– Интересно, изменился он или нет? – улыбнулась Элла, обращаясь к другим. – Помните, в старших классах он передо мной сидел, я за его спиной пряталась, когда шпаргалку достать хотела. Как-то химичка заметила, что я там чем-то шуршу, еле успела Иванову за жилетку затолкать бумажку. Он меня не сдал, сколько она ни искала!

– А я с ним домой ходил, нам в одну сторону тогда было, – кивнул Тимур. – Он в школе все больше помалкивал, но уже тогда было понятно: Сашка – башковитый парень. И спокойный такой, всегда ко всем с уважением.

– Последние два года о нем вообще ничего не было слышно, и тут объявился, да еще как! – подхватила Танечка.

За обедом, поданным Анной Михайловной, мы окончательно раззнакомились. Бабуля, хитрая лиса, очаровала всех присутствующих, взяв на себя роль эдакой очаровательной старушки. То и дело она блистала своим изумительным знанием русской литературы, добавляя в обстановку нотку интеллектуальности:

– Кстати, чтобы вы знали, в 1860 году литератор Василий Алексеевич Слепцов провозгласил: «Клязьма – одна из замечательных рек в своем роде: ничтожная по величине и судоходству, она имеет огромное экономическое значение для тех местностей, по которым протекает».

К счастью, гомеопатия действовала, и бабулю больше не укачивало. Тем более Славик, поднатаскавшись у папы № 3, провел нам расслабляющую медитацию. А потом я организовала командную игру на сплочение коллектива. Так как утро мы начали с шампанского и коньяка, а к обеду подали вино, то очень быстро все раскрепостились, сплотились и стали без смущения вспоминать школьные годы.

Я слушала истории про кнопку на стуле директора и слабительное в компоте трудовички и все яснее понимала, что Сонин класс и впрямь был невероятно дружным. Конечно, во многом это было заслугой их классной руководительницы, которая умела найти подход к детям. Они объездили все Золотое кольцо, сплавлялись на байдарках, ходили в лес с палатками, зимой катались на лыжах, а летом выезжали в спортивный лагерь.

– Да что тут говорить! – расчувствовавшись, тостовал Васятка. – Мы все были одной большой семьей. А теперь… Эх!

– Помните, как мы договаривались каждое лето выезжать на неделю дикарями? – грустно отозвалась Соня. – Первые два года еще ездили, а потом…

– Ну, Сонь, надо понимать, – пожала плечами Элла. – Годы идут, люди обрастают заботами, все строят семьи. Почти все…

– Ой, а помните, как Васятка чуть не утонул, когда мы переправлялись на байдарках? – хихикнула Татьяна, слегка покрасневшая после упоминания семьи.

– Конечно! – подхватила Соня. – Тимур его еще два километра до лагеря на себе тащил…

– Ничего я не тонул, – возмутился Васятка. – Я просто хотел пощупать температуру воды, а вы накинулись…

Между тем капитан объявил остановку в поселке Городищи, раскинувшемся по левому берегу. Бабуля заявила, что останется на теплоходе, чтобы в спокойной обстановке испить свой кофий с видом на Клязьму.

– У меня от вашей трескотни разболелась голова. Все, кыш отсюда! – заявила она, когда я поинтересовалась, не скучно ли ей будет одной.

Мы свой кофий прихватили в термосе, поблагодарили Анну Михайловну за обед, быстро оделись и переместились на палубу. Там и топтались в ожидании, пока теплоход подойдет к пристани, заросшей ивами по обе стороны. Я помнила, что здесь с севера в Клязьму впадала небольшая река Киржач. Славик тоже был не промах, тем более, готовился к экскурсии, потому открыл свою папку и принялся вводить нас в курс дела, едва мы ступили на землю:

– Итак, друзья! Внимание! Что мы видим? В этом месте в XIV веке существовало защищённое крепостным валом большое торжище с огромной по тем временам пристанью для нескольких сотен стругов. Под предлогом того, что торжище мешает монахам Юрьевского Успенского на Воиновой горе мужского монастыря вести богоугодный образ жизни и вводит их в искушения, Василий Темный в пятнадцатом веке это торжище запретил, а укрепления торгового городка Усады были разрушены.

Пройдя чуть вперед, мы смогли констатировать, что теперь в этом месте на берегу видны лишь обветшалые фабричные корпуса. Дальше располагался полудикий пляж, на котором в сезон, видимо, купались местные жители и куда причаливали отдыхающие на лодках. Тимур крутился возле меня, Соня с Таней о чем-то оживленно дискутировали чуть сбоку, Васятке вручили фотоаппарат, а Элла с Артемом и Славиком увлеченно лазили по руинам в поисках удачных локаций для фотосессии.

