Глава 5

Марика

Подойдя к двери общежития, я вдруг поняла, что сейчас все увидят, в каком виде я пришла, и тогда расспросов не избежать.

Не знаю, чудо ли, но мне удалось прошмыгнуть незамеченной. Стеклянная будка, где обычно сидела ночная дежурная, была пуста. Возможно, тётушка Глэдис ушла в подсобку пить чай.

Я взбежала по лестнице, в любую минуту опасаясь столкнуться с кем-нибудь из студентов. Но мне снова повезло и, никого не встретив в коридоре, я метнулась к своей комнате.

Ввалившись в комнату и с шумом захлопнув дверь, я привалилась к ней спиной и судорожно выдохнула. Сильва сидела за столом, накручивая на палец рыжий локон, и перелистывала конспекты. Услышав хлопок, она вздрогнула и обернулась.

– Марика, где ты хо…? – Сильва осеклась, её глаза расширились и, оценив мой внешний вид, она выдохнула: – Что случилось?

Я сглотнула, постаралась взять себя в руки и, неверными шагами добредя до своей кровати, медленно села.

– Рика, скажи хоть слово! Что произошло? Почему ты в таком виде?

Подруга подскочила ко мне и села рядом. В светло-зелёных глазах девушки металось беспокойство.

– На тебя напали? Я вызываю полицию!

– Не надо. Уже́, – я наконец смогла разомкнуть губы.

– Что «уже»? – не поняла Сильва.

– Уже была в полиции, – тихо ответила ей.

– Ох!

Теперь беспокойство на лице соседки сменилось тревогой, и она крепко обняла меня за плечи. Несколько секунд мы сидели неподвижно.

Потом подруга немного отстранилась и заглянула мне в глаза.

– Расскажешь?

В её голосе не было любопытства или злорадства, только поддержка и сочувствие.

С Сильвой мы познакомились три года назад, когда подавали документы на поступление в колледж. Просто разговорились в очереди, а потом в общежитии попросили поселить нас в одну комнату. С тех пор и дружим.

Сильва знает, что я – местная, мой отец пропал, и я – сирота при живой матери.

А я, в свою очередь знаю, что у Сильвы пятеро братьев и сестёр, которые живут с родителями довольно далеко отсюда, что перспектив в их деревеньке никаких, и возвращаться туда Сильва не собирается.

– Силь, – я неловко пошевелилась в объятиях подруги, – я всё расскажу, правда. Только сначала мне надо в душ.

Она кивнула и тут же отпустила меня.

Я встала, сняла блузку, накинула халат и, взяв банные принадлежности, отправилась мыться.

Далеко идти не пришлось. Наша комната на этаже была крайней, прямо напротив располагалась душевая. Тёплые струи воды немного успокоили тело и при́дали ясности уму.

Вернувшись в комнату, первым делом я включила чайник и насыпала заварку в кружки. А потом мы с Сильвой пили горячий чай, и я рассказывала всё, что со мной произошло. Начала я с того момента, когда пропал папа и закончила тем, что случилось сегодня. Подруга охала, сжимала свои маленькие кулачки и стирала со щёк злые слёзы.

– Завтра вечером хочу встретиться с матерью. Мне кажется, она что-то скрывает, – закончила я свой рассказ.

– Я пойду с тобой! – тут же вскинулась подруга.

– Зачем? – удивилась я.

– Затем, что не хочу, чтобы ты оставалась наедине с этой… – Сильва не смогла подобрать слово и, снова сжав кулачки, зло потрясла ими над головой.

– Я буду не одна, – призналась ей. – Анадар сказал, что пойдёт со мной.

Сильва отрицательно замотала головой.

– Ты доверяешь этому блохастому?

– Силь! – возмущённо воскликнула я, но тут же понизила голос. – Не называй его так! Вообще-то Анадар меня спас.

– Ну да, ну да, – хмыкнула подруга. – Может, он этих отморозков и нанял!

– Ну знаешь!.. – я подскочила со стула, – Ты его даже не видела, а уже делаешь свои собственные выводы!

– А мне и не надо его видеть! – Сильва тоже вскочила и резко отвернула воротник халата. – Мне достаточно, что я каждый день вижу это!

