже участок, связанный с ощущением близости, еще долго сохраняет активность после расставания. Неудивительно, что после разрыва отношений брошенному хочется только одного: вернуть свою любовь. Этому есть научное обоснование.

– Готова? Искупалась? – Его взгляд снова скользнул по ее телу, на этот раз так медленно, что это не могло быть случайностью. – Звучит так, будто ты собрался это проверить! Я рада, что не умею читать мысли, иначе, похоже, пришлось бы влепить тебе оплеуху. Рассмеявшись, Кайл обнажил ряд идеально ровных зубов – результат ношения брекетов в подростковом возрасте, как Ханна поняла по фотографии на столике рядом с камином. – Ты права. Ты, конечно, не в моем вкусе, но некоторые мысли просто нельзя обуздать. Ничего не могу с собой поделать. Я думаю, у всех мужчин так. – Не у всех, это уж точно, – отрезала Ханна.

– Ах так?! Противник пошел в лобовую атаку! Это объявление войны! Вначале он взывал к нашей жалости, затем же коварно перешел в наступление. Немцы так ничему и не научились. Им давно стоило бы понять, что нападение всегда приводит к поражению, особенно если в войну вступают американцы! Слепив очередной снежок, Кайл на этот раз прицельно бросил его в Ханну.

Разве истинный джентльмен из Верхнего Ист-Сайда нападет на девушку в заснеженных очках? Вызывать меня на такую дуэль – все равно что бегать наперегонки с человеком со сломанной ногой.

– Но я ведь собирался угостить тебя, – запротестовал Кайл. – Это очень мило. – Ханна кивнула. – А я хотела поблагодарить тебя за помощь. Кайл смотрел на нее, как на экзотического зверька, чьего поведения он не понимал.