Лис вернулся к себе в комнату, вывел на печать сделанные накануне компьютерные рисунки: в порту стояли старинные парусные суда, на мачтах развивались пиратские флаги, на Фернане была пиратская треуголка, а вместо плаща рваный камзол с якорями, и стоял он не у бетонной лестницы, а у бревенчатых ворот. Кристина пришла в восторг, Лис дочитал ей сказку «Пепи длинный чулок» и обещал непременно сделать из ее фотографии портрет настоящей Пепи.

Соня выполнила свое обещание, позвонив Кристине. Случайно подслушавший этот разговор Лис понял, почему она не баловала дочь телефонными звонками – сплошное море слез и просьб приехать как можно скорее, желательно немедленно. Позже телефон оккупировала Мария, Лис увел убитую горем Кристину к себе в комнату, где та и уснула, прикорнув на диване, убаюканная мерным гудением компьютерного вентилятора.

Лис читал в Интернете про психоаналитиков и граффити, попутно просматривая кучу порнушного вида картинок, захламляющих некоторые весьма интересные сайты, посвященные психоанализу. В итоге он ничего не понял кроме того, что психоанализ неразрывно связан с сексом, причем, каким именно образом, осталось загадкой. С граффити же все более-менее прояснилось. Надо сказать, тема секса Лиса не трогала, знал он о том многим большего положенного ребенку, но особенного эмоционального отклика данная тематика у него не вызывала. Однако Мария, случайно заглянувшая в монитор, пришла в ужас. Она собиралась отвезти Кристину в ванную перед сном, но вместо этого пулей вылетела из комнаты.

Лис шумно вздохнул, выключил компьютер и, гадая, что последует за этим досадным инцидентом, отправился в ванную, дабы отсрочить процесс выяснений и объяснений.

Нет, определенно, день не удался. Скорее бы уже вернулась Соня, она бы не кинулась в такую панику из-за такой ерунды. Что-то подсказывало, что влип он по самые уши и нудных проповедей непонятно о чем не избежать.

Так и случилось, в комнате его ждал донельзя смущенный сбитый с толку Фернан. Кристина сладко спала на прежнем месте, видимо, о ней успели позабыть.

– Знаешь парень… – начал было Фернан, но тут же смешался, – надо поговорить.

Лис стряхнул с волос воду и, пригладив назад длинную челку, упал в кресло у компьютера, приготовившись к неприятному разговору.

– Я читал о психоанализе, ничего особенного. Я обещаю, что не стану показывать эти картинки Франческе и тем более Крис, не беспокойтесь, – устало проговорил он, вы делаете из мухи слона.

Может быть, Фернан не понял смысла переложенной на испанский язык русской поговорки, но смысл сказанного точно уловил. Смущение сменилось раздумьем.

– Хорошо, – кивнул он, – наверное, тебе не надо объяснять различия между мужчинами и женщинами и говорить об их отношениях в браке, – задумчиво уронил он, будто в пустоту.

– Не надо, – Лис вновь почувствовал, что сел в лужу, не так он должен был ответить, совсем не так.

Фернан хотел что-то добавить, но вдруг спохватился, будто испугавшись чего-то, извинился и ушел, оставив Лиса в полном недоумении.

Весь следующий день Лис ловил на себе насторожено сочувствующие взгляды со стороны Марии, от которых ему хотелось спрятаться как можно дальше. Впрочем, день прошел совсем не плохо. Дождь кончился, в студии говорили об эпохе Ренессанса, о которой, благодаря Семену Валерьяновичу, Лис знал достаточно много. Он похвалился своими шедеврами компьютерной графики, стал настоящим героем дня, на радостях пригласив всех одноклассников в гости, правда, домашнего адреса он вспомнить не смог и оттого поспешил отсрочить свое приглашение до следующего четверга.

Начинался рождественский бум, украшались витрины магазинов, разговоры вертелись вокруг праздников и подарков. Катарина собиралась на рождественские каникулы поехать во Францию, Изабэле предстояло путешествие в Каталонию к родственникам, которых она не знала. Лис в глубине души недолюбливал календарные праздники и потому скромно молчал. Вернувшись в поместье, он застал самый разгар грандиозного скандала, устроенного Амандой, пронюхавшей о посещении Франческой аквапарка. В конце концов, терпение Марии лопнуло, маска всегдашней сдержанности слетела, и она во всеуслышание объявила о готовности выставить из своего дома обеих Аридис. Фернан предпочел не вмешиваться в женские склоки, взвинченный до предела удалился в сад срезать сломанные штормовым ветром ветви деревьев.

На лестнице Лис наткнулся на грустную и очень серьезную Кристину, видимо, подслушивавшую шумные семейные разборки слуг. Фелиска, как всегда, вертелась поблизости, кусая и царапая намотанные на запястье Кристины браслеты из бисера.

