А слона-то я приметилъ!

Возвращаясь к лингвистическим и прочим ремеслам, связанным с написанием букв, следует сказать, что свои главные секреты Михейша хранил надежно.

На небольшом, зато собственном, опыте дешифровки, основанной на статистике повторов букв, слогов, суффиксов и предлогов, а также зная несколько элементарных французских криминалистических изысков, Михейша вывел собственное логическое правило: чем больше текста, тем его способ быстрее срабатывает. Речь не идет о других способах тайной передачи сведений, где в качестве подложки используется книга—ключ. Такой текст, если не знать и не иметь такой книги, однозначно не расшифровывается.

Текст до ста букв простой линейки рискует быть нерасшифрованным никогда.

Тысяча значков—букв с не годящимися для любой тайнописи пропусками в ста процентах расшифровываются. Без пробелов – только лишь удлиняют опознавательское время.

Пару тысяч значков Михейша без всяких мудреных приборов разгадывает за три часа, причем два уходят на подсчет и составление логических таблиц, сорок пять минут на перепись набело с легкими уточнениями. А последняя четверть посвящается на свободное, приятное чтение, уже вальяжно закинув ногу на ногу, и непременно с пустой бабкиной трубкой во рту для полного сходства с мистером Ш.Х.

Возвращаясь к старому деянию, следует сказать нижеследующее. До Михейши тот текст, осевший в подвальном сейфе далекого, старинного, опального зауральского города, не могли, или не особенно старались, дешифровать лет триста.

За прочтение Софьиного письма Михейшей дед Макарей ради справедливости наградил юного палеографа официальным письмом руководства музея, а сей любопытный случай дешифровки письма малолетним учеником (далекой полудеревенской гимназии!) между делом был отмечен в Петербургских новостях.

Сообщение в газете произвело в научно—исторических кругах некоторое копошение, близкое к фурору. И получило бы большее развитие, если бы не мешала общая, весьма напряженная политическая ситуация в стране, когда умные люди уже порой начинали больше особачиваться собственной судьбой: каторжной или смывательской из родины. Наплевать в такой час на карьеру малолетнего гения.

Родной дед Федот – математик не только по профессии, но, более того, по призванию. Он же – любитель кроссвордов и криптограмм – частенько подсовывал внуку хитрые задачки. А как—то, помучившись на спор кряду двое суток, не смог справиться со встречным Михейшиным заданием по дешифровке специально созданной внуковой записи в тысячу знаков. Проиграл на этом Михейше внеочередную поездку в далекий Ёкск. Цель поездки: покупка последнему личного, далеко не игрушечного Ундервуда²⁵ с чернеными рычагами, бронзовыми окантовками корпуса, с быстрой кареткой, рукояткой и с острозаточенными ударными буковками.

Свое фиаско дед Федот объяснял грамматическими ошибками Михейши. На что внук, напомнив интеллектуальный бой с дедом Макареем, резонно отвечал ему, что царевна Софья поначалу также была обыкновенной девушкой, не лишенной определенной свободы в скрибентическом письме, и – к тому же – презирающей синтаксис как класс. С возрастом ее грамотность не выросла ни на грамм.

Михейша, заведомо определив в царевне реальную двоечницу, сделал поправку на многочисленные ошибки, свойственные такого рода одухотворенным лицам. В таких делах мешает спешка молодых царственных особ женского пола и амурные запалы с многочисленными ляпсусами в самых заурядных словах типа «люблю», «жду», «надеюсь». Потому грамотный и понятливый отрок это затруднение запросто преодолел.

– Деда Макарей, я выиграл спор. Ты рад? Мне полагается премия. А у тебя случайно нет какой—нибудь масенькой и совсем ненужной царской, к примеру, печатки?

– Зачем?

– Человечкам. Я летопись пишу. Нужно серьезное запоручительство и штамп к нему.