Своих шрамов Сильва стеснялась и всячески старалась прикрывать одеждой. Четыре неровные полосы длиной сантиметров десять, начинаясь на левом плече, наискосок спускались к груди.

Первое перекидывание у оборотов случается, когда им исполняется десять лет. Мальчику, сидящему на качелях в парке рядом с шестилетней Сильвой, было девять. Родители девочки приехали на ежегодную ярмарку и взяли с собой дочь. Мама пообещала, что в школе у Сильвы будет самое красивое платье. Родители мальчика прибыли в наш Мир с дипломатической миссией, и в то воскресенье просто отдыхали с сыном в парке.

Никто не понял, что произошло дальше. Яркая вспышка озарила то место, где сидели дети. А в следующее мгновенье на месте мальчика бесновался чёрный медвежонок. Секунда понадобилась матери ребёнка, чтобы обернуться и прижать сына к земле своим телом. Медвежонок несколько раз дёрнулся и затих. Зверь подчинился.

Но всё это Сильва отмечала уже уплывающим сознанием – зверь успел полоснуть по её плечу когтистой лапой, разорвав кожу и оставив глубокие кровавые раны.

До суда дело не дошло. Да и как можно судить и запечатывать ребёнка, у которого первое перекидывание случилось не в десять лет, а чуть раньше. Ранее подобных прецедентов не было. Родителям Сильвы была выплачена хорошая денежная компенсация и принесены искренние извинения, а сама девочка месяц провела в больнице. Там она и решила посвятить свою жизнь медицине, а Оборотов с тех пор не любила и старалась держаться от них подальше.

– Силь, ну правда, – я подошла к подруге, поправила воротник халата и посмотрела ей прямо в глаза. – Он нормальный. Не переживай за меня.

Девушка фыркнула и недовольно отвернулась.

– Ладно, это твоё дело, с кем общаться. Только потом не говори, что я не предупреждала.

– Не буду, – с самым серьёзным видом кивнула я.

– Что не будешь? – не поняла Сильва.

– Говорить не буду.

– Шутки шутишь? Ну-ну! – пробурчала подруга, а я поняла, что хоть она и недовольна моим решением, но конфликт погашен.

Я подошла к кровати и откинула одеяло.

– Силь, поставь, пожалуйста, будильник на семь. Пойду в лавку, буду каяться господину Ша́миусу, что потеряла ключи.

Подруга тоже начала расстилать свою кровать.

– Да что ключи, – вздохнула она. – Копии сделать недорого. А вот телефон жалко. Где деньги на новый брать будешь?

– Не знаю, – пожала плечами я. – Может, с рук куплю.

– Ладно, завтра у девчонок поспрашиваю. Может, у кого есть старый ненужный хоть на первое время, – сказала подруга, залезая под одеяло.

– Спасибо, – прошептала я.

– Да пока не за что, – ответила Сильва и затихла.

Я повернулась на бок и постаралась улечься поудобнее. Казалось, из-за сегодняшних переживаний буду ворочаться всю ночь, но уснула, не успев даже ни о чём подумать.

Мне снился волк. Он бежал по заросшему луговой травой полю, его бока мерно вздымались, а белая шерсть буквально искрилась на солнце. На вершине холма стоял мой отец и что-то кричал. Я не смогла разобрать ни слова и побежала к отцу. Но чем быстрее я бежала, тем больше от меня отдалялась картинка. А потом отец вдруг исчез, и я закричала.

С гулко бьющимся сердцем я подскочила с кровати. На столе громко трезвонил телефон Сильвы – сработал будильник.

Подруга невнятно выругалась и повернулась на другой бок. Ей сегодня не надо рано вставать. Ближайший экзамен через три дня, а пока время для самоподготовки. Будильник звонил для меня.

Я встала, выключила звонок, не спеша собралась и спустилась на первый этаж, раздумывая над тем, что скажу владельцу лавки.

– Тинх! – завидев меня, воскликнула тётушка Глэдис и отложила недовязанный носок. – Вроде, это твоё.

С этими словами дежурная вытащила из-под стола мою сумку.

Я вытаращилась на неё, не зная, как реагировать.

– Откуда она у Вас? – растерянности в моём голосе было, хоть отбавляй.

– Так ночью парень принёс. Такой высокий, белобрысый, – пожала плечами тётушка Глэдис. – Сказал передать Марике Тинх. Ухажёр твой, что ли?

