3

Чигур легонько втолкнул Гильзу в конференц-зал.

Гильза не удивился, увидев здесь Кэт, Лю и Сан Саныча.

«Извиняться они собрались, что ли?» – мелькнула довольно глупая мысль. Но тут же испарилась: он заметил еще двоих регистраторов, которых знал только в лицо: работа курьера не предполагает непосредственного общение с оперативниками. Был здесь также один из айтишников – Игорек. Перед ним высилась изрядная стопка распечаток.

Чигур жестом предложил Гильзе присесть, сам же примостился на одном из боковых кресел. Кресло во главе стола пустовало: по негласной традиции сидеть в нем дозволялось одному лишь бессменному шефу «Линии» Хоросу. Случалось, что традиция эта нарушалась – и каждый раз последствия для нарушителя были самыми безрадостными.

– Думаю, все в курсе, по какому поводу мы здесь собрались, – сказал Чигур. – Кроме, пожалуй, Гильзы. Он только что вернулся из Лагора…

Гильза хотел, было, снова поделиться своими впечатлениями, но лишь молча потер запястье: там все еще красовались красноватые отпечатки наручника. Впрочем, Чигур не стал больше интриговать курьера и произнес:

– Гильза сообщил нам о «че пе» в районе ВВЦ – нападении со стороны стригоев. Должен с сожалением отметить, что это происшествие на данный момент – не самое чрезвычайное…

Гильза насторожился. Сердце тревожно екнуло: выходит, все это, как ему показалось, «пренебрежение» к его персоне, вовсе таковым не является. Просто происходит нечто гораздо более серьезное.

– Впрочем, я подозреваю, что нападение это – часть общей картины, – продолжил регистратор. – И я хотел бы понять – какая именно.

– Стриги посягнули на кассу Инквизиции, – холодно заметила Лю. – Думаю, их просто необходимо покарать.

– Все верно, – кивнул Чигур. – проблема в том, что «Линия» не в состоянии заниматься сейчас текущими делами. Мы должны разобраться в общей ситуации, чтобы понять стратегию наших дальнейших действий.

Поймав недоуменный взгляд Гильзы, регистратор сказал:

– Среди присутствующих есть те, кто не владеет картиной происходящего. Я вкратце обрисую сложившуюся ситуацию…

Чигур несильно постучал набалдашником трости по столешнице, обводя присутствующих внимательным взглядом.

– Итак, все началось около двух недель назад. Точнее, началось, может, и раньше, только именно тогда впервые возник вопрос: отчего падает количество регистраций вновь прибывших иномирян. Наверное, вы знаете, что плотность миграции имеет тенденцию меняться – годовую, сезонную и так далее. Но в данном случае мы имели дело с необычным падением числа визитов. Возникло даже подозрение, что возросло число нелегальных мигрантов. Эта информация не подтвердилась. Зато удалось выяснить одно настораживающее обстоятельство: число иномирян-резидентов Земли начало сокращаться. И к настоящему моменту статистика, я бы сказал, пугающая… Игорь, озвучьте, пожалуйста.

Айтишник нехотя заерзал в своем кресле, лениво перебирая бумажки.

– Ну, что я могу сказать… – пробубнил он. – Мы просчитали статистику и выяснили, что число пришельцев покидающих Землю, растет по параболе. А сегодня мы у себя прикинули – и, малость, обалдели: думаю, в самое ближайшее время этот рост перейдет в экспоненциальный…

– Это интересно! – оживился Сан Саныч. – Вы не могли бы привести расчеты? Конкретные цифры, пожалуйста!

– Не сейчас, – скривился Чигур и даже постучал ладонью по столу. – Пожалуйста, поясните присутствующим человеческим языком – что означают все эти ваши цифры?

– Ну… – протянул айтишник, почесывая в затылке. – Хотя бы то, что если так пойдет дальше, через пару дней иномирян на Земле не останется.

Повисла тягостная пауза. Нарушил ее Гильза:

– И что же такого страшного в том, что иномиряне решили покинуть Землю?

Присутствующие красноречиво посмотрел на курьера. Что ж, ему не привыкать чувствовать себя идиотом.

– Страшно, разумеется, не это, – терпеливо пояснил Чигур. – А то, что вызвало это массовое бегство. Ведь крысы никогда не бегут с корабля просто так. Прошу прощения у представителя Лагора за такое сравнение…

– Ничего, – просто сказал Лю.

