В великом стаде вот и плотном
Порядок высший был и строг,
И Скот не жил ввек беззаботным,
Надой, привес и был высок.
 
 
Ходил по травке шелковистой,
Её старательно щипал
И запивал водицей чистой,
Под сень ложился на привал…
 
 
Не позволял ей делать шалость
Уйти куда‐то вон вразброд
Пастух. Ну так и полагалось,
И всё из года так всё в год.
 
 
Была всегда скотина в холе,
С того хозяев всех восторг!
Ведь под контролем на просторе,
Тому порядку не был торг.
 
 
Цела была всегда скотина,
За ней строжайший был ведь глаз.
Вот стадо – чудная картина,
Приятно видеть, без прикрас.
* * *
Раз Пастуха болезнь немило
В постель свалила, занемог,
Он бледен был, гляделся хило,
И жар трепал его высок…
 
 
Осталось стадо сиротинкой…
Но Бык воскликнул вдруг – вожак:
– Пойдём пастушечьей тропинкой,
По ней гонял всегда нас так!
 
 
С утра же был, ох, непорядок:
Кто как хотел, так и вставал,
Ведь на Свободу каждый падок,
Порядок сбора был и мал.
 
 
– Ну что так долго вы все спите?
Глядите, Солнца уж зенит!
В вас вмиг не стало прежней прыти, —
Ворча, им Бык всем говорит…
 
 
– А мы теперя демократы,
Свобода мыслей, разных дел,
Хотим молчим, творим дебаты,
Ведь Пастуха нет. Каждый смел!
 
 
Все собрались к полудню с горем,
Да разморила тут жара…
А потому решили вскоре:
– В тени, в тени лежать пора!
 
 
Что не паслись, скелетам сходны…
И вмиг упал надой, привес:
С Свободой мысли сумасбродны,
Как будто всех попутал Бес.
 
 
Назавтра встали спозаранку,
Ведь поднял их рогами Бык.
Но лишь покинули стоянку,
«Даёшь Свободу!» – вновь их крик, —
 
 
Долой луга! Пшли в чащу леса,
По мху побродим… Холодок!
И все с какого‐то вон Беса
Туда направили шажок…
 
 
И заблудились тем же мигом,
Ведь забрели в такую глушь,
Что в страх ввела и стала игом,
Ну нет пути, хоть лес утюжь…
 
 
К тому ж, напали Волки злые!
Загрызли многих, стали есть…
Они да мяса страсть лихие!
Скота Свободы пала честь.
 
 
Не досчитались, хоть считали,
Скотины многих‐многих душ.
– Нельзя ходить в лесные дали,
Там Волки, дикая там глушь…
 
 
– А что пробраться в огороды?
Ведь мы свободны все сейчас!
Решать самим, мы не уроды,
Свобода радует ведь нас.
 
 
И забрели, все потравили
Посадки… Ужас у людей!
В труда ведь были все горниле
И напряжённейших всех дней…
 
 
Прочь гнали палками скотину,
Дубася яро по бокам
И колотя отменно спину,
И бья с размаха по ногам!
 
 
Потом лизала та ушибы,
Леча свирепую тем боль…
– Скотина! Завтра не могли бы,
А то терпеть уже доколь,
 
 
Пойти на пасеку за мёдом,
А то вода всё да трава…
Сейчас хвала ведь всем Свободам,
Скотина делать всё права.
 
 
Пришли. А там рои роятся,
Их выпускает, ждёт леток…
– Вали рогами ульи, братцы!
Из них и вытечет медок.
 
 
Но только к ульям подступили —
Теперь Свобода ведь во всём,
Азарт ведь раньше был весь в иле,
Теперь твори, при напролом! —
 
 
Как Пчёлы дружно налетели
И жалить стали всех подряд!
Задор пропал скота артели,
Был ведь ужалений сверхад!
 
 
Копыта вон наскипидаря,
Ревя, помчались все‐то прочь!
Распухла каждого вон харя,
И зуд терпеть уж всем не в мочь.
 
 
И долго вздрагивали в стойле,
Всё вспоминая ужас Пчёл…
Не любы все Свободы роли.
Но скот того и не учёл,
 
 
Хотел её он вновь назавтра,
Она же тут, не за горой,
Явилась чётко, будто мантра,
Да и не поздненькой порой,
 
 
Когда пошли все к водопою,
А это был знакомый пруд,
Куда скотина и слепою
Могла дойти за пять минут.
 