Она усмехнулась как-то по-доброму, но глаза хитро сверкнули.

– Нет, не ухажёр, – тут же отрезала я. – Знакомый просто.

– Симпати-и-и-шный знакомый, – протянула дежурная, а я залилась краской, схватила сумку и выскочила на улицу.

Лето уже вступило в свои права, и утром температура была достаточно комфортной, поэтому я решила – раз в лавку идти уже не надо, а нового разговора с любопытной дежурной я не переживу, то было бы неплохо выпить горячего кофе в круглосуточном кафе неподалёку.

Забрав со стойки свой напиток, я расположилась за дальним столиком и проверила заряд телефона, заодно отправив Сильве сообщение:

«Ночью «блохастый» нашёл мою сумку и сдал ночной дежурной. Он для тебя до сих пор плохой?»

А после принялась размышлять, какие вопросы хочу задать матери.

Во-первых, откуда вчерашние отморозки узнали, что мы с папой называли кровь немагов волшебной?

«У нас с тобой волшебная кровушка», – так говорил папа.

«Почему?» – спрашивала я, сидя у него на коленях и болтая ногами.

«Потому что таких, как мы мало. И рождение двух немагов в одной семье – это настоящее чудо. Волшебство!» – отвечал он, целуя меня в макушку.

Я достала из сумки ручку и записала вопрос на салфетке.

Во-вторых, от кого и за что мама получала деньги после исчезновения отца, если никаких выплат «по потере кормильца», как я узнала позже, не существует?

Третий вопрос так и просился на салфетку. Даже рука дрожала, а душа требовала справедливости: «За что ты так со мной, мама?»

Я пубрала ручку в сумку, а салфетку спрятала в карман. Нет, услышать ответ на этот вопрос я не готова.

Просидев в кафе ещё около получаса, я выпила вторую чашку кофе, добавив к нему круассан, и вернулась в общежитие.

Экзамены никто не отменял, а до работы оставалось около пяти часов, поэтому я присоединилась к Сильве в зубрёжке непокорных гранулоцитов, анальгетиков, интерферонов и пептидов.

Голова пухла от бесконечных терминов, а в памяти, как назло, всплывал желтоглазый блондин, отбивая всяческое желание учить и учиться.

Глава 6

Анадар Рихар

Утром я поехал на встречу с Ге́нри Мара́ном, гениальным человеческим учёным, много лет изучающим причины и следствие влияния крови немагов на Оборотов.

Маран действительно оказался фанатом своего дела. Он встретил меня на пороге лаборатории и быстро провёл к заваленному бумагами столу.

– Присаживайтесь, господин Рихар.

Он указал мне на кресло. Сам же сел в другое и нервным жестом торопящегося человека растрепал и без того нечёсаные седые вихры.

– Итак, я Вас внимательно слушаю.

Я сцепил пальцы в замо́к и, внимательно глядя на него, произнёс:

– Господин Маран, медицинские светила обоих Миров в один голос утверждают, что звериная сущность Оборота по умолчанию подчинена человеческой ипостаси, то есть альфе. Иного не дано.

– Совершенно верно, молодой человек, – согласно кивнул Маран. – Зверь просыпается, когда человеческий мозг уже осознаёт себя как личность. Поэтому для него человеческая ипостась является старшей, то есть главенствующей. Достаточно помочь подчинить зверя при первом обороте, и он навсегда станет омегой. Но это прописные истины, которые и Вы, и я итак знаем.

Я молча смотрел на свои руки и понимал, что пришёл зря. И тем удивительнее был вопрос, прозвучавший далее.

– Но Вы, так понимаю, хотите поставить непреложные знания под сомнение, не так ли? Именно поэтому Ваш отец настаивал на нашей встрече?

Я вздрогнул и медленно перевёл взгляд на Марана.

– Да, профессор, – я подбирал правильную формулировку, но в итоге не выдержал и задал вопрос в лоб: – Может ли в связке «Альфа-Омега» место альфы периодически занимать зверь?

Маран резко подался́ вперёд.

– А вот это уже интересно! – с азартом воскликнул он.

Глаза учёного блеснули, и я окончательно уверился в фанатичности Марана.