Через пару месяцев по почте пришла масенькая и никому не нужная (без ручки) почтово—канцелярская печать царя Федора Алексеевича. У деда Макарея такой дешевой исторической дребедени пруд пруди.

***

Тюмень.

Невзрачный конверт передают ему – тюменскому лично в руки. Темный человек в шляпе, надвинутой, пожалуй, ниже глаз. Виден низ темных очков в простой оправе. Какое тут – цвет глаз: прически не запомнил Макарей, не то, чтобы глаз. Темная галлюцинация, темное видение, темный дух секретного ветра и еще более закрытого ведомства. Несоответствующая важности сделки одежда. Невежливо, как принято при светских разговорах, не снятая шляпа. Неприметное, серое все, как элита всего российского негласного сыска. Человек без голоса, без интонаций. Некоторое предупреждение о крайней конфиденциальности и все. Человек растворился так же незаметно, как и появился – незванный, скользкий, проницательный – на пороге кабинета. Макарей Иванович и пары слов не успел сказать. Здравствуйте, понимаю, отлично, надеюсь, безусловно, до свиданья – всё!

Конвертище.

«Нарочному: Исключительно адресату! Весьма! Категорически! Лично в руки! Без свидетелей получения».

Письмище.

«…Многоуважаемый Макар Иванович, я намеренно не указал в письме действительный адрес моей службы ввиду особой тонкости дела, в которое я вас хочу посвятить, а после спросить по этому поводу у вас совета. Не обессудьте за таинственный тон моего вступления, но таковы реальные и жесткие условия нашей работы. И прошу принять это обращение к вам, как просьбу освятить ту поднятую… вернее, промелькнувшую как—то в С. Петербургской научной печати тему, которая при правильном ее проистечении (говорю весьма серьезно) может весьма и весьма помочь нашему государству.

Мною (и не только мною, а также неуказываемыми здесь более важными персонами) движет чрезвычайный интерес к тому расчудесному молодому человеку, наделенному величайшим чутьем, склонностью к разгадыванию непростых шарад, а также некоторым образом – надеюсь, это из чисто приключенческих побуждений – он любит химию, сочиняет детонирующие вещества, и пользуется этим, к счастью лишь, для распугивая воробьев. Эх, юность! Сам когда—то был таким. Насколько я понимаю, он чрезвычайно молод еще, – который, как я понял, по линии родственности доводится вам двоюродным внуком. Речь идет о мальчишке – сущем озорнике Михайле Полиевктове, который, как я понимаю, еще не созрел для взрослых разговоров, но способности его для нашего будущего (имею в виду Россию) очевидно важны. Здоровья ему и всех благ, неотступленья от наук и заклятья от порочных соблазнов жизни!

Он, при нашем участии и стечении прочих обстоятельств: вашего неустанного присмотра и наставления к истинному пути, сможет сделать величайшее благородное, богоугодное, праведное дело, а параллельно и заслуженно прекрасную и честную карьеру для себя. И, соответственно, сможет в случае неминуемого успеха защитить материальную сторону клана: ведь у вас один за всех, и все за одного. Он сможет лучше помогать своим родителям в старости и дражайшим родственникам, которых в вашей нижней ветви полно, как листьев на дубе. Деньги – тут мне не противоречьте – нужны всем: кому—то для семейного счастья, а кому—то ради наживы. Цель наживы для вас лично и всех Полиевктовых не актуальна: вы все заняты настоящим, достойным, квалифицированным делом. Настолько полезным, как мы убедились, что местами мы удивлены, насколько вы и ваши родственники из Нью—Джорска честны и не подвержены тяготению к обогащению ради собственно обогащения. Нью—Джорские и тюменские мужи вроде вас готовы сами отдавать деньги на то, что многим нашим меценатам и не снилось даже.

Уж, не из круга ли вы «Христозащитников Неявных»?

Не вы ли любите божье Слово, внешне не веря во всю мишуру, что посыпана на реальной Земле, и что продается во всея стороны, забывая об истинной сущности Веры?