– Кстати, а почему все это происходит? – спросила Кэт. – Вы же, простите, иномирянка?

– Мне, как супервайзеру Инквизиции, ничего не известно о причинах, – сказала Лю. Даже нервно дернула плечом. – У меня есть лишь личное указание Верховного Инквизитора: эвакуировать в Лагор наиболее важных лагориан, по тем или иным причинам оказавшихся в Москве.

– Тайных агентов Инквизиции, – кивнул Чигур. – Не волнуйтесь, если что – это сказали не вы. Я пользуюсь информацией, полученной по своим каналам.

Лю вспыхнула, но промолчала.

– Кстати, нападение на курьера, перевозящего кассу Инквизиции, думаю, не случайно, – добавил регистратор. – То, что эти негодяи решись на подобное, означает, что они не собираются оставаться в Москве. После такой выходки с их стороны это было бы опрометчиво. К тому же, стремление обзавестись лагорийской валютой недвусмысленно свидетельствует о стремлении покинуть наш мир.

– В любом случае, они поплатятся за свою дерзость, – холодно сказала Лю. – Никому не позволено посягать на ценности Инквизиции.

Гильза невольно поежился: иногда он забывал о том, что прекрасная Лю не просто красавица из далекого мира, а в первую очередь – наблюдатель могущественной и беспощадной организации. Все-таки, чувства способны завесить глаза совершенно непроглядными шорами.

– Да, ситуация своеобразная, – заметил регистратор. – Что характерно: все бегут, но никто не знает, зачем бежит и по какой причине. А ведь это для нас – самое главное!

Он нервно побарабанил пальцами по столу. Сказал:

– Собственно, потому мы здесь и собрались. Задача номер один – выяснить, что же, все-таки, происходит. Регистраторы будут действовать по своим каналам, информационный отдел займется просеиванием информации из Сети. К сожалению, шеф отсутствует – а ведь он наверняка мог бы быстро выяснить, в чем тут дело. Еще один человек, который мог бы помочь – Хитрук – частный детектив, кто не знает. Но он, к сожалению, тоже вне пределов досягаемости.

– И где же? – поинтересовался Гильза.

– В Лагоре, – отозвался регистратор. – Так, по крайней мере, сказали в конторе.

– А-а… – неопределенно протянул Гильза.

– Кстати, именно по этой причине ты здесь, – заметил Чигур. – Ведь ты работал с детективом?

– Ну, как сказать… – пробормотал Гильза. – Было дело…

– У нас просто нет времени, – отрезал регистратор. – Надо использовать все возможные каналы, все связи, все ресурсы. Дорога каждая крупица информации. Поэтому ты, Гильза, немедленно отправишься вот по этому адресу, переговоришь с глазу на глаз с одним очень важным человеком.

– А почему вы с ним сами не… – неуверенно поинтересовался Гильза. Он не любил встречаться с «очень важными людьми». Потому что они, как правило, несмотря на занимаемые посты, оказывались или очень странными, скользкими и непонятными или же просто агрессивными хамами.

– …А у меня встреча с еще более важными людьми, – оборвал его Чигур. – Повторяю – у меня просто нет времени на визиты и обстоятельные беседы. Если ничего существенного узнать не удастся – отправишься в контору Хитрука, поставишь там всех на уши и все, что сможешь выяснить, немедленно доложишь мне лично. В силу чрезвычайной ситуации соответствующие полномочия получишь немедленно.

Чигур звонко ударил ладонью по столу. Поднял ладонь.

На столе перед курьером, в свете искусственного освещения, сверкал жетон регистратора.

4

Отправляясь на встречу с «очень важным человеком», Гильза серьезно нервничал. Из скупой информации, полученной от Чигура, он понял, что этот неизвестный как-то связан с контрразведкой. А раз с ним можно говорить по поводу иномирян – человек этот действительно серьезный и имеет высокую степень доступа.

Трясясь в метро, Гильза снова углубился в чтение «Практической

квантовой механики». Он по-прежнему ничего не понимал, но ощущение прикосновения к чему-то новому, более высокому, чем окружающая действительность, не отпускало.

Особенно интриговало то обстоятельство, что он начал чтение сразу со второго тома. Отчего-то не приходило в голову признаться Сан Санычу в «похищении» книги и попросить первый том. Он читал просто, чтобы читать – будто дьяк, долдонящий Священное писание. И, надо сказать, от этого, вроде бы, бессмысленного чтения, странным образом прояснялось в голове.