 
Попрыгать в воду захотелось
С разбега, прямо с бережка!
Нашлась в одной такая смелость,
И с ней, была хоть и тяжка,
 
 
Вон с бережка и сиганула!
Воды в все стороны всплеск вмиг!
Вон из пруда вода не снуло
На берег пала напрямик…
 
 
То всем понравилось донельзя,
Скотина каждая спешит,
В азарт свой скотский вся залезя,
С того азартнейший всех вид,
 
 
С разбега плюхаться в водицу,
Ведь как приятен сей полёт!
Вон из пруда вода стремится
За берегов высокий борт
 
 
Вон убежать аж ли до донца,
Осталась жижа где лишь, грязь…
Фу! Но скотине там не пьётся,
Ил засосёт… Вон все вылазь!
 
 
Не удалось вот и напиться,
Веселье было, дела нет.
Э‐эх! Скотина, ты тупица,
Когда ума придёт рассвет?
 
 
Но надо что‐то сотворити,
Свободой пышет коли ум!
И вот скотина с всей‐то прыти
Взъярила танцев дикий бум!
 
 
Вот все‐то дрыгалися нервно,
Как будто шабаш был, психоз!..
И даже не было им скверно,
Коль встал у них у всех вопрос:
 
 
А не дойти ль до туалета,
Блюсти чтоб в танцах чистоту
На танцплощадке, а не где‐то,
Терпеть уж все невмоготу…
 
 
Все сотворили оптом, разом,
Ногами жижу растолкли,
Ведь танцев заняты экстазом,
Вот жижа сделала в всех «пли!»
 
 
И облепилась вся скотина
И стала крапчатою вся…
Ох, неприглядная картина,
Вдрызг животом вовсю тряся!
 
 
Так все залепленными были,
Что ужаснулись, нос зажав,
Их все хозяева… Быв в силе,
На то имея много прав,
 
 
Они всех драили вон шваброй
С густою мыльною водой,
Терпеть их запах мог лишь храбрый.
Сего добра сползло горой…
 
 
Пришлось кропить одеколоном,
Никто и в обморок не впал,
Мытьё ведь было по законам,
Коль вид отвратный, честью мал.
 
 
Ну и намаялись с скотиной…
И были рады, коль Пастух
С кнутом и тяжкою дубиной
Явился, выздоровевши вдруг.
 
 
И появился скрупулёзный
Вновь за скотиною контроль,
И нет Свободы сразу звёздной,
А подчиняться‐ка изволь!
 
 
Опять надои и привесы
Пошли все в гору, удивив,
Не подбивали больше Бесы,
К тому хоть норов был бурлив,
 
 
Была Свобода под контролем,
Чтоб и скотине, всем во вред
В беде не пыжиться уж боле,
Контроль – он важный элемент..
 
 
Разгул безудержной свободы
И вседозволенности пик
Скотов рождают лишь породы.
А должен быть Контроль велик
 
 
И принуждение к Порядку
Да Воспитания рука,
Чтоб не стремились лезть на грядку,
С чего потрава велика,
 
 
Чтоб мяса дали высь, надоев,
Чтоб шли туда, куда ведут,
Не пёрлись в стан скотов‐изгоев,
Не в вечном общем коих труд,
 
 
Не самоволье‐разобщённость,
Где блага тянут на себя,
Вон грабя напрочь всю сплочённость,
Честь, Совесть зверски не любя.
 

Май, 2020 г.

 
Двух друзей вели вдаль ноги…
Осторожен Первый был,
А Второй ввек не в тревоге,
Лез в превратный вечно пыл.
 
 
Первый делал всё разумно,
А Второй же вкривь да вкось,
Делал кое‐как, неумно,
Вот конфузно и жилось.
 
 
Первый был весьма серьёзен,
В всех делах с того и толк,
Крах с того не брал ввек грозен,
Как овечку хищный волк.
 
 
Рассудительность Второго
Шла делам наперерез.
Вот итога ввек плохого
Был рабом, как гадил бес.
 
 
Первый учится серьёзно,
Лезет в корень всех наук,
К счастью мчать чтоб паровозно!
Чтоб не знать незнаний мук.
 
 
А Второму‐то учёба,
Ну, со слов его, лишь вред:
– Без неё огромность зоба
Может быть на радость лет,
 
 
Лишь протекция была бы,
Должность‐высь что разом даст,
Связей были чтобы хабы…
Но… схватил Контроль зубаст,
 
 
Всё повытряс из карманов,
За решётку посадил,
Чтоб стране не знать изъянов,
А лететь всегда с всех крыл,
 
 
Взяв коррупцию за ворот
И на свалку отнеся!
Вот и принцип друга вспорот,
Вот верёвочка и вся.
 
