Черт, почему Лоан стоял? Почему не пытался что-то предпринять?

– Отстань от неё, – раздался смутно знакомый баритон.

Я замерла.

Незнакомец стоял в тени ночи. Руки в карманах брюк, голова чуть поднята. Спокойная, уверенная угроза в его глазах заставляла задержать дыхание.

Это тот самый парень, который спрашивал у меня дорогу.

Рицци не отпустил меня. Его одеколон щекотал ноздри так, что кружилась голова.

Он, что, вылил на себя весь флакон?

– Ты кто такой? – с вызовом выдал Рицци, будто видел перед собой всего лишь назойливую муху.

– Что происходит? – подошел Лоан.

Да неужели очнулся?

– Отпусти девушку, – спокойно повторил незнакомец. Четко. Без капли высокомерия, но с такой сталью в голосе, что воздух будто сгустился.

– Не думаю, что ты захочешь иметь дело с моей пушкой, – Рицци демонстративно оттянул край пиджака, обнажая оружие.

Паника взвилась внутри, как рой ос. Взгляд метался между стволом, незнакомцем и снова Рицци, не задерживаясь ни на ком дольше секунды.

Лоан ничего не предпринимал. Твою мать!

Свет из зала скользнул по лицу незнакомца – он усмехнулся, медленно почесав подбородок.

– Уверен, ты не захочешь иметь дело со мной, ragazzо,²*– ледяным тоном произнес незнакомец.

Рицци зарычал и сжал мою руку так, что боль прожгла мышцы. Я вскрикнула, пытаясь оттолкнуть его от себя. Видно, наш незнакомец был старше «ragazzo». Рицци это не понравилось.

Между отчаянными попытками вырваться из цепких пальцев придурка я слышу глухой, звериный рык – и в тот же миг Рицци отрывают от меня. Незнакомец. Его рука вцепилась в воротник Чикагского принца и рванула так резко, что воздух свистнул в ушах.

Я выдохнула, потирая запястья.

– Вы в порядке? – Лоан пытался подойти, но я отступила от своего телохранителя.

– Ты просто стоял! – сорвалась я, не в силах держать все в себе, – Разве не твоя работа защищать меня от таких мудаков? Продолжал бы стоять дальше, если бы он полез мне в трусы?

– Андреа! – громкий голос отца пронзил вечер.

Вдруг понимаю, что незнакомца больше нет. Лишь краем глаза успеваю заметить, как он уходит по узкой дорожке, ведущей к морю. Лёгкий ветер треплет края его чёрного пиджака, а отражённый в маске свет фонарей мерцает, пока он медленно растворяется в темноте прибрежного сада.

А мне ведь так хотелось узнать его имя.

Рицци поднимался с земли, вытирая тыльной стороной ладони капли крови, стекавшие с разбитой губы.

По ступеням вниз спустился Марко. Он двигался быстро, опережая всех, и уже через миг возвышался надо мной. Горло стянуло холодным обручем страха.

Нет… он не ударит меня при всех. Правда?

У порога стояла Мартина. Рядом – её будущий муж, а за их спинами, в дверях, столпились остальные

– Что ты себе позволяешь? – прошипел отец, темными глазами прожигая во мне дыру.

Я оглядела толпу, выискивая маму. Но ее нет. Где она?

– Он приставал ко мне, – посмотрела на отца ответным взглядом.

Ни капли не дрогнула. Не сломалась. Хоть и в душе ураган эмоций. Но лучше умру, чем покажу страх перед таким, как он.

Марко усмехнулся, оскалив белые зубы. Вот бы врезать, чтобы всю оставшуюся жизнь в протезе ходил.

– Молчи, – угрожающе приказал отец и схватил меня за локоть, дернув к себе. Так близко, что запах его сигарет ударил в нос. Наверняка только недавно закурил. – Ты опозорить меня решила?

Но я не показала своей боли, сжимая челюсть и смотря на него глазами полных ненависти. Если бы взгляд мог убивать, он уже был бы в могиле.

– Милый, – слышу голос появившейся мамы.

Прикоснувшись к мужу, она медленно оттянула его назад.

– Все смотрят, – и этого стало достаточно, чтобы отец оттолкнул меня с отвращением.

В глазах мамы стояли слезы. Но она снова выбрала его. Ушла с ним. Не ко мне. А к нему. Ради меня.

