Я летел так высоко, как только мог, и поэтому долетел до столицы никем не замеченным. Когда вдали показались стены города, я приземлился в безлюдном месте и сразу же обернулся. Потом, переодевшись в захваченную с собой одежду, направился к городским воротам. Надо было торопиться, так как время было вечернее, а на ночь их закрывали. Выглядел я в новой одежде, как мелкий приказчик или подмастерье, который, выполнив поручение своего патрона, торопится до темноты вернуться домой.

Подойдя к воротам, я был неприятно удивлён многочисленными стражниками, которые оные ворота охраняли. Однако меня пропустили без особого досмотра, лишь взяли мелкую монету за проход. Несколько шагов и я в городе, который совсем недавно покинул при столь драматичных обстоятельствах. Город как будто вымер, и пока шёл до центра, а мне туда было и нужно, я встретил всего несколько человек, да и те, завидев меня, норовили перейти на другую сторону улицы.

Помимо безлюдья улиц, меня поразил очень неприятный сладковатый запах, висевший в воздухе. Что это был за запах, я очень скоро узнал, когда вышел на небольшую площадь. Здесь запах превратился в зловонье, и меня чуть не вырвало. Зловонье исходило от целой горы трупов людей, сложенных на площади. Я ускорил шаги и почти бегом проскочил мимо зловещей кучи. По пути в центр мне пришлось миновать не одну такую кучу.

Выход на центральную площадь, где находились дворец Повелителей, двор Верховного жреца, Сенат и Главный храм Империи, оказался перекрыт Храмовой стражей. Мне вообще-то на площадь было не нужно, но через неё было ближе до места, в которое я стремился. Пришлось обходить, и, пройдя по нескольким боковым улочкам, я оказался на площади Правосудия. Эта, относительно небольшая площадь, получила своё название из-за того, что была местом публичных казней. В центре её находился эшафот, на котором возвышалась чёрная от запёкшейся крови плаха и стояла большая виселица на шесть персон. Я с ужасом отметил, что все места на ней были заняты – шесть трупов с мешками на головах. Улица, на которую мне надо было выйти, находилась по ту сторону площади, поэтому я, скрепя сердце, пошёл мимо виселицы, стараясь не глядеть на повешенных.

Улица, вернее глухой тупик, называлась, как и положено в таких местах, Тупик повешенных. На моё счастье она оказалась очень короткой – длиной всего в три дома и заканчивалась двухэтажным невзрачным серым домом. Туда-то мне и надо.

Дом этот являлся гостиницей, которая называлась, естественно, «У висельника». Я думал, что это, скорее всего, просто дешёвая ночлежка, но открыв дверь и войдя во внутрь, был приятно изумлён роскошью внутреннего убранства. Я оказался в обширном холле, обставленном с роскошью, но при этом чувствовался вкус. Прямо передо мной находилась широкая лестница, ведущая на второй этаж, покрытая красной ковровой дорожкой. Слева от входа была полуоткрытая дверь, откуда доносился звон посуды, приглушённые разговоры и запахи пищи, от которых рот мой наполнился слюной – мне так до сих пор и не удалось поесть. Видимо там располагался кабачок. Справа находилась стойка, за которой одиноко скучал портье с печальными глазами. Увидев меня, он улыбнулся и вежливо поинтересовался, чего я желаю. Я подошёл к стойке и тихо сказал, что меня ждут, и показал перстень деда. Увидев перстень, портье стал очень серьёзен, вышел из-за стойки и пригласил меня следовать за ним. Мы поднялись на второй этаж, повернули направо, прошли по коридору и остановились возле двери без номера в торце коридора. Портье осторожно постучал и спустя мгновение дверь открылась. Он пропустил меня вперёд, вошёл следом, затворив за собой дверь, и мы оказались в небольшой, просто обставленной комнате без окон.

– Я привёл того, кого вы ожидаете, ваша честь, – сказал портье и низко поклонился.