– Ты чего? – Лис присел рядом.

Кристина крепко обняла его.

– Что случилось? Ты из-за них расстроилась что ли? – спросил Лис, кивнув в направлении кухни.

– Не уезжай, пожалуйста, я очень тебя прошу, – всхлипнула Кристина, еще глубже зарываясь лицом в его свитер.

– Эй, ты что, я никуда не собираюсь, – удивился Лис, – с чего ты решила?

– Мария говорила с твоей училкой про какой-то центр, а потом сказала Фернану, что тебе надо туда поехать.

– Что еще за центр? – нахмурился Лис.

– Где какие-то психологи, – последнее слово Кристина исковеркала, как могла, но он прекрасно понял, о чем идет речь.

Кто такие психологи он представлял себе смутно, вроде те, кто придумывают дурацкие тесты, но вот то, что его обсуждают у него за спиной, всколыхнуло в нем всю черноту, накопленную за недолгую, но далеко не беззаботную жизнь.

– Никуда я не поеду! Посиди здесь, я сейчас, – в висках застучала кровь.

Первым порывом было пойти и высказать Марии все, что он думает, однако, стегануть ее напоминанием, кто в этом доме на кого работает, явно не получится. Мария и без того прекрасно все знала. Ко всему прочему, после ссоры с Амандой она вообще не воспримет сказанное всерьез. Лис спустился на две ступеньки и застыл, облокотившись на широкие закругленные перила. Кристина молча смотрела на него своими темными серьезными глазами и тем одним задавила на корню другой неумный вариант действий – просто уйти и не возвращаться.

– Пойдем, завтра все утрясется само собой, – вздохнул Лис, – приедет твоя мама, идем в шашки сыграем, – он поднял на руки котенка и немедленно выкинул из головы все связанное с Марией, сеньоритой Васория и прочими не слишком одаренными умом и сообразительностью людьми.

Кристина в миг повеселела. Остаток дня прошел как обычно. Кристина, по славной традиции уснула на диване, Лис с книжкой о Гарри Поттере на кушетке, потом пришла Мария и разогнала всех по своим постелям.

Среди ночи Лис спустился на кухню за водой. Какого же было его удивление, когда за столом он увидел Соню, жадно уминающую маринованные огурцы с хлебом. Лис перепрыгнул через стол, свалив графин с виноградным соком и, не обратив на то должного внимания, повис у нее на шее. От ее волос пахло цветами и ментоловым табачным дымом, а от воротника делового костюма тянуло соленым ветром и французскими духами.

– Привет, привет, полуночник, – хохотнула Соня, целуя его в растрепанные волосы на макушке, – Марию еле-еле спать прогнала, вы что сговорились? Думала, приеду втихаря, поем, посплю, а с утра сюрприз всем будет, – она убрала с лица его и свои волосы и внимательно посмотрела ему в глаза, – Что же ты тощий такой, хоть бы чуточку мясом оброс.

– Сонь, ты ведь меня не отправишь ни в какой центр, да? – в глубине души Лис знал ответ, интуиция его не подводила никогда, но хотелось услышать это вслух.

– Что еще за новости? – удивилась Соня, отправляя в рот очередной бутерброд с огурцом.

– Мария говорила с моей математичкой.

Едва заметная улыбка тронула ее губы.

– Забудь. Мне Мария сказала. Чтобы ты там не подслушал, все фигня, дуры бабы только и всего.

Лис сел рядом на стул и без зазрения совести запустил руку в ее тарелку с огурцами.

– Вообще-то не я подслушал, а Кристина.

– Совсем хорошо, – тяжело вздохнула Соня, – курицы безмозглые, неужели нельзя было тише языками чесать, – фыркнула она, отчего-то разозлившись, – И чего Крис там слышала?

– Я не знаю, – пожал плечами Лис, стащив еще один огурец, – мне она сказала, чтобы я не ездил в какой-то центр с психологами.

– Делать там нечего, – проворчала Соня, вытирая со стола разлитый сок, – даже если бы действительно что, все равно нечего.

– Действительно что? – забеспокоился Лис, – Расскажи.

– Наверное, это неправильно, но чтобы мешанины не возникло, – она пододвинула к нему тарелку и, отряхнув руки, договорила, несколько понизив голос, – Ты только не ори сразу, я знаю, какая это ерунда. Короче, говорили они о кризисном центре помощи детям, пострадавшим от сексуального использования и насилия, думаю, тебе объяснять ничего не надо.

У Лиса отвисла челюсть. С чего вдруг? И тут его осенило, он вспомнил о картинках в Интернете и психоаналитиках. Наверное, психологи – это что-то близкое психоанализу.