Вдоволь нагулявшись и нащелкав не меньше сотни фотографий, мы потихоньку потянулись к причалу. На теплоходе нас уже ожидал пыхтящий самовар. Бабуля отдыхала на палубе с книгой, рядом с ней сидела Анна Михайловна с вязанием: умиротворяюще стучали спицы и уютно шуршали страницы. Мы зажгли специально развешенные гирлянды и теплоход заискрился, как елочная игрушка. Для вечера на реке лучше не придумаешь. Пока все отправились согреваться чаем, я решила сделать еще одну попытку воззвать к разуму бабули.

Вдохнув три раза и призвав себя быть спокойной, я повела ее на переговоры. Мы ушли с верхней палубы, с ее подветренной стороны, облокотились на перила, глазели на редкие закатные блики, бежавшие по воде.

– Бабуля, может, все-таки обсудим лечение?

– Тебя твоя беспутная мамаша науськала меня донимать? – взвилась бабуля. – Думала, хоть тут отдохну. За эти пару дней с этой жужелицей я чуть раньше времени ноги не протянула. Ты вот, к примеру, знала, что она курит?

– Ну…

– Да-да! Я в ее возрасте не курила, – заявила бабуля, доставая пачку сигарилл. – У нашего поколения было уважение к родителям. А эта пигалица совсем от рук отбилась. Не мудрено, с такими мужьями…

– Папа № 2 готов оплатить любые обследования, – вклинилась я. – Хочешь, отправим тебя в Израиль, если ты не доверяешь нашим врачам?

– А израильским врачам я, по-твоему, доверяю? У моей подруги Цили были проблемы со щитовидкой, так там ее просто вырезали. Я про щидовидку. А Циле дали баночку с гормонами. Пейте, Циля, гормоны до конца своих дней. И конец, как ты помнишь, не замедлил явиться.

– Циле было под девяносто, – деликатно заметила я.

– Вот именно! Всего-то. Я в свои семьдесят пять еще не спешу на встречу с Цилей. Дома и стены лечат. Вот подышу целебным русским воздухом – и все как рукой снимет. Ладно, что сидишь, как каменный гость? Пошли пить чай с баранками…

После чая мы смотрели фильм на проекторе, играли в настольные игры и общались. А перед ужином все разбрелись по своим каютам: кто полежать, кто переодеться или сделать личные звонки.

К семи часам все снова собрались в кают-компании, где к тому времени Анна Михайловна уже заканчивала накрывать на стол. Я поразилась, когда она успела наготовить столько деликатесов, но тут же влез Славик и сообщил, что большинство блюд заказывали в ресторане перед отплытием.

– Да, я только горячее готовила, отбивные, котлетки. Юра ответственный за плов и шашлыки с печеным картофелем. Чуть позже подадим.

– А мне здесь уже нравится, – потер руки Артем, усаживаясь за стол рядом с женой. – Дадите телефон кейтеринга, где заказывали обслуживание? У нас часто корпоративные мероприятия, а здесь все такое аппетитное.

– Да, организация – высший класс! – показала большой палец Татьяна, передавая Васятке салфетки.

Тот жевал хлеб с видом человека, которому очень хочется высказаться, но он изо всех сил сдерживается, заталкивая себе в рот хлеб, словно кляп.

Играла приглушенная музыка, уютно горели лапочки Эдисона над столом. Только сейчас я наконец выдохнула и немного расслабилась. Кажется, гости были довольны, все шло по плану.

Бабуля активно командовала парадом и вещала, что еще у Рабле Оракул Божественной Бутылки всем советовал «тринк».

– Пьяный клиент – довольный клиент, – шепнула она мне, подбивая всех на очередной тост. А я погрозила ей пальцем, чтобы не спаивала молодежь. Ужин получился красочным, вкусным и обильным. Особенно всем зашел плов с мясом лося.

– Красное вино отлично подходит к дичи! – вещал Славик. – Я заказал самое дорогое в пределах бюджета, подставляем бокалы!

Когда со столов убрали основную часть посуды, оставив на одном столике сбоку блюда с закусками и стаканами, все пошли танцевать. Удивительно, но репертуар Славика отлично лег на настроение публики. Серова и Кая Метова еще помнили, и я в очередной раз убедилась, что старые кони борозды не испортят. Более того, если надо, то и достаточно глубоко вспашут. Быстрые танцы чередовались с лирическими композициями.

Тимур пригласил меня на медленный танец и под «Ты меня любишь – лепишь, творишь, малюешь» попытался намекнуть на зародившуюся симпатию, но я прикинулась недогадливой и обрадовалась, когда танец закончился.

– Пошли петь караоке, – потянула меня за руку раскрасневшаяся Соня. Она танцевала со Славиком, и тот так ее закружил, что я была удивлена, как она до сих пор стоит на ногах.

– Я не умею, – пришлось признаться. – Когда иногда пою в душе, все думают, что мне стало плохо.

– Так это же караоке! – рассмеялась подружка. – Тут чем хуже – тем лучше и смешнее. Ну, идем!