А тот, между тем, продолжил:

– С тех пор, как появился разрыв Материи, и обитатели двух Миров стали взаимодействовать, прошло практически триста лет. И более двухсот из них медицина была, сами знаете, на каком уровне.

Профессор поморщился.

– Но не далее как восемьдесят лет назад произошёл резкий скачок в развитии технологий. И медицина не осталась за бортом. Кроме создания лекарственных средств от известных болезней, наши учёные занялись изучением влияния крови некоторых людей на физиологические способности Оборотов, а точнее, их зверя.

– Но этим занимались не люди… – я удивлённо вскинул брови.

Маран довольно улыбнулся и поднял вверх указательный палец, предлагая дослушать.

– Человечество не сразу приняло тот факт, что кроме них, на планете обитают и другие разумные существа. Люди посчитали Оборотов агрессорами. Да, открытых конфликтов не было, но мелкие нападения и молчаливое противостояние можно встретить до сих пор.

Покивав своим мыслям, учёный продолжил, а я слушал, затаив дыхание.

– Ни в одном учебнике истории это не описано, но стычки между людьми и представителями вашего Мира случались. Власти старательно скрывали их истинные причины. Слава богам, смертельных случаев не выявлено, поэтому в полицейских хрониках данные акты агрессии отмечены, как банальное хулиганство.

Учёный усмехнулся про себя и снова внимательно посмотрел мне в глаза.

– Так вот, молодой человек, в результате некоторых стычек Обороты абсолютно не пострадали, хотя люди нападали толпой. Синяки, ссадины и царапины были только у нападавших. Это заинтересовало кое-кого из наших учёных. Он исследовал кровь пострадавших и выяснил, что у некоторых она имеет свои особенности и положительно влияет на состояние здоровья Оборотов.

– Вы хотите сказать, – я сжал подлокотники и наклонился вперёд, – что не Обороты, а именно люди открыли для нас немагов?

– Именно так, господин Рихар. Только не люди, а один человек.

Маран расслабленно откинулся назад и улыбнулся.

– Профессор Альм Да́рис на протяжении десятка лет изучал данный феномен. Он же отыскал некоторых «свежих» пострадавших и, проверив их кровь, пришёл к выводу, который мы сейчас имеем. Это могло поставить наш Мир во главу угла. Правительство могло начать диктовать свои условия Миру Оборотов, – Маран многозначительно помолчал. – Но Дарис обратился со своим открытием напрямую к Оборотам, после чего пропал, а его лаборатория была уничтожена.

Профессор задумался, пожёвывая нижнюю губу и уставившись в дальний угол лаборатории.

– Он открыл существование немагов? – догадался я.

– Да! Но об этом объявило правительство не нашего, а вашего Мира. Думаю, тогда же главы наших Миров заключили взаимовыгодный союз, в результате которого был создан Единый медицинский центр, – подтвердил мою догадку профессор. – Его цель – поиск немагов, а также контроль над пунктами приёма крови.

– Откуда всё это стало известно Вам? – спросил его и замер в ожидании.

– У меня свои источники, – ответил через некоторое время учёный. – Но не сомневайтесь, они достоверны. Кроме того, я далеко не дурак и умею делать выводы на основании имеющихся данных.

И тут же, хитро прищурившись и снова улыбнувшись, он спросил:

– А теперь, молодой человек, Вы задаётесь вопросом, зачем я Вам всё это рассказал?

Я удивлённо посмотрел на Марана, а он улыбнулся ещё шире.

– Были случаи, когда не люди нападали на представителя вашего Мира, а наоборот. Это случилось буквально несколько раз, но всё-таки…

Я напрягся.

– Вы хотите сказать, что были случаи, когда Обороты нападали на людей, потому что… – я сам не верил в то, что сейчас говорю, – …их зверь становился альфой?

– Совершенно верно, мой друг, – не скрывая довольства, подтвердил Маран.

– В силу того, что звериная ипостась Оборота совершенно неагрессивна, совершить нападение, а тем более убийство, она не может. Я тщательнейшим образом изучил эти случаи и пришёл к выводу, что в тот момент поведение зверя соответствовало поведению дикого животного во время гона.

Маран подался вперёд.

– Говоря простым языком, в какой-то момент омега чуял свою пару и брал на себя функции альфы, пытаясь воссоединиться с объектом своего желания, то есть с истинной парой.