Семья Романо снисходительно оглядывала меня, поджав губы в разочаровании. Рицци с разъярённым видом пошел обратно в дом, как и все остальные. Тину заставили зайти, даже если она тянулась ко мне.

Остались мы с Лоаном.

Плечи поникли, лёгкие сжались от обиды, а горло перехватило, будто там застрял ком из слёз. Мне было всё равно, что я босоногая, и на то, как жгло и ломило руку. Боль шла от самого основания локтя и до кончиков пальцев, пульсируя с каждой секундой всё сильнее. Чёртовы ублюдки.

Мысленно послав всех к чёрту, направилась к морю. Перешагнула через низкое ограждение, даже не думая, что за мной наблюдают охранники, рассредоточившиеся вокруг дома. Шум и свет вечеринки остались позади. Я шла вперёд, пока под ногами не зашуршал прохладный песок. В лицо ударил солёный ветер, принося с собой глухой рокот прибоя, и грудь вдруг потянуло навстречу этой свободе.

– Вам туда нельзя! – кричал вслед Лоан, – Дон Марко распорядился проводить вас в комнату.

Шла дальше, не пытаясь остановиться.

Плевать я хотела, чем он там распорядился.

– Синьорина, пожалуйста! Если вы не пройдёте со мной, меня уволят.

Я резко остановилась и обернулась на голос телохранителя.

Морской ветер подхватывал волосы, швыряя лёгкие пряди на лицо. Раздражённо отбросила их за плечо, чувствуя, как щиплет глаза – не только от ветра, но и от подступающих слёз. Я не позволю им пролиться. В груди расползалось мерзкое, вязкое чувство – они видели во мне виновную. И никому даже в голову не пришло поверить моим словам.

– Вы стояли там, Лоан! – выдох сорвался на крик, рвущий горло. – Почему ничего не сделали? Он ведь приставал ко мне!

Мужчина опустил глаза. Его голос, тихий и виноватый, резанул сильнее удара:

– Ваш отец приказал не мешать.

К горлу подступило жгучее отвращение. На губах дрогнула ироничная, почти горькая усмешка. Ну а что я ожидала? Разве это удивительно?

– Просто не иди за мной дальше, – выдохнула я, уже отворачиваясь. – Я всё равно буду в пределах твоих глаз.

– Ваш отец…, – начал он, но я перебила, обрывая любую власть этих слов:

– Мне плевать. У всего этого, так или иначе, один исход. Тогда в чём смысл сидеть в комнате?

И я ушла. Медленно зашагала к морю, сжимая кулаки до боли и не давая слезам сорваться. Ветер усиливался, щекотал щеки ледяными прикосновениями, вынуждая глаза слезиться ещё сильнее.

У самой воды было темно. Лишь луна серебрила тихие волны и освещала узкую полоску берега, где стоял силуэт мужчины. Того самого.

– Кто вы? – почти беззвучно выдохнула в прохладный воздух.

Он обернулся. На его лице всё ещё была маска. Свою я выкинула по дороге сюда. И это было странно – понимание, что он впервые видит меня без неё, заставило сердце отбить беспощадную дробь. Его взгляд задержался на моём лице, брови сдвинулись в удивлении. И вдруг он подался вперёд – собирался уйти.

– Я не поблагодарила тебя, – торопливо произнесла я, сделав шаг навстречу, – Спасибо, что вступился, – Руки коснулись ключиц, потом затылка. Я медленно сняла золотой кулон – подарок мамы. Маленький бумажный кораблик, застывший в металле. – Прими это в знак благодарности, – слова рождались сами, не спрашивая разрешения у разума. – Возможно, оно тебе не нужно.

Он явно не был бедным. Но так я хотя бы не буду чувствовать себя в долгу.

– Мама говорила, что приносит счастье, – добавила чуть тише.

Незнакомец на секунду замер, потом всё же протянул руку. Его пальцы коснулись цепочки, и кулон исчез в его ладони.

– Счастье мне пригодится, – кивнул он и снова направился прочь.

– Эй… Я хочу знать, кто ты! – выкрикнула ему в спину, хватаясь за последнюю ниточку.

Незнакомец обернулся. Его губы дрогнули в улыбке. Грустной, будто уже прощальной.