– Благодарю тебя. Принеси ужин и позаботься, что бы нам не мешали, – сказал, сидящий за небольшим столом высокий сухощавый старик, и вдруг улыбнулся мне одними глазами.

Его улыбка сразу успокоила меня, и я, следуя его приглашающему жесту, прошёл к столу, представился и сел напротив него. Старик, нет скорее старец, властно протянул ко мне руку ладонью вверх, и я, поняв всё без слов, вложил в его ладонь перстень деда. Тот взял его, поднёс к глазам и минут пять внимательно разглядывал. После этого как-то неопределённо хмыкнул и вернул мне перстень, велев спрятать его хорошенько.

– Как здоровье Сварга, – спросил он меня.

– Спасибо, он здоров и полон сил, – ответил я.

Тут пришёл слуга, который принёс ужин и быстро накрыл стол. Когда он удалился, старец, имя которого я так и не узнал, предложил мне без церемоний поесть, а сам он в это время расскажет мне последние новости столицы. Я не стал просить себя дважды и принялся за еду.

Старец начал свой рассказ с момента, когда в город вошёл отряд Храмовой стражи. Слушая старца, я понял, как нам повезло, что мы вырвались из города до прихода этих воинов. Когда они вошли в город, то не стали вести никаких переговоров, им было всё равно, кто перед ними – мятежники, городская стража или беженцы. Если им не уступали дорогу, то они просто прорубались сквозь них, подобно многорукому и многоногому единому хищному существу, оставляющему после себя только трупы. Толпа ужаснулась и бросилась спасаться бегством. Беспрепятственно прошли они до двора Верховного жреца и оцепили его. После этого часть их окружила всю центральную площадь в купе с дворцом Повелителей. Все мятежники, попавшие в окружение, были незамедлительно уничтожены, а храмовники, оцепив площадь, никого не пропускали. Они не делали исключений ни для стремящихся попасть во дворец, ни для желающих оттуда выйти. Сложилась парадоксальная ситуация – власть светская была изолирована от власти духовной. Все прекрасно понимали, что на этот момент, реальная власть находится в руках Верховного жреца, а Повелители Драконов находятся под домашним арестом.

Я знал, что с момента, когда Империя приняла господствующую ныне религию, была создана Храмовая стража, куда принимали только лучших из лучших воинов, которых готовил особым способом. Частью этой подготовки являлась абсолютное повиновение Верховному жрецу и своему командиру, а более никому.

Несложно понять, что вызвав стражу, Верховный жрец сделал свой ход, убив при этом двух зайцев, – в корне подавил мятеж, и тем самым спас, множество, как людей, так и драконов, и, кроме этого, изолировал обезумевшую светскую власть – виновницу погромов. Теперь оставалось только ждать – чем ответят Повелители.

Я так заслушался своего собеседника, что совершенно забыл о еде.

– Та ешь, ешь, мой мальчик, – улыбнулся старик, увидав, что меня полностью захватил его рассказ. – Очень скоро тебе понадобятся все твои силы. –

Он замолчал, а я навалился на еду, наконец-то почувствовал её вкус. Старец же к еде даже не притронулся, а лишь иногда пил вино из своего кубка мелкими глотками. Когда я насытился и взял кубок с вином, старец продолжил свой разговор.

– Так что сейчас в столице установилось временное равновесие, и сколько оно продлится – не знает никто. Жрец, конечно, не собирается узурпировать власть, но ему нужно выиграть время, – продолжал старец. – Кроме того, он ещё надеется, что власть одумается и отменит свои безумные указы, и тогда появляется шанс избежать гражданской войны. -

Нас прервал осторожный стук в дверь. Старец сделал мне знак, и я, быстро подойдя к двери, отодвинул засов. На пороге стоял портье. Лицо его выражало тревогу. Быстро поклонившись старику, он сообщил, что в гостиницу пришла городская стража, которая ищет мятежников. Сейчас они обыскивают нижние помещения, но скоро поднимутся и сюда.