И мы действительно пошли, и пели в караоке. Причем и соло, и хором «Только мы с конем». И даже смеялись до слез, особенно когда Васятка запел «Разбежавшись, прыгну со скалы» с таким серьезным видом, слово собирался совершить подвиг и впрямь взять и сигануть с теплохода в бездну реки.

Я бросила мимолетный взгляд на воду и отметила, что темная река словно текла по небу от горизонта к красноватым облакам. Это выглядело мрачно и почему-то уже тогда меня кольнуло нехорошее предчувствие, поэтому я поспешила перевести свой взгляд на что-то более жизнеутверждающее.

– Слушайте все, я могу смеяться как Снежная королева! Ха-ха-ха! – голосила староста, взобравшись на стул во время игры в Крокодила.

– Иванько! Ты что, Иванько? – ржал Артем, но это звучало даже не обидно. Сразу чувствовалось, что тут собрались близкие люди, которые привыкли к подколам друг друга со школы. – Слезай со стула, а то навернешься.

– Нет, я вам еще и стихи прочитаю!

– Ностальжи! – начал Славик, вспомнив былое. – Помню, поставили меня на стульчик в Новый год…

– Ты тоже читал родным стишки за подарки? – хихикнула Соня.

– Ага, но я был жестоким мальчиком. И прочел деду всего Чичибабина, которого знал на тот момент.

И тут теплоход качнулся, а Танечка все-таки навернулась на мягкий ковролин. Ее падение самортизировал Тимур, так что она не ударилась, а просто плюхнулась попой на пол и весело ухнула. Тимур, не удержав равновесие, повалился рядом. И всем почему-то было ужасно смешно.

– Ну что, чай, десерт и будем расходиться? – спросила я, отсмеявшись и утирая выступившую слезу. – Завтра насыщенный день: у нас экскурсия по городу, фотосессия, вечером остановка в живописном историческом месте и торжественный ужин в ресторане.

– Да ну, хорошо же сидим! – заныла Соня. – Еще рано! Дарина, пошли на перекур!

Кажется, подружка чуток перебрала, но держалась молодцом. Глаза блестели, щеки разрумянились. Мы вышли на палубу, где дозревала последняя партия шашлыков под руководством бдительного Юрия.

Не успела Соня достать зажигалку, как к нам подбежал Славик и принялся тыкать мне в лицо телефоном:

– Иванов уже в пути, сядет ночью, мы решили с капитаном, что подберем его на пристани в Комарино.

Соня, услышав это, запрыгала на месте от нетерпения:

– Ну все, теперь точно не лягу! Хочу дождаться Сашу! Сделаю ему сюрприз. Все спят – а его встречу.

– Уверена, что досидишь? – усомнилась я.

– Конечно! Как я выгляжу, Дарина? Может, волосы распустить? Пойду губы подкрашу! Уи-и-и! И мне срочно нужно чуток протрезветь.

С последним утверждением я была особенно согласна и вздохнула:

– Тогда тебе нужен кофе. Пойду заварю.

Когда с кофе и десертом тоже было покончено, все уже достигли кондиции. Причем каждый своей: кто-то впал в сонливость, кто-то, напротив, ощутил прилив сил и остроту рогов. Первой нас покинула Элла, которая выглядела самой трезвой: то ли мало пила, то ли хорошо закусывала.

– Ребят, я спать. У меня уже перед глазами все вертится. Тань, проследи за Артемом, пусть больше не пьет, – обратился она к старосте. Та в ответ легонько икнула и рассеянно покивала.

– Не забываем, что утром собираемся на палубе встречать рассвет, – проорал Славик в микрофон и раскинул руки, как чайка крылья.

С криком «Йоху-у-у» отозвался Васятка, попеременно падающий то на Тимура, то на Артема. Я не упомянула, но, думаю, всем и так было очевидно, что он набрался больше всех. Видимо, не привык к интенсивным алкогольным нагрузкам. Ребята, подхватив его под руки, потащили к лестнице, чтобы транспортировать в каюту.

– Мне с ним спать, – жаловался Тимур, взывая к моему состраданию. – Веселая ночь в обнимку с унитазом ему обеспечена.

– Сейчас я принесу вам активированный уголь, – предложила Танечка, семеня следом. – И себе тоже…

– Нет, мне тут, снаружи, лучше, – брыкался Васятка. – У меня от этого бултыхания морская свинка делается.

– Морская свинка делается… – хихикал веселенький Славик, большой любитель коллекционировать чужие перлы. – Дарина, ты слышала? Надо записать!

Моя чуйка никогда не подводила: расходиться мы начали вовремя. Как раз принялся моросить мелкий дождь, поначалу ощущающийся как сырость, повышенная влажность воздуха. Подставив ладонь и увидев, как она намокла, я констатировала: первый вечер на теплоходе удачно подошел к концу.