Сидевший напротив пожилой гражданин скользнул взглядом по обложке и вдруг вздрогну, уставился на Гильзу округлившимися глазами – словно узрел приведение.

– Молодой человек, откуда у вас… – неуверенно начал, было, он, но поток выходящих пассажиров уже подхватил курьера и вынес на перрон станции.

Выбравшись из метро на Тверскую, Гильза отметил, что на открытом воздухе стало изрядно припекать. Он не особо следил за погодой, но, честно говоря, такой жары в Москве не припомнил. Тем более, что, находясь в извечной офисной прохладе «Линии» или путешествуя по мирам, можно позабыть об изменчивости климата.

Встреча была назначена в Камергерском переулке, на летней веранде кафе, что неподалеку от небезызвестной школы-студии МХАТ. Созвона по мобильной связи не предполагалось, так как у регистраторов в принципе не принято пользоваться обычными сотовыми телефонами. Доступа же к спецканалу «Линии», видимо, не было даже у «очень важного человека».

Подходя к кафе, Гильза подумал, что этим летом «летние веранды» выглядят своеобразным издевательством над посетителями: удушливая жара делала удовольствие от чашечки кофе на воздухе весьма сомнительным.

Тем не менее, он быстро выхватил взглядом пиджак, повисший на спинке одного из стульев. От одного его вида бросало в жар. Насколько же надо ценить собственный имидж, чтобы не расставаться с этим предметом гардероба даже в таких условиях!

Обладатель пиджака был сейчас в белоснежной рубашке с длинными рукавами, с галстуком-удавкой на шее. Не было похоже, что он страдает от необходимости преть в своем официальном «футляре». На столике, рядом с чашкой кофе лежал последний «Коммерсантъ». Это был опознавательный знак. Забавный, как в шпионских фильмах, но вполне действенный.

Гильза присел напротив владельца пиджака, галстука и журнала. Отметил, что помимо перечисленных атрибутов, у человека имелись: изысканный золотой зажим для галстука, изящнейшие очки в золотой же оправе, массивные, невероятно дорогие (по крайней мере, на вид) часы и – верх бессмысленного фетишизма – бриллиантовые запонки. Несло от человека столь же изысканным парфюмом. Все это, очевидно, было призвано подтверждать пресловутую «важность».

При всей изысканности атрибутики, человек будто слегка «выпадал» из образа, даже в глазах будто начинало двоиться. Гильза не сразу понял, что было причиной такого впечатления. Он просто сказал:

– Здравствуйте. Я от Владимира Ивановича…

– Кофе? – вместо приветствия предложил незнакомец.

Гильза неопределенно пожал плечами. Рядом бесшумно возник официант. Курьер невнятно пробормотал заказ, и вновь уставился на незнакомца.

Теперь он понял причину диссонанса. Вся эта «изысканность», хоть и неплохо подобранная и довольно удачно размещенная, выглядела всего лишь декорацией. Сквозь тонкие очки Гильза невольно видел черные разводы камуфляжа, а под рубашкой – какую-нибудь жутковатую татуировку. Вроде тех, что достались ему самому – из «прошлой жизни». Эти пальцы, постукивающие ложечкой по стенкам кофейной чашки, с тем же успехом могли ловко перехватывать рукоять десантного ножа, а эти глаза – равнодушно наблюдать, как кому-то выпускают кишки.

«Спец» – всплыло из глубины памяти. Слово это определенно имело какой-то особый смыл. По крайней мере, тогда – до пули.

Принесли кофе. Гильза чуть пригубил горячего напитка. Пожалуй, зря это он – на такой-то жаре…

– Так что хотел узнать Владимир Иванович? – спросил незнакомец.

А ведь он так и не представился. И Чигур не счел нужным называть его имя. Что ж, пусть будет просто «спец».

Гильза приготовил вопрос заранее. Точнее, вопрос для него сформулировал регистратор:

– В чем причина исхода?

Гильза не был уверен, что «спец» поймет его. Но того вопрос, похоже, ничуть не удивил. Он невозмутимо отпил немного из чашки, едва заметно кивнул:

– Я так и думал. Что же еще может вас интересовать в такой момент?

Он продолжал пить кофе. Могло показаться, что его чашка – бездонная. А может, это такая манера – затягивать время. Говорят, Сталин использовал для таких вот пауз свою знаменитую трубку.

– Так вам что-то известно? – не выдержал Гильза.