Старец сделал ему жест удалиться, и когда за ним закрылась дверь, и я задвинул засов, быстро заговорил.

– Жаль, что совсем нет времени, – с явным сожалением проговорил он. – Ещё многое не сказано. Ну, да ладно, основное сделано. –

Он сунул руку за пазуху и, достав оттуда небольшой, примерно с палец, темно-синий кристалл, протянул его мне.

– Спрячь понадёжнее, – быстро сказал он. – Передашь его деду вместе с моими наилучшими пожеланиями. А теперь нам пора уходить. –

Он быстро встал, и, отодвинув в сторону стол, сорвал со стены висевший там ковёр. За ним оказалась небольшая дверь, которую он и открыл, нажав какую-то скрытую пружину. Я, спрятав кристалл в ладанку на шее, последовал за таинственным старцем. Тот, закрыв на мощный засов дверь, стал спускаться в полной темноте по винтовой лестнице куда-то вниз. Спустившись метров на десять, мой проводник на секунду остановился, и вдруг в руке его вспыхнул небольшой огонёк, который, хотя и тускло, но осветил наш путь. При этом меня обдала волна силы – так всегда бывает, если кто-то рядом применяет Искусство.

Мы спускались в знаменитые городские катакомбы. Однако, глубоко мы не пошли, а нырнули в какую-то боковую нишу и вскоре оказались в подвале какого-то дома. Пройдя подвалами какое-то время, мы, наконец, стали подниматься и вскоре вышли прямо около центральной площади. Оглядевшись, я вытаращил от удивления глаза.

Удивляться было чему – прямо против нас строились в колонну воины Храмовой стражи. Значит равновесие нарушено, понял я. Мой проводник, сделав мне знак оставаться на месте, открыто направился к начальнику воинов. Примерно минуту они о чём-то говорили, после чего старец махнул мне рукой, приглашая присоединиться к нему, что я и сделал, признаюсь, не без некоторой робости.

– Мы пойдём с ними, – сказал спокойно старик. – Ничего не бойся. Они выведут нас из города. –

Мы встали в середину колонны, и она тронулась. Воины мерно затопали по булыжнику улицы на вид, не спеша, однако, мне при этом пришлось почти бежать. Не знаю, как выдерживал этот темп старец, но я еле успевал за ними. Однако, это ещё не был тот знаменитый боевой шаг Храмовой стражи, они видимо щадили меня со старцем. О, как я заблуждался.

Меня уже оставляли последние силы, когда мы, вихрем промчавшись по городу и проскочив через городские ворота, которые превратная стража мигом раскрыли перед нами, быстро стали удаляться от города. Когда ворота скрылись из вида, колонна остановилась. Мы со старцем, который, кстати сказать, даже не запыхался, вышли из строя, и отошли в сторону.

– Ну вот, пора прощаться, – с грустью сказал старик. – Так много нужно сказать, а времени совсем нет. Ты уже понял, что равновесие нарушено, хотя мы и выиграли время, а это, в нашем случае, самое главное. –

Он на время замолчал. Молчал и я, не зная, что сказать.

– Ладно, теперь уже ничего не поделаешь, – продолжил он. – Рад был с тобой познакомиться, Яргуст. Передавай привет отцу и деду. Сразу же, как мы уйдём, обращайся и лети – ты там очень нужен. Береги себя, мой мальчик. –

Он крепко обнял меня, затем резко оттолкнул и, повернувшись, быстро пошёл к ожидавшим его воинам. Как только он подошёл, те сразу пошли, и вот тогда я и увидел знаменитый боевой шаг стражи. Оказывается, они щадили не старика, а меня. Не прошло и минуты, как колонна скрылась за горизонтом, а я сразу же начал обращение.

10.