 
Надо жить вовеки честно,
Совесть сроду не кривя,
Ввек не будет в жизни пресно.
Вон законы прочь зверья!
 
 
Первый чёток, безупречен
Весь в труде, даёт Прогресс,
В том наградами отмечен,
Жизнь полна его чудес.
 
 
Не дрожит, ведь злодеяний
Подло, тайно не вершит,
Он во власти всё исканий
Добрых дел, в том гордый вид!
 
 
Он не прячется от Правды,
Ведь подруга жизни всей,
Все ему вовеки рады,
Не в укоре он людей.
 
 
Потому живёт спокойно,
Нет ни в чём его греха,
Жизнь размеренна, достойна,
Не шпигует потроха
 
 
Он свои казнохищеньем,
Потому спокойно спит.
А Второй же с подлым рвеньем
Всё грызёт страны вдрызг щит,
 
 
Сквозь дыру к добру пробраться
Чтоб, нахапать и удрать,
На добро взвив жадность клаца —
В том жизнёшки благодать!
 
 
Первый женится, семьёю
Крепкой, милой наделён,
Окружён детей гурьбою…
А Второй с полсотни «жён»
 
 
Уж сменил, да всех без ЗАГСа,
Но живёт всё бобылём,
Жизнь не жизнь, чернил как клякса,
Жизни вот итог кулём.
 
 
Одинок с того, бездетен:
«Ввек обуза ведь они!»
Для себя живёт на свете,
В детках видит только пни,
 
 
Нет в нём к ним сердечной ласки,
Кутит, ест, вовсю самец!
Срок придёт, закроет глазки…
Вот жизнёшки и конец.
 
 
Был лишь паспорт в жизни личный,
Самого вот не видать,
Стать имел и голос зычный
Хоть, – вся в этом благодать.
 
 
Наследил весьма довольно,
Грязь за ним мчим отмывать,
Головы ведь колокольня
Всё творила благодать
 
 
Для веселий лишь, для брюха,
А на всех вон наплевать,
Не вострит на беды ухо
Их, страна уже не мать,
 
 
Ищет жизнь всё пуха легче,
Уползает прочь, шипя,
От страны своей далече,
Там имеет вид репья
 
 
К всем барбосовым наскокам
На его Отчизну‐мать,
Что в житье своём высоком,
В обороне – твердь, мощь, рать!
 
 
Первый друг живёт средь массы
Трудолюбия людей,
Он в делах не точит лясы,
Нет презренных в нём идей,
 
 
Потому страны строитель,
Вносит в мощь весомый вклад.
Ученик он и учитель.
Ненормальностям не рад,
 
 
Беспощаден к ним извечно,
Жизнью жил всея страны,
Ведь любил её сердечно,
Ввек пред нею без вины.
 
 
Он излишков был противник,
Ведь они ему – не цель,
В Завтра верить был не циник,
Чтоб не село ввек на мель.
 
 
Потому авторитетен,
Почитаем был средь всех,
Не замечен в мире сплетен,
Средь порядочности вех
 
 
Находился ежечасно,
Злу в пути не уступал,
Жизнь текла с того прекрасно,
Был в труде вовек удал.
 
 
Вот и разные дороги
С другом, путь хотя один.
Тот в хапужьей всё берлоге,
Ждать лишь выгод господин.
 
 
Наставляет друга Первый,
Чтобы праведно тот шёл
Прямо лихо правой, левой!
В общем деле был б, как вол.
 
 
Мимо уха всё летело,
Всё усмешечка у рта:
– У меня иное дело,
Ввек ему – вширь ворота!
* * *
Вот идут вперёд, вдруг камень
Посреди пути лежит…
Вот у Первого вмиг пламень
Тут желанья: портит вид
 
 
И опасность он движенью,
Значит, надо прочь убрать!
Но Второй пленён был ленью:
– Делать то не благодать…
 
 
Обошёл, себя хваливши,
Вот какой, мол, он умён!
Ах, ума в нём выше крыши!
Вдаль пошёл спокойно он…
 
 
Первый камень тот в сторонку
Да и сдвинул вон с пути,
Взвив с препятствием сим гонку,
Чтоб свободно всяк идти
 
 
Мог бы твёрдою стопою,
Камень ею не задев,
Шёл б дорогою прямою,
Был б опасности отсев,
 
 
Нанесёт что камень травму.
Вот доволен Первый друг,
Заровнял под камнем яму,
Чтоб избечь паденья мук,
 
 
И догнал Второго вскоре,
Вместе вдаль вдвоём идут…
Вкруг цветов разлилось море!
Но Второй топтать стал тут:
 
 
– Посмотрел их. Всем не надо
Восхищаться, созерцать,
Мне досталась вся отрада, —
Взорам был других, что тать!
 