– Я знал нескольких девчонок проституток, их всех в первый раз насиловали, – вдруг проговорил он, – но они к психоаналитикам не ходили. Я не понял, я-то тут при чем? Я же не девчонка, что с меня взять? Педики никого не насилуют, они с себе подобными тусуются или среди женщин тоже извращенки бывают?

– О мать моя женщина! – простонала Соня, очевидно пожалев, что пошла у него на поводу и начала этот разговор.

– Нет, ты не отфутболивай меня, я понять хочу, – дернул ее за рукав Лис, – У нас в классе есть девочка, она сказала, что мать отвела ее к психоаналитику после нарисованного сна. Я посмотрел в Интернете, кто это такие, там до фига всего про секс. Что ее изнасиловали?

– Не обязательно, – покачала головой Соня, до которой начала доходить суть неразберихи, – Психоаналитики, как бы это тебе сказать, чтоб понятнее было? Это люди, которые умеют расшифровывать наши тайные мысли, страхи, переживания по нашим снам, необдуманным фразам, возможно, рисункам. У многих взрослых людей есть проблемы с сексом, но люди стесняются, боятся или не хотят себе в этом признаться. Именно поэтому на сайтах, посвященных психоанализу, так много про это. А извращенцы, да будет тебе известно, попадаются и среди мужчин и среди женщин и среди педиков тоже. Слава богу, что тебя минуло попасть к ним в лапы. Ты жил на улице, мордашка у тебя смазливая, а именно такие дети самые желанные и легкие жертвы для всякого рода извращенцев и маньяков. Для своего возраста ты чересчур осведомлен в этой области, для Марии это нетипично, вот она и решила, что ты знаешь обо всем этом из собственного опыта.

– Тогда это не она решила, а Фернан, – Лис нисколько не разозлился и не обиделся, ничто не могло омрачить его настроения, – А сама ты правда так обо мне не думаешь?

Лис дожевал огурцы, Соня достала из холодильника остатки яблочно – апельсинового пирога, включила чайник и, вернувшись к столу, коротко ответила:

– Правда.

– Почему? – не унимался Лис, помогая ей разрезать пирог, – Я возьму пасты шоколадной?

– Бери, конечно, коль знаешь где, – усмехнулась Соня, – а вообще, это нездоровая ситуация, в четыре часа ночи обсуждать подобные вопросы с человеком твоего возраста.

– Но все-таки, почему ты уверена, а они нет?

– Моя подруга в России работает с такими детьми и часто рассказывает о своей работе, я представляю, что может твориться с ребенком, пережившим такое, у тебя нет характерных заскоков, – и, предупреждая новую серию расспросов, пояснила, – С тобой не так просто было бы общаться на такие темы.

– Обычно от этого стервенеют, да?

Соня разлила по чашкам земляничный чай и, откусив на ходу большой кусок пирога, кивнула в ответ. Не успели они допить чай, как на кухню вновь заявилась Мария, окинула оценивающим взглядом горку посуды на краю стола, босого Лиса, как ни в чем не бывало, дожевывающего пирог и, заметно повеселевшую после их предыдущей встречи Софию дэ Луидэрэдэс, извинилась и собиралась уже ретироваться, когда Соня остановила ее вопросом:

– Донна Мария, а у нас что-нибудь посолидней колбасы из мяса есть?

– Я могу приготовить, если хотите, – опешила та.

– Нет, нет, готовить не надо, идите, отдыхайте.

Мария рассеяно улыбнулась и, пожелав, доброй ночи, удалилась.

– Чего она не спит? – удивился Лис.

– Беспокоится, еще бы. Я на кухне, вдруг чего натворю, – усмехнулась Соня, – на самом деле я умею готовить, не люблю просто.

За окном шелестел все еще зелеными листьями ветер. Странная зима, странные люди, странная жизнь. Лису нравилось почти все. Он рассказал о своих новых приятелях, о проблемах с сеньоритой Васория, выходках Франчески и ее мамочки. Соня то хмурилась, то смеялась.

Лис лег спать на рассвете. Никто не разбудил его к завтраку, он благополучно проспал все разбирательства, устроенные хозяйкой дома. Аманда получила строгий выговор, Мария предупреждение о недопустимости обсуждения детей и их проблем с посторонними, а сеньорита Васория просто расчет с мотивировкой, что ей не удалось установить необходимого контакта с учеником.

Сеньора дэ Луидэрэдэс отправилась отдыхать только после обеда, закончив все дела и вдоволь наговорившись с Кристиной, не отходившей от нее ни на шаг.

С того дня все встало на свои места. Однако Лис не мог не почувствовать, как изменилось отношение к нему слуг. И Аманда и Мария замолкали на полуслове, едва он оказывался в поле их видимости, и были подчеркнуто вежливы. Ему же стало проще дышать, он будто бы стал независим от их мнения на свой счет. Они сами по себе, он сам.