– Тот, кого ты возненавидишь.

Это было последнее, что я услышала, прежде чем его силуэт растворился в тенях ночи, и всё вокруг разорвал глухой, чудовищный взрыв.

В стороне нашего дома на мгновение вспыхнуло пламя, ослепив глаза. Я вскрикнула и рухнула на колени, прикрывая голову руками. Лоан, оказавшийся в нескольких шагах, рывком заслонил меня собой. В воздух взметнулся столб огня и густого дыма. С каждой секундой они росли, разрывая небо.

До слуха донеслись крики, паника – и в груди поднялось то же самое чувство.

Я бежала к дому, чувствуя, как ноги предательски спотыкаются о собственный страх. Горячий воздух пах гарью и металлом, обжигая горло. Перед глазами плясали красные блики пламени, а в ушах стоял оглушающий рев огня, перемешанный с криками людей.

И среди этого ада – Тина.

Она стояла на коленях, волосы прилипли к заплаканному лицу, а губы были в крови, потому что она кусала их до мяса. Моро Романо обхватил её за плечи, отчаянно пытаясь поднять, но она вырывалась, царапала его, била кулаками по его груди, крича так, что голос ломался:

– Мама там! Мама! – слова рвались наружу, будто ножи, режущие воздух. – Спасите маму! Она там!

Её крик был не просто громким – он был пронизывающим, звериным, и от него у меня внутри всё сжималось в ледяной ком. Я видела, как языки пламени пожирают стены, слышала треск крыши, и понимала – времени нет. Половина дома уже была чёрным, дымящимся пеплом.

Я хотела броситься вперёд, но ноги словно приросли к земле. В груди что-то разорвалось – смесь ужаса, боли и бессилия. Мой мир рушился прямо на глазах.

А потом тьма накрыла меня, обрывая всё.

Незнакомец оказался прав. Я его возненавидела.

Глава 1

В двадцать я окончательно перестала верить в чудо. Хотя, если быть честной, это произошло задолго до этого.

Я больше не верила, что кулон с корабликом принесет счастье, а красная нить на запястье убережет от неудач. И не верила, что в мире существует справедливость или что добро побеждает зло. Все это – розовые очки. Розовый туман, застилающий глаза слишком многим.

Люди жестоки.

Зло часто побеждает.

Справедливости не было. И не будет.

Деньги решают все.

Вот и вся правда.

Я все еще помнила ту глухую боль, которую испытала – и продолжаю испытывать – со дня смерти мамы.

Она была там. Там, где взорвалась половина нашего дома. От него ничего не осталось.

Она умерла. Моей мамы больше не было.

Самое обидное – отец даже не захотел выяснить, кто был к этому причастен. А зачем? Главное, он остался жив. А может, все это просто несчастный случай?

Но я знала правду.

– Куда?

Я сжала кулаки, услышав грозный голос Марко. Подняла взгляд, застыла перед столом и медленно растянула губы в улыбке, показывая, как сильно его ненавижу.

– Пойду гулять, с твоего позволения.

– Ты никуда не идешь, Андреа, – спокойно покачал головой отец. – Я сказал: пока нет телохранителя – нет свободы.

– Разве не легче, если я сдохну? – язвительно бросила в его сторону.

Господи, подавился бы он едой, которую сейчас глотал.

Марко отвел взгляд от тарелки и с грохотом ударил кулаком по столу. Как и следовало ожидать.

Вивьен – его нынешняя жена, а по факту моя мачеха – вздрогнула от испуга. Она всего на пять лет старше меня. Молодая и красивая. Девушка из нашего клана. Когда-то она была сиротой и работала в одном из клубов отца. Пока он не заметил ее. Марко был ею одержим, но это оказалось совсем не взаимно. Глядя на нее, я с каждым днем все явственнее видела, как тускнеют ее голубые глаза. Так же, как когда-то у мамы.

– Андреа! – Марко попытался остановить меня криком.

Но это было бесполезно.

Я его не боялась. Не боялась, что он поднимет на меня руку. Все это стало настолько привычным, что я давно забыла, как ощущается страх.

Поэтому нагло вышла из дома, прихватив ключи от машины.

Отец был уже не тем, что прежде. Он больше не мог растрачивать силы впустую. Особенно на такую, как я. Год назад он получил пулевое ранение, и с тех пор его здоровье пошатнулось. К тому же, у него появились новые враги – семья Конселло. Хотя и раньше у них были далеко не дружеские отношения.