 
Так идут в любезном тоне,
Рядом речки быстрый бег!..
Видят, в ней что кто‐то тонет:
Помоги, мол, человек!
 
 
Был Второй не в власти стресса:
Мол, спасателей то долг!
Не был в жалости он пресса,
Отвернулся и умолк…
 
 
Сил, спастись чтоб, нет в бедняге…
– Я плыву к тебе, дружок! —
С состраданьем, в всей отваге
В воду сделал вмиг прыжок
 
 
Первый! В малую секунду
Утопающего спас…
Рассусоливать не буду,
Мол, в роду всегда у нас
 
 
Приходить на помощь людям,
Даже жертвуя собой:
– Путь к сему у нас не труден,
С благородной мы судьбой.
 
 
Был спасённый, как рождённый
Изумительнейше вновь,
Ведь от смерти был спасённый.
Славу спасшему готовь!
 
 
– Вот как мы спасли беднягу! —
Восклицал вовсю Второй,
Будут чествовать отвагу
Нашу, каждый ведь Герой!
 
 
Обнял Первого спасённый,
Душу радостно излив,
Друг теперь, мол, он законный!
А к Второму в чувствах крив…
 
 
И друзья пошли вновь дальше…
Разговор – путь скоротать.
Из кармана растеряши,
Шёл что мимо, разом, глядь,
 
 
Кошелёк, деньгой набитый,
Да и выпал невзначай…
Тут Второй стал боевитый,
Жадность ведь лилась чрез край,
 
 
Кошелёк тот шустро поднял
И к себе вселил в карман,
Дельце это ведь доходно,
Заживёт теперь, как пан!
 
 
Потерявший шёл вдаль мило
И не знал, что потерял…
Будет жизнь теперь постыла,
Горя будет страшный вал!..
 
 
Но Второй себе лучится:
– Повезло так повезло!
Позавидуют все лица:
Ай, удачи ремесло!
 
 
Первый этого не видел,
Вот Второго не судил,
Потому тот не в обиде,
Мчал вперёд со всех‐то крыл!
 
 
Мимо Дева шла… Колечко
Да слетело вдруг с руки…
Дар то Милого сердечка!
Не узрела, нет тоски…
 
 
Но увидел это Первый,
Поднял, отдал разом той,
Чтоб не тратила вдрызг нервы,
Ведь подарок дорогой!
 
 
Нет, не надо наживаться
Да на горюшке чужом,
Счастьем радуясь‐эрзацем,
Совесть вон сдавив комком!
 
 
Путь лежит пред ними длинный…
Вдруг Медведя слышат рёв!
Страшен, явный, не былинный,
И среди его оков
 
 
Видят малого Ребёнка,
Вот‐вот напрочь детку съест…
Тот кричит от страха звонко,
Съеден будет ведь в присест…
 
 
Первый ринулся на помощь,
Стал ребёнка отбивать!..
Но Медведь не смирный овощ,
Он взъярившаяся тать!
 
 
Первый с ним всё силил схватку,
Тот опешил: «Что за зверь?
Раздавлю сейчас вон всмятку
Без своих на то потерь!
 
 
Нет в борьбе отменней аса,
Я чем, мощный богатырь,
Лапой двину – вмиг вон трасса
Вдаль средь леса будет, вширь!»
 
 
Видя злобу эту, Первый
Да на хитрость тут пошёл:
Почесал рукою левой
Бок Медведю, тот не зол
 
 
Вмиг и стал, а засмеялся:
– Ха‐ха‐ха! Да хи‐хи‐хи!
Вмиг не стало злого аса,
Вот Ребёнка не плохи
 
 
Оттого дела и стали,
Он вовсю помчался мочь
За далёкие за дали,
Всё бежал стремглавши прочь!
 
 
А Медведь всё хохот силил,
Аж до слёз вошёл, в экстаз!
Первый в хитрости был силе.
А Второй душонку спас,
 
 
С страха спрятался в колодец,
Опустившись вмиг в ведре!
Род его – труслив народец
Был по всякой ведь поре.
 
 
Хохоча, в лес косолапил
Развесёленький Медведь!..
Вот в его и не был лапе
Первый, помощью гореть
 
 
Стал и вытянул Второго
Из колодца. Шли опять…
Вкруг гляделись нездорово
Люди что‐то… Умирать
 
 
Стали быстро, стали оптом,
Вирус гадкий их косил,
Клал в гробы, как бы по сотам,
С ним бороться нету сил —
 
 
Вывел так Злодей всемирный,