Глава 9

Марика

В себя я пришла на улице, и поняла, что сижу на лавке на коленях у Анадара. Он прижимал мою голову к плечу одной рукой, а второй гладил по спине.

– Это просто какой-то бред, – прошептала я. – Какой-то кошмар, и я вот-вот проснусь.

Я оторвала голову от плеча Анадара и посмотрела ему в глаза.

– Всё, что она рассказала, это ведь неправда?

Надежда во мне так не хотела умирать, что сейчас я поверила бы во всё, что угодно. И тем страшнее мне стало, когда волк отрицательно покачал головой:

– Всë, что сказала эта женщина по поводу твоего отца, правда. Думаю, и в остальном она не соврала.

– Что ты несëшь? Тебе-то откуда это знать? – воскликнула я.

И вдруг мою голову пронзила догадка.

– Ты знал? Когда мы шли сюда, тебе что-то уже было известно! – на глаза навернулись слёзы. – Поэтому ты так себя вёл вначале? Молчал, виновато улыбался! Поэтому, да? И вопросы об исчезновении отца сразу стал задавать…

Анадар на мгновенье отвёл глаза, но потом взглянул на меня прямо:

– Я узнал о твоих родителях днём, незадолго до того, как мы с тобой встретились, клянусь. Но не знал ни о деньгах, ни том, что один из нападавших – сын твоего отчима.

– Один из них называл второго Дэном, – едва выдавила из себя.

Жгучее чувство обиды заполнило сердце. Я закрыла лицо руками и прошептала:

– Предатели! Вы все предатели!

– Марика, послушай! – Рихар обхватил мои плечи руками, поворачивая лицом к себе. – Послушай, посмотри на меня! Я тебя не предавал. У меня есть знакомый в полиции – друг моего отца. Сегодня днëм я встретился с ним, чтобы поговорить о твоëм папе. Он обнаружил видеозапись. На ней твой отец действительно уходит с незнакомой женщиной.

Алиса не врала. От этой мысли мне было так плохо, что казалось, ещё миг, и моё бедное сердце разорвётся на тысячи кусочков.

Анадар тяжело вздохнул.

– Но это не значит, что отец тебя не любил.

Не отрывая ладоней от лица, я лишь отрицательно помотала головой.

– Много лет я думала, что он погиб, а он просто бросил меня, маму… – Я осеклась и горько усмехнулась. – …не маму, Алису. У меня даже мамы нет. Ни мамы, ни папы. Я – круглая сирота.

С губ сорвался судорожный вздох.

– Мне казалось, я уже привыкла, что никого у меня больше нет, и никто мне не нужен. И вдруг те, кого я любила, умудрились бросить меня второй раз, – к глазам подкатил новый виток слëз и, криво улыбнувшись, я хмыкнула: – Казалось, что оказалось, а оказалось, что показалось. Такое могло произойти только со мной.

Тонкими дорожками слëзы всё-таки покатились по щекам, и я, разозлившись на собственную слабость, быстро их смахнула.

– Марика, ты очень хорошая, – ласково произнëс Анадар. – Тебе не в чем себя винить. Любое живое существо хочет любить и быть любимым, и очень трудно пережить предательство, особенно когда предаëт дорогой человек.

Волк, не останавливаясь, гладил меня по спине и шептал на ухо утешающие слова.

– Ты добрая, смелая и очень сильная. Ты со всем справишься. И твоего папу… – он осёкся и тут же исправился, – …Корвина Тинха, мы найдём, обязательно найдём и обо всём расспросим. Уверен, что у него были серьёзные причины, чтобы так поступить.

Я слушала Оборота, глотая слёзы. Его слова впитывались в меня, как дождь – в сухую землю.

– А Алиса… Прости её. И забудь. Она обычная глупая женщина, застрявшая в прошлом и потерявшаяся в зависти и ненависти. Ей просто не повезло в жизни, и она сильно сглупила, раз не смогла оценить, какая ей досталась хорошая, умная, милая и талантливая девочка.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг обняла Рихара и уткнулась носом в бешено бьющуюся на шее жилку.