Семья Конселло владела половиной Италии, как и мы. Постоянная конкуренция, борьба за влияние, за порты и товары. Марко жаждал расширения. И в прошлом году, во время сделки, открыл по ним огонь. Тогда он убил единственного сына Лоренцо Конселло – Диего. Я знала: месть не заставит себя долго ждать.

Но могла ли я подумать, что все произойдет так быстро?

С моря тянуло холодным ветром, пахло дождем. Несколько капель упали на лицо. Начинался дождь, что редкостью для Италии, особенно в июне. Обычно в наших краях ярко светит солнце, испепеляя все палящими лучами.

Я завела машину и выехала так быстро, что шавки отца не успели меня остановить. Ворота автоматически открылись, и я дала по газам навстречу ветру.

Дождь набирал силу вместе со скоростью. Я приоткрыла окно и высунула руку. Пусть холодные капли пробьют онемевшую кожу. Нужно ощутить что-то реальное, отвлечься от того, что рвало изнутри. Ветер, сырость земли и тепло салона переплелись в странный коктейль. Радио выдало случайную песню, но я ее почти не слышала.

Я жала на газ сильнее, прекрасно понимая, что охрана Марко больше не догонит. Бунтарство всегда было моей чертой. И хотя оно бесило отца, втайне он уважал это.

Наша ненависть к друг другу росла с каждым годом. Но Марко понимал, что я ему нужна. Хотя бы для того, чтобы переписать один из ключевых банков на мое имя. Если что— то пойдет не так – моя голова полетит первой.

Тина не успела стать пешкой в его играх. Удачно выйдя замуж, она нашла свое место. И как оказалось, не за каждым грозным лицом скрывался монстр. Хотя сначала ей тоже было нелегко. Но теперь счастливее сестры не было никого на свете.

Я радовалась за нее. Хоть кто—то из нас обрел счастье.

Мама умерла. Возможно, так было правильно. Может, только так она нашла покой.

А я… мне было нечего терять. Я просто плыла по течению.

Сбавив скорость, свернула к побережью и ухмыльнулась. Они точно потеряли мой след.

Дождь усилился, а я припарковалась и вышла из машины, наслаждаясь тем, как капли летнего дождя остужали пылающий изнутри огонь.

Волны у берега бушевали. Вокруг не было ни души. Я подошла к самому краю и уставилась вдаль, на огни яхт.

Глубоко вдохнула, задержала дыхание. Легкие приятно закололо. Закрыла глаза, выдохнула, и на губах появилась легкая улыбка. Простое дыхание вернуло ощущение, что я все еще жива.

Но она исчезла в ту же секунду, как чья-то рука закрыла мне рот, а к бедру прижалось холодное дуло пистолета.

Паника.

Я рванулась, вспоминая хотя бы один прием из спортзала, но безуспешно. Мужчина был сильнее. Он сжал меня в тисках и резко приказал молчать.

Я не сдавалась. Пиналась, пыталась ударить – все напрасно. Кислорода становилось катастрофически мало, а легкие больше не болели приятно. Они горели.

Слышались голоса, но в панике я не могла разобрать их слова.

– Быстрее!

– Мы не должны ей навредить.

– Делай, как сказано.

Их было трое. На каждом капюшон. Перед глазами помутнело, лица расплывались. Я из последних сил ухватилась за капюшон одного, когда он пытался затолкать меня в машину. Единственное, что я успела заметить – татуировка ворона на его шее. Символ клана «Corvi».

Конселло настигли нас. И начали с меня.

Я боролась, но сил было слишком мало.

Мне не спастись.

Так я думала, пока не услышала звуки ударов и боя. Все произошло слишком быстро. Мужчина расправился с двумя справа, а затем добрался до парня, который вцепился в меня мертвой хваткой. Мой спаситель одним рывком отдернул от меня ублюдка, заехав тому по морде.

Я начала дышать с новой силой, когда мой рот больше не зажимали потные руки. Голова закружилась от резкого вдоха, а тело бросило в дрожь от страха.

Меня впервые пытались похитить. Так резко и неожиданно.