Игры в шпионов ему не нравились. Особенно на жаре.

– Кое-что известно, – кивнул «спец». Аккуратно поставил чашечку, облокотился локтями и навис над столом. Голос его стал тише и глуше. – Во-первых, осталось двое суток, так что времени у вас в обрез…

«Ну, это мы и без тебя знаем…», – промелькнуло в голове курьера.

– Во-вторых, причина. Это самое интересное…

Гильза целиком обратился во внимание.

Еще его посетило труднообъяснимое беспокойство. Почему подобной информацией владеют такие люди? Опасные. Непредсказуемые. Ведь известно же – информация об иномирянах не подлежит озвучиванию «простым смертным». Даже тем, что занимают высокие посты в госструктурах. Или не все так просто в отношениях «Линии» и официальной власти?

Ему, простому курьеру, не положено знать о столь высоких материях. И то, что он сейчас разговаривает с этим «спецом», свидетельствует лишь о том, что обстоятельства, действительно, вынуждают использовать все средства.

– Оглянись вокруг, – поглядывая на собеседника из-под полуприкрытых век, сказал «спец». – Кажется, что идет обычная жизнь. Люди работают, отдыхают, сидят в кафе за соседними столиками…

Гильза недоуменно огляделся. Все так – и работают, и сидят. Что он имеет в виду?

– Но это иллюзия, – продолжил «спец». – Дело в том, что…

Внезапно за спиной «спеца» возник официант.

– Прошу прощения, – деликатно улыбнувшись, сказал он. – Вас к телефону.

И протянул «спецу» мобильник.

Гильза ожидал всего, чего угодно, только не подобной реакции. Спец вздрогнул, изогнулся, отпрянул. На мобильник в руке официанта он смотрел, будто на ядовитую змею. И так же, как это случается с ядовитыми змеями, не смел отвести взгляда. Он был смертельно бледен.

– Как же так… – пробормотал он. – Я же…

Он не закончил фразы. Рука его словно сама собой потянулась к трубке. «Спец» взял телефон и медленно, очень медленно поднес к уху.

– Слушаю… – севшим голосом проговорил он.

Гильза в недоумении разглядывал столь разительно изменившегося собеседника. Казалось, тот не столько слушает говорящего, сколько разглядывает его, Гильзу. Но больше всего, почему-то, поразило то, что «спец» не вернул мобильник замершему официанту, а словно машинально, не отводя взгляда от курьера, засунул в нагрудный карман собственной рубашки.

– Сейчас… – одеревеневшим голосом сказал «спец», и не было понятно, кому именно – своему собеседнику или неизвестному из телефонной трубки. Продолжая неприятно пялиться на курьера, он подтянул к себе повисший на спинке стула пиджак и сунул руку за лацкан.

Гильза вылетел из-за стола чуть раньше, чем это требовалось бы по этикету. Глубинный инстинкт заставил его шарахнуться в сторону, прежде, чем в руке «спеца» оказался компактный пистолет.

Выстрел прозвучал на удивление тихо, хотя на первый взгляд, глушителя не было. Курьер не стал разбираться в тонкостях оружейных марок – он уже несся по переулку в сторону Тверской, ловко шныряя между прохожими. Боковым зрением он видел, что «спец» отстал не на много, и главное – он не выпускает из рук пистолет.

Вторая за сутки погоня! И во второй раз его недвусмысленно хотят лишить жизни. Это определенно начинало утомлять.

И главное – Гильза не мог понять, что происходит? С чего вдруг доверенный человек Чигура решил пристрелить его прямо на глазах у почтеннейшей публики?! Это не лезло ни в какие ворота…

Снова глухой звук выстрела. Неприятный свист и дуновение жаркого ветра у щеки. Чей-то испуганный вскрик.

И острое, яркое, как солнечная вспышка, чувство опасности.

Короткий взгляд назад – и он, не задумываясь, бросился в стремительный автомобильный поток.

Машины по Тверской всегда идут с превышением скорости – конечно, когда не стоят в пробке. Иногда может показаться, что сотрудники ДПС штрафуют не за нарушение скоростного режима, а за слишком неторопливую езду, посягающую на стремительный столичный темп.

Истошный рев сигналов и визг тормозов – такая встреча уготована безумцу, ринувшемуся преодолевать стальную реку за пределами подземного перехода. Но вперед гнал еще больший страх, более явственная угроза.

Замерев на осевой линии, Гильза обернулся.