– Бред! – воскликнул я, не веря своим ушам. – Сказки про встречи истинных пар рассказывают детям на ночь. Наш Мир существует тысячелетия, но никто из Оборотов их никогда не встречал. Это миф!

– Так же, как и существование параллельных Миров, – поддел меня профессор, а я заметил, что он едва сдерживает смех.

– Тогда я не понимаю…

– А я Вам расскажу. Единственное вероятное объяснение того, что представители вашего Мира за тысячи лет не встретили свою пару, заключается в том, что все ваши «истинные» находятся здесь, в нашем Мире. И это немаги!

Я был оглушён этим открытием. А после вспомнил первый срыв Снежика. В тот день отец отправил меня проверить место, отведённое под строительство нового торгового центра в этом городке.

Сначала всё шло, как обычно. Но внезапно мой волк заворочался и стал проявлять беспокойство. В груди нарастала тревога, и я решил вернуться в гостиницу. В какой-то момент зверь взбесился настолько, что я с трудом удерживал его, при этом сердце бешено колотилось.

Не понимая, что происходит со зверем, я решил открыть портал экстренного переноса, настроенный на дом родителей. Едва я шагнул в него, как зверь взял верх, и я потерял над ним контроль.

Получается, где-то рядом в этот момент находилась моя пара, и волк рвался к ней? Другого объяснения я не видел.

– Почему же Вы молчите об этом? – наконец, выдавил из себя.

Профессор развёл руками.

– Все мои выводы требуют детальных проверок и подтверждений. А я сильно ограничен в материале для исследований. Точнее, у меня его вовсе нет. Моё заявление зиждется на теоретических знаниях. Для его подтверждения нужна хотя бы одна истинная пара. Но самостоятельно я никого не нашёл, а посвящать посторонних не хочу. Представляете, что будет, если неподтверждённая информация станет известна неподготовленному населению?

– Некоторые Обороты всеми правдами и неправдами ринутся в ваш Мир искать свою истинную пару, и начнутся массовые стычки? – предположил я.

– Не просто стычки. Это будет воспринято как акт агрессии, который может закончиться весьма плачевно для обеих сторон. Уж простите, но до сих пор не все люди лояльно относятся к представителям вашего Мира. У Вас есть ещё вопросы ко мне?

Я кивнул и спросил:

– Все Обороты, напавшие на людей, были мужчинами?

– Нет, среди них была одна женщина. Так же, как и среди людей был мужчина – её пара.

– А что с ними стало потом, после нападения?

– Это мне неизвестно. Они пропали. И Обороты, и их пары, – развёл руками профессор. – Поэтому я думаю, что они перешли в ваш Мир.

Я отрицательно покачал головой.

– Люди не могут проходить сквозь разрыв Материи.

– Могу предположить, что это не касается истинных пар, – возразил профессор.

Моя голова пылала и разрывалась от возникающих вопросов.

– Анадар, разрешите к Вам так обращаться, – позвал Маран, вырывая меня из размышлений, – если бы я назвал Вам имена Оборотов, Вы смогли бы проверить, что стало с ними в вашем Мире?

– Я обязательно всё проверю, – запальчиво ответил ему. – Но у меня есть ещё один вопрос. Если омега нашёл свою пару, значит ли это, что и для альфы она будет иметь такое же значение?

– Спро́сите об этом у пропавших Оборотов, – ответил профессор и без перехода продолжил: – Надеюсь, теперь Вы доверяете мне достаточно для того, чтобы рассказать свою историю?

Я только согласно кивнул. И рассказал, что со мной произошло, начиная с момента, когда зверь впервые сорвался три месяца назад и закончив тем, как проводил девушку домой.

Профессор сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, и только чуть подрагивающие пальцы говорили о том, что он внимательно слушает.

Когда я закончил, профессор отмер и подвёл итоги:

– Ну что ж, получается, Ваш волк учуял пару, но Вы успели уйти порталом. Вы сюда не возвращались, а зверь рвался к девушке. И Вы запирали его в подвале, едва он набирался сил для того, чтобы стать альфой. Последний срыв случился на днях, поэтому волк вчера был совсем слаб, и Вы спокойно доехали до стройки и оставались альфой до тех пор, пока в переулке не появилась та, встречи с которой так жаждал зверь.

Маран вздохнул и задумчиво покачал головой.