Ноги стали ватными, когда я выбралась из машины и почувствовала землю под кроссовками. Подняла взгляд и встретилась глазами с моим спасителем. Такие черные, подобны кромешной тьме. Они вызвали мурашки по телу. Словно бездна – тянули на дно.

– Эй, – он сделал шаг в мою сторону и поймал за руку, когда почти потеряла равновесие. – Нам нужно сматываться, ты же понимаешь? – мужчина приподнял бровь, явно проверяя, слышу ли я его. А я слышала. Да так, что внутри поднялась волна дрожи.

Кивнула, сглотнув слюну и ощущая боль в мышцах шеи. Черт, надеюсь, что обошлось без серьезных повреждений.

– Моя машина… она там, – одним кивком головы указала на «Ferrari» желтого цвета.

Спаситель кивнул и повел меня к ней. Я без колебаний отдала ему ключи, позволив сесть за руль.

– Я не в состоянии, – подчеркнула, когда его рука забрала металл из моих пальцев.

Мужчина помог мне сесть, захлопнул дверь, после чего занял место водителя. Он завел мою малышку и нажал на газ. Автомобиль так резко развернулся, что сердце подпрыгнуло в груди. Обычно я любила скорость. Мне нравилось чувство свободы, когда стрелка доходила до двухсот или больше. Но сейчас… Сейчас я все еще чувствовала грязные лапы на своем теле. И страх, которые я познала в тот момент, вновь сжал горло. Мысль о том, что могло бы случиться, если бы не он, пугала.

Я включила печку на максимум, пытаясь не трястись от холода. Черные глаза моего спасителя заметили это. В следующую секунду он снял серое худи, оставаясь в черной футболке, и протянул мне. Молча. Даже не глядя.

Я ведь вышла из дома в одних шортах и топе с длинными рукавами, напрочь забыв о погоде. Не знаю, чем думала. Лишь знала, что хотела поскорее убежать из клетки.

Глядя на худи, я слышала тревожные предостережения в голове.

А если он маньяк? А если захочет изнасиловать меня? Или, что хуже – убить?

Хотя, даже не знаю, что из этого действительно хуже.

Но я посмотрела в его сторону и взяла вещь. Его грозный взгляд и лицо без единой эмоции без сомнения пугали. И все же в нем было нечто, что, помимо страха, вызывало чувство безопасности.

Это было странно.

– Что ты делала одна на набережной в такой час? Родители не учили тебя безопасности? – внезапно спросил спаситель, выезжая на центральную трассу.

Я пожала плечами, растянула губы в кривой ухмылке. Тело уже не трясло от холода, а его худи, что было в два раза больше меня, дарило тепло. Я уловила запах мужского парфюма с нотками чайного дерева. Удивительно, но мне понравилось.

– Зато учили, как пускать пули в лоб обидчикам, – усмехнулась как могла, даже если соврала. Я не умела толком стрелять. Хотя отец несколько раз пытался убедить меня научиться. Мне не хотелось брать в руки это грязное оружие.

Мужчина хитро изогнул губы, будто раскусил мою ложь. Его руки ловко управляли моей машиной, и под моим руководством мы двигались в нужном направлении. Конечно, говорить ему свою фамилию я не собиралась. Это было небезопасно.

А еще мне хотелось побыть просто Андреа. Девушкой, которая решила прогуляться. Не бежать из дома. Не мечтать о свободе, как птица в клетке. Не глушить эмоции болью.

Хотелось быть просто девушкой, мечтающей о парнях, экзаменах в университете, или о том, какое платье выбрать на вечеринку.

– Опасная, значит? – задумчиво бросил спаситель.

Наши взгляды пересеклись, и легкие сжались от задержки дыхания.

Его глаза словно поглощали саму ночь. Густые темные брови. Смуглая кожа от загара. Высокие скулы, аккуратная темная щетина и волевой подбородок.

Во рту пересохло, а сердце забилось с бешеной силой. Я отвела взгляд, сглотнула и попыталась вернуться в прежнее состояние. Лучше бы дрожала от холода, чем сгорала под его взглядом.

Дальше говорить не решилась. Мы ехали в тишине. Даже музыка не играла. Был слышен лишь шум дождя, стучавшего по крыше машины, и легкие постукивания указательного пальца спасителя о стекло.

Странное ощущение. От каждого удара в груди что— то сжималось.