А не ниспосланы ли ваша ближайшая семья, вы сами и ваши сибирские родственники в далекую и потому неиспорченную еще тайгу со священных небес самим Богом? Шучу, разумеется.

Я отношу это к редкому случаю порядочности и кристальной честности, что сегодня не в моде и, пожалуй, мешает жить и выкручиваться из перипетий жизни.

Кстати, не слышали ли вы о новом Символе спасения мира, о котором я узнал почти совершенно случайно из тщательно законспирированных источников, хотя… стоп на этом.

Одно могу сказать, что и эта тема совершенно интересна для исследователя глобальных величин и смыслов. Особенно это интересно для того, кто копается в, казалось бы, совершенно несмежных и даже внешне несочетаемых областях. Это, кажется, попадает в сферу интересов вашего брата, а частично и вас, как собирателя и толкователя древностей.

Если это так, то искренне желаю ему успеха, а также вынужден предостеречь его от чрезвычайной опасности указанной мною темы.

Подсказываю: конечно, вы слышали о некотором предмете, символе Порока, Искушения и при этом вселенского Добра и Условия, тайны жизни человечества в образе животного со странным и нелепым хоботом…

Кстати в том раскодированном письме упоминается мимолетом об этом. Вспомните слово «Фуй—Шуй». Вы не могли не обратить внимания на это смешное слово, вставленное царевной Софьей невпопад, играючи, ведь, видит Бог, она даже не могла подумать, что письмо ее останется вообще целым и, тем более, будет читаться через триста лет посторонними людьми. Вот же святая простота! Вот же неминуемость Провидения!

Любовь бывает слепа и забывает об осторожности, когда дело касается кипения крови.

И если вы, Макар Иванович, даже не обратили… Нет, нет, нет, вы не могли не отметить этот странный намек. Обратите внимание на скульптурное отображение этого наистраннейшего символа Фуй—Шуя на портале двери в кабинете вашего брата. Это говорит об одном. Или он, или резчик по дереву знаком с указанной, тщательно скрываемой правительствами темой.

Извините, что я раскрываю тайны интерьеров вашего брата, даже не будучи ни разу гостем его.

Однако, слухи, слухи и проверка делают свое злокозненное, а в нашем случае, беспокойное, предупредительно—профилактическое дело.

Словом, кончаю о мистике… Надеюсь, что это всего лишь мистика, и кто—то из врагов всего человечества специально делает эту «подземную», страхолюдную тайну такой величины, чтобы как можно больше об этом шептались по углам.

Это в надежде, что кто—то болтливый и знающий всего лишь песчинку купится на приманку и принесет главарю на тарелочке ушко, царапинку, отпечаток ключа, или хотя бы подсказку на то, где может храниться остальное или даже оригинал.

Судьба человечества, согласно данным мистических отделов иностранных разведок, чрезвычайно зависит от внутреннего «здоровья» этого самого символа.

Тайный мир ищет символы антиопоры.

Я не особенно верю в это, ибо это далеко от прозаического материализма, в который я сам лично влюблен, и мне по роду конкретной и узкой работы потусторонних сил привлекать не приходится. Достаточно шелухи, грязи, кровавых преступлений и живых, а вовсе не мистических помощников и мстителей в реальном мире. Но, крупным людям эта тема весьма и весьма интересна.

Возможно, вашим братом и резчиком дерева уже интересуются.

Уверен, что если интересуются, то делают это весьма умело и осторожно.

Сделайте, право, намек вашему брату, не ссылаясь на меня, что это вполне серьезно и может обернуться непредсказуемыми последствиями для всей семьи.

Рекомендую срезать указанное украшение и по возможности загнать его в такой далекий утиль, – сжег, мол, и все, – если Федота Ивановича радует такое опасное искусство, так чтобы никому и не пришло в голову копаться на свалках и, тем более, не рвать клещами тело, вызывая откровения.

Напугал? Теперь вы думайте сами.