Мне нужна была поддержка, я силилась переварить всё, что только что узнала и отчаянно нуждалась в якоре, позволяющем окончательно не впасть в истерику и не сойти с ума.

И таким якорем сейчас для меня был Оборот, которого я знала меньше суток. Мужчина, который за такой короткий период времени сделал для меня больше, чем кто-либо другой за последние десять лет.

Не помню, сколько мы с ним так просидели. Волк говорил и говорил, а я молча слушала и постепенно успокаивалась.

– Расскажи, что ты узнал от своего знакомого? – в какой-то момент попросила я.

Помолчав с минуту, Анадар подробно рассказал о своей встрече с полисменом.

Я слушала, не перебивая и, когда он закончил, спросила:

– Ты знаешь эту Оборотицу? Ну, ту, с которой ушёл папа?

Я упрямо называла папой человека, который, по сути, был моим дядей. Но прямо сейчас не была готова отказаться от него. Мне просто до дрожи нужен был кто-то родной. Пусть и бросивший меня много лет назад. Где-то в глубине души маленькой искоркой загорелась и никак не хотела гаснуть надежда, что у него действительно были серьёзные причины исчезнуть. А когда я найду его, он обязательно мне всё объяснит.

Рихар медленно покачал головой:

– Нет, никогда раньше её не видел.

Я нахмурилась:

– Тогда как ты понял, что она – Оборотица? Ваши женщины внешне ничем не отличаются от нас. Ты увидел её клыки?

Анадар задумался, будто бы принимал какое-то решение, а потом наклонился и прямо в ухо тихонько сказал:

– Я увидел её глаза.

Его дыхание тëплым ветерком прошлось по моей коже, и в груди вдруг разлилась остро-ванильная нега. Это незнакомое ощущение волной ударило изнутри, и я на мгновенье задержала дыхание, а потом сердце забилось так быстро, будто хотело выскочить прямо через рëбра. И до меня не сразу дошёл смысл слов волка.

– Что ты имеешь в виду? – Я оторвала голову от крепкого, но такого удобного плеча и поймала встречный взгляд. Желтоглазый мужчина смотрел на меня с тревогой и какой-то нежностью.

– Я имею в виду их цвет, ярко-жëлтый, – помедлив, ответил он.

– Такой, как у тебя? – спросила, не отводя взгляд, и увидела на лице Анадара изумление.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю что? – произнесла недоумëнно.

– Откуда знаешь, какие у меня глаза?

– Вижу, – я растерялась от такого вопроса.

Изумление на лице Рихара достигло предела.

– Это невозможно!

– Я тебя не понимаю! При чëм здесь цвет, и что невозможно? – мне казалось, что мысли в голове вот-вот прекратят стыковаться.

– Ты говоришь, что у меня жёлтые глаза, но такими их видят только Обороты. Это истинный цвет. Жители вашего Мира видят обычный цвет глаз, карий, – медленно, будто что-то обдумывая, произнёс мужчина.

Он посмотрел куда-то в сторону, словно в никуда. Выражение лица выдавало шок. И вдруг он перевëл взгляд обратно и растерянно повторил:

– Истинный… Ты видела когда-нибудь подобное?

– Нет, никогда. У тебя – первого, – я ничего не понимала, поэтому добавила: – Скажи, со мной что-то не так?

Меня пугал его взгляд. Он смотрел так, что мне хотелось в страхе убежать, но одновременно накрывало просто безумное желание прижаться к этому мужчине, чтобы стать ещё ближе.

– С тобой всё хо-ро-шо, – Рихар зажмурился и тряхнул головой.

– Ты меня пугаешь, – я с беспокойством смотрела на волка. – Объяснишь?

– Обязательно. Ты просто чудо! – лицо Рихара вдруг посветлело, он посмотрел на меня и улыбнулся. А потом чмокнул в нос, как ребёнка, и прижал к себе.