Слушая Яргуста, я внутренне ощущал, что-то до боли знакомое в описании встречи с агентом моего отца, вернее не самой встречи, а старца. Кого-то он мне напоминал, но пока я не мог понять кого. Я даже позволил себе перебить его рассказ, задав вопрос – как выглядел агент. Получив ответ, я почувствовал, что ещё чуть-чуть и мне всё станет ясно.

Его рассказ о столице навеял на меня грусть, а упоминание о расправе, которую учинили храмовники, породило во мне ужас. Я понимал, что если бы мои родичи, не дай Бог, столкнулись бы с ними в городе, то я, скорее всего, сейчас был бы круглым сиротой.

Когда же он рассказал о том, как ловко Храмовая стража оцепила дворец, отсекая власть от подданных, я уже не сомневался, что это дело рук моего старого учителя – Ляргуса. Я всегда поражался его дальновидности и умению использовать оную для решения своих, зачастую только ему известных задач. Как красиво он сделал свой ход, заставляя противника преждевременно проявить себя, и тем самым подарил нам такое необходимое время. Я почувствовал тёплое чувство к нему, так, как будто он сидел рядом со мной.

Когда же Яргуст упомянул кристалл, я внутренне напрягся, понимая, что он предназначен не столько для отца моего, сколько для меня, и все манипуляции, приведшие молодого дракона ко мне, были предусмотрены старым жрецом. И я ещё раз поразился его прозорливости.

Уже теперь можно сделать предварительный прогноз нашего ближайшего будущего. Расстановка сил более-менее ясна. С одной стороны Повелитель, с его советниками и гвардией, которая, правда, оказалась, расколота, всё тем же пресловутым законом о драконах. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что в роду Повелителей тоже много драконов. Всё это ослабляет партию власти, но всеобщая ненависть к драконам со стороны простолюдинов компенсирует эту слабость.

С другой стороны Верховный жрец Империи, Храмовая стража, род Белого облака, а так же остатки рода Серых камней и драконы, которые уцелели в резне, являются неплохим противовесом партии власти. Так, что на данный момент мы имеем, пусть неустойчивое, но равновесие. Надеюсь, что какое-то время такое положение продержится, если только не вмешается какая-то третья сила, которую мы пока не знаем. Я всем нутром чувствовал, что именно эта сила стоит за всем, что произошло в Империи в последнее время. Именно её-то и необходимо определить, что бы противостоять. Я, конечно, не могу сказать наверняка, но сдаётся, что эта сила связана с Серой немочью, а если это так, то все мы находимся в смертельной опасности. Тут уже не стоит вопрос, кто буде у власти в Империи, тут вопрос стоит так – будет ли сама Империя.

Примерно так я оценивал расстановку сил на тот момент, о котором говорил мой племянник. Совершенно неясно, какую позицию займут Мастера, особенно вотчинники – среди них почти никогда не бывало единства. Короче всем нам предстоит вскоре решать задачу с целой кучей неизвестных, и, дай Бог, решить нам её правильно и своевременно.

Кроме того, рассказанное Яргустом, помогло мне наконец-то понять, почему возникли все те трудности, что пришлось мне преодолевать, как по дороге в столицу, так и обратно. Кроме того, появление вблизи моей вотчины серой немочи, а так же того браконьера-затейника, что вздумал охотиться на драконов прямо у порога моего дома, можно объяснить только если признать влияние этой третьей силы. Не стоит так же забывать, что засада у входа в вотчину, ну никак не могла быть следствием приказа Повелителя – он просто бы не успел, тем более, что он вместе со всем Сенатом, какое-то время был заточён в собственном дворце Храмовой стражей.

Всё это давало мне дополнительный повод для тревог, причём отмахнуться от которых было бы просто глупо. Я уже не был ни в чём уверен, даже в том, что границы вотчины неприкосновенны и неприступны, а это полностью меняло условия решения задачи.