Несколько минут мы просидели в тишине. Я слушала гулкий стук мужского сердца и пыталась понять, что особенного сказала Анадару, чему он так обрадовался.

– Давай всё-таки договорим про Оборотицу, – спустя время произнёс волк.

Я несмело кивнула, и Анадар продолжил:

– Все, кто смотрел эту запись, видели обычную женщину, поэтому списали происходящее на встречу влюблённых. А вот если бы они узнали, что твой отец ушёл с Оборотицей, возможно нашли бы его очень быстро. Чтобы узнать её имя, достаточно было просмотреть в «ПорталОмега» список представительниц нашего Мира, переходивших на Эту Сторону в тот период времени. Возможно, по её следам найти Корвина было бы проще.

Эта информация меня просто поразила.

– Значит, папу можно было найти ещё тогда? – от нахлынувшего осознания меня охватило отчаяние, а от мысли о потерянном времени сел голос. – А сейчас, сейчас уже поздно?

Я готова была снова зарыдать от обиды на себя и весь мир, что столько лет прошло впустую, что можно было настоять, и отца искали бы лучше и даже, может, нашли. И не было бы у меня ни ночных слëз в подушку, ни раздражëнных криков матери, ни отчима, ни детского дома.

От непрошеных воспоминаний опять защемило сердце, а желудок скрутило в тугой узел. Я судорожно вздохнула и зажмурилась, пытаясь унять нарастающую боль.

– Возможно. Но тогда я бы не встретил тебя, Марика, – шепнул Анадар.

А в следующее мгновенье я почувствовала нежное прикосновение мужских губ к виску, потом к щеке, далее вниз до подбородка и обратно вверх – к уголку губ.

Поцелуи были лёгкие, почти не ощутимые, словно порхание бабочки. И боль внутри уходила, вытесняемая новыми, непривычными, но такими приятными ощущениями, от которых я задыхалась. И хотелось, чтобы это чувство не прекращалось и поглотило меня всю без остатка.

– Марика… Какая ты… Необыкновенная, чудесная, прекрасная, – прошептал мужчина, вдруг немного отстранившись и проведя кончиками пальцев по щеке.

Его ладонь замерла, а большой палец погладил нижнюю губу. Я вздрогнула, и с моих губ сорвался судорожный вздох.

– Какая же ты нежная, удивительная, – прошептал Анадар. Его ладонь ласково обвела абрис лица. – Как бы я хотел уберечь тебя от всей этой боли.

Его тёплое дыхание было почти как поцелуй – губы в губы. И я дрожала, не в силах контролировать ни себя, ни ситуацию. А потом волк нежно коснулся моих губ своими, и мир взорвался, и не осталось ни мыслей, ни проблем, ни всего мира.

Мой первый в жизни поцелуй. Когда-то давно, будучи ещё едва начавшим формироваться подростком, я мечтала, каким он будет. Представляла его по-разному, пытаясь мозгом понять чувства, которые буду испытывать.

Но ни какие в мире слова не смогут описать то, что я ощущала сейчас, когда меня накрыла действительность. Я летала и падала, горела и плавилась, умирала и возрождалась вновь.

Анадар целовал легко, нежно, лаская то нижнюю губу, то верхнюю, то поочерёдно втягивая их, то проводя по ним кончиком языка. Моë дыхание давно уже сбилось, и я пыталась ловить губами воздух, но вместо воздуха мне попадались только нежные губы мужчины.

А потом язык Анадара скользнул мне в рот, коснулся моего языка, и меня не стало. Я распалась на осколки, а те – на атомы, которые разлетелись и потерялись среди бесконечных галактик и звёзд. Время прекратило своё существование.

Не знаю, когда поцелуй прекратился. Я пришла в себя не сразу. Просто через какое-то время поняла, что сижу, судорожно вцепившись в рубашку Анадара, моё тело вибрирует от невероятных электрических разрядов, а я тяжело дышу, уткнувшись лицом в ключицу крепко обнимающего меня мужчины. Его грудь тяжело вздымалась, натягивая ткань рубашки, а воздух с трудом прорывался из лёгких.

Не отрывая голову от плеча, я только немного повернулась, открыла глаза, всмотрелась в красивое мужественное лицо и вдруг осознала, что этот Оборот мне нравится. Сильный, смелый, добрый и очень чуткий двуипостасный мужчина. Я подняла руку и так же, как совсем недавно он, провела кончиками пальцев по его щеке.

Рихар вздрогнул и открыл глаза. Прижав к себе ещё крепче, он ласково поцеловал меня в лоб, нос, легко коснулся губ и, почти не разрывая контакта, прошептал:

– Ты просто невероятная, Марика. Хорошая моя!

***

Анадар Рихар

Мой волк рвал и метал. Я предполагал, что предстоит непростой разговор с Алисой, но даже не думал, что женщина способна так ненавидеть ребёнка, которого растила много лет. Добрая, нежная Марика не заслуживала такого отношения.

С какой любовью она рассказывала о своём городе, сколько тепла вкладывала в каждое слово. А как заливисто и звонко смеялась над моими рассказами о детстве. В этот момент её глаза искрились, в них будто запутались огоньки смешинок, и при каждом движении головы они вспыхивали яркими светлячками.

А, когда мы дошли до дома Алисы, светлячки резко погасли, и в некогда весёлых глазах я увидел знакомый страх. Он не прошёл и тогда, когда мы уже находились в квартире, не прошёл, когда Алиса во всём призналась. И даже сейчас, сидя у меня на коленях, Марика дрожала от страха, наверное, и сама этого не понимая.

Волк скулил, поджав хвост. Он тоже чувствовал эмоции девушки, и от этого ему было почти физически больно. А я не мог понять, чего она боится. Её горе от предательства родных людей я осознавал. А вот страх?..

Не волку, а уже мне до безумия хотелось забрать все переживания этой удивительной девушки, унять её боль и развеять все на свете страхи.

– Расскажи, что ты узнал от своего знакомого? – в какой-то момент попросила Марика.

Я не стал ничего скрывать. Рассказал всё, что узнал из документов, что полковник догадался просмотреть сводку происшествий за тот день, благодаря чему и обнаружилась запись, где отец Марики встречает Оборотицу.

Когда Марика сказала, что видит истинный цвет моих глаз, шок достиг предела. Если до этого момента я не до конца принимал на веру слова Марана, и в какой-то степени они всё равно казались мне фантастическими, то последний факт пригвоздил меня к стене – Марика действительно моя истинная пара. Иного объяснения всему этому нет.

На этой мысли волк заскулил особенно сильно. Он припал на передние лапы, и забил хвостом так, что готов был проломить бока.

– Скажи, со мной что-то не так? – девушка явно была растеряна.

– С тобой всё хо-ро-шо.

Ну не мог я вывалить ей на голову ещё и новости об истинности. Скажу немного позже. Уж если я был в шоке, то в свете последних событий эта новость её точно добьёт.

И я вернулся к разговору об её отце. К выводу о том, что Корвина Тинха могли найти по горячим следам, мы пришли одновременно.

Отчаянье девушки заставило волка забиться в угол и жалобно выть, а меня накрыло. До зубовного скрежета, до боли в груди мне хотелось избавить Марику от гнёта переживаний, захлестнувшего её с головой. Я не знал, есть ли сейчас шанс отыскать её отца, но чувствовал, что не смогу оставить её наедине с проблемами.

Такая трепетная и красивая, она уже пережила столько, что душа просто обливалась кровью. Меня затопила такая нереальная нежность, что я не выдержал и поцеловал девушку. Её губы были крышесносно мягкими и сладкими, а неопытность, с которой она пыталась отвечать на поцелуй, доводила до ручки.

«Моя!» – скулил внутри волк.

«Просто невероятная